Похищение Аронакса

В библиотеке царила тишина. В высоких шкафах из чёрного палисандрового дерева с бронзовыми инкрустациями на широких полках стояли рядами книги в одинаковых переплётах. Шкафы тянулись вдоль стен, занимая все пространство от пола до потолка. Несколько отступя от шкафов, шли сплошные широкие диваны, обитые коричневой кожей. Легкие передвижные подставки для книг расставлены были близ диванов. Посредине библиотеки стоял большой стол, заваленный журналами, среди которых я заметил несколько старых газет. С лепного потолка, завершая весь этот гармонический ансамбль, четыре полушария из матового стекла изливали электрический свет. Капитан «Наутилуса» дочитывал книгу профессора Аронакса. В библиотеку вошёл Жак и хотел взять книжку и удалиться, чтобы не мешать капитану, но он закрыл и отложил её, затем произнёс, обращаясь к Жаку: — Интересно было посмотреть на ситуацию и на себя со стороны. Ничего опасного в этой книги для нас нет. Из тех вырезок, что ты передал мне, становиться понятно отношение общества. Но даже без этого, он только проник тайну существования нашего судна, помощи угнетённым и ведём войну против угнетателей, причём флаг на том судне наши пассажиры не смогли увидеть. Профессор Аронакс судит меня, не зная всей моей истории, не зная и даже не предполагая моей национальности. — А похищение? — спросил Жак. — Это дело жителей земли, к нам это не имеет ни малейшего отношения, — спокойно ответил капитан Немо. — Капитан, не стоит ли принять меры предосторожности? — Зачем? В этом нет никакой нужды, — спокойно ответил капитан, положив книгу на подставку. — Надеюсь, но слух о металлическом ките прочно укрепился среди матросов. Про нас песню китобои уже сочинили, куплетов восемьдесят — Ты ведёшь в этом некоторую опасность? Насколько я знаю, некоторые матросы, когда выпьют лишнего, говорят, что с чертями боролись и видели русалок, даже слышали, как они пели. — Нет, я вижу опасность в другом. С тех пор, как вы ушли от Талькауано постоянно видят корабль. Сначала мне об этом сообщил Деврадж, а потом Киприан. В вахту Вивека, судно подошло настолько близко, и он смог рассмотреть, что судно исключительно парусное. Я пытался выведать у него о типе судна, он сказал, что это бриг, но к его словам нужно относиться с долей недоверия, я уверен, что он не отличает шхунами от баркентины, а её в свою очередь от бригантины, а этот тип от брига, от Девраджа было бы больше толку. Сегодня какой-то корабль два раза видели рыбаки, когда ставили сети и когда вытаскивали их. После этого разговора я взял позорную трубу и сам решил посмотреть, на горизонт. Корабль был всё ещё там, насколько я мог видеть это шхуна, причём идущая против ветра, прямо, как паровое, что я объяснить никак не могу, потому что трубы между мачт мне обнаружить не удалось. Поэтому я докладываю тебе. — Почему ты не сказал раньше од этом? — разозлился капитан. — А какой толк разговаривать со стенкой, если ты меня, когда занят, всё равно не заметишь, легче подождать, чем добиться внимания, — ответил помощник. — Это всё что ты хотел мне сообщить? — раздражённо спросил он и сел. — Нет, несколько раз видел ночью пустые бочонки. Это началось, если я не ошибаюсь пятнадцатого числа. У нас капитан, на судне предатель. — И кого ты подозреваешь? — Анила, — ответил Жак. — Кого? — вскочил капитан. — Он представитель угнетённого народа! Почему не Джером. — Не будите спящую собаку, — тихо произнёс помощник. — Тогда давай разбираться с боцманами. Капитан вызвал обоих в салон, куда переместилось это собрание, вошли, первый, русые волосы, голубые глаза, в теле, не полный, но и не худой, рост высокий. Второй же был смуглым, тёмные прямые волосы, среднего роста. — Поллав, Варин у меня есть факты думать, что на судне появился предатель, — произнёс капитан, прохаживаясь по комнате. — Кто бы это мог быть? — Джером, — ответил второй, Поллав. — Анил, — почти одновременно с ним произнёс Варин. — Это бесполезно! — воскликнул Жак. Капитан, будто не заметив его реплики, произнёс: — Хорошо. Ты Варин наблюдаешь за Джером, а ты Поллав за Анилом. По прибытию в наш порт, сообщите результаты. Теперь уйти под воду, держать курс к нашему острову и дать скорость в двадцать узлов. Почему под подозрения попали только двоя? Дело всё в том, что они попали в команду уже после отплытия «Наутилуса», причём совершенно случайно. Первый Анил был потерпевшим крушения. Уже после побега профессора, «Наутилус» вернулся в Тихий океан. В один из дней, когда он всплыл на поверхность, кто-то из команды увидел плот, который плыл в нескольких футах от подводного судна, на плоту был человек, он прибывал в полузабытьи от голода и жажды, судя по его наружности, индус или малаец. Капитан распорядился напоить человека и дать ему некий запас продуктов и пресной воды, но он пришёл в себя и видя, что люди покидают его, начал умолять о том, чтобы его не оставляли одного посреди безбрежного океана. Сначала он говорил по английский, но потом, услышав наречие, на котором говорил экипаж, перешёл на него. Капитан, который стоял на палубе и сам спустился на плот и поговорил с найдёнышем, после чего принял на борт, не в качестве пассажира, а члена команды. Найденного в море звали Анил, он действительно был индусом, и обстоятельства его заставили покинуть Родину и странствовать на разных кораблях. История Джерома нераздельно связанна с Николя с мыса Матапан, по прозвищу «Рыба», именно он рассказал о существование человека, который боролся за независимость родины от огромной империи. Восстание было подавленно, и он был вынужден бежать, так и очутился на Крите, где случайно встретился с Рыбой. Джерома попал на борт после Анила, когда «Наутилус» направлялся через Средиземное море в Атлантический океан. Не далеко от Крита подводное судно встретило Николя, который и поведал капитану об истории Джерома. На берег была снаряжена шлюпка, в которой отвезли сундук с золотом, а обратно она доставила на борт беглеца с земли. Боцманы сидели на выступе шлюпки, был вечер. «Наутилус» «отдыхал» перед следующим погружением. В рубки временно никого не было. — Как ты думаешь, кто предатель? — спросил Варин. — Джерома. Знаешь почему? Потому что после его появления всё раскрутилось, — ответил Поллав. — Он сразу начал общаться с капитаном и его помощником. Кто его учит наречию? Жак, хотя сам в словах путается и недотягивает гласные, понять иногда трудно, о чём он говорит, а взялся учить Джерому. — Нет, ты не прав. Какое он имеет отношение к кораблю на горизонте? Он даже на палубу не выходит, а вот Анил… Он каждое утро, если корабль идёт по поверхности, долго всматривается в горизонт, а перед тем временем, когда выбрасывают сети, что-то долго делает в кубрике. Вот это подозрительно! — А ты, что на горизонт не смотришь! — воскликнул Поллав. — Я видел, как Джерома рассматривал чертежи корабля, оставленные капитаном в салоне. Вот что по-настоящему подозрительно! — Но, что мы знаем достоверно, что они не общаются и с большей вероятностью не могут быть заодно, — заключил Варин. — Вивек уже занял место у штурвала, пошли, чтобы всех не задерживать.