Забери меня с собой

Январь, 2019 год. Англия, Лондон.

      С непередаваемой любовью, заботой и нежностью Томас наблюдал за тем, как Ана работает над книгой. Он любил садиться в кресло позади жены и украдкой поглядывать на монитор; ему нравилось, с каким чувством девушка прописывает своих персонажей, с какой любовью относится к ним и лелеет надежду на совместное будущее главных героев, будто они живут собственной жизнью и сами выбирают свою судьбу. Эти минуты казались мужчине бесценными не только потому, что его женщина творила целый мир, создавала нечто необыкновенное, ударяя белоснежными пальчиками по клавиатуре; многое зависело от того, с каким чувством Ана отдавалась любимому занятию, как она вдыхала жизнь в слова и оживляла персонажей на страницах своих произведений. Девушка обожала свою работу, и каждый раз, когда очередная глава была закончена, её серо-голубые глаза переливались всем богатством красок и самыми причудливыми их сочетаниями. Ана улыбалась супругу и присаживалась рядом, с восторгом рассказывая ему о новых идеях, которые непременно помогут героям раскрыться и почувствовать все прелести и невзгоды причудливой жизни. И Том слушал Анастейшу, не скрывая огромной гордости за свою талантливую жену, которой удалось достичь небывалых высот в мире литературного искусства.       За последние три года, в жизни молодой супружеской пары произошло очень много изменений, которые не заканчивались на романах и съёмках в очередном успешном проекте. Но самое бесценное заключалось в том, с какой радостью Томас каждый раз возвращался в свой небольшой, но уютный дом неподалёку от Вестминстера, осознавая, что его одиночеству, наконец, пришёл долгожданный конец.       Переступая порог родного дома, мужчина, каждый раз слышал звонкий детский смех Дэнни и Веро́ники, которые носились по комнатам с игрушками в руках. Непередаваемое чувство безграничного счастья охватывало Томаса, и он заключал детей в объятия, раздавал подарки, а когда в холле появлялась Ана: в простой домашней одежде, вся перепачканная в муке, или прибежавшая из сада, после очередной обработки кустовых роз, мужчина подзывал её к себе и прижимался к губам в нежном поцелуе. «С возвращением домой», – шептала Анастейша прямо в его губы, которые тотчас же расползались в счастливой улыбке.

