Сердце

      Аллену становилось лучше, отсутствие руки его уже почти не беспокоило и чистая сила вела себя спокойно. С тех пор как Тики оторвал ему руку, боль отступила. Что стало с его левой рукой, Аллену приходилось лишь догадываться. Однако мысли о том где он находится грызли юношу изнутри, постепенно вгоняя его в состояние среднее между паникой и истерикой.       Погода в ковчеге всегда была хорошей, всегда светило солнце, всегда было тепло, и не смотря на полное отсутствие ветра, жары не было. Однако, однообразный пейзаж за окном навевал тоску. Единственное, что хоть как-то могло развлечь его – это тень в его отражении. Тень все время как-то нервно кривлялась, пыталась на что-то показать или что-то сказать? Ведь это тень 14-ого? С тех пор как Аллен оказался в ковчеге, с тех пор как он пришел в себя, эта тень его не оставляет. Аллен начал ее видеть не только в зеркальных отражениях, но и вообще на всех поверхностях, которые хоть что-то отражали. От этого состояние страха у Аллена становилось еще более устойчивым. Он знал что находится в ковчеге всего несколько часов, но чувство времени твердило что он там уже целую вечность. ***       Состояние Комуи ухудшалось с каждой минутой. После операции над Джонни прошло уже одиннадцать часов, а он так и не пришел в себя. Пятна с его тела так и не сошли, но перестали распространяться. Ривер и вовсе «свалился» и вряд ли они смогли бы провести подобную операцию еще раз.       Эта «болезнь чистой силы» забирала все больше жизней среди мирного населения. Не смотря на всю информацию о ней толком ничего не было известно. Все зараженные чистой силой умирали в течении трех-четырех суток, и сколько еще сможет продержаться научный отдел? Почему никто не забил тревогу, когда появились первые зараженные? И это при том, что первые зараженные были искателями. Как руководство могло допустить распространение болезни среди обычных людей? Комуи невольно проклинал себя как смотрителя черного ордена, за то, что не догадался о том, что источником болезни могут быть не только не синхронизировавшиеся кристаллы но и экзорцисты. Его самой большой ошибкой было отправлять их забирать кристаллы с уже умерших людей. Решение изолировать экзорцистов приняли слишком поздно и, к тому же, никто в ордене до сих пор не знает, где находится Аллен.       Почти все работающие над лекарством ученые уже не могли ходить, многие из-за приступов резкой боли больше не могли продолжать свои исследования, а кто-то уже давно лежал без сознания. Единственной надеждой был Джонни. Предполагалось, что как только он придет в себя, сразу приступит к работе, но, по-видимому, все было не настолько просто. Те, кто все же как-то справлялся со своим состоянием, уже не надеялись когда-нибудь выздороветь. Атмосфера в главном управлении была крайне гнетущая и то, что Джонни не приходил в себя, все еще больше усложняло. Все просто смирились со скорой смертью, но умирать так и не решив проблему, Комуи не собирался. Мысли о Линали раз за разом заставляли его вспоминать ради чего он вообще пришел в орден. Он хотел всегда быть рядом с любимой сестрой. Такая разлука на неопределенный срок вгоняла его в бешенство, «почему все это случилось именно с нами?» вопрос который не давал ему покоя с того момента как Линали увезли. И пока он не найдет способ справиться с этой болезнью, Линали будет где-то далеко от него.       Очередной приступ боли заставил Комуи прервать свои размышления, в глазах потемнело. Он медленно опустился на диван. Тихо проклиная свою беспомощность.       