***
Нина подошла к своей машине. Ужасно хотелось есть. К обеду стало довольно жарко. Держать плечом телефон было неудобно, он то и дело норовил выскользнуть. Зачем только она проделала весь этот путь от работы до Эмирайтс, если ее не пустили внутрь? - Я возле клуба. Да, меня не пускают. Сказали, что либо ты должен прийти за мной, либо мне нужен пропуск. Ну, я понимаю, что новый парень не знает меня, но от этого мне не легче. Я в курсе, Аарон, что ты не можешь выйти. Ладно, пообедаю сама. Нет, я не обиделась, - терпение заканчивалось. Узкая черная костюмная юбка мешала двигаться, а приталенный пиджак с рукавами в три четверти казался специально придуманной для несчастных женщин пыткой. Она не могла поднять руку или повернуться. Нажав отбой, Нина засунула аппарат в сумочку и стала искать ключи от автомобиля. Перетрясла все содержимое, перебирая кучу ненужного барахла, пока наконец не нащупала холодный звенящий метал. Выудила их из сумки, попыталась вставить в замок, но руки подвели ее и она нечаянно разжала пальцы, уронив ключи в дождевую решетку на асфальте. - Твою мать, - громко выругалась Нина. Топнула ногой, ударила собственную машину, но это не помогло. Ямка была неглубокой, брелок блестел под решеткой. В этой узкой юбке она не могла согнуться или наклониться, и ей пришлось встать на колени.***
Они ответили ему «нет». Еще бы. Притча о блудном сыне, не меньше. В Лондоне он желал играть только в Арсенале, но его хотело Челси, а играть в клубе ниже уровнем он не мог. Он просто не должен. У него есть талант, а значит, он обязан выступать за топ-клуб. Черт, какая ирония. Сеск поежился, выходя на клубную автостоянку «Эмирайтс». Разговор выдался неприятным. Несмотря на довольно теплую погоду, здесь все равно холодно. Привык к горячей Барселоне. Сколько лет прошло, но все здесь какое-то родное, до боли знакомое. Как бы он хотел вернуться именно в этот клуб, но тренер был непреклонен. Сеск порылся в карманах спортивных брюк, нащупал ключи и завернул за стоящий перед ним красный автомобиль. А потом замер… Она стояла перед ним на коленях. Он не забыл ее. Нет, он не думал о ней каждую секунду. У Сеска было полно разных историй после того, как он уехал из этой страны. Но она подняла голову. Увидела его. Пару мгновений, не больше, они смотрят друг другу в глаза, и это снова происходит. Его жажда вернулась. Что, опять? Вот так просто? Снова тягучая, темная волна желания накрыла его. Унесла, смыла. Ее волосы все так же блестели, а в этой странной позе аккуратная попка торчала кверху. Огромные глаза, пухлые губы и взгляд, который уничтожил его тогда и не дает шанса сейчас. Это бред. Давно забытый, оставленный в прошлом бред. Собственная реакция на девушку ужасно разозлила Фабрегаса. Сеску захотелось наговорить ей гадостей. Детское желание, ребячество. - О, миссис Рэмзи, приятно удивлен. Не ожидал вас увидеть лазающей в водосточной канаве. Любимому так мало платят? Ищете мелочь? Что он делал? Что за чушь нес? Какого черта вел себя подобным образом? Он ведь не подонок, нет, и только приземлился в этом многомиллионном мегаполисе, а уже сходил с ума. Сколько лет прошло? Три сезона он провел в Испании. Они давно чужие люди. Почему тогда злой бес, вселившийся в испанского футболиста тогда, ожил снова? Хотелось рвать и метать. Но она молчала. Нина не произнесла ни слова. Смотрела на него так, будто не узнала. А вдруг и вправду забыла, а он-то помнит. Даже сейчас, как целовал ее в такси, как сжимал бежевое платье под дождем, как прижимал к своей двери, пытаясь найти замок, как клал на маленький стеклянный столик в гостиной. Так отчетливо, будто ни с кем не