Быть вместе.

      Как только Усаги и Мамору зашли в галерею, в которой проходила выставка, их практически сразу оттеснили к стене. Было очень многолюдно, но это было не удивительно: Юмэми была очень популярна, а сегодня был последний вечер, когда все могли насладиться её творчеством. — Ну вот. — грустно вздохнула Усаги, обводя взглядом зал, — Как же мы найдём Юмэми в такой толпе? — Постой здесь, я найду и приведу её. — ответил Мамору, и прежде, чем Усаги успела сказать хоть слово, исчез в потоке людей. В следующую секунду девушка замерла: в толпе промелькнула знакомая фигура. «Неужели это…? Да нет, мне, наверное, показалось. — подумала светловласка, вглядываясь в толпу и, затем решила. — Пока Мамору ищет Юмэми, я успею посмотреть картины в этом зале». Подойдя к ближайшей картине, Усаги улыбнулась: это был новый портрет Юмэми, называвшийся «Я — сегодня», которая очень изменилась за то время, что они не виделись. Волосы художницы были уложены в высокую красивую причёску, очки в круглой оправе исчезли, вместо них появились другие, модные в прямоугольной оправе, однако улыбка оставалась такой же скромной, а глаза по-прежнему излучали мягкость и искренность. Но тут же внимание Усаги привлекла одна деталь — на шее Юмэми был медальон в форме звезды, на середине которой был изображён полумесяц. «Этот медальон так похож на мою музыкальную шкатулку! — удивилась девушка, подойдя ближе к картине, — только поменьше и другого цвета! Надо будет спросить у Юмэми, правда ли у неё есть такой медальон или это просто её фантазия». Но тут внимание Усаги привлекла следующая картина, которая показалась знакомой, и светловласка, забыв обо всём, кинулась к ней, чтобы получше рассмотреть. На картине была изображена девушка в длинном тёмно-сером платье, похожая на неё -те же черты лица, те же глаза, та же причёска — хвостики оданго, только цвет волос был серебристым, как у королевы Серенити. Девушка бежала в плотном жемчужно-белом тумане, придерживая подол своего платья, а на её лице читался страх. Чем дольше Усаги смотрела на картину, тем больше росла уверенность, что эта картина точь-в-точь повторяет её сон, тот самый кошмар из-за которого она теперь рано просыпалась. Тут она почувствовала сильный толчок в спину, из-за которого чуть не потеряла равновесие и врезалась в стену. — Эй, осторожней! — рассержено воскликнула Усаги, оборачиваясь, чтобы посмотреть, из-за кого она чуть не распласталась на полу. — Прошу прощения. Вы не ушиблись? — произнёс виновник ситуации, который оказался молодым человеком около 20 лет. Усаги показалось, что он выбивался из массы посетителей галереи: чёрная кожаная куртка, тёмные джинсы и копна чёрных длинных волос: юноша больше напоминал рокера, чем ценителя искусства. — Всё в порядке, — миролюбиво ответила Усаги, сменив гнев на милость, но затем, нес державшись, добавила. — Смотреть надо, куда идёшь! — Извините меня, я не хотел, чтобы так случилось. — ответил молодой человек и, затем, улыбнувшись, протянул ей руку и спросил. - Мир? Усаги не очень хотелось протягивать этому юноше руку, однако ей показалось, что это было бы невежливо, тем более, что он извинился. Девушка протянула руку и думала, что на этом рукопожатии всё и закончится, но молодой человек, вдруг наклонился и поцеловал её руку. Опешив от такого, Усаги выдернула руку, вытерла её о свою юбку и воскликнула: — Ты что себе позволяешь? — Это всего лишь обычная вежливость по отношению к леди. — ответил юноша, склонив голову на бок и пристально рассматривая собеседницу. Светловласка уже была готова сказать наглецу всё, что она о нём думает, как вдруг раздался голос художницы: — Усаги! Вслед за этим, появилась и сама Юмэми, за которой шёл Мамору. — Юмэми, здравствуй! