Звездная смена. Летопись Лагеря Айдолов.

– Ну и шуточки у тебя, нуна, – отмахнулся Сынри, но с места не сдвинулся. – Я абсолютно серьезно. – Перестань, – натянуто усмехнулся парень и сделал шаг назад. – Что я тебе сделал? – Не мне… – укоризненно покачала головой. – И за это надо вырвать мне язык? – Открутила бы голову, да боюсь, две новых потом вырастут, – сухо проговорила я. Окружающие уже начали расступаться, а Сынри – паниковать. Видимо, действительно страшно и угрожающе я выглядела со стороны. – Нуна, не дури! – айдол попятился, а я сделала несколько шагов в его сторону. – Нуна! Я ускорилась, руки чесались, аж жуть, но правда в том, что я пока еще не представляла, что можно сделать с этим идиотом. А он не захотел дожидаться моего решения и рванул прочь. Конечно, я за ним. Далеко убежать жертве не удалось, на пути возникла кафешка седьмого и расставленные стулья. Суетящийся Сынри, огибая препятствия и частенько оглядываясь на меня, споткнулся об один из стульев и растянулся на асфальте. А я была уже близко, готовая со всей скорости налететь на него и… ну не знаю. Меня остановили, нагло и весьма крепко обхватив сзади. Попыталась вырываться, но все было бесполезно. Сынри, наконец, собрал себя «в кучу» и обернувшись ко мне, тихо произнес: – Нуна?.. – Беги лучше, пока держу, – посоветовал Денис. Айдол послушался и через минуту уже скрылся на дорожке, ведущей к стадиону, и друг отпустил меня. – Что это было? – строго спросил он. – Ничего, я хотела с ним поговорить, – буркнула я и отвернулась. Действительно, глупая ситуация. – Аля, ты странно себя ведешь. – Да он!.. – захлебнулась я собственным возмущением. – Он – гад! Совсем не следит за словами! Обижает… и вообще! Можно подумать, сам с шедевров начинал! – Успокойся, – друг усадил меня на стул, – и расскажи по порядку. – Не могу, – я отвернулась, – это не моя тайна. – Тогда выпей водички, – Денька придвинул ко мне стакан, только что любезно принесённый Кибомом. – Боюсь даже спрашивать… – подошел Джи-Дрэгон. – Вот и не спрашивай, – пробубнила я и отхлебнула воды. – Нда, макнэ такой, он может… – кивнул айдол. – Надеюсь, всё образуется. – Когда я его поймаю, – тихо дополнила я. – Алис, кстати, а где найти Дилана? – спросил Джиён. – Что-то ваших вообще мало, куда все делись? – Разбежались по лагерю, – я уже почти забыла о мерзком Сынри и даже улыбнулась. – А Дилан на репетиции, но туда даже меня не пускают. – Вообще-то, я приехал, потому что он кое-что просил привезти… – А-а-а, ну тогда тебе в кабинет 15А, я могу проводить? – с надеждой вызвалась я. – Отлично, – кивнул айдол. Всю дорогу мы молчали, видимо, он очень хотел опять завести разговор о макнэ, но боялся меня взбесить, поэтому я решила сама разрядить обстановку. – Ты сегодня петь будешь? – я показала на чехол с гитарой, который он держал на плече. – Нет. Мы остановились у двери нужной аудитории, я подмигнула Дрэгону и, резко распахнув дверь, влетела внутрь с воплем: «Смотрите, кого я вам привела!» Джи вошел вслед за мной, и ребята сразу заулыбались и принялись приветствовать хёна. – Сынмин, – произнес айдол, – я привез твою гитару, слышал, ты без нее выступать не можешь. – Да я и не собирался выступать, – попытался объяснить тот, но Дрэгон уже сунул ему в руки чехол: – Я знаю, на что ты способен, мне даже странно, что ты вдруг испугался сцены. Но теперь твой талисман с тобой, так что всё обязательно получится в лучшем виде. Я верю в тебя, парень. Вперед! – Дилан, ты? – процедил сквозь зубы Сынмин, сжимая гитару, а друг лишь пожал плечами и ухмыльнулся так, как умеет только он. – Хён, останешься послушать песню? – спросил Томми. – Пожалуй, нет, – улыбнулся Джиён. – Лучше с нетерпением буду ждать ваше выступление. – Если нужен слушатель, то я могу, – сделала шаг вперед. – Нет, не нужен, – отрезал Сынмин и вытолкал меня за дверь. Из корпуса я вывела Джиёна другим путем – через боковую дверь. Оказавшись на крыльце, потянула спутника за руку, приглашая сесть на ступеньки. Айдол удивился, но все же сел. – Ну, ты, выходит, знаешь, про комплекс Сынмина? – У Сынмина? Комплекс? – засмеялся Джиён. – Да я сама бы не поверила, если б Дилан не сказал. – По-моему, это больше смахивает на какое-то суеверие. – Писать песни? – Играть на концерте на другой гитаре. – Так ты серьезно приехал ради... – Я ж тебе сразу сказал, Дилан позвонил и попросил. Мол, если я срочно не привезу гитару Сынмина, которая осталась в трейни-центре, то он, Сынмин, не выйдет на выступление и всё к чертям испортит. Примерно так. – Ах, вот для чего он у меня мобильник клянчил… важный звонок! Тебе! Ясно. Так, а с комплексом что? Всё-таки не в курсе? – Теперь уже крайне любопытно, о чем речь, – усмехнулся айдол. – По-моему, Сынмин не из-за гитары отказывался выходить. Вернее, это даже не по-моему, а так и есть. Он боится петь эту песню. – Сынмин? – переспросил Джи. – Боится петь? Хах, Алис, они, похоже, тебя разыграли. – Нет, все серьезно. Сынмин – автор песни, но он не хочет, чтобы об этом узнали, потому что одна гадская, противная, не держащая язык за зубами сволочь… – Сынри? – перебил меня собеседник. – Что он учудил? – Если без подробностей, то он своими комментариями убил в парне желание кому-либо показывать свое творчество. – И это было не оправдано строго? – предположил Джиён. – Это было грубо и жестоко. – Знаешь, Сынри, конечно, не следит за тем, что говорит, но он не стал бы обижать стажеров. У тебя надежный источник информации? – Дилан, – отрезала я. – Эх, тогда даже не знаю, – вздохнул Джи. – Не верю я, что макнэ мог так поступить. Он скорее объяснит, поможет… – Сынри? – усмехнулась я. – Ты его недооцениваешь, – обиделся Джи. – Он отличный парень, и с трейни всегда хорошо ладил. Наверное, возникло какое-то недопонимание. Я поговорю с ним. Попытаюсь выяснить. А ты пока свою ненависть прибереги и не кидайся на людей без объяснений. – Ладно, я рассчитываю на тебя. В связи с отсутствием полдника и проведением вечернего концерта, ужин перенесли на более раннее время. Первый отряд сгонялся в столовую неохотно – уже налопались за день и пельменей у себя, и пирожных у седьмого. Впрочем, у последнего были те же проблемы. Вернее, проблема то это была лишь для нас, вожатых. Но мы с ней быстро справились, после чего двумя отрядами, хоть и соперничающими сегодня, но все же дружественными, отправились занимать лучшие места на концертной площадке. Но таковых уже практически не осталось, ведь многие отряды прислали заранее своих представителей, которые вместо ужина держали занятые ряды. Сесть всем вместе, да еще и где-нибудь впереди, не представлялось возможным. Возложив дальнейшую организацию ребят на надежного командира, я прошмыгнула в «закулисье» – зону, где ожидали ближайшие выступающие. Лиляш пошла со мной, хоть седьмой и значился где-то в середине программы. Подруга все никак не могла угомониться, весь день носилась с фотоаппаратом и приставала к айдолам. Даже дети начали над ней посмеиваться. – Лиляш, а снимешь на видео моих? Мы третьи. – А ты мне заплатишь? – оживилась подруга. – Отрядные деньги еще не все просадили? – Ага, смешно. – Я не шучу! Ладно, – сдалась она, – шучу. Сниму, так уж и быть. Но с тебя рамен! – Он и так всегда с меня, – напомнила я. – Вон, кстати, твои явились. Я обернулась и остолбенела. Это что съемки новой версии «Цветочков», а те сияющие парни – «Ф4»? Кажется, они себя как раз таковыми и ощущали, снисходительно улыбаясь, когда девчонки таяли под их взглядами, а мальчишки уважительно расступались. – Простите, – обратилась я к своим парням, – вы не видели тут группу из нескольких невзрачных трейни? – А еще отличительные черты у них есть? Тут полно трейни, – подыграл мне Чжунха. – Ну… два шутника, наглец, любитель поумничать… – принялась перечислять я. – Хэй, я что ли любитель поумничать? – тут же не выдержал он. – Ребят, вы словно настоящая айдол-группа, – рассмеялась я. – Честно. Шикарные такие… – Хочешь автограф? – ухмыльнулся Томми. – А если купишь диск, сможешь попасть на фанмитинг, – подхватил Сончоль. – Я куплю десять! – Зачем? – Чтобы вас поддержать. Отправлю лишние друзьям-фанатам в Россию, они никогда не против подсесть на очередных «няшек». – Кажется, осталось только назначить тебя президентом нашего фан-клуба, – усмехнулся Томми. – А сам фан-клуб то имеется? – Еще бы! В зал не смотрела, что ли? Заняв верхние два ряда в центральном секторе, первый отряд готовился к концерту: парни натягивали какой-то баннер, а девчонки, заметив, что я выглянула и смотрю на них, замахали флажками, плакатиками, табличками. – Когда они всё успели сделать? – удивилась я, вернувшись к ребятам. – Ну, тебе же некогда, ты гостями занята, вот и не видела, – отмахнулся Сончоль. – У них такие штуки прикольные, типа учив, с нашими именами, – похвастался Томми. – Круто, – оценила я. – Надеюсь, они мне тоже какой-нибудь стафф выдадут, я ведь та-а-ак вас люблю! – Дилана в смысле? – хохотнул Сончоль. – И его, и тебя, и всех-всех, – сделала вид, что не поняла подкола. – Кстати, куда он делся? Только что вместе с вами шел. – Здесь я, не волнуйся, – улыбнулся наглец, выйдя из толпы млеющих девчонок. – А Сынмин? Твой план не удался? Напутствие Джиёна не подействовало? Может, мне сбегать и найти еще кого-нибудь? Дэсона, например? – Алис, это наши проблемы, – остановил меня Чжунха. – Выступление будет на высшем уровне, другого тебе знать не положено. – Ребят, замолкните все, – вышла в зону ожидания Вэнди, – мы начинаем. Открывал программу, как и планировалось, десятый отряд. Семь человек пели основные партии, остальные же исполняли роль подтанцовки и бэк-вокала. Но так как на сцену вывалил весь отряд, да и танцевали они синхронно, смотрелось красиво. Вэнди была права, номер для открытия отличный. Я собиралась поздравить Харуку с успешным «приручением» малышни, но взгляд непроизвольно задержался на моих «ф4» – они не просто знали слова песни и беззвучно