Между мной и тобой...

Черви, бубны, Кресты, кресты. Что же будет, Если сжечь мосты? Я приоткрыла один глаз и обхватила руками колени, потому что замерзла. Приподняв голову, осмотрелась. Я лежала на полу, впрочем, как и Нора, но по ту сторону постели. А Ари, раскинув руки и ноги звездой, спала одна на удобной кровати. Я села и сонно потерла глаза, от чего их защипало, вчера плохо стерла тушь. И я подскочила как ошпаренная, щурясь, понеслась в ванну. Пару раз облив лицо теплой водой, я справилась с болью и взялась за щетку. Тут в уборную влетела заспанная Нора и заорала, что до занятий осталось пятнадцать минут, мы проспали. За ней появилась угрюмая Ари, она растолкала нас и, молча, намазав щетку пастой, стала драть зубы. Собирались мы в каком-то дурдоме. Нора вопила, одеваясь, я не могла найти чистые носки. Ари материлась от того, что стрелки на глазах получались кривыми. Около университета мы ринулись врассыпную, потому что учились на разных факультетах. Ари только успела выкрикнуть мне вдогонку, чтобы я сегодня одна не ходила по коридорам и не попадалась на глаза зажиточной части учебного заведения. От неприятных мыслей меня передернуло, но другого выхода не было, надо было идти на учебу. Я влетела в аудиторию, когда лектор уже закрывал дверь. Извинившись, на носочках я добралась до своего места. Сев на неудобный стул, я выложила тетрадь для лекций и обычную шариковую ручку. Занятие было скучным, и мне хотелось спать, ведь легли мы вчера около пяти. И я задремала, подперев голову рукой. Лекция пролетела незаметно, и я последняя, собрав свои пожитки, пошла к выходу. - Привет, шлюшка, - услышала я певучий женский голос. Я подняла глаза и увидела двух высоких девушек, стоящих у входа. Одна стройная кареглазая шатенка с идеально уложенным каре, другая светленькая с широкими плечами, как у пловчихи. Первую я сразу узнала, именно она вчера влетев в комнату, устроила скандал. Мои глаза расширились, и я попятилась назад, отступая в класс. Девушки тоже зашли в аудиторию. А блондинка, прикрыв дверь, придерживала ручку, чтобы никто не вошел. - Чего побледнела, - Сафира присела на край парты и с издевкой посмотрела на меня. – Раз страшно, значит, вину за собой чувствуешь, - констатировала она. - Точно как собака, - посмотрела она исподлобья, - которая сначала гадит, а потом скулит. От сравнения с псиной меня покоробило, вызвав чувство злости. Я подняла голову, и изо рта вылетели слова, которых я сама от себя не ожидала: - А ты ревнуешь. Не уверена в себя, - я вскинула подбородок. Взгляд девушки изменился, в глазах заблестела агрессия. - Приревновала к кому, - встала она и скрестила руки на груди, - к такой как ты, - и она презрительно окинула меня взглядом. - К подстилке, детка, не ревнуют, - покачала она картинно пальцем. - Об нее вытирают ноги и выкидывают, - сморщила она нос. Я сжала губы от обиды. Разве во всем случившимся только моя вина? А Сафира продолжила наступать. – Я пришли из чистого любопытства, посмотреть, что за сучка вчера раздвинула ноги перед моим парнем, - она начала приближаться ко мне, - и предупредить, что за такие вещи я наказываю, - она приподняла ладонь, делая вид, что рассматривает свои длинные остро заточенные ногти. Я сглотнула и бросила взгляд на белобрысую у двери. Она держала дверь за ручку, блокируя ее. А сама улыбалась, наблюдая за нашей сценой. Я снова посмотрела на Сафиру. И она оказалась очень близко. Я растерялась и попятилась задом, отчего наткнулась на парту. Одним резким движением она схватила мой хвост, завязанный резинкой, и накрутила его на руку так, что моя голова запрокинулась назад. Она нагнулась надо мной и заглянула в глаза. - Радуйся, - процедила она прямо мне в губы, - что я сегодня добрая, - и она сильней сжала мои волосы. – На этот раз я тебя прощу, но даже не думай больше испытывать мое терпение и повторять содеянное, - шипела она, - потому что наказание будет на много суровее, чем сейчас, - и она откинула меня от себя так, что я спиной стукнулась об парту. Позвоночник сразу заныл, и я приоткрыла рот, задыхаясь. А она развернулась и, поправив классическую юбку с разрезом сзади, вышла вместе с подругой. Я приподнялась и посмотрела на свои руки, которые тряслись в такт с сердцем. Дыхание выпрыгивало наружу. За всю мою жизнь никто так не