Талая вода

      Второй год эпохи троецарствия, конец лета и скоро у всех пони, особенно у пегасов, появится много работы. Вечереет, но ещё слишком рано зажигать свечи и лампы, прохожих на улицах почти нет, сейчас городок кажется практически безжизненным, но это не так. Бридльвиль, не замечает смены эпох, кажется, он навсегда застыл в своём пасторальном великолепии, но пони в нём наоборот полны жизни и придаются нехитрым развлечениям.       Паб «Три Подковы» был любим завсегдатаями и соответственно совершенно не интересен заезжему туристу — если вы были в Эквестрии хоть в одном подобном заведении, то значит, видели их все. Барная стойка, где вам нальют пенного или отсыплют соли, если конечно барпони отвлечется от протирания стаканов. Исцарапанные подковами столики вокруг, которых расставлены тюфяки набитые сеном, утрамбованным крупами многочисленных посетителей до состояния кирпича. Еда из семейного ресторанчика по соседству, виски и бренди что гонят местные фермеры. У бара было только одно достоинство он был ближайшим питейным заведением, находясь через дорогу от того дома где наши герои сняли на время флигель. Не удивительно, что они договорились встретиться вечером именно здесь.       Свистит ветер, трепещет оперение, стонет металл. Дротик поразил мишень, и публика восторженно ржет, приветствуя победительницу. Те, кто эмоциональнее аплодируют — в зале стоит сплошной клопот. Пегас судья пытается перекричать толпу: «семнадцатый сектор, требл, третий лэг выигран!». Все и так это видели, дартс был любимым местным развлечением, и теперь подробности матча будут пересказывать минимум неделю. Посрамлённый фаворит из местных понуро склонил голову. Ему не хочется, но он вынужден признать правду — ведь никто его за язык не тянул, когда он вещал что ни один единорог без своей магии, не сравнится в игре с простым пони. Разумеется, наша героиня не могла это так оставить и вызвала грубияна на поединок. При игре в дартс она действительно не пользовалась рогом. Копытами впрочем, тоже, до сего дня.       Выслушав извинения, Санни милостиво кивает и уходит к стойке. Она спешит избавиться от блокиратора магии, что пришлось надеть перед матчем. Разумеется, подобного аксессуара у неё с собой в седельной сумке не оказалось и ей пришлось воспользоваться местным. Она не хотела думать, о том кто носил эту кожаную повязку до неё. От воска, которым она была смазана, у неё уже начинался зуд. Отдав барпони аксессуар, пони скрылась в уборной — чистить рог на виду неприлично само по себе, да и выслушивать пошлые шутки не хотелось.       Когда она вернулась в зал, градус веселья заметно повысился. По правилам проигравший платил за всех и местные не преминули этим воспользоваться. Большинство пони предпочитали компанию, поэтому за стойкой было достаточно места. Брезгливо морщась и стараясь не наступить в лужу разлитого сидра, Санни нашла стул и ловко на нём уселась. Оценив грацию длинных ножек, кто-то восхищённо присвистнул, но она проигнорировала своеобразный комплимент, в конце концов, она ждала здесь своего парня, а то глядишь и жениха.       Какое-то время она жуёт выставленные травяные колечки. Её окликают: «Сансет?» — она лишь кивает, ожидая продолжения, и удивляется, когда барпони ставит перед ней стакан. Кажется что там обычный апельсиновый сок со льдом, но в это мало верится. Фрукты сложно хранить и в центральной Эквестрии сок стоит слишком дорого, чтобы его просто так наливали в первом попавшемся баре. Пони принюхалась, так и есть, сок явно испортили алкоголем, крепким, дешёвым. — Что это? — спросила она, в тоже время, магией подхватывая соломинку. — «Сансет», как я и сказал. — Барпони даже слегка удивился. — Почему-то мне показалось, что этот коктейль вам подходит. — Так вот к чему тот вопрос, — рассмеялась единорожка — просто меня так зовут. Санни или если полностью Сансет Шиммер.       Попробовав коктейль пони сразу закашлялась. Он оказался неожиданно крепким, она не ожидала подобного от лонг-дринка. Впрочем, кокосовое послевкусие слегка сгладило эффект. — Мда, неужели по-вашему я такая? — какая именно она не уточняла, да и не сильно хотела услышать ответ. — Обычно когда меня видят, предлагают «санрайз». — пони эффектным жестом вскинула гриву, позволив ей свободно улечься на спину. — Извините, мисс, текилы не завезли. Но коль скоро такое совпадение, не грех за него выпить, не так ли? — он добродушно отечески подмигнул ей, — вы классно отделали задаваку, он давно нарывался. Считайте этот напиток комплиментом вашей воли и характеру.       Сансет продолжила пить «сансет». Лёд таял, а с ним напиток становился более приятным. Может это действительно комплимент? Может она действительно такая? Не игристое вино высшего общества, не деревенский самогон, не пошлая, до безобразия, «санрайз». Сансет-коктейль из разных комплексов и противоречий. Мерзкий звук засасываемого воздуха заставил её встрепенуться. Так и есть — стакан опустел. Пару лет назад, поджидая, в баре очередную жертву, она бы дожидалась, пока вновь не накопится талая вода, но сейчас у неё были деньги, да и «проигравший платит за всех», не так ли?       