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Усаги, кидаясь обнимать её. — И я очень рада тебя видеть, дорогая моя. — ответила Юмэми, обнимая девушку в ответ. Затем, увидев юношу, на которого Усаги хотела обрушить свой гнев, сказала. - А, я вижу ты знакома с Хироки. — Нет, мы не знакомы. — ответил Хироки. — Я вижу эту леди впервые. — Что не помешало чуть не убить меня. — тихо пробурчала Усаги, однако юноша всё же услышал и улыбнулся, но ничего не сказал. — Тогда я вас познакомлю. Хироки, это Усаги Цукино и Мамору Чиба, мои друзья. Также они позировали для одной моей картины несколько лет назад. Усаги, Мамору, а это — Хироки Мацумото, мой хороший знакомый. Он помогал мне повесить картины в галерее, а также поможет сегодня их упаковать для отправки на следующую выставку в другой город — познакомила молодых людей Юмэми. — Приятно с вами познакомиться. — сказал Хироки, вытянув руку для рукопожатия. — Нам тоже очень приятно.- пожимая руку в ответ сказал Мамору, однако в его голосе не слышалось дружелюбия, только вежливость. Заметив это, Усаги посмотрела на него, но взгляд юноши был прикован к Хироки и в этом взгляде читалась какая-то напряженность. Затем Мамору сделал шаг назад, чтобы встать рядом с Усаги и обнял её за плечи. «Наверно он видел, как этот тип поцеловал мою руку.- подумала светловласка. — Неужели Мамо-чан ревнует?». — Я приду к закрытию галереи, чтобы помочь тебе с картинами. А сейчас, мне пора- меня ждут дела.- сказал Хироки, обращаясь к художнице, а когда она улыбнулась и кивнула в ответ, добавил, обращаясь к Усаги и Мамору. — Очень рад был познакомиться с друзьями Юмэми. До свидания. Услышав ответное «До свидания», Хироки кинул последний взгляд на Усаги и, развернувшись, быстрыми шагами направился к выходу. Посмотрев ему вслед несколько секунд, Юмэми повернулась к молодым людям, и заметила, что Мамору обнимает Усаги. — Так вы что, теперь пара? — удивлённо спросила художница у них. — Да.- ответил Мамору, а Усаги только молча прижалась к нему и счастливо улыбнулась Юмэми. — Вот здорово! — воскликнула художница, хлопая в ладоши. — Я теперь себя чувствую не просто рисовательницей картин, а ещё и устроительницей судеб! Мамору и Усаги лишь молча, с улыбкой, переглянулись, услышав подобное заявление. — Идёмте за мной. — сказала Юмэми и повела молодых людей в небольшую комнатку, позади выставочного зала. Комнатка напоминала смесь мастерской художника и гостиной: тут и там валялись кисти, палитры, чистые холсты, в углу комнаты стояли диван с парой кресел и небольшой кофейный столик, на котором стояли несколько вазочек с различными угощениями. — Присаживайтесь, друзья, и чувствуйте себя, как дома. — сказала Юмэми, указывая на диван.- А я пока что приготовлю нам чай.- и вышла из комнаты. Усаги и Мамору, приняв приглашение Юмэми, присели на диван и стали ожидать, пока вернётся художница. — Мамо-чан. — после некоторого колебания позвала Усаги. — Да, Усако? — Почему, когда ты встретил Юмэми утром, ты не сказал ей, что мы встречаемся? — Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. — ответил Мамору. — Я подумал, что Юмэми приятнее будет увидеть, что сюжет её картины ожил, чем если я скажу ей об этом. — Правда? А я подумала… — начала говорить Усаги, но тут же замолкла, смутившись. — Подумала- что? — Что ты стесняешься меня. — решившись и зажмурив глаза, ответила девушка, и тут же, словно боясь передумать, скороговоркой выпалила.- Мне всегда говорили, что я плакса и вряд ли изменюсь. И я знаю, что это правда. Вот я и подумала…- тут её голос пресёкся, и Усаги поняла, что ещё немного — и она расплачется. Не в силах продолжить, девушка посмотрела на юношу, который сидел рядом и задумчиво смотрел на неё. — Действительно, — начал говорить Мамору, глядя Усаги в глаза. — за что же я тебя люблю… — вынести это, девушка уже не могла — её сердце, казалось, разбилось на тысячу осколков. Молодой человек собирался добавить что-то ещё, но не дав ему продолжить, Усаги вскочила и, направляясь к окну, заговорила первой: — Наверно, в прошлой жизни я была другой. Более достойной принцессой. А я… Я лишь её тень. — тут руки девушки непроизвольно сжались в кулачки, которые она прижала к груди, и смотря в даль, но не видя ничего, она продолжила. — Тебе не обязательно следовать тому, что было в прошлой жизни. Это новая жизнь, новая история. С демонами прошлого мы покончили, поэтому ты можешь выбирать, что делать дальше.       