Как воспитать детей и не рехнуться?

Умеко вздыхает и некой опаской смотрит на своего парня. Она долго думала, как сказать Рафаэлю радостную весть о том, что он станет отцом, но никак не могла решиться. Она сама-то долго не могла в это поверить, а в случае Рафаэля все обстояло много сложнее. И сейчас видя все эмоции, которые проступают у него на лице, мурашки снова бегут по телу. Лиса снова вздыхает, и скороговоркой произносит. -Я беременна. От тебя. – Лицо лисицы светится от счастья, и она берет его руку в свою и прикладывает ее к животу. Она сама еще ничего не чувствует, она даже еще не привыкла к мысли, что станет мамой, но она уверена, что Рафаэль обрадуется этому известию. – Ты рад? Она понимает насколько это неожиданно звучит. Но они же так хотели завести семью. И у них будут детки - пушистые комочки, которыми будут восхищаться не в одной галактике. Конечно, они будут больше похожи на нее, и у них будет цвет его глаз, зеленый и искристый, а нее ее металлический голубой. У них будет еще много времени пофантазировать на тему того, как будет выглядеть их ребенок и поспорить по этому поводу. Она никогда не любила больницы. Этот запах спирта и эти белые стены, и это странное ощущение, когда все стерильно, а запах лекарств буквально застывает в горле. Умеко откидывает голову на подушку и смотрит на кипельно белый потолок. Боль еще терпимая и будущая мамочка может подумать о том, что происходит вокруг нее. Она находится здесь с раннего утра, предвкушения радости у нее нет. Все нервничают, но лиса ведет себя спокойно, она не обращает внимания на озноб и мурашки на коже. Дон сказал ей, что это нормальная реакция. Рядом носятся инопланетяне, но за те пару дней, она даже привыкла к их обществу. Приехал даже ее брат, Нага. Он вместе с остальными дожидается ее в соседней комнате. Но Рафаэля тоже нет рядом с ней. Он же такой чувствительный, и Умеко не была уверена, что после родов он не грохнется в обморок. Она уже много раз фантазировала себе, что может у них получиться, Дон вон снова болтает про научное открытие. Но никому не понять ее волнение. Это же ее ребенок. От союза двух любящих сердец. Он ведь так о ней заботился последние несколько месяцев, и Умеко чувствовала себя самой счастливой на свете. Но как то фантазия все равно давала сбой, когда она пыталась представить себе их будущего ребенка, но она знает, что она его уже любит. Дон закрывает дверь импровизированной палаты, и она слышит крик Рафа и улыбается. Он все-таки за нее волнуется, но Донателло прав, ему нельзя сюда. Но она бы хотела, чтобы он был рядом. -Спасибо, думаю, он нервничает еще больше меня. Но ведь все пройдет отлично? – Она ждет от черепашки что угодно, кивка головы, одобрительного взгляда. Донни кивает, и что-то бормоча себе под нос, отходит от ее кровати. Дон был прав когда говорил что они начинают орать друг на друга, почти сразу после того как увидят. Умеко казалось, что их отношения с Рафаэлем сейчас находятся на пике своего развития. Раф нередко бывал раздражительным, и его могла взволновать каждая мелочь, да и характер у лисы тоже был не сахар. Но они еще были эмоционально зависимы друг от друга. Поэтому Умеко тонко чувствовала смену настроений любимого. Но все равно она считала, что он счастлив вместе с ней. Она же носит его ребенка. Но она была уверена в том, что ее ребенок все слышит и все понимает, и конечно она не считала глупостью то, что заставляла Рафа разговаривать с их еще не родившимся малышом. Порой ей так хотелось, чтобы он ощутил все-то, что чувствует она. Но Умеко знает, что он старается. Это же видно по его улыбке, по его ласковому голосу. И она просто счастлива. Если бы еще не было так больно. Громкий стон пронзает стены палаты, боль растекается по ногам, а на глазах у девушки выступили слезы. Когти впиваются в ткань постели. Соседи пронзающей боли Умеко слышит голос Дона, который стоит рядом и велит ей дышать, но ощущение