Барпони вновь с несвойственной серьёзностью посмотрел на неё, но всё же решил, что ещё один стакан беды не сделает и заработал шейкером. Санни мысленно рассмеялась от такой заботы. Вспоминая его улыбку, она невольно переключилась мыслями на родителей. Они были так далеко, словно в другом мире, хотя почему это «словно» так и было. Да, уходя из дому, она хлопнула дверью, не желая больше иметь с ними ничего общего. Время лечит любые раны, и теперь она сожалела о своём решении. Особенно в свете того что Сплеши настроен столь серьёзно. Кто теперь поведёт её под венец? Хотя кто знает местные традиции.       Хувс зашел в паб, когда уже совсем стемнело. Единорог за стойкой как раз закончил зажигать свечи, по традиции, закреплённые на привинченном к потолку тележном колесе. В свете пламени, бар засиял новыми красками, стал уютным, волшебным. Блики играли на отполированных подковах, украшающих стойку, но ещё красивее был блеск в глазах любимой. Она не замечала его, погруженная в свои мысли, но он не обиделся. — Сансет, — тихо позвал он её, подсаживаясь рядом.       Она не ответила, и он не стал её тревожить, дожидаясь пока она сама очнётся от своих мыслей. Да в глазах была грустинка, но всё же она улыбалась, а это не часто случалось, когда она так задумывалась. Приятный знак, быть может сегодня как раз подходящий момент чтобы…       Внимание дока отвлёк барпони, протянув ему стакан. Ни разу не спрашивая саму Санни, он сразу понял, в каких они отношениях, так что посчитал уместным повторить шутку и угостить его фирменным коктейлем. Сплеш не глядя поднял стакан и игнорируя соломинку сделал большой глоток.       Это было внезапно, он даже зажмурился, пытаясь проанализировать вкус. Он действительно напоминал его Сансет, напоминал их отношения. Сперва крепкая сталлионградская водка — как удар под дых, это было когда он в первый раз обратился к ней со своим, три раза ха, неприличным предложением. Потом наступил черёд забористого Лос-Пегасовского рома, тогда своей пощёчиной она чуть не выбила ему зубы, но определённо попытка того стоила и отпуск не был испорчен. Трипл-сек, как скупой поцелуй, обещающий всё, но потом, не сейчас. А сейчас, это просто кокосовый ликёр, или…       Хувс открыл глаза, чтобы убедится, что это не сон. Сансет, его Сансет, настоящая Сансет нагнулась к нему и сейчас целовала его. Удивление прошло, и он ответил на поцелуй. Она пересела к нему на колени, их хвосты романтично сплелись, а объятия были крепче любых уз. Ни один не хотел отпускать другого, они давно поняли, что вместе им проще идти по жизни, как сейчас проще не свалиться с барного стула. Одиночество отпустило, поцелуй прервался, Сансет положила голову Сплеши на плечо, оставаясь в полуобъятиях. Местные старательно делали вид, что не смотрят в их сторону, здесь в целом была более зрелая публика, пони вспоминали свои романтически свидания и радовались за удачливых гостей, даже давешней задира, прослезился от нахлынувших чувств. — Сплеши, — тихо прошептала ему на ухо кобылка. — Да, Сансет? — он слегка повернулся, чтобы также удобно было шептать в ответ. — Я сейчас наверно испорчу тебе романтический момент, но ты дай мне выговорится, хорошо? — Обещаю, — на редкость серьёзно ответил он. — Я видела, что ты прячешь в своём несессере. И, да, Сплеши я невероятно благодарна тебе, что ты не просто ищешь моей любви, а готов доказать свою. Для меня это действительно важно, поверь, я ценю это, — кобылка замерла, переводя дух, но Хувс не спешил воспользоваться паузой, — Я благодарна тебе, но прежде чем я дам тебе шанс устроить мне сюрприз с кольцом, ты должен кое-что знать. Все твои те штуки, про кобылу-из-зазеркалья. Там всё сложнее, чем ты думаешь. Но знаешь, сейчас, я думаю что готова, я хочу, чтобы между нами больше не было лжи, пусть последний рубеж, что мешает нашему счастью, падёт сегодня ночью. Хорошо? — Я люблю тебя Сансет, — Сплеш не удержался и в подтверждение своих слов оставил ей нежный кусь за ушко, заставив кобылку сдавленно ахнуть. — Я люблю именно тебя, такой, какая ты есть, и я верю в то, что ты это знаешь. Но я понимаю как это важно именно для тебя, да, пускай сегодня ночью между нами не останется лжи.       Они не сразу ушли домой, какое-то время, просто обсуждая, что случилось за день, дожидаясь пока им, соберут заказ на вынос. После их ухода паб как-то разом опустел, словно магия покинула его. Притихшие было завсегдатаи вновь зашумели, но веселье быстро сошло на нет и они один за одним разошлись по домам, к своим вторым половинкам. Барпони же продолжал сидеть за стойкой, задумчиво размазывая пролитый на стойку сок. Желтый апельсиновый сочетался с бордовым шпоном, то и дело, образуя узоры повторяющие гриву Сансет, вновь и вновь вызывая в памяти её волнующий облик. В конце концов, его рог засветился от заклинания, свечи погасли, а спустя секунду весь зал погрузился в полную тьму. Ночь, уже не последнего дня лета, а первого дня осени. Второй год эпохи троецарствия, Бридльвиль, Эквестрия. И пусть у всех на душе царит мир и покой.