Усаги не услышала, а скорее почувствовала, что он встал позади неё, но боялась обернуться, так как не знала, что же будет дальше и вся как-то сжалась, ожидая ответ от Мамо-чана. В следующее мгновение светловласка почувствовала его руки на своих плечах, а затем Мамору развернул её лицом к себе и заговорил. — Послушай меня, Усако. Слушай, и не перебивай. Я не помню, какой ты была в прошлой жизни и мне это абсолютно не важно. Для меня сейчас не играет никакой роли, что мы были вместе в прошлом. У тебя доброе сердце, ты искренняя и отдаёшь себя без остатка, если нужно спасти друзей, планету или кого-то ещё. Да, пусть ты плачешь больше, чем другие, но это не влияет на мои чувства к тебе, ведь все эта эмоциональность — часть тебя и, если её убрать, то это уже будешь не ты, а кто-то другая. Незнакомка. Никогда не сомневайся в себе и в своей силе. Усако, я тебя люблю. — Мамо-чан, — по щеке девушки скатилась одинокая слезинка, оставив на щеке след своего пути, — и я тебя очень люблю. — Если хочется, то поплачь. — сказал Мамору, обнимая Усаги и прижимая её к своей груди. — Я с тобой. Тут скрипнула и открылась дверь, но они, поглощённые друг другом, этого не заметили. — Прости меня, Мамо-чан. Я не знаю, что на меня нашло. — сказала девушка, а затем, подняв голову и взглянув молодому человеку в глаза, спросила. — Ты на меня не сердишься? — Конечно нет, Усако. — ответил Мамору и приник к её губам поцелуем. — Кхе-кхе — раздалось вдруг тихое покашливание. Нехотя, молодые люди оторвались друг от друга и, обернувшись, увидели Юмэми. Она улыбалась, глядя на Усаги и Мамору, всё ещё стоящих в обнимку, и держала в руках поднос, на котором стояли чашки, в которых был налит чай, от которого всё ещё шёл пар — настолько он был горячим. — Меня не было около семи минут, а вы уже, как я поняла, успели и поссориться и помириться. — произнесла художница, направившись к столику и ставя на него поднос. — Хорошо, что вы не можете долго сердиться друг на друга. Что же вы стоите, присаживайтесь, давайте выпьем чашечку чая. Вскоре Юмэми, Усаги и Мамору пили чай, обмениваясь новостями. После чаепития, во время которого светловласка попробовала содержимое абсолютно всех вазочек с угощениями (что вызвало улыбку юноши и смешок художницы), Юмэми, немного смущаясь, сказала: — Друзья, зная что вы вместе, я могу рассказать вам кое-что. Усаги и Мамору вопросительно посмотрели на художницу, ожидая продолжения. — Понимаете, после этой экспозиции, у меня будет новая тематическая выставка. Большая часть картин для неё у меня уже готова, но я хочу знать ваше мнение, прежде, чем их выставлять.- помолчав, несколько секунд, Юмэми подняла взгляд на пару и, собравшись с духом, продолжила. — Дело в том…что на этих картинах я рисовала вас. — Нас?! — в один голос воскликнули молодые люди. — Просто после того дня, как я рисовала вас на первой картине, у меня порой возникали образы или лучше назвать это видениями, в которых главными героями были вы. И эти образы были насколько яркими и гармоничными, что я не могла их не нарисовать. — Юмэми, мы с удовольствием посмотрим твои картины.- ободряюще улыбнувшись, ответил Мамору. — Конечно, нам очень интересно! — поддержала его Усаги. — Чудесно! — воскликнула Юмэми, заметно расслабившись. Затем она вскочила и кинулась к шкафу. Открыв его, художница стала доставать свои работы, которых оказалось немало.       