обливал меня грязью, как сегодня. Мне захотелось кричать, просто орать на всю аудиторию или что-нибудь сломать. Но я только поправила задравшуюся вверх кофту и ринулась вон из аудитории. Я шла по коридору, и мне казалось, что все мимо проходящие люди косились на меня и шептали в спину «подстилка». И я, обняв двумя руками спортивную сумку, прижала ее к груди как щит. Завернув за угол, я решила, что на занятия не пойду. И отправилась вниз по лестнице к выходу. Боковым зрением я заметила трех парней, стоявших у аудитории на первом этаже. И от ужаса чуть не подавилась, когда среди них узнала Дарена Норвела. Он тоже меня заметил и бросил изучающий взгляд, склонив слегка голову на бок. Потом он развернулся и что-то сказал своим друзьям, от чего те засмеялись в голос. У меня перекрыло дыхание, а в животе все сжалось в ком. Голова зашумела, и я сорвалась на бег. Распахнув входную дверь, практически вывалилась наружу. Лицо обжег холодный ветер и затрепал одежду. Волосы налетели на глаза, и я задрожала, понимая, что стою без верхней одежды, а на улице не больше нуля. Я обернулась и посмотрела на здание университета, где в гардеробной осталось мое пальто. Но вернуться не решилась. Закутавшись в тонкую кофту и обняв себя руками, я быстрым шагом двинулась домой. Добравшись до квартиры, я влетела в ванну и открыла горячую воду. Не дожидаясь, пока наполнится пространство, я села практически в кипяток. От резкой смены температуры тело заныло, но я решила терпеть, надо было согреться, чтобы не заболеть. Когда ванна наполнилась, я все же открыла холодный кран, чтобы разбавить кипяток. Выжав немного геля для душа на ладонь, я подставила ее под кран и поверхность воды тут же покрылась кружевными пузырями. Я крепко зажмурилась и нырнула под воду. Это была попытка спрятаться от реальности. Просидев там не меньше минуты, я вырвалась из-под воды и с всхлипом глотнула кислород. Я достала шампунь и налила на волосы больше, чем надо. Стала быстро их тереть. Потом нанесла гель для душа на губку и с остервенением начала драть тело, пытаясь смыть с себя всю грязь от услышанных сегодня обвинений и претензий. А кожа защипала и покраснела от такого жестокого обращения. Я со злости швырнула губку на пол, так что пена разлетелась в разные стороны. И снова зажмурившись, ушла под воду. Сквозь плоскость жидкости я услышала, что в ванну распахнулась дверь. Я резко вынырнула, хватаясь за борта. Вода расплескалась на пол, а перед глазами прорисовалась фигура непонятно откуда взявшейся мамы. - А, вот ты где, - выдала она, даже не смотря в мою сторону. Она залезла в ящик и скинула в пакет новый тюбик зубной пасты и мой дезодорант. – Выбирайся, у меня срочный разговор, - пробубнила она и тут же вышла вон, а испугано сглотнула. Сегодня что, день катастроф, - ругнулся мой мозг, - а интуиция шепнула, что дальше будет только хуже. Я выбралась из воды и обтерла покрасневшую кожу. Закутавшись в халат и надев трусики, я обернула волосы полотенцем и вышла наружу, внутренне готовясь к очередной катастрофе. Мама металась по квартире. А посередине зала стоял открытым большой дорожный чемодан, в который она кидала вещи. Я села на диван, наблюдая за ее хаотичными действиями, внутри все болезненно сжалось. - Эмма, - мама повернулась ко мне, на ходу забрасывая в свой чемодан мой новый свитер, - дорогая, без предисловий, - развела она руками, - мы с отцом едем на испытательную площадку на полгода, а то и больше, - она закатила глаза, высчитывая что-то в голове. – А ты поживешь у моей подруги, - и она раскрыла ящик, чтобы забрать свои золотые украшения. Я обомлела от ее слов. А внутри стало горячо и воздух словно превратился в густой смрад. - Нет, - подскочила на месте, - я, я… я останусь одна, все в порядке, мам, я справлюсь… - я обхватила голову руками в панике. - Это не вариант, Эмма, - мама развернулась ко мне и сверкнула большими карими глазами, - квартиру я сдала, нам сейчас нужны деньги, бюджет у проекта очень маленький, мы с папой вкладываем свои, поэтому не спорь. Поживешь у Атары, будешь помогать по хозяйству, потому что у нее только сыновья. В общем, это ненадолго, - и она пошла на кухню. - Мама, ты не можешь так со мной поступить, - понеслась я за ней, - ты что, меня в рабство продаешь! – огрызнулась я. - Пожалуйста, оставь мне эту