подпевали, еще и повторяли движения, стоя за кулисами. Сначала я решила, что это просто чей-то известный номер, поэтому трейни разных агентств могли его знать. Тем более у меня тут почти все трейни уайджи, хотя песня ни на бигбэнг, ни на туэниан не похожа. Может, уантаймы? Но все сомнения развеяли солисты десятого, когда, закончив выступление, бросились за кулисы и принялись наперебой благодарить уайджи-банду. – Хёны, спасибо вам огромное! – Да, спасибо, что репетировали с нами! – Мы же все правильно сделали? Мы не ошиблись? А мои в ответ хвалили, теребя ребят по макушкам, и довольно улыбались. – Значит, я угадала, точно YG-family концерт репетировали, – хихикнула я, когда Харука увела детей, чтоб не мешались в проходе. На сцене тем временем запиликала гениальная скрипачка. – Тонсэны попросили помочь, – невозмутимо прокомментировал Дилан, – помогли немного. – Ой, так уж и немного? – я тихонько подтолкнула его в плечо. – Горжусь вами! – Алис, а ты не хочешь в зал пойти? – спросил Томми. – Мы уже следующие. – Нет, я так волнуюсь, что не усижу там. – Тебе-то чего волноваться? – хмыкнул Дилан. – Даже нам всё равно, подумаешь, рядовое выступление. – А мне не всё равно! Буду стоять здесь до конца. – Она президент нашего фан-клуба, – пояснил Дилану Томми. – Я ваша вожатая! Это намного серьёзнее. – Первый отряд? – у нас за спинами стоял директор Ли собственной персоной. – Первый отряд?! – Здрасьте, – бросил улыбающийся Сончоль. – Да, первый. – Что вы здесь делаете? – нахмурился директор. – Алиса? – Понимаете… – Нет, не понимаю, – перебил он. – Вэнди, я разве не велел их вычеркнуть? – Что? – попытался возмутиться Чжунха, но я ткнула его в бок, чтоб не лез. – Вэнди, покажи мне программу! – требовал директор. – Простите, но нам уже выходить, – влез Томми, показывая в сторону сцены, где раскланивалась девушка, наконец-то домучившая свою сонату. – Вот, – Вэнди вытащила лист из папки и протянула директору. – Третий номер… – прочитал он, а я сжалась, предчувствуя беду, – танцевальная группа от третьего отряда. Первого вообще в программе нет, – наконец заявил он. Пауза на сцене затягивалась, Зозуля, бессменная ведущая лагерных мероприятий, нервничала, поглядывая за кулисы. – Первый отряд выступать не будет, – строго произнес директор, – объявляйте следующих. – Алис? – тихо позвал Чжунха, подтолкнув меня в плечо. – О чем он? – Первый, я что-то непонятное сказал? – директор начинал выходить из себя. – Освободите проход. И вообще, вы должны быть в столовой, помогать с фуршетом. – Что?! – в один голос удивились Сончоль и Томми. – Идемте, – я стала подталкивать своих, – объясню по дороге. – И из зала не забудь забрать, – напомнил директор. – Если увижу еще хоть кого-то из первого… Не надо смеяться, – мгновенно отреагировал он на смешок Сончоля, – господин Чхвэ Сончоль. У меня прекрасная память на лица. А в эту смену первый отряд слишком приметен, грех не выучить по именам. Верно говорю, Хван Джунки-ши? Дилан не ответил и лишь, обогнав нас, пошел вперед. Остальные же парни облепили меня и стали наперебой задавать вопросы. – Так получилось, – виновато вздохнула я, – надеялась, что директор забудет… – То есть ты давно знала? – С утра. Но я же не могла вам сказать, что в наказание за проделки с Сохён отряд отстранили от участия. – Так вот в чем дело! Могла! И должна была! – возмутился Томми, а Чжунха поддержал: – Неужели, по-твоему, вот так прям перед выходом огорошить лучше? – Говорю же, рассчитывала на Вэнди и… – Нас даже в программе не было! – А вот этот вопрос я еще выясню. Лично же вписывала. – Значит, кто-то вычеркнул, – объяснил очевидное Сончоль. – Всё, идите в столовую, а я позову остальных. Парни еще немного повозмущались, махнули на меня и ушли. А мне предстояло как-то объяснить ситуацию отряду. Отряд верить в происходящее отказывался. Мало того, что они не увидят выступление своих, так еще и вместо концерта надо работать на кухне. С горем пополам я убедила их, что угрозы директора – не пустые слова, и лучше послушаться, пока не стало хуже. Выйдя на аллею, дети демонстративно пошвыряли в кусты все заготовленные фанатские штучки и поплелись в столовую. Я присела на корточки и подобрала одну учиву, на ней красивым шрифтом было выведено «Сынмин». Следующая, вся в розовых блестках, посвящалась Чжунха. Таблички «1Can – The Best», учивы с именами остальных участников, каждая надпись сделана с любовью и индивидуально раскрашена, расписана, блестками дополнена. – Девочки постарались, – чуть улыбнулась я и вернула учивы в кучу. – В зале больше нет мест? Я обернулась на голос и обнаружила Рэйна. – Дети, которые ушли, им не хватило мест? Они поэтому расстроились? – Нет, они расстроились, потому что их вожатая самая настоящая неудачница и подвела их в важный момент, – тихо ответила я, понурив голову. – А кто их вожатая? Ты? – удивился айдол. – Да, и места, кстати, есть. Только что освободились. – Что-то случилось? – осторожно