***

       Прошло больше трёх лет с регистрации их тайного брака, которая прошла на севере Манхеттена уже на следующий день, после внезапного возвращения Томаса из Лондона. Мужчина подготовился заранее: приобрёл кольца, заполнил некоторые документы и подал заявку. Теперь ему оставалось только привезти туда Анастейшу и сделать её своей женой. К счастью, девушка ответила согласием и с радостью приняла его предложение. Она не возражала против тайного бракосочетания, наоборот, поддерживала эту идею. Никто не помешает им насладиться обществом друг друга, никаких фотографов, любопытных глаз друзей и родственников. Только они, вдвоём, а впереди целая жизнь… «Ты подарил мне весь мир, – прошептала Анастейша, когда регистратор объявил их мужем и женой, а потом попросил скрепить союз поцелуем. – И мне не удастся отблагодарить тебя за это».       Счастливые молодожёны оставили свои подписи на документе и спустя несколько часов уже летели через океан, навстречу совместному будущему. Влюблённые договорились о том, что проведут вместе незабываемый «медовый месяц», который продлится до конца небольшого отпуска мужчины, длиною в десять дней, и только после этого Том сообщит друзьям, родственникам и поклонникам о радостном событии в его жизни. Анастейша не возражала. Она была счастлива, любовь переполняла её изнутри, дарила уже давно позабытые эмоции. Каково это – принадлежать любимому супругу, разделять с ним все радости и горести, ощущать его крепкие объятия. Она больше не останется одна. Никогда. Быть замужем – значит, стоять за своим супругом, находиться под защитой, сохранять семейный очаг, создавать уют и заботиться о любимом человеке, и Ана была готова к этому. Нет, она больше не мечтала о выступлениях на сцене, все это осталось где-то там, позади, вместе с прошлым, а в будущем девушка видела себя исключительно в роли любящей жены и заботливой матери, которая пишет книги и дарит своим читателям незабываемые эмоции. Ана с удовольствием будет заниматься детьми, возиться на кухне, расставлять книги по широким полкам, создавать для любимого мужа тепло домашнего очага и ждать его возвращения с очередного промотура, или со съёмок нового фильма. Они обретут гармонию, а любовь, проверенная временем, скрепит их союз на долгие годы счастливого брака. «Ты идеальная хозяйка и потрясающая женщина, – прошептал Томас на ушко любимой жене, когда с утра пораньше застал её на кухне за приготовлением завтрака. – Чем я заслужил тебя?» «Своим терпением, целеустремлённостью и упорством, – отвечала Ана, с нежной улыбкой на губах. – Своим пылом, страстью и крепкими объятиями».        И наступили счастливые дни безмятежного брака. Молодожёны гуляли по Лондону, посещали исторические места. Томас рассказывал жене о королевской династии, цитировал Шекспира, иногда заглядывал в своё прошлое и вспоминал о детстве. Мало кто обращал на них своё внимание. В основном люди проходили мимо, или же просто смотрели на влюблённых и снимали на камеры своих гаджетов. Вот так легко и непринуждённо весь мир и узнал о знаменательном событии в жизни Тома Хиддлстона. Один из любопытных поклонников сделал несколько снимков, а через некоторое время разглядел кольца на безымянных пальцах молодожёнов. Эта новость произвела фурор в интернете, напомнила небольшой эмоциональный взрыв со стороны поклонников актёра: одни радовались за мужчину, а другие во всеуслышание страдали и изливали свои чувства на просторах твиттера и фейсбука. На следующий день Том сделал твит, где официально подтвердил все слухи и продемонстрировал фотографию, на которой запечатлел свою руку, сжимавшую ладонь любимой женщины. «Ну вот, теперь ты во всеуслышание стала миссис Хиддлстон», – заявил Томас, отбрасывая телефон в сторону и прижимая Анастейшу к постели. «Для меня это такая честь, сэр, – прошептала девушка, обнимая мужчину за плечи. – А теперь, любите меня».