квартиру, я ведь больше ничего не прошу. Но только не заставляй жить у чужих людей, - я ухватила ее за руку. - Твоей квартира будет, когда ты на нее заработаешь, - она вырвала свою ладонь и одернула коричневую узкую длинную юбку, - а эта квартира принадлежит нам с отцом, и мы распоряжаемся ей по своему усмотрению, - она снова вернулась в зал и закрыла молнию на чемодане. - Но я в ней прописана, это и моя квартира, - не сдавалась я, но по щекам полетели грозди слез, - мамочка, пожалуйста, не бросай меня, не отдавай меня никому, - я заплакала в голос. - Эмма, тебе сколько лет? – она посмотрела на меня грозно. – Что значит, не отдавай меня. Я наоборот, забочусь о тебе, оставляя под присмотром, - она потащила чемодан в коридор и надела длинное синее кашемировые пальто. А снова последовала за ней. - Вещи свои собери сегодня же, - распорядилась она, обуваясь, - я вечером тебе отвезу к Атаре, потому что завтра в обед в квартиру въедут арендаторы, - эти слова резанули мой слух, и у меня просто опустились руки от безысходности. Мама открыла дверь и тут же исчезла за ней. Все накопившиеся за день эмоции захлестнули меня, и я, задрав голову вверх, издала рев раненной волчицы, такой громкий, что по батарее застучали соседи. Я опустилась на пол и вытянула ноги. В голове бушевал шторм, а мысли переплелись в тугой клубок, и мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Сколько я так сидела – неизвестно. Но когда пришла в себя, за окном уже стемнело. Я поднялась и поплелась в комнату. Достав большую, спортивную сумку, скинула туда часть необходимой одежды и других вещей. А в коробку собрала учебники, тетради и книги. Голова опустела, на эмоции сил не осталось. Я просто смирилась с реальностью, впрочем, как всегда. На столе завибрировал телефон, а на дисплее высветилось «эта женщина», я взяла аппарат и вяло ответила: - Да, мам. - Я уже внизу, спускайся, - бесцеремонно приказала она. И ее слова болью отрекошетили в сердце. Я надела куртку и обувь, закинула сумку на плечо, а в руки взяла коробку. Обернувшись на пороге назад, я оглядела жилье и вздохнула. Оказывается, мое одиночество в квартире - это счастливые деньки по сравнению с тем, что меня ждало впереди. В машине я ехала с пустой головой, просто смотрела на пролетающий мимо городской пейзаж. Сил не было совсем и очень хотелось спать. И поэтому я задремала, облокотившись головой о тканевое сидение. Машина резко остановилась, и я подпрыгнула, проснувшись. Мое сознание не сразу включилось. И я не могла понять, где нахожусь, что явь, а что сон. Я выглянула в окно и увидела большой дорогой трехэтажный особняк, окруженный замерзшим садом. - Вылезай, - бросила мама, и я выползла как-то неловко, можно сказать, вывалилась наружу. Тут дверь дома распахнулась, и к нам навстречу вышла высокая стройная женщина в норковой накидке. Она тепло улыбнулась маме и раскрыла объятья: - Дорогая, как давно мы не виделись, - пошла она навстречу. Они обнялись и о чем-то весело защебетали. А я так и стояла как бедный родственник около машины и жалобно смотрела на мою будущую тюрьму. - А это Эмма, - женщина посмотрела в мою сторону и лукаво улыбнулась. А я неловко махнула головой в знак приветствия и замялась на месте. - Давайте зайдем, - рука женщины опустилась на мое плечо, а второй она обняла маму. Дом был большим и светлым, но очень уютным и обжитым. Не было той чопорности, которую показывают в фильмах о богатых людях. По-домашнему там-сям лежали вещи, были разбросаны игрушки и книжки, а на журнальном столике вальяжно спал большой бенгальский кот. Мы прошли в столовую, откуда очень вкусно пахло. Там был накрыт стол, и мы расселись по его краям. Атара попросила не стесняться и пробовать все, что понравится. И похвасталась, что большинство блюд готовила сама. Мама с Атарой болтали, а я с удовольствием уплетала салат из листьев, овощей и языка. Блюдо мне казалось безумно вкусным, особенно потому, что я сегодня еще не ела. Входная дверь хлопнула, и послышались шаги. - Мам, я дома, - раздался низкий мужской голос, и я инстинктивно повернулась на звук. В арке столовой появился силуэт высокого симпатичного парня, в котором я узнала Дарена Норвела. От полученных визуальных данных у меня почему-то закружилась голова. И в этот момент в моей вселенной выключился свет.