спал после этого. Но столько эмоций и огня больше не было ни разу. Интересно, за какую из своих побед он платит подобной безответной хренью? За чемпионат мира или два кубка Европы? Ее парню никогда не выиграть так много всего, что поднял над головой Фабрегас. Маленький Уэльс – это не звездная сборная Испании. А талант Аарона, как ни крути, далек от его собственных уникальных способностей. И все равно она выбрала его. Ирония судьбы, не иначе. Стоит в этой странной позе, выгнулась и хлопает ресницами. Одна рука в металлической дождевой решетке. Ведь ясно же как божий день, что она что-то туда уронила. Но почему она молчит? Почему не здоровается? Как же бешено бьется сердце, а голова идет кругом. Пусть она скажет ему гадость, отшутится, только не делает вид, будто не узнала. А вдруг и правда не помнит? Не придала значения их единственному разу, от которого у Сеска до сих пор по телу мурашки. - О, Фабрегас, - она вытащила грязную руку из решетки и прижала голову к плечу, улыбаясь, - дай угадаю. Снова ходил проситься в Арсенал? – ехидно сжала она губы. - Но тебя не взяли потому, что у них не нашлось места для предателя? Официальная версия: на твоей позиции уже играет Озил, так ведь? Сеск не мог оторвать глаз от этой девушки. Почему-то от того, что она помнила, как его зовут, стало легче дышать. Чуть отпустило. «Сеск - ты конченый кретин», - мысленно сказал он сам себе и направился к ней, опускаясь на колени, оказываясь слишком близко, лицом к лицу. Черт или демон, управляющий его телом, как и прежде, вел его только в одну сторону. Он тут же узнал ее, увидел ее лицо. Ничего не изменилось. Она послала его тысячу раз. А ему нужна еще одна ночь. Сильными, спортивными руками он легко поднял решетку. Глядя ей в глаза, не отворачиваясь, он вытащил перепачканную связку и, все так же стоя на коленях, нашел ее руку. Раскрыл маленькую ладошку и положил на нее ключи. - Надо быть осторожнее, - прошептал Фабрегас, приблизившись вплотную, непростительно близко, сжимая связку ее собственными пальцами. Ощутив тепло его руки, Нина опомнилась и начала вставать. Он помог ей, а она, даже не отблагодарив своего спасителя, поспешила за руль. - Передай своему мальчику, - рассмеялся Сеск, специально подчеркивая, что Аарон младше, - что я жду его на поле. Нина лихорадочно завела мотор, сжимая руль, выкручивая колеса. Теперь они будут играть друг против друга, а она в это время будет сидеть на стадионе. Только этого ей не хватало. Почему руки трясутся? Что за странная реакция на едва знакомого человека? Это все Оля со своими дурацкими разговорами. Нет между ними никакой химии и никогда не было. Ну, может, чуть-чуть в самом начале. Просто, как у любой пары, их с Аароном отношения вошли в некую спокойную семейную колею. Все стало слегка «по расписанию». Вот и чудится всякая ерунда. Конечно, она не ожидала встретить Фабрегаса и не успела сориентироваться. Подготовить нужные слова и реплики. Вот и разнервничалась. Она заметила, что руки грязные, и машинально вытерла об юбку. Взглянув на темные полосы на ткани, Нина громко выругалась. Черт с ним, надо ехать на работу. Аарону она не скажет, что встретила Фабрегаса. Нет, нужно рассказать. Между ними не должно быть никаких тайн. Да и какие могут быть секреты? Ничего такого не произошло. Она взглянула в зеркало заднего вида. На парковке, засунув руки в карманы, все еще стоял Фабрегас. Ошеломленный собственной реакций, Сеск смотрел ей вслед. Он поднял глаза на автомобиль русской и наткнулся на взгляд все тех же черных, жгучих, как у него самого, глаз. - Какого черта? - произнес он вслух, прищурившись. Это все так же горячо...