Subjunctive mood

Иногда людям кажется, что не существует ничего непреодолимого. Всегда можно найти выход: переиграть и стать самым умным… Не знали, что там на Марсе? Построили спутники и космические станции. Не знали, как добраться до другого континента без моста? Построили подводный туннель. Перерыли моря и океаны, перекроили реки, осушили озера… Описали путешествие до центра Галактики, а теперь и вовсе строят гипотезы о траектории пути до Сириуса и обратно, словно это прыжок во времени и пространстве… Будто бы возможно преодолеть пространство между людьми в разных точках планеты. Скопил денег, сел на самолет —и перелетел Атлантику, оказавшись в объятиях любимого человека. Или заложил деньги в банк, продал имущество — и вот, пожалуйста, вы уже сидите в ресторане Эйфелевой башни и глядите на мерцающие огни Парижа. Почему у всех — просто, а у меня сложно? Нельзя было по-другому? Совсем… Совсем никак, да?... Я бы многое отдала, почти все, чтобы не было того дня с прыжками во времени, веселым караоке и болезненным ударом чужого тела… Иногда кажется, что все это приснилось и ничего не было. Не было ни всполоха рыжих волос и загнанного, чуть насмешливого голоса: «Если скажу, что я из будущего, — поверишь?»… А вот не верю, не верю, не верю…! Да и как можно верить, когда все случилось словно во сне? В великолепном, безликом, страшном сне под названием «реальность». Теперь слова Коске: «Почему Чаки так внезапно перевелся и даже не попрощался?» ранят сильнее, чем несостоявшийся поцелуй… Хотя, почему сильнее? Я всего лишь вру сама себе, оправдываясь, не нахожу нужных слов. Мне больно, да, по-прежнему больно. Я смотрю на печатающую сообщение Азуки и не понимаю, почему так? Почему она, собираясь к любимому, может сделать для этого все будучи просто собой? А я ничего? Почему невозможно перемахнуть через эпоху? Я только недавно поняла и осознала… Между нами не десять лет, не двадцать, не сто, как представлялось вначале… Ты из другой «эпохи», понимаешь, что это значит? Что я не смогу, не перепрыгну, не дотянусь до тебя… Потому что ты как гребаный Капитан Америка. — Ты сегодня не в меру грустная…, - огрубевший голос Коске и его ореховые глаза, равнодушно скользнувшие по стайке младшеклассниц, шепчущихся за нашими спинами. — Тебе-то какое дело? — огрызаясь, слышу свой надрыв. «Что же ты сделал со мной, милый? Ах, да, забыла… Врос в меня», — единственное определение, которое я могу подобрать нашим отношениям. К черту, к черту…! Отношения? Ха-ха... Я тихо посмеиваюсь, перелистывая томик стихов. Такубоку Исикава, вы словно заглянули мне в душу. — Мы же друзья, — Коске отвечает скупо. На его языке — «Расскажи мне хоть что-нибудь». Мы редко говорим о том, что случилось. Он часто спрашивает, но я не отвечаю. В такие моменты сочувствую учителям, которым ученики задают каверзные вопросы, а они мнутся, бедные, не знают нужных слов. «На песчаном холме Я долго лежал Ничком, Вспоминая далекую боль Первой моей любви».* Я часто лежу и ничего не делаю. Просто так. «Перестань разбрасываться временем», — постоянно слышу от мамы. От Миюки. От Коске. Только отец понимающе вздыхает и, проходя мимо, поправляет очки на переносице. Иногда хочется подойти к нему и рассказать обо всем… Кажется, он поймет, не осудит, да, обязательно! Но я молчу. Не впервой. Да и не тот человек, чтобы много рассуждать. Я не философствую, машин времени не строю. Получила 97 баллов за вчерашний тест по английскому, а Коске недовольно косится. Пожимая плечами, комкаю, убирая в сумку. Завидуй молча, ладно?... — Прекрати лежать, — сестрица, заплетая черные волосы в причудливые