спросил парень. – Я всё испортила. Им нельзя выступать и даже просто посмотреть. А они ведь готовились! Эх… – я махнула рукой. – Мне в столовую надо, проверить как там они. – А как же концерт? – уточнил айдол. – Да что теперь там смотреть? А ты иди, уже давно началось. Площадка перед столовой усилиями первого отряда превращалась в очередное летнее кафе. Парни вытаскивали и расставляли столы, развешивали по окружающим деревьям гирлянды с огоньками, а девочки, видимо, помогали на кухне. Посмотреть мне не дали, Ильхён отвел меня в сторону и объяснил, что группа рассказала о разговоре с директором остальным, так что теперь весь отряд на меня был обижен еще больше. Хоть они и поняли, что я пыталась помочь, но обижаться-то надо на кого-то. На директора бесполезно – ему по барабану. – Так что, Алис, ты иди, мы тут сами, – закончил Ильхён. – Тем более начальница столовой нами руководит, мы справимся. А ты концерт посмотри. Ребята потом остынут, любопытствовать начнут. – Да мне как-то не хочется туда… – протянула я, но все же послушалась. Заметив меня, эмблэки, сидевшие в окружении шестого отряда, замахали, привлекая внимание, но мне не хотелось сейчас присоединяться к веселой компании. Я вообще не знаю, зачем пришла сюда. Развернулась, чтобы уйти, но заметила Рэйна. Он едва кивнул, и я все же решила задержаться ненадолго. – Я тебе место занял, – улыбнулся айдол, когда я пробралась к нему, – как чувствовал, что вернешься. – Ага, – я лишь вяло кивнула, – спасибо. – Ну что там? Ребята очень расстроились? – Еще бы. – Так придумай что-нибудь. – А что я могу? – За сегодняшний день у меня сложилось впечатление, что ты можешь всё. – Это далеко не так, – грустно вздохнула я. На сцене, будто по заказу, девчонки из пятого исполняли душещипательную балладу. – Ты вон как здорово всех организовала, без твоего участия кафе не стало бы таким популярным. И седьмой тоже молодцы. – Ага. – И с пением здорово придумали, им даже сцена не была нужна, – рассуждал айдол, даже не обращая внимания на концерт. – Просто поставили микрофоны, аппаратуру, расположились фактически на крыльце главного корпуса. Кстати, они уже всё убрали? – Нет, там колонки тяжелые, я второй хотела попросить помочь. – Почти всё сами убрали? Здорово, – улыбнулся Рэйн, а я удивленно на него уставилась: к чему он клонит? – И расставляли сами, видимо, – проговорил Рэйн с усмешкой. – И если что, то теперь знают и могут сами всё подключить… – А! – я аж подпрыгнула. – Наконец-то, – рассмеялся парень. – Спасибо! Можно тебя обнять? – радостно выпалила я, а айдол смущенно кивнул. – А, ладно, потом, – отмахнулась я, нечего время тратить, дети важнее. – Ну, я побегу? – и, не дожидаясь ответа, стала протискиваться к выходу. На мою удачу, с края ряда сидел Кибом, я присела возле него и зашептала: – Собирай отряд, мне нужна ваша помощь. Жду на площади. – Прямо сейчас? Концерт же! – Про договор не забыл? – Ну, нуна… – Ваши уже выступили? – Да. – Тем более. На площади, через пять минут! Я опять сбегала до столовой и предупредила всех, чтоб, как закончат, приходили на площадь. А Минчжуну дала персональное поручение – найти уанкэнов, поскольку огорченные произошедшими событиями, они не долго помогали и ушли куда-то. Надеюсь, не запивать свою печаль за хозяйственным корпусом. По дороге на площадь мне попался вожатый шестого отряда. Очень кстати попался! – Микки, не знаешь, кто отвечает за фейерверк? – остановила я друга. – Так это… специально приехали два чудика каких-то, – парень ухмыльнулся, – полтора часа ковырялись. Там, похоже, целое пиротехническое шоу заказано. – А палить откуда будут? – Со спортивной площадки рядом со стадионом. Как девятый там закончил выступать, мы все огородили, чтоб дети не мешались, и ребята стали готовиться. – Как обычно в финале концерта начнут? – уточнила я, а друг кивнул. – А знаешь ли ты, кто с твоим отрядом номер репетировал? – загадочно произнесла я. – Эмблэк, – засветился довольный парень. – А кто им это поручил, знаешь? – Ты что ли? – Ну, да, так что теперь ответная услуга: делай, что хочешь, но фейерверк задержи. – Зачем? – За тем! Финальный номер будет отдельно от концерта. – Алиса, я боюсь твоих идей, что опять задумала? – Микки, ну, пожалуйста, сделай, как прошу, а? – А как я узнаю, когда давать отмашку к пуску? – Догадаешься! Всё, заранее спасибо, я убежала, – протараторила и чуть пояснила: – Куча дел еще. С ребятками из седьмого мы еле успели все установить и настроить к предполагаемому концу концерта, но к счастью, его еще чуток задержали. Микки, ошивавшийся возле нас, похихикал, что, мол, наверное, фейерверка ждут. Но всё уже давно было под нашим контролем. Наконец, по аллее от эстрады потянулся народ, как ни странно, первыми шли ребята из шестого. Они выстроились у края нашей импровизированной сцены, и только тут я заметила, что в руках у каждого были учивы первого отряда. Кто-то держал плакаты, кто-то притащил баннер и предложил повесить