***

      Ана безумно боялась встречи с родственниками Томаса, особенно после того, как однажды, ещё прошлой весной, Эмма грубо попросила её никогда не звонить и уж тем более не приближаться к старшему брату. В ответ на страхи и сомнения, Том отвечал улыбкой и пониманием. Он старался поддержать любимую женщину, вселить ей веру в собственные силы. «Не думай ни о чём плохом, – просил супруг, заглядывая в глаза своей жене. – Я уверяю тебя, все уже давно знают, кто похитил моё сердце. Они примут тебя. Это не обсуждается».       И, как ни странно, Томас оказался прав – семья Хиддлстон приняла Анастейшу с особым трепетом и нежностью, распахнула перед новоиспечённой родственницей свои двери, обвила заботой и пониманием. Постепенно жизнь налаживалась: Ана помирилась с Эммой, прониклась ещё большей симпатией к Диане и Саре, и все могло быть просто идеально, если бы не одно обстоятельство – девушка все ещё не забрала сына из России. Томас замечал, как жена страдает по ребёнку и мечтает, наконец, воссоединиться с ним, создать большую и счастливую семью, и нет, он не возражал, а только радовался такой возможности.       Втайне от супруги, мужчина обратился к лучшему адвокату Лондона мистеру Бёрру, который специализировался в области семейного права и имел за плечами огромное количество судебных разбирательств с безоговорочной победой. Том изложил юристу суть проблемы и попросил помочь забрать Дэнни в Англию на постоянное место жительства. Адвокат согласился, и уже через два месяца состоялось заседание, на котором Анастейша впервые за несколько лет встретилась с бывшим мужем. Он был настроен решительно и ни за что не шёл навстречу своей первой супруге. Мужчина настаивал на том, что его сын должен жить с ним, учитывая частые разъезды Аны по миру и проживание за границей, однако, у адвоката со стороны истца было абсолютно противоположное мнение. Благодаря документам и бесспорным показаниям, которые удалось собрать в кратчайшие сроки, мистеру Бёрру удалось доказать полное отсутствие участия ответчика в жизни малолетнего ребёнка. Дэнни не знал своего отца. Ни разу, за все четыре года жизни своего сына, ответчик не поздравил его с днём рождения, не приехал и не позаботился о его будущем, не выплачивал алименты – ровным счётом, бывший супруг Анастейши не сделал ничего из того, что могло бы помочь ему в решении этого вопроса. В итоге судья вынес решение в пользу Карзас и позволил ей вывезти сына за границу на неопределённый срок. Счастью матери не было предела. Она благодарила мистера Бёрра за помощь, судью за принятое решение, но больше всего была тронута решительными действиями Томаса, который обратился к адвокату и вернул ей родного сына. «Ты подарил мне все, о чём я только могла мечтать! – призналась Ана, обнимая мужа и в сердцах продолжая: – Ты все, что мне нужно. И я просто понятия не имею, чем я заслужила твою любовь».       А время шло, недели сменяли месяцы, и вскоре лето уступило свои права золотой осени. Анастейша перевезла Дэнни в Лондон, где они вдвоём обживали небольшой домик неподалёку от Вестминстера, приобретённый совсем недавно, тем временем как Томас находился в разъездах по миру с очередным промотуром к новому фильму.       Жизнь казалось размеренной и устоявшейся. Все наладилось, прошлое навсегда стёрлось из памяти, и Ана предпочитала не вспоминать о том, что произошло восемь месяцев назад в театре Метрополитен-опера. Теперь девушке казалось, она абсолютно счастлива, а жизнь – это не что иное, как одно огромное и прекрасное приключение. Анастейше повезло, она стала женой мужчины, который непросто принял её вместе с ребёнком от предыдущего брака, а пошёл ещё дальше, подарив мальчику свою фамилию и усыновив его официально. Томас относился к Дэнни с большой заботой и любовью, как к родному ребёнку, уделял мальчику много внимания, приучал к местным традициям и обучал языку. Ана не могла нарадоваться на своих любимых мужчин, которые до поры до времени занимали лидирующее место в её жизни, пока однажды все не изменилось, и рядом с ними не появилось ещё одно крохотное создание по имени Веро́ника. «Я беременна, Том, – взволнованно сообщила девушка, встречая мужа на пороге их общего дома, когда листья уже опали с деревьев, и первый снег запорошил землю на лужайке под окном. – Через семь месяцев ты станешь отцом».

***

26 мая 2018 год. Англия, Лондон.