Картины оказались прекрасными, но Усаги больше поразило другое — каждая из картин была очень похожа на определённый момент из их прошлого, пусть не очевидно, но очертания были слишком похожи, чтобы этого не заметить. Особенно девушке запали в душу две работы. Первая картина была очень мрачной: на ней был изображён скалистый грот, в котором вокруг небольшой скалы, торчащей в центре, была вода: не то озеро, не то река. На этой скале стояла девушка, которая, хоть и была нарисована со спины, но весь её вид говорил, что она сломлена: опустившиеся плечи, крепко сжатые кулачки, уперевшиеся в огромное зеркало, низко склонённая голова и то, что она стояла на коленях. Но при всём при этом девушка смотрелась в зеркальную поверхность, в которой не было её отражения — лишь огромная тень. Со всех сторон скалы вверх карабкались какие-то светлые тени, о среди них выделялась одна фигура — молодой человек, лицо которого выражало решимость добраться до самого верха. «Это же мы во время борьбы с Нехеленией! — озарило Усаги, после того, как она разглядела картину целиком и полностью. — Смотря на эту картину, я вновь переживаю тот момент…» По тому, как напрягся Мамору, светловласка поняла — он думал о том же самом. Вторая картина была не совсем мрачной, но сюжет был до боли знаком: на фоне виднелись колонны, между которыми смутно можно было разглядеть арку и лестницу, ведущую к ней. Девушка, в струящемся белоснежном платье, поза которой выражала отчаяние, протягивала руки к юноше, державшему в руках меч и крушившему врагов одного за другим. Вокруг них кружил красно-фиолетовый вихрь, который, казалось, вот-вот обрушиться со всей своей яростью. — Ну, что скажете? — спросила художница, откладывая в сторону последнюю картину. — Юмэми, это просто потрясающе! — ответила Усаги, не придя ещё в себя от увиденного. — Замечательные картины, Юмэми. Я уверен, твоя выставка будет иметь большой успех. — сказал Мамору. И он ни капли не лукавил — творения художницы и впрямь его поразили. — Правда? Я рада, что вам понравилось! — радостно сказала Юмэми.- Знаете, я хотела вас поблагодарить, за то что вы в тот раз согласились мне позировать. Уверена, именно это вдохновило меня на такую серию картин.- тут художница развернулась и, взяв что-то из шкафа, продолжила.- В знак моей благодарности, пожалуйста, возьмите этот небольшой подарок. В руках художница держала какую-то маленькую картину, размером с альбомный лист. Усаги взяла её в руки, чтобы получше рассмотреть. Картина оказалось уменьшенной копией первой работы Юмэми, для которой они позировали. Девушка не смогла сдержать слёз, которые появились из-за нахлынувших воспоминаний. Уже через секунду, светловласка обнимала художницу, пытаясь выразить охватившие её эмоции. — Юмэми, это чудесный подарок! Спасибо тебе огромное. — сказала Усаги, разжимая объятия, делая шаг назад и прижимая картину к своей груди. — Мы поставим эту картину на самом лучшем месте. -пообещал Мамору. обнимая светловласку за плечи. — Ах, я не могу на вас налюбоваться. Такая чудесная пара.- мечтательно произнесла Юмэми. — Юмэми, послушай. У меня к тебе есть просьба.- внезапно сказал Мамору.- Ты не могла бы нам сообщить, когда станет известна дата открытия твоей выставки? Мы хотели бы прийти на открытие. — Да-да, конечно, оставьте мне номер телефона и я обязательно позвоню. — ответила художница, протягивая лист бумаги и карандаш. Закончив писать, юноша протянул Юмэми лист и сказал: — Здесь я записал номер телефона и мой, и Усаги. мы будем ждать твоего звонка. — Хорошо. А теперь пойдёмте, я лично проведу вам экскурсию по выставочному залу.- произнесла художница, открывая дверь в зал. Вскоре молодые люди рассматривали выставленные картины, в сопровождении комментариями Юмэми, которая рассказывала не только общую идею или как она рисовала тот или иной шедевр, а ещё и различные комичные истории. Подойдя к очередной картине, молодые люди вдруг услышали: — Мамору! Обернувшись на звук зовущего голоса, компания увидела юношу, активно машущего рукой. Это был Мотоки, который явно пытался привлечь к себе внимание молодых людей. — Извини, Юмэми, этой мой друг. Пойду узнаю, что ему нужно. Продолжайте без меня. — сказал Мамору, обращаясь к художнице. А затем, наклонившись