в качестве декораций за спиной выступающих, например, на дверях главного корпуса. – Откуда вы?.. – начала я, указывая на стафф. – У Рэйна-оппы такое странное желание, – хмыкнула Сонхва. – Мог ведь попросить, что угодно, а он велел собрать эти штуки, – она обмахнулась учивой «Дилан», – и идти сюда. Мы пришли. Что дальше? – Так он же еще сказал… – напомнила ей подруга. – Ах, точно, сказал, чтоб мы кричали и визжали, когда появится первый отряд. Что происходит? – Продолжение концерта, – подмигнула я. Сообразив, что остальной народ, как и девчонки, может не понять нашей задумки, я выскочила на сцену и выхватила микрофон у Кибома, который как раз собирался проверить звук. – Раз, раз! – крикнула я, а колонки отозвались пронзительным свистом. Кибом отнял микрофон и всучил мне другой. – Раз! Раз! – радостно повторила я. Со «сцены» мне стало еще лучше видно, какая толпа уже собралась на площади. – Добрый вечер! Еще раз! Не проходите мимо, наша развлекательная программа не закончена. Через несколько минут вас ждет фееричное выступление нового крутого квартета… – Квинтета, – поправил меня Минчжун, протиснувшийся в первый ряд. Да, заинтересованные дети из разных отрядов уже уплотняли массовку, и у меня было ощущение, что я завожу толпу перед выходом какой-то суперпопулярной группы. – Точно! Квинтета! Короче, новая группа! Такой музыки вы еще не слышали. Эм… – я вдруг начала теряться, может, тот мужчина ошибался, плохой из меня МС? Что еще мне говорить? Черт. – А как называется эта группа? – со вторым, исправленным микрофоном, возле меня нарисовался Донун, и я одарила его благодарной улыбкой. – Уанкэн! – смело выкрикнула я. – Означает, что каждый может достигнуть своей мечты, если только попробует, если начнет действовать. Хотя сами ребята утверждают, что название возникло по другой причине. – И какой же? – удивился Донун. – One can – одна банка. Именно такое количество пива потребовалось автору их первой песни, чтобы написать ее. – Ха-ха, они же несовершеннолетние, наверняка, сказали «пиво», а имели в виду содовую, – засмеялся Донун и зрители вместе с ним. – Эту песню мы услышим сегодня? – Да, и она называется «One Time». – Символично, «Одна банка» однажды исполняет песню «Однажды», – не удержался Донун. – Ну а что, однажды попробовали втихаря пиво и сразу написали песню, организовали группу… Пока «зал» хохотал, я обернулась. Чжунха и Сончоль были уже здесь, но на мой вопросительный взгляд лишь пожали плечами. Кажется, придется продолжать нести бред в массы. – С группой определились, с песней тоже, – вышагивал по краю «сцены» Донун. – Ну, как, готовы? – обратился он к толпе, а я попыталась как можно незаметнее затрясти головой. Донун чуть замешкал. И тут произошло неожиданное… – Я вижу в первом ряду собрались преданные фанатки? – откуда ни возьмись с еще одним микрофоном объявился Сынри. – Давайте все вместе крикнем название группы. Готовы?! Итак, выступают… – он вытянул вперед руку с микрофоном, а девочки из шестого в первых рядах вяло промычали «уанкэн». – Так не пойдет, – запротестовал Сынри, – еще раз. На сцене группа… На этот раз шестой крикнул звонче, а я заметила среди них Рэйна и засмеялась. Сынри не оставлял зрителей в покое, еще пару раз, и многие дети уже с удовольствием кричали всё, что просят. Донун подключился и требовал то хлопать, то топать, то выкрикивать название лагеря, а Сынри подошел ко мне и зашептал на ухо: – Джиён-хён мне рассказал, но я не помню, чтоб когда-то вообще видел те песни. Наверное, это и, правда, какое-то недоразумение. Прости меня, ладно? – Не у меня надо прощения просить. – Нуна, ты больше не обижаешься? Видишь, я стараюсь. – Точно не говорил гадостей? – недоверчиво посмотрела на парня, а он отчаянно замотал головой. – Хм, ладно… – глядя в его честные, по крайней мере, в данный момент, глаза, нельзя не поверить. Но язык укоротить всё равно не помешало бы. Появившаяся в кафетерии секунду назад Дара целенаправленно прошла к столику в центре. Следом вошел Сынри и присоединился к подруге. – А мне понравилась та девушка, – заговорила Дара, продолжая прерванную мысль. – Голос необычный. – А мне нет, – усмехнулся Сынри. – Самый обыкновенный. – Тебя не переспоришь, – хмыкнула девушка. – Ну, еще бы, вздумала тягаться с самим Сынри? – хихикнул парень. – «Сынри» – победа! Пока айдол нахваливал сам себя, Дара, уже привыкшая к хвастливым монологам, а вернее, научившаяся пропускать их мимо ушей, разглядывала помещение и присутствующих. Народу было мало – ребята-трейни разбежались по занятиям, кругом пустые столики. И, кстати, под одним из соседних валялась тетрадка. – Хм-м… – девушка подняла чью-то потерю и открыла, – ни имени, ни группы, ни преподавателя. – Откуда это? – отвлекся от восхваления себя любимого Сынри. – Видимо, кто-то забыл, – ответила Дара и, положив тетрадь на стол, добавила: – Оставлю на видном месте, может, хозяин вспомнит. Кстати, – она повернулась к собеседнику, – будешь