       Одним солнечным майским днём Анастейша проводила время в обществе миссис Хиддлстон, её старшей дочери Сары и своего сына Дэнни. Молодая женщина суетилась в столовой, вокруг длинного стола: поправляла белоснежные салфетки, расставляла тарелки и бокалы, протирала столовые приборы и аккуратно раскладывала на цветастой скатерти. – Сегодня наш папочка возвращается домой, моё солнышко, – тихо сказала Ана себе под нос, обращаясь к малышке, которая активно ворочалась и толкалась своими маленькими ножками, заставляя девушку вздрагивать на месте. – Тише! – Анастейша опустила ладошку на огромный живот и нежно погладила его.       Шла уже сороковая неделя беременности, и девушка иногда ощущала слабые потягивания внизу живота. Обычно, в такие моменты, Ана опускалась на диван и прислушивалась к своим ощущениям, засекала время между лёгкими сокращениями матки и готовилась к возможным сборам в больницу, однако, через некоторое время мышцы расслаблялись, и девушка вздыхала с облегчением. Нет, это всего лишь ложные схватки.        Вот и тем солнечным днём Анастейша почувствовала нечто подобное, но постаралась не обращать внимания. Совсем скоро Томас уже будет в Вестминстере, и, возможно, малышка сможет подождать ещё немного, как и на протяжении последних двух недель. – Ты уже готова появиться на свет? – спросила Анастейша, почувствовав боль в пояснице, плавно расходящуюся внизу живота. – Подождёшь своего отца, или мы поедем прямо сейчас?        Но малышка затихла, будто бы мягкий голос матери успокоил её, но сама девушка не спешила расслабляться. Опираясь рукой о стол, Ана прикрыла глаза и вспомнила, как во время первых родов все начиналось точно так же: сначала Дэнни активно избивал её изнутри своими пяточками, но потом все стихло. Следом пришла нестерпимая боль, которая не прекращалась на протяжении восьми долгих изнурительных часов в палате, а затем уже и в родовом зале. Нет, конечно, девушка не боялась болезненных схваток и неминуемых разрывов мягких тканей после родов, все это она уже проходила и была готова вынести ещё раз, вот только хотелось бы дождаться Томаса. Они уже давно решили, он не пойдёт с ней в родовой зал. Ана отказалась от этой затеи, как только мужчина предложил партнёрские роды, но, тем не менее, будущей матери хотелось знать, что муж находится поблизости и в любой момент может откликнуться на её зов. – Уф…        Первая схватка закончилась, и наступило время, когда девушка могла собраться с мыслями и снова рассчитать интервал между маточными сокращениями. Прижимая ладони к животу, Ана расставила ещё несколько приборов на столе, а затем медленно опустилась на стул, но не успела достать телефон, как вдруг новая волна боли стиснула низ живота в своих цепких лапах и, спустя несколько секунд, отпустила. – Сара! – взволнованно позвала Анастейша, стараясь дышать как можно глубже и ровнее. Она почувствовала, как ладони вспотели, а живот, во время очередной схватки, стал каменно-твёрдым. – Сара! – Что случилось? – спросила темноволосая женщина, замирая в дверях столовой. Осмотрев невестку с головы до пят, она приблизилась к ней, взволнованно уточняя: – Ана, у тебя начались схватки? – Кажется, да… – протянула девушка в ответ. – На этот раз это по-настоящему. Мне нужно в больницу. – Мам! – воскликнула Сара, наклоняясь к Анастейше и помогая ей подняться со стула. – Да, дорогая? – миссис Хиддлстон появилась в столовой с телефоном в руке. – Это Томас, говорит, что самолёт уже приземлился… – Ана рожает, – сообщила Сара, уводя свою невестку вперёд, через арку, к парадным дверям. – Я отвезу её! – Ах, боже мой! Какая радость! – воскликнула Диана, прижимая телефон к уху. – Дорогой, у твоей жены начались схватки!       Анастейша прикрыла глаза, когда очередная волна боли стиснула живот, и почувствовала, как тёплая жидкость потекла по бёдрам, насквозь пропитывая собой лёгкую ткань чёрных брюк. – Скорее, Сара… – на выдохе прошептала девушка. – Врач говорил мне, что вторые роды и последующие протекают намного быстрее, чем первые, а у меня уже отошли воды. Я боюсь, что мы не доедем вовремя! – Успокойся! – попросила золовка, распахивая входную дверь и выводя Анастейшу на крыльцо. – Я быстро довезу тебя, где твои вещи? – В сумке на кровати Томаса.       Девушки спустились по ступеням. – Сейчас все принесу! – заверила Сара, усаживая Ану на заднее сидение автомобиля. – Пристегнись и постарайся не родить раньше времени! – Хорошо, – сбивчиво ответила девушка.       Она облокотилась о мягкое кожаное сидение и опустила руки на свой живот. Теперь боли продолжались не дольше двадцати пяти-тридцати секунд, с интервалом примерно в пять-десять минут, во время которых, Ана представляла себе, как уже совсем скоро прижмёт к груди своё маленькое чудо. Никакие физические страдания не могли сравниться с непередаваемым счастьем материнства. – Моя малышка, – прошептала девушка, поглаживая огромный живот. – Моя Веро́ника. Совсем скоро мы встретимся.