косы, недовольно смотрит на меня, красуясь перед зеркалом. Улыбнувшись, открывает полосатую косметичку, достает два блеска для губ. — На свидание собралась? — игнорируя вопрос, спрашиваю едва ли не зло. — Собралась, — тихий смех режет слух, я хриплю от подступивших к горлу слез и тугой пружины, скрутившей внутренности внутри. Отвернувшись к стене, утыкаюсь носом в подушку. Ты никогда не ночевал у меня один. Всегда с Коске. Конечно, как бы мы оставили лучшего друга одного?... Но и не было между нами «ничего такого», чтобы оставаться вдвоем… А могло быть, правда? «История не терпит сослагательного наклонения», а мне… Мне так жаль. — Сестричка, ты обиделась? — жалостливый голос Миюки раздается рядом. Нет, уходи, уходи, пожалуйста. Через силу улыбаясь сажусь на постели, сутулясь и свесив руки между ног, поднимаю взгляд. — Нет, на что обижаться? Ты совсем мелкая врединка, но я все равно беспокоюсь! — сконфуженно заканчиваю. — Ой, не надо, Макото-чан, — щебечет она, пританцовывая на месте. — Ватару-кун такой необыкновенный… И высокий… И чуткий…! — от спокойной сестрицы, швыряющейся будильниками в безвинно спящих, такой поток слов необычен… Но может, все влюбленные себя так ведут? Тогда почему не веду я? Почему ничего не рассказываю о Чаки? «Потому что тебе нечего обо мне рассказать, дуреха», — слышу его голос будто бы со стороны и мотаю головой, отдаленно улавливая недовольное: — Эй, Макото, не зависай…! «Выпроводила-таки»…, — удовлетворенно хмыкнув, выключаю свет, залезая на подоконник, прижимаюсь носом к холодному стеклу. Сестричка, а я слышу топот твоих босых ног: она сбегает с крыльца и, становясь вдруг степенной «мадамой», неспешно подходит к молодому человеку. «Неужели думает, что отец бросится с проклятиями?» — не могу подавить смешок, но… Щемит сердце, когда незнакомец наклоняется к Миюки и приветственно целует в щеку, а эта «занозка», нахально обхватив его шею руками, поддается ближе, целуя в губы… Недовольным ворчанием отозвался отец и я слышу, как хлопнула входная дверь. Громко смеюсь от того, как он ругается, выходя на улицу, а парочка, испугавшаяся лишнего внимания, успевает вскочить на велосипед Ватару и скрыться в неизвестном направлении. — Хахаха, умора…!, — сползаю с подоконника на стол и сажусь на стул, — вот отец тебе задаст…! – открываю учебник по грамматике английского языка. Жирным шрифтом выведено на форзаце "Time waits for no one". — Are you serious? Nothing will happen again… I’m falling… I’m falling slowly…, — нет, хватит! Хва-тит! Ищу 15 параграф, где торчит закладка с розовой кошечкой. Я же Макото! Веселая и не унывающая Макото! Я люблю заряжающую сильной энергетикой музыку и солнечные фрукты. «Условные предложения, повторение пройденного материала»… Вчитываюсь в строчки, рассказывающие не выученное правило, а пальцы дрожат, когда начинаю придумывать подходящие примеры. "We will have a nice time together if the weather is fine”. Реально осуществимое. Относится к настоящему или будущему… Как жаль, что сейчас ничего не относится к реальному или осуществимому. О'кей, что дальше? "If I were you I wouldn’t leave you. Everywhere I go… I will be with you". Нет, последнее явно лишнее. Да и первое… Тоже ни к чему. Неосуществимые условия. Реальность и будущее время. Если бы я была тобой, возможно… Ты был таким невыносимо одиноким там? Тебе не хватило меня здесь? Ты так хотел, чтобы я спаслась и вернулась? — Почему ты ушел?! — кричу, скидывая учебники на пол и закрываясь руками, отталкиваюсь ногами от стола и реву в голос. Родители кричат снизу, но я молчу. Ты и есть мое нереальное условие…. И моя глупая