ждать Тэяна? – Да, он вдруг решил поделиться со стажерами танцевальным опытом. А потом мы с группой встречаемся, так какая разница, где его ждать? – усмехнулся Сынри. – А я пойду, мне в агентство надо, – Дара поднялась и подмигнула младшему: – Не скучай. – Даже не думал. Я тут журнальчик прихватил, как раз почитаю, а то всё руки не доходят. – Господи, Сынри, не позорься! – воскликнула Дара, когда парень вытащил из сумки своё чтиво. – Там же сплошной бред пишут. Не стыдно такое читать в присутствие стажеров? – Да я ж не весь, – попытался оправдаться Сынри, – статью только, про лучшие песни прошлого года по опросу… – Хватит, – засмеялась Дара, – даже знать не желаю. Всё, пока. Оставшись в одиночестве, Сынри огляделся: некоторые трейни действительно наблюдали за ним с любопытством. Решив, что глупые слухи ему ни к чему, Сынри подобрал оставленную Дарой тетрадь, раскрыл и, благополучно спрятав в ней журнал, углубился в чтение. Сынри уже рассказывал какую-то историю «в стиле Сынри», когда кто-то сзади дотронулся до моего плеча, а я от неожиданности дернулась. Это оказался Сончоль, он кивнул на зал, и я поняла, что выступление начинается. Сгребла в охапку своих соведущих и потянула в толпу. Конечно, в первом ряду нам остаться не позволили, все-таки там стояли уже «активированные» и заждавшиеся фанатки из шестого. На сцену вышли пять моих красавчиков, и я еле сдержалась, чтоб не завизжать от восторга. Чуть впереди стояли симметрично два микрофона, места возле них заняли Томми и Сынмин с той самой гитарой, которую привез Джиён. Еще два микрофона на втором плане, Дилан и Сончоль так же держали гитары. Завершал общую картину Чжунха за барабанной установкой. Зрители притихли, Чжунха ударил по тарелкам, и началось. Томми был единственным без инструмента, да и ребята, помнится, говорили, что ему подходит песня, и я, не задумываясь, записала его в вокалисты. Но вот прошло вступление, и запел… Сынмин! Я не знаю, зачем я здесь, но, детка, Даже если мы провалимся, оно стоит того. Я знаю. Ты знаешь. Это все о моей музыке. Незаметно музыка меняет наши жизни, Поэтому я смогу изменить твои мысли. Я знаю. Ты знаешь. Твоя жизнь – та же музыка, что и моя, это мой наркотик.* Лиляш с камерой прыгала в первом ряду, но сомневаюсь, что таким образом наснимает что-то адекватное. Тем более, после такого энергичного начала, девонки кричали как обезумевшие, а особенно, когда вступил Томми. Boom Boom tap Boom Boom tap Шаг за шагом, Хм, ты спокоен. Мне просто нравятся микрофон, гитара, бас, барабаны. Однажды пойманные в ловушку удовольствия Четыре парня вышли на улицу В моих мечтах. Что плохого было в том времени? Было благословение, я просто продолжаю Держать, держать, держать его, Сохранить реальным. И снова Сынмин: Везде, где мы хотим пройти, Везде, где хочешь ты пройти, Когда-то, в свое время Мы могли иногда уставать. Но меня это также не заботит, Дай мне еще несколько минут, И в свое время… однажды Я покажу тебе, что могу быть на вершине мира. – Классные ребята, – справа от меня в такт дергался Донун. Слева же Сынри, едва я повернулась к нему, сразу заявил: «Я точно такое не слышал!» А сзади на меня навалился Денис и, как и я, просто молча наслаждался. Я могу сделать это, смотри на меня… притормози и давай с нами. Вы готовы? Да, сэр! Двигаем к миру! Готовы? Да, сэр! На вершину мира! А дальше шло соло Дилана на гитаре, и я обалдела. Честно, ждала фурора, когда он запоёт, но Дилан… такой Дилан! Он устроил феерию по-своему, и зал моментально сошел с ума. Я обернулась, пытаясь найти в толпе Микки, он не заставил себя долго ждать, вынырнул откуда-то, показал «окей» и сразу исчез. Везде, где мы хотим пройти, Везде, где хочешь ты пройти, Когда-то, в свое время Мы могли иногда уставать. Но меня это также не заботит, Дай мне еще несколько минут, И в свое время… однажды Я покажу тебе, что могу быть на вершине мира. На последних аккордах с характерным звуком небо прорезали золотистые стрелы фейерверка и рассыпались волшебным дождем над головами собравшихся. Аплодисменты выступившей группе плавно переросли в восторженные крики, посвященные пиротехническому представлению, продолжавшемуся минут десять. Я пыталась пробиться к сцене, но мне так и не удалось,. Пришлось отложить поздравления с дебютом до более спокойных времен и позволить Донуну увести меня на фуршет для гостей. – Ты справилась на «отлично», – Рэйн протянул мне бокал с шампанским, но я отказалась. – Еще детей укладывать, скоро отбой. – Да у тебя же взрослые ребятки, сами не уложатся? И вообще, в связи с прекрасным выступлением могла бы сделать поблажку и перенести отбой. – Ну, если ты пообещаешь задержать директора, чтоб он вдруг не надумал заявиться с проверкой, – усмехнулась я. – Не спаивай нуну, она на работе, – серьезно заявил Донун, приблизившись и отдав мне стакан с соком, за которым я его и отправляла. – А с отбоем, кстати, хорошая идея. Ребята заслужили. – А вон и директор