к Усаги, добавил шёпотом. — я скоро вернусь. — и на мгновение прижавшись к её губам, как бы ставя печать на своё обещание, юноша поспешил к своему другу. Посмотрев Мамору вслед пару мгновений, Усаги смущённо улыбнулась Юмэми, которая ответила ей понимающей улыбкой. Оставалось посмотреть всего одну картину, после показа которой, художница шутливо поклонилась и поблагодарила свою зрительницу за внимание. — Юмэми, я хотела тебя спросить об одной вещи на картине, той, что у входа. — сказала Усаги. — Что тебя интересует? — с готовностью ответила художница. — На твоём портрете, на твоей шее нарисован медальон. Он у тебя правда есть или это просто твоя выдумка? Вместо ответа Юмэми подняла цепочку на шее и из-под ворота свитера показался тот самый медальон. — Можно мне его посмотреть? — спросила Усаги, заворожено глядя на эту вещицу. — Конечно. — ответила Юмэми, снимая украшение и передавая его в руки девушки. — Откуда он у тебя? — поинтересовалась Усаги, разглядывая медальон со всех сторон. — Он у меня с самого детства. Странно, сейчас когда ты спросила, я даже не помню, когда именно этот медальон у меня появился. — задумчиво протянула Юмэми. — Сколько себя помню — он всегда был у меня. Такое ощущение, что я родилась с этим украшением. — пошутила девушка. — Усако, нам уже пора идти, твои подруги ждут тебя.- сказал подошедший Мамору и тут он увидел, что светловласка держит в руках. Глаза его удивлённо расширились — он тоже заметил сильное сходство украшения и музыкальной шкатулки. Заметив взгляд юноши, и истолковав его по-своему, художница сказала: — Это мой медальон, Усаги попросила его посмотреть. — Спасибо, Юмэми. — сказала девушка, отдавая украшение владелице, и кинув взгляд на часы, добавила. — Нам и правда пора идти. Попрощавшись с художницей, которая напоследок завернула в обёртку подаренную картину, молодые люди, держась за руки, направились к выходу галереи. Уже на подходе к дверям, Усаги, сама не зная почему, напоследок бросила последний взгляд на картину, изображающую её ночные кошмары. Девушка так засмотрелась, что не заметила, как задела кого-то плечом. — Извините. — сказала она, поднимая голову. — Зато теперь мы квиты. — ответила ей потерпевший, который оказался ни кем иным, как Хироки. Возмущённо фыркнув, Усаги ничего не ответила, и только выйдя на улицу, высказала: — Какой же неприятный тип. Съездить бы по его физиономии, чтобы стереть эту наглую ухмылочку! Но тут же девушка пришла в себя, услышав смех Мамору, и улыбнулась возлюбленному в ответ. — Усако, Мотоки мне сказал, что завтра меня вызывают в университет. — сказал молодой человек, переводя тему разговора. — Поэтому я завтра не смогу тебя встретить после школы. Услышав эту новость, Усаги, естественно, расстроилась: вместо нескольких часов они проведут только недолгое время утром, как тут не печалиться! -Но…- продолжил Мамору, — Я мог бы забрать тебя после встречи с подругами, если ты не против. Конечно, времени на прогулку останется совсем немного, однако… Не дав ему договорить, Усаги повисла на его шее и воскликнула: — Мамо-чан, это было бы прекрасно! Я так рада! — Ты сейчас меня своей радостью задушишь. — пошутил Мамору. — Извини. — ответила Усаги, ослабляя кольцо своих рук, — просто я сначала так опечалилась, что завтра тебя почти не увижу… — Я же обещал тебе, что на этой неделе мы много времени будем проводить вместе, оданго-атама.- шепнул Мамору на ухо светловласке, которую обнимал.- И я его не нарушу. Некоторое время они стояли молча, пока Усаги не сказала: — Мамо-чан, ты ведь тоже заметил сходство медальона Юмэми и музыкальной шкатулки? — Мне кажется, что они не просто похожи, а что они одинаковые. — ответил молодой человек. — Может надо было ей сказать про шкатулку? — озвучила, запоздало пришедшую голову мысль, светловласка. — Это не к спеху, скажем в другой раз. Пойдём, девочки уже ждут тебя. — с улыбкой сказал Мамору и молодые люди отправились к храму Рей.