такое словно весь воздух выходит из легких. Он еще велит ей тужиться, но ощущение такое, что ее просто рвут на части. Она не знала, что рожать это так больно, она бы скорее предложила положить себя под наркоз и сделать операцию. На ее теле итак много шрамов, один лишний ей бы точно не помешал. Но вся эта свора врачей решила, что она должна рожать сама. Новая волна боли снова заставляет кричать. -Так я уже вижу головку. Ты молодец, главное не забывай дышать и тужиться. – Она хочет кивнуть, но сил на это не остается. Следующие несколько минут оказались для Умеко адом. Боль больше не усиливалась, но теперь было ощущение, что болит абсолютно все тело, а потом все это отдается в голове. Сознание просто растворялось, и невозможно было даже думать. Ей показалось, что прошла как минимум вечность. В сторону врачей и Дона она старалась не смотреть, пятна крови и их многозначительные кивки ее пугали. Но из их разговора, она уловила другую интересную мысль. -Вот второй пошел. -Второй? – Слабым голосом переспросила лиса. На то, чтобы отрицать и думать уже не оставалось сил. Боль буквально высасывала все соки из девушки. У нее будут дети. И даже двое. Два маленьких комочка которые будут похожи на свою мамочку. Она слабо улыбнулась, прежде чем снова повалиться в забытье, состоящее из ее криков и боли. -Можешь расслабиться. Ты хорошо держалась. – Рука Дона лежала на ее плече, но Умеко ощущала, как ее все еще бьет дрожь. Она взглянула на гения с опаской. Она не могла поверить, что все закончилось, однако боль постепенно уходила. Да и дышать становилось легче, а ее живот перестал напоминать мыльный пузырь. Ее пытка закончилась. И теперь она наконец может увидеть своих деток. Она же столько фантазировала какими именно они будут. -Можно мне на них взглянуть? – Она протягивает руки, и ей вкладывают два, пищащих комочка, которые были так плотно закутаны в пеленки, что торчала только лисья мордашка. Что-то внутри испустило вздох облегчения. Глаза у лисят уже были открыты и они смотрели на мать зелеными глазами. Умеко ощутила, как ее сердце забилось быстрее. Она благодарна всем врачам, а особенно Донателло который решил пройти эту пытку вместе с ней. Ведь ради того, что бы это увидеть, стоило через все это пройти. -Два крепких мальчика, - улыбнулся один из докторов. – Поздравляю, у Вас близнецы. Мне кажется, ты должен ей сказать. Мальчики. Близняшки. Умеко была просто на седьмом небе от счастья и не могла отвести глаз от своих детей, считая их чуть ли не восьмым чудом света. -Да я даже не знаю, как выразиться. – Донателло берет в руку ладонь лисы, и ей проводит по спине лисенка. Да все это скрыто тканью. Но под ней Умеко ощущает узор из тонких пластин. Лиса поднимает глаза на Дона. – Это панцирь? - Голубые глаза смотрят на Дона ошарашенно. Ее малыши переняли от папы не только цвет глаз. Гений кивает, и ободряюще снова кладет ей руку на плечо. Антропоморфам всегда есть место в этом мире. -Пойду, обрадую остальных. - Она останавливает его за руку и понимает, что ей нужно увидеть Рафаэля. Он же наверняка извелся весь и все логово на уши поставил. Но теперь, все закончилось и ей было жизненно необходимо увидеть его. -Я бы хотела увидеть Рафа. Он должен первым увидеть это. - Он же все-таки отец и обязан первым увидеть два маленьких чуда. Она проводит пальцем по мордочке одного из лисят, словно не может поверить в это. Конечно этот день всегда отпечатается в ее памяти, но теперь крики в ее голове заглушал писк щенят. Но через пару минут Дон возвращается, а на его лице горит скептическая ухмылка. Ниньяра поднимает на него глаза и вопросительно смотрит. -Он в счастливом обмороке. Но я думаю, сразу, как очнется, он кинется к тебе. Умеко согласно кивает и пристраивает лисят удобнее, чтобы накормить их. Она понимает, что уже любит своих детей, пускай, они больше ни на кого не похожи. Они похожи на своих родителей, которые теперь будут их любить.