Часть 1
19 ноября 2015 г. в 21:37
Кэт красит ногти на ногах бордовым, пытаясь удержать в пальцах тонкую сигарету, и сейчас она до чёрта походит на свою мать.
Ди считает, что это нисколько не круто.
Взрослеть - не круто. А Кэт - слишком быстро.
Ей шестнадцать, а самой младшей на этой тупой пижамной вечеринке четырнадцать, ей уже упаковывают длинные русые волосы в зелёные бигуди, которые как змеи у медузы из греческих мифов.
У Ди чешутся руки и начинается мигрень, она махом допивает свою колу и сминает банку, звук успокаивает.
А болтовня вперемешку с хрустом чипсов раздражает. Воняет ментолом.
Хочется выбить сигарету у Кэт из пальцев и поставить "Храбрую сердцем". Только вспышки гнева на пустом месте не приветствуются.
М. подаёт пепельницу, продолжая разговор о том, как сильно её бойфренд хочет потрахаться.
- Мы сидели в машине, целовались, естественно. Он лапал мою грудь, - стыдливые смешки-всполохи. - Почему они делают это так странно?
- А как ещё это делать, глупая?
Все смеются, но.
М. тоже скоро шестнадцать, она переживает.
Ди замечает сразу, как сильно напряглась спина Кэт, хоть она и не стирала улыбки. Руки чуть дрогнули, пепел упал на ковёр, лак смазался.
М. мямлит, что 'я не уверена... я не думаю... нет, он конечно ничего, но... это же немного страшно и'.
Ди думает 'не смей спрашивать'.
Она спрашивает.
Это больно?
и.
Вообще нормально в шестнадцать быть девственницей?
Ди думает - М. тупая сука.
Пока в воздухе маленький ураган Катрина. Невидимый. Его эпицентр - Кэт.
Кэт моментально вжимается в стену, почти слышно, как хрустит позвоночник. Она хочет дышать и вытягивает весь кислород из комнаты, Ди видит.
Кэт больше не её мать, фальшивая краска сползает, выбеливая лицо до состояния печатной бумаги, и остаётся маленькая шестнадцатилетняя девочка со взрослой сигаретой в зубах.
Ди знает, что "первый раз" у неё закончился больницей и полицейскими вокруг койки. Чувством стыда и ненависти. Попыткой суицида и. Ди знает. Только она.
Перед тем, как Кэт совсем растворится, Ди отвечает твёрдо, слова чеканит:
- Это нормально. Нормально в шестнадцать, семнадцать. Или восемнадцать. Тридцать, сорок, восемьдесят. Это нор-маль-но, - руки крестом, подбородок поднять, взрослее, внушительнее, девочка, скажи им. - Сколько бы тебе не было лет, нормально - не хотеть, не трахаться, не любить, не встречаться. И больно быть не должно, вот это - ненормально. И делать это, потому что ему хочется, а не тебе, и... в общем, мысль ясна, да? А тебе, М., я бы посоветовала загуглить слово "девственность", ты понимаешь его неправильно.
М. хлопает ресницами. И каждая.
Кроме Кэт.
Она выдыхает, ураган затихает, взглядом "спасибо" на Ди и меняет тему. Легко, словно кошка смахнула хвостом что-то хрупкое.
После они хрустят зелёными яблоками и смотрят "Короля льва", шмыгая носами, вытирая слёзы на моменте, когда Симба теряет отца.
Ди выплетает из волос четырнадцатилетней зелёные бигуди.