Ли, – указал мне за спину Рэйн. – Берем на себя? – подмигнул он Донуну. – Запросто! – Лучше не стоит, – схватила Донуна за руку, тем самым притормозив его. – Пойду, пока меня не заметили… – Алиса! Это было очевидно. – Алиса, ничего не хочешь объяснить? – по тону директора пока было не ясно, сильно ли он разозлился. Но я уже настроилась защищать себя и ребят, поэтому выдала все заранее подготовленные аргументы: – На концерте мы не выступали, сам концерт не смотрели, фуршет организовали – с нашей стороны все условия выполнены. – А недавно на площади? – Это же не концерт? Ребята просто решили развлечься после того, как закончили отрабатывать наказания. – Хм, – нахмурился директор. – Всё логично, – вставил Рэйн. – И выступление хорошее, и здесь всё супер, – поддакнул Донун. – Вот всегда тебя кто-то защищает. Эх, ладно, – мужчина махнул рукой, – все равно завтра опять во что-нибудь вляпаетесь, и придется наказывать снова, – улыбнулся он. – И разве в твоем отряде отбой не как во всем лагере? – Уже ухожу! – Алиса, ты видела доску? – подскочил радостный Джун. – Шестой отряд в лидерах. – Что еще за доска? – удивился Донун. – Совсем забыла. Идем, покажу. Доска предназначалась для голосования гостей за понравившиеся отрядные мероприятия. Победителя Фестиваля определяли по оставшимся в отрядах капиталам, но был и Специальный Приз как признание популярности среди гостей, каждый из которых оставлял свой голос на доске с помощью наклеек, которые выдавались на входе на фуршет. Джун зря радовался, многие еще не голосовали. – Вот, выбирай и клей, – указала я Донуну. – А где экскурсия? – удивился Рэйн. – Это было не запланировано, поэтому, видимо, не вошло. – Несправедливо, – заявил айдол и ушел. Через минуту он вернулся с маркером и, обведя рамкой свободный уголок, подписал «Экскурсия от Алисы». – О, вот что я выберу, – Мир первым обновил мой сектор. – А как же поддержать шестой отряд? – чуть насмешливо спросила я. – Ну, шестой отряд клевый, правда, но экскурсия мне понравилась больше. – Предатель, – хмыкнул Сынхо и заявил мне: – Я за шестой. – Ладно-ладно, – закивала я, сдерживая улыбку. В первый корпус я вернулась, естественно, после отбоя и ни капли не удивилась, заметив в холле свет. Ребята столпились вокруг дивана и над чем-то смеялись. – Алиса, наконец-то, – обрадовалась Лиляш, которая оказалась эпицентром кучи. Вернее, самым центром был мой ноутбук, на котором подруга показывала отснятое сегодня видео и фото. – Я тут тебе фотки перекинула, и ребята захотели посмотреть. – А слово «отбой» вам ни о чем не говорит? – обратилась я ко всем сразу. – Не-а, – выпалила вожатая. – Своих-то, небось, уже уложила? – Не-а, – опять засмеялась подруга. – У нас там дискотека. Они сегодня молодцы, пускай веселятся. Хотела я добавить, что ко всему прочему, кей-поп кафе еще и первое место от гостей получило, но не стала при своих ребятах. Наша пельменная не просто оказалась второй, а еще и поделила это место с экскурсией. Но поощрительные баллы и за то, и за другое получит все равно первый отряд, плюс у нас с воспитателем Паком уговор о «премии» был… М-м-м, да мы богаты! – Лиляш-онни, кого ты снимала? – усмехнулась Юми, когда на экране открылась очередная фотография. – Полвина Тэмина, треть Донхэ и кусочек, кажется, Чансона. – Его, – ткнула вожатая в силуэт на заднем плане. – Правда, няшка? – Кто это? – Не знаю, но он такой симпатичный. – А я вроде знаю, – вставил кто-то из мальчишек. – Похож на тренера по физподготовке из нашего агентства. А есть почетче фотка? Лиляш кивнула и перелистала несколько подряд, остановившись на портрете молодого человека, примерно моего ровесника, накаченного, подтянутого и, действительно, красавчика. – Ага, он. – Джин-оппа? – выпалила Кёнхи. – Знаешь его? – Это мой брат, – нехотя ответила девушка. – Что ж ты мне не сказала, что он приехал? – спросила я. – С удовольствием бы обсудила с ним твое поведение. Хорошее, разумеется. – Ему это неинтересно, – сухо проговорила Кёнхи, поднимаясь с дивана. – Я для него уже давно не существую, – закончила она и пошла в свою комнату. – Ого, – первым отреагировал Сончоль. – Всё, расходимся, – скомандовала я. – Отбой! Вооружившись зубной щеткой и полотенцем, я отправилась в туалет. Дети уже давно улеглись, подтверждено двойной проверкой, так что можно и мне готовиться ко сну. Щелкнув выключателем света, удивилась – возле умывальников стояла Кёнхи. Она пустила воду и, отвернувшись, стало рьяно умываться. – Ты еще не легла? – спросила я очевидное. – Уже иду, – коротко ответила она и попыталась проскользнуть к выходу, но один мой шаг в сторону, и ей путь к отступлению закрыт. – Что случилось? – Ничего, – она постаралась придать голосу как можно больше безразличия, но ее сдали покрасневшие глаза. – Знаешь, я как раз собиралась выпить кофе, но терпеть не могу делать это в одиночестве. Не составишь мне компанию? – и, не позволив ответить, схватила девочку под локоть и потащила к