Стоило Джонни придти в себя, как на него обрушилась гора проблем. Вокруг было не души, швы ныли, внутри все горело и в голове раздавался нарастающий звон или крик, переходящий в визг, Джонни этого уже не понимал, от этого шума хотелось разбить голову о стену, лишь бы не слышать его. Мысли в голове смешались и казалось что они начинали кричать громче того визга, но всего две заглушали все остальное перебивая друг друга: «Почему я еще жив?», «Что стало с моими друзьями?». С трудом перебирая ногами, он вышел в коридор в поисках хоть кого-нибудь. Перед глазами все было сильно размыто, по памяти он помнил в каком надо двигаться направлении, но всего через пару минут начал понимать, что плохое зрение это не самая большая его проблема. Все вокруг потемнело, Джонни даже не заметил как упал, хоть и прекрасно понимал что уже не стоит на ногах. Понемногу приходя в себя он все же решил позвать на помощь, но, как ему казалось, он не мог произнести ни звука. Джонни кричал, пытаясь перекричать все свои мысли и тот звон, что разрывал его голову. Довольно быстро темнота сошла и очертания предметов стали для него слишком четкими, он поймал себя на том что никогда не мог видеть все так отчетливо без очков. Он всматривался в темный коридор, понемногу узнавая лежащего на полу человека, все вокруг опять стало размытым и даже хуже - Джонни стал видеть лишь силуэты, но все равно понимал, что тот человек тянет к нему руку. Джонни нашел в себе силы подойти поближе, но тот уже лежал без сознания. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, всю комнату наполняли силуэты ученых, все кто там находился либо пытались что-то высчитывать, либо уже не подавали признаков жизни, в любом случае они все будто не замечали Джонни. Он подошел к каждому, еле перебирая ногами, тихо проклиная свое плохое зрение. Единственный кто мог хоть что-то объяснить лежал в коридоре. Рядом с телом лежали бумаги о проведенной на Джонни операции, но для него было невозможно прочитать на этих бумагах хоть что-то, кроме заголовков.       Джонни очень мало знал о болезни и слишком быстро от нее слег, те записи должны были быть для него очень познавательными. И он понимал, что научное подразделение «вымирает» и он единственный кто может его спасти. Практически в панике, забыв о ноющих швах и криках в голове, с трудом, но уверенно Джонни начал обыскивать кабинеты в поисках чего-нибудь, что может ему помочь. Все научное подразделение стало кучкой «живых трупов» и помочь они ни чем не могли даже себе, всем своим видом они показывали, что смирились со своей судьбой. В коридоре стали слышны усталые шаги. Обернувшись, Джонни увидел повисшего на стене смотрителя, его лицо было бледно-зеленым и отдавало каким-то голубым оттенком, но все же он был самым «живым» в научном подразделении. ***       В глубокой темноте, поглощаемый бездной своего сна, падая все ниже, переполняемый страхом и надеждой юноша вслушивался в звавший его голос. Далекий голос, отдаляющийся с каждым мгновением. Аллен беспомощно тянулся к этому голосу. В нем было что-то теплое, родное, успокаивающее. Аллен хотел его коснуться, но темная яма затягивала его все глубже в пустоту. Вокруг юноши царило одиночество, страх, боль, голод. Все то чего он так боялся, окутывало его со всех сторон погружая в бездну. Все эти чувства были почти осязаемы, в какой-то момент они начали цепляться к юноше и он был бессилен перед ними. Сквозь поглощающие его чувства Аллен издал безвольный, жалобный стон, но кто-то взял его за руку и в тот же момент все прекратилось. Аллен почувствовал, что он сидит.       Он сидел с закрытыми глазами, прикованный к месту. Аллен боялся даже слегка пошевелиться, но любопытство взяло свое. Он стал медленно открывать глаза, когда почувствовал, что кто-то приложил ладонь ко лбу юноши, слегка поправляя растрепанные волосы. Аллен смог увидеть человека, но никак не решался посмотреть на его лицо, хотя он и без этого знал кто это. - Здравствуй, Аллен. – Мягкая улыбка и успокаивающий голос и при этом жаждущий крови взгляд, оказались так необходимы Аллену, он дрожал от страха, но до безумия хотел коснуться этого ноя. Аллен глубоко вдохнул и, подняв голову, посмотрел в глаза своего собеседника.