***

       «Дорогой, у твоей жены начались схватки».        Томас застыл посреди зала в аэропорту. Прижимая телефон к уху, он несколько раз повторил про себя эту фразу. Перелёт был долгим и изнурительным, но, нет, ему не послышалось. Любимая жена рожает долгожданного ребёнка, и радости мужчины не было предела. – Ты уверена? – взволнованно спросил он, срываясь с места и ускоряя шаг. – Да, Сара повезла её в больницу, а мы с Дэнни остались ждать известий дома, – подтвердила миссис Хиддлстон, наблюдая за тем, как старшая дочь спускается по лестнице с сумкой в руках, а затем опять скрывается за парадными дверями. – Я отправлю багаж на такси, – сообщил Том, попутно подзывая к себе Люка, который, как обычно, встречал его у огромных стеклянных дверей аэропорта, – а сам поеду прямиком в больницу. – Ох, хорошо мой дорогой, – согласилась Диана. – Держи меня в курсе. Я хочу знать, когда моя внучка появится на свет. – Непременно!        Том спрятал телефон во внутренний карман кожаной куртки и почти бегом вышел на улицу. По пути он вспомнил, сколько радости и волнения испытал, когда жена сообщила ему о том, что беременна. Весь мир перевернулся, распахнул перед ним совершенно новые двери.        «Через семь месяцев ты станешь отцом».        Надо же, Томасу показалось, что ещё совсем недавно он услышал эти слова, и вот, время пролетело так быстро, словно один миг перед глазами. «Твоя жена рожает, милый», – раздался громкий голос матери в голове.        Неужели все это происходило с ним на самом деле? Мужчина никак не мог поверить, что ещё немного, и он станет отцом. Огромное количество чувств и эмоций дарила сама мысль о возвращении домой, о встрече с Анастейшей и Дэнни, ну а новость о скором рождении Веро́ники не только окрыляла Тома, а возносила над землёй. Сколько ночей он провёл без сна, представляя себе этот момент. Мужчине было тяжело находиться вдали от дома, любимой женщины и приёмного сына. И вот, наконец, съёмки закончены, впереди недолгий перерыв, который мужчина полностью посвятит своей семье. Невероятно, Томас замер у автомобиля, вздохнул полной грудью, и внезапно воздух показался ему таким сладким и свежим. Нигде и никогда ему не дышалось так легко, как в родном городе, особенно в предвкушении рождения дочери. – Поехали, Люк! – Том будто очнулся ото сна и поспешил поторопить старого друга. – У Аны начались схватки. Едем сразу в больницу, – рассказал он, запрыгивая на переднее сидение. – Вещи я отправлю на такси. – Ничего себе! – воскликнул Люк, усаживаясь рядом с другом и обхватывая пальцами руль. – Тебя можно поздравить! – Как только моя дочь появится на свет, уверяю тебя, мы это отпразднуем! – заверил Томас, похлопывая руками по коленям. – А сейчас, поехали. Скорее!        Люк улыбнулся, осторожно нажимая ботинком на педаль газа. Автомобиль двинулся с места, медленно набирая скорость и оставляя за собой небольшое облако пыли.