улыбка напоследок. «Я смогу, я прибегу»… Как только, так сразу. Я брошу все, я обещаю…! Ради тебя одного…! Пожалуйста, скажи, что ты не иллюзия! И тебе достаточно всего лишь пробраться в какую-нибудь лабораторию своего времени или изобрести самому такой же прибор… Я бы снова на него упала, мы бы снова были вместе… Или, нет, ты бы остался со мной навсегда. И мне плевать, правда-правда плевать, что у тебя там, возможно, кто-то уже есть… Да, может… Может, у тебя и подружка там? Скажи уж! Говори со мной честно, отвечай сквозь время и пространство. — Вот же выдумала, — очередной смешок в конце предложения — твоя характерная черта. Ты бы сказал так. Я знаю. Точно знаю! «Хорошо, я была бы твоей любовницей во времени», — в мыслях столько безысходности, слышали бы сейчас классики, мигом бы начали записывать. Представь, как я бы ходила перед ними взад-вперед, а они бы строчили в своих блокнотах и аплодировали… Как думаешь, мне бы подошло? Конечно, для человека который хочет заниматься в жизни «ничегонеделанием» подойдет все, что угодно… Мысленно, конечно. Грустно улыбаясь придвигаюсь обратно к столу, а пол скрипит так, будто я тут пытаюсь целый шкаф сдвинуть, а не свою тушку… Или я поправилась из-за переживаний? Ну, вот, отлично, смотри, как я могу меняться во времени… Где нет тебя, там никогда и не будет. Ты никогда не появишься здесь снова… Хватит. Времени одиннадцать, Миюки прислала сообщение с тем, что останется у Ватару-куна. Кажется, я могу ощутить волны отеческой ненависти идущей снизу, из пола. Молча сочувствую пареньку. Расправляя постель, пытаюсь составить планы на завтра, но я никогда не умела этого делать, да и есть ли смысл начинать? Думаю, нет… Выключая свет, с разбега прыгаю в кровать и тихо смеюсь. «Конечно же, в моей жизни все будет хорошо! Я найду себе молодого человека, буду также выбегать из дома, дразня отца, целовать тебя глубоко, специально на виду у всех…» Как бы… Как бы тебе такое понравилось, дорогой?... Улыбка меркнет. Кусаю губы. Сдерживаясь, комкаю влажными руками одеяло. Чувствую, как слезы заливают уши. Вглядываясь в темный потолок, туда, где светятся прикрепленные барашки и звездочки с месяцами… Моргая, жмурюсь, шмыгая заложенным носом. «Нет, нет, пожалуйста, не нужно…!» Сколько еще будет таких ночей, скажи мне, сколько? Переворачиваясь на живот, сжимаю подушку в занемевших руках. Окунаюсь в воспоминания. Теплая рука на плечах, послушно разворачиваюсь к тебе… Ну же, ну же, поцелуй меня…! «Жду тебя в будущем», - теплое дыхание мазком по щеке. Я не вижу твоих глаз. Я забыла их цвет. Я должна забыть твое прикосновение. Как бы ни старалась, во мне живет знание, что это останется навечно. Знаешь, почему? Потому что безответная любовь оставляет незримые раны. Ладно бы бескровные, заметные, ну и пусть! А эти… Эти кровоточат. С каждым вопросом, - «а ты, может, знаешь, где он?»… С каждыми пересудами одноклассников. С каждым предложением Коске. Мне плохо, я ощущаю их, я знаю, где они... И не существует такого хирурга, который бы стянул их, наложив швы… Но ты знаешь, даже благодаря поздней пластике… Их видно. Только… Только более не чувствуешь. Мне накладывали такой шов на коленку в детстве. Я забываю о нем. Его не существует, а ты… Твои шрамы для меня… Что… Что ты со мной сделал? И не стыдно?! Посмотри, как я рассуждаю! — Хах… Самой от себя стыдно, — сдавленно бормочу, вдыхая запах детского порошка. «Мама… Если бы ты знала». Нет, если бы Ты только знал. Ты бы точно не увидел во мне прежнюю Макото. Ту, которая смогла покорить время. Ту, которая... еще не любила тебя .

--- *Стихотворение Такубоку Исикава.