себе. – Раз, два, три! Высокий улыбчивый парень лет двадцати захохотал так, что половина присутствующих обернулись. А в этот час в зале ожидания автобусной станции всегда людно, скоро отправляется рейс до Пусана – ближайшего к этому захолустью крупного города. – Так не честно, ты показал на секунду позже меня, – возмутился двенадцатилетний мальчишка, все еще сжимая свой «камень». Оппонент же показывал «бумагу» и не переставал смеяться. – Десятый раз подряд! Подставляй лоб. – У меня шишка уже, – надулся мальчик. – Сам хотел играть. Младший покорно поднял челку и зажмурился. – Джин, чего творишь? – подошла к ним женщина, как раз когда старший примерялся для щелбана. – Решил на память отметину оставить? Вот, – она протянула парню билет, – через полчаса. – Хён, ты бить-то будешь? – нетерпеливо окликнул мальчик. – Живи пока, братишка. – Из-за этих ваших «хён» и «братишка» новые соседи подумали, что наша Кёнхи – мальчик, – сообщила женщина. – Да еще и короткая стрижка у тебя, милая, и одежда эта… – Мам, неужели думаешь, что если прицепить Кёнхи бантик, она станет похожа на девочку? – рассмеялся Джин. – А ты меня хоть раз с бантиком видел? – тут же возмутилась Кёнхи. – Может и буду! – Ой, точно нет, – отмахнулся парень, продолжая веселиться. – Это всё твоё тлетворное влияние, – заявила женщина. – Таскаешь девочку по своим мальчишеским тусовкам, говоришь всем, что она твой младший брат… Да еще и в секцию футбольную записал. – Я сама захотела, мне нравится футбол! – Потому что Джин в него играет? – уточнил женщина. – Кёнхи-я, не смотри на этого парня, он совсем без мозгов, но ты-то… – Мам! – возмутился Джин. – Чего? Был бы с мозгами, пошел бы в колледж, а ты головой можешь только по мячику бить. – А еще он кепку на ней носит и ест в нее, – хихикнула Кёнхи. – Мам, я знаю, что ты расстроена моим отъездом, но в Пусане у меня больше шансов. Туда спортивные агенты из Сеула часто приезжают. Вот увидите, – обратился он к обеим спутницам, – я обязательно пробьюсь и перееду в Сеул. Кёнхи-я, тренируйся усердно, хён потом тебя заберет и тоже в хорошую команду пристроит, – потрепал девочку по голове, а она обняла брата. Работая круглыми сутками, мать оставляла маленькую Кёнхи соседке и своей хорошей подруге, чей сын, Джин, с удовольствием возился с девочкой. Большая разница в возрасте не была проблемой, наоборот, Джин везде водил Кёнхи за собой и представлял друзьям младшим братиком. Не удивительно, что вскоре, без всяких представлений, окружающие начали принимать Кёнхи за мальчишку. В семь лет она уже неплохо играла в футбол с теми, кто был раза в два ее старше. В десять обучилась у брата основным карточным играм, а также приемам блефа и мухлежа. И вместе «братья» раздели немало друзей Джина, которые не верили, что мальчонка вообще играть умеет. Так Кёнхи уже с малого возраста привыкла всегда следовать за «хёном», делать то, что делает он, любить то, что любит он, мечтать о том же, что и он. После отъезда Джина Кёнхи совсем помешалась на идее стать футболисткой. Родители переживали, ругались с ней, просили одуматься и взяться за учебу. «Это его мечта, не твоя!» – кричала вслед дочери мать, когда Кёнхи, захватив подаренный хёном мяч, громко хлопнув дверью, уходила подальше от дома, где ее не понимают. И потом, наворачивая круги по полю, фантазировала, как здорово будет с хёном в Сеуле или Пусане… С хёном ей будет везде хорошо. Поначалу Джин писал ей, нечасто, времени не хватало, ведь он и работал, и тренировался. Большинство новостей Кёнхи узнавала от его матери. Но вот настал день, когда в соседскую квартиру въехали чужие люди. А Кёнхи то гадала, почему давно не было видно госпожу Чон? Джин к тому времени вообще перестал писать, а родители поставили дочь перед фактом: переезжают в Сеул и отправляют ее в элитную школу, ибо образование превыше всего. И никакого футбола. Тот момент стал переломным в жизни девушки. Вот уже два года она живет в столице, учится на «отлично», стильно и женственно одевается, отращивает волосы и имеет много подруг. Одна из них и затащила ее в прошлом году на кастинг в Cube, который, как известно, Кёнхи успешно прошла. Но не потому что мечтала стать артисткой. То была мечта подруги, а Кёнхи опять приняла ее за свою. Ей нравится быть трейни, но айдолом она себя не представляет. Равно как и не представляла себя футболисткой, если уж начистоту. Так чего же она хочет? Только оказавшись в постели, я поняла, как сильно вымотал меня фестиваль. Этот день, безусловно, стал самым длинным и насыщенным за всю Звездную смену. Хотя, черт его знает, что там будет дальше. С моим-то отрядом! Но что будет, то будет, а сейчас я просто закрою глаза и провалюсь в сладкий сон, где, надеюсь, не увижу ни единого айдола. Итак, веки опускаются, разум отключается… – Алиса! Катастрофа! Я нехотя села в кровати, осмотрела взъерошенную подругу и захныкала: – Ха-ру-ка… Второй час ночи, какая, к черту, катастрофа? – У меня ребёнок пропал!