Пролог.
30 апреля 2016 г. в 21:48
3 ноября 1981 года. Англия. В окрестностях Лондона.
Совы всё также летали по всем Британским островам, а она ощущала, как все сильнее начинает сдавливать сердце, отчего женщина ускорила шаг, когда около неприметного дома 10 встретила весело шатающихся магов. «Так не должно быть», — она повторяла про себя это снова и снова, пока не достигла порога так знакомого ей дома. Даже после стольких лет, она ощущала его мощь и скрытую силу. Сделав шаг, она словно наткнулась на стеклянный купол, отчего в душе сильнее заворочалось смятение. У нее будет лишь один шанс, иначе невидимая защита её убьёт. Вытянув оголенную руку, она взмахнула палочкой, произнеся: — Секо. Кровь тонкой струей полилась по коже и маленькими каплями стала падать на грязную кладку. Встряхнув головой, она подобрала несколько падающих капель кончиками пальцев и вывела только видимый ей узор на преграде. Убрав палочку, она опустила руки и ступила вперед, ощущая, как магия дома пропустила ее, обдавая холодной волной пренебрежения и ярости. Поднимаясь по лестнице, с каждым шагом становилось все труднее идти, будто она плывет против течения, которое только усиливается с каждым её шагом. Дверь сама отворилась, пропуская в мрачный коридор, который с каждой секундой ее пребывания здесь становился все темнее. Она не знала, куда идти, но ноги сами вели ее к той, кто сможет прояснить то, что происходит с её дочерью, как и с ней самой. Гостья не успела ни переступить порог комнаты, ни сказать и слова, как она словно налетела на невидимый барьер: — Вернулось, отродье. Огонь в камине чуть горел, отчего очертания гостиной были едва различимы, только фигура в кресле у затухающего светила была пряма, как натянутая струна, дежурным тоном указав самозванке место. — Леди Блэк. Потери оставили свой след на волевой женщине: седые пряди некогда черных волос, складки у губ и усталое упрямство в глазах — вот что осталось от Вальбурги. — Не говори, — она смотрела на нее долгие минуты, а разум немного отпускало безумие, отчего ей впервые за долгие годы легче стало дышать. Вальбурга знала, зачем она пришла, отмечая равнодушно, что звезды с их полотна давно начали свободный полет. И она дала прямой последней звезде упасть не сейчас, а чуточку позже, да простит её мироздание, хоть пожилая леди в этом никогда не нуждалась. — Ты всегда была везучая, Андромеда, — она отвернулась от неё, смотря на затихающие искорки пламени. — Тебя не должно быть здесь, но ты тут. Хозяйка дома замолчала, а миссис Тонкс до боли сжала окровавленную руку. — Я отсечена от рода, но я не умерла, как пророчила бабушка Мели. — Конечно, не мертва, благодаря мне и дню, когда ты родилась. Вальбурга прикрыла глаза. В канун всех святых рождаются сильные ведьмы, которые могут понимать смерть, видеть духов, быть черными целителями. У ее племянницы могло быть все, но она выбрала ничто и за это поплатилась. Впрочем, как и ее дочь. — Ты должна умереть, когда твоей дочери исполнится одиннадцать лет. Андромеда вздрогнула, и рука, которая сжимала в кармане палочку, уже была направлена на полоумную тетушку. — Блэк, — она потянула это как звучную ноту, убеждаясь, что кровь ничем не испортишь. — Откуда Вы знаете о Доре? Сейчас бывшая Блэк была готова произнести одно из Непростительных, если это поможет ей узнать, как эта безумная прокляла дочь. Она будет насылать круцио за круцио, если это понадобится. — Я продлила её час ценою своей жизни. Рука обессиленно опустилась, и Вальбурга повернулась к ней лицом. — Все пройдет, как только изгнанные из рода покинут этот мир. Андромеда начинала терять нить повествования, отчего оставался неприятный осадок, ведь понимала, что за этими фразами скрыто гораздо больше, чем она смогла разобрать. — Кричер, проводи нашу гостью и отдай ей книгу. Домовик подчинился, и Андромеда оказалась на ночной улице, держа в руках тонкую книгу, от которой веяло смертью. Огонь в камине погас, как и искорки жизни в доме на площади Гриммо. Посмотрев на затухающее пламя, Вальбурга Блэк сильнее сжала подлокотник кресла. Проклятая газета не хотела сгорать, как и её ошибки. Заголовок все также красовался бегающими буквами, которые были для нее последней каплей, как спусковой крючок:«Предатель Поттеров, Сириус Блэк, умер в Азкабане в полночь Хеллуина».