***

– Лежи, не поднимайся, – попросил доктор Роули: невысокий мужчина в возрасте. Он склонился над Анастейшей и прощупал живот. – Все в порядке. Дыши глубже.       Ана закивала и зажмурилась. Запрокидывая голову на подушку, она стиснула зубы и со всей силы сжала пальцами прохладный поручень родового кресла, едва подавляя крик, застрявший где-то в горле. Низ живота и тазобедренные кости нестерпимо ломило, и боль, как и в прошлый раз, во много раз превосходила обычное недомогание во время менструации. Лицо девушки покрылось испариной, волосы увлажнились, а тело подрагивало в ожидании. И вот, наконец, схватка отпустила буквально на несколько секунд, но даже этого оказалось достаточно для того, чтобы перевести дух, а затем снова столкнуться с очередной волной непередаваемой боли, овладевавшей телом. – Дыши глубже и тужься на схватке, – напомнил доктор Роули. Он вытащил окровавленное полотенце из-под женских бёдер, и положил на его место чистую ткань. – У тебя все хорошо получается, Ана! – Да… – прошептала она, стараясь следовать указаниям доктора.        Девушка тяжело задышала и сделала ещё одно усилие над собой, из последних сил помогая дочери появиться на свет.       Постепенно боль стихала, а на её место приходили потуги. Анастейша сделала один глубокий вздох и почувствовала сильное жжение внизу живота. – Умница! – похвалил доктор Роули, склоняясь над роженицей. – Отдохни немного!        Ана закивала и бросила усталый взгляд на белую дверь неподалёку от шкафчиков с инструментами. Томас уже приехал, она не сомневалась в этом. Должно быть, он волнуется, мечется по коридору. О, боже, как же хорошо, что они нашли в себе силы помириться и положили начало новой жизни, которая вот-вот появится на свет. Девушка припомнила, как во время своих первых родов постоянно думала обо всём на свете, это помогало отвлекаться от боли, но в этот раз все было по-другому. Роды проходили стремительно, и уже через два с половиной часа с момента начала схваток, Анастейша готовилась стать матерью во второй раз, стойко выполняя все указания врача. – Сейчас, Ана! – громко заговорил Роули, слегка надавливая на живот. – Тужься!       Девушка прикрыла глаза и совершила ещё одну попытку. Напрягаясь всем телом, она попыталась помочь ребёнку, подталкивая его вперёд, но на этот раз ей не удалось сдержаться, и громкий крик будто вылетел из горла и разнёсся по родовой комнате, выскальзывая в коридор. – Уф… – протянул Томас, замирая на месте и поворачиваясь лицом к той самой двери, за которой мучилась его любимая женщина. – Когда же это закончится? – спросил он в сердцах, обращаясь к Джулии. – Почему она так громко кричит?        Девушка подняла глаза на друга и улыбнулась своей обычной, мягкой улыбкой. – Твоя жена сейчас рожает вашего ребёнка, – напомнила она, стараясь успокоить Тома, – и испытывает боль, поэтому не всегда может сдержать свои эмоции. – Лучше бы я был там вместе с ней! – воскликнул мужчина. Он снова сорвался с места и заходил туда-сюда по коридору. – Почему она отказалась от партнёрских родов? – Я думаю, что Ана не хотела, чтобы ты видел её мучения, – предположила Джулия, пожимая плечами. – Возможно, она беспокоилась о твоём состоянии. Далеко не каждый мужчина способен вынести такое зрелище. Поверь мне, тебе лучше всего быть здесь, в коридоре, чем за этой дверью. – Не думаю, что ты права, – возразил Томас. – Я бы вынес все на свете рядом с Анастейшей, прошёл все круги ада. Мне кажется, что она нуждается во мне.       Очередной крик донёсся из родовой комнаты, и все внутренности Тома будто собрались в один большой комок. Он не мог и представить себе через какие муки проходит его любимая женщина ради их дочери, но искренне надеялся на то, что в ближайшем будущем его забота и ласка быстро избавят жену от страшных воспоминаний. – Ещё немного! – сообщил доктор Роули, подбадривая Анастейшу. – Давай, в последний раз!       Ана приподнялась на локтях и изо всех сил сделала над собой ещё одно усилие. Стиснув зубы, она снова напряглась всем тело, а потом откинулась на подушку в слезах, хлынувших из глаз. Громкий детский плач разнёсся по родовой комнате. Девушка свела ноги вместе и прижала подрагивающие пальцы к щекам. – О, боже… – заговорила она, смахивая слезы. – Покажите мне её, прошу вас! – Дайте мне минуту, миссис Хиддлстон, – попросил доктор, прочищая ватным тампоном носик новорождённой девочки. Малышка кричала, махала ручками и ножками в разные стороны, в поисках матери. – Вот так…       Роули обтёр крохотное тельце специально приготовленным полотенцем, а затем, завернув ребёнка в разноцветное одеяльце, осторожно подошёл к Анастейше. – О-о… – протянула девушка, прижимая к себе дочь. – Моя принцесса, здравствуй.       На руках у матери девочка немного успокоилась, но все ещё продолжала возиться в одеяле. Ана сразу поняла, в чём дело, и поспешила приложить малышку к груди. – Тише, Веро́ника, – прошептала счастливая мать, наблюдая за тем, как дочь затихает в её руках. – Теперь ты здесь, со мной. – Мне пригласить ваших родственников? – спросил доктор Роули, замирая неподалёку от умывальника. – Да, конечно! – ответила Ана, с неохотой отрывая глаза от крохотного чуда, которое сжимала в своих объятиях. – Мы хотим познакомиться, правда, дорогая?       Доктор улыбнулся и отварил дверь. Выглядывая в коридор, он обратился к Томасу, приглашая всех родных и близких пройти в родовую комнату. Расслышав слова Роули, Хиддлстон встрепенулся и, на ходу застегая пуговицы на белоснежном халате, бегом переступил через порог. Тем временем как Джулия и Сара спокойно прошли следом, мужчина замер у родового кресла и, со смешанными чувствами посмотрел на Анастейшу. Она лежала совсем близко, такая счастливая и уставшая, и прижимала к груди маленького человечка, которого и рассмотреть было невозможно за разноцветным одеяльцем. – Томас… – заговорила Ана, заметив появление мужа. – Подойди же. – Она заулыбалась, поманив супруга в свою сторону.       На ватных ногах мужчина приблизился к родовому креслу и присел на стул, который обнаружил у белоснежной стены. С неизвестным ему трепетом, Том склонился над девушкой и прижал пальцы к губам, разглядывая свою дочь. Малышка мирно посапывала, прижимаясь крохотным личиком к груди матери. – А вот и наш папа пришёл, – прошептала Ана, поднимая усталые глаза на мужа и улыбаясь ему. – Она такая крохотная… – пробормотал Томас, переводя взгляд на любимую жену. – Родная, ты сотворила чудо… – Мы сделали это вместе, – напомнила Анастейша, опуская голову на подушку. – Ты и я. – Верно, – согласился Том, и на его лице расплылась довольная улыбка, – но ты храбро вынесла все муки, моя любимая девочка. – Он наклонил голову и нежно прижался к губам жены в поцелуе. – Я люблю тебя. – И я тебя люблю.       Ана улыбнулась сквозь поцелуй, и, внезапно, Томас почувствовал себя таким счастливым. Безусловно, этот момент оказался одним из самых важных в его жизни, не считая чудесного спасения его любимой жены, а также прекрасного дня их тайного бракосочетания. Непередаваемые чувства захлестнули его душу, вознесли на вершину собственной жизни. Оказалось, что счастье заключается в самых простых вещах, которые окружают нас каждую минуту: объятия любимого человека, счастливые улыбки близких, громкий смех детей. Все самое дорогое и бесценное всегда находится рядом, остаётся лишь не упустить момент, вовремя распознать своё счастье, ухватить за него и ни за что не отпускать, не позволять ему ускользнуть от тебя. Томас понял это ещё шесть лет назад, когда познакомился со своей будущей женой. И многое было пройдено, пережито и выстрадано, но мужчина не жалел даже о секунде из своего прошлого. Как бы там ни было, именно ошибки и терзания привели его к Анастейше. Судьба свела их вновь, и они сами подарили себе это прекрасное будущее. – Я думаю, что мы сможем позволить себе ещё одного ребёнка, – прошептала Ана, приоткрывая веки и заглядывая в глаза любимого мужчины. – И это говорит мне женщина, которая ещё совсем недавно мучилась от невыносимой боли? – удивился Томас, поражаясь выносливости своей молодой супруги. – Я переживу все муки ада, если ты будешь рядом, – прошептала Анастейша, с таким видом, будто только что поделилась с мужем самой большой тайной. – В этом случае я просто не смогу тебе отказать.       Они посмотрели друг на друга, и счастливые улыбки тронули их губы, которые тотчас же снова встретились в манящем и чувственном поцелуе. Прижимая дочь к своей груди, Ана обвила шею мужа свободной рукой и растворилась в чарующих эмоциях, которые полностью овладели молодой женщиной и не покидали её до конца жизни.

«Я надеюсь, ты не возражаешь, Ох, я так надеюсь, что ты не возражаешь, Что я облёк в слова… Как прекрасна жизнь, когда есть ты».(1)