Гостья из будущего...

      Была середина сентября, а значит, в Нью-Йорке уже шли проливные дожди. Тяжелые капли воды, падающие с неба, заставляли людей торопиться домой, а влюбленных парочек плотнее прижиматься друг другу, в надежде спрятаться под зонтом. Тяжелые тучи затянули все небо, создавая полумрак. И казалось, весь город замирал в немом молчании под натиском непогоды. Но это было лишь иллюзией.       Регина сидела на подоконнике огромного панорамного окна в своей уютной квартире, которая после тяжелого дня распахивала перед ней свои немые объятия. Теплый душ смыл, как ей казалось, остатки неудачно сложившегося дня. И теперь она могла в полной мере погрузиться в свое одиночество, в свою личную душевную драму. Брюнетка восхищалась видом из окна. Он был изумительным. Центральный парк раскинул свои золотисто-зеленые кроны: под звуки дождя он казался таким пустым и загадочным. Создавалось впечатление, что ни один человек не смеет нарушать его уединение. В такие моменты Регина ощущала себя единственным человеком на земле, будто эта красота только для нее, и что другие никогда не увидят эту немую картину природы. И все вокруг принадлежит только ей.       Миллс уже в сотый раз скинула вызов сотового телефона, упрямо не отвечая на очередные звонки ее кавалеров. Ничего нового она бы все равно не увидела и не услышала. Рестораны, клубы, дорогая выпивка… Как ей это все надоело! Каждый болван в этом городе восхищался ее внешностью, как будто она какая-то кукла. Затем вечер заканчивался сексом. А на утро Регина собирала себя по кусочкам, как разбитая ваза. Одевалась и уходила с очередным осознанием того, что ни один из них не мог излечить ее израненную душу.       Подвинув свой ноутбук ближе, Регина укуталась в теплый плед. Отогнав от себя дурные мысли, Миллс попыталась сосредоточиться на завтрашнем интервью. Как бы ей не хотелось, но ей придется это сделать. Женщина прекрасно знала, что с Голдом шутки плохи. Как легко его покровительство пришло к ней, с таким же успехом оно могло и уйти. На стеклянном столике рядом с ней лежал диск, который брюнетка получила с утра, и красное яблоко, подарок безумной старушки. Регина протянула руку и взяла диск.       — Ну, хорошо, Робин Локсли, послушаем, как ты поешь, — размышляла вслух Миллс.       Регина сорвала блистер с упаковки и поставила диск. Из динамиков послышались первые аккорды гитары, а затем комнату заполнили лирические звуки музыки. Женщина должна была признать, что голос певца завораживал. Она как будто слышала его раньше, но никак не могла вспомнить, где и когда. Он напоминал ей ее юность, когда она была девушкой с чистым сердцем, не испорченной жизнью. А главное с ней был рядом ее отец, который всегда и во всем поддерживал свою прекрасную дочурку. Мать Регины наоборот всегда была строга в своем воспитании. Она думала, что дочь должна получить достойную профессию, блистать в обществе и выйти замуж за какого-нибудь толстосума, тем самым обеспечив шикарную жизнь себе и своей матери. Регина с детства восхищалась своим отцом. Он научил ее видеть в самых обыкновенных вещах что-то интересное и особенное. Девочка всегда допоздна ждала отца с работы, только ради того, чтобы он сыграл ей на гитаре, и они вместе спели сидя на старой веранде их небольшого домика. Гитара — она всегда вызывала трепет и восторг в маленьком сердечке Регины. Со временем отец научил девочку неплохо играть на инструменте, получая от матери нагоняй за то, что якобы ее дочь не может тратить время на такие бесполезные вещи.       Когда Регине исполнилось двадцать лет, с завода, где работал ее отец позвонили. В этот день авария в цеху забрала жизнь самого дорого ей человека. В день похорон к ней подошла ее мать и сказала: «Не вздумай рыдать. Никто не должен видеть наших истинных чувств, держи себя в руках».       После этого дня вся жизнь изменилась: она уехала подальше от своего дома, закрылась от людей. Она перестала видеть в людях добро, сравнивая всех со своей матерью. А главное ее сердце утратило способность любить.       Воспоминания терзали ее душу. Регина едва сдерживала рыдания.       — Никто не должен видеть наших истинных чувств, — сквозь слезы брюнетка повторяла слова матери. — Так, Регина, возьми себя в руки. Завтра съемки, не хватало еще, чтобы глаза распухли. — Она вытерла лицо тыльной стороной ладони, подавляя последний всхлип. Слезы были для нее непозволительной роскошью. Неужели этот британец так смог ее растрогать или это просто сказывались недосып и частые нервные срывы на работе? Регина предпочла не задумываться об этом.       Захлопнув ноутбук, брюнетка, наконец, обратила внимание на яблоко, которое мирно лежало на столе и поджидало своего часа. Регина взяла в руки фрукт, внимательно изучая его. Яблоко выглядело очень аппетитно, отчего у нее заурчало в животе.       — Ну, старушка была на вид опрятная, и я его хорошо вымыла, — успокаивала себя Миллс.       Регина невольно усмехнулась — ей отчего-то вспомнилась сказка о Белоснежке.       «Никогда не бери у бабуль яблоки».       Брюнетка деловито поднялась на ноги и подошла к электрокамину.       — Один кусочек и все твои мечты сбудутся! — женщина специально понизила голос, изображая Злую Королеву из сказки. И сама же рассмеялась своей игре. На секунду она притихла, задумываясь над тем чего она действительно хочет.       «Хочу, чтобы кто-нибудь исцелил мою душу».       Регина жадно откусила яблоко — оно оказалось очень сочным и вкусным.       «Вот видишь, и ничего не произошло, это всего лишь сказки».       Кусочек, затем ещё один, и в горле запершило: женщина начала кашлять, хватаясь за шею — ей не хватало воздуха. Перед глазами все поплыло, ноги подкосились, и Регина упала без сознания, лишь яблоко алого цвета зловеще выкатилось из ее руки. ***       — Мисс! Мисс, очнитесь, с вами все в порядке?! – голос пробивался сквозь плотную завесу тумана. Он не давал Регине вновь провалиться в небытие, он тащил ее из пропасти, обволакивал ее и приносил спокойствие.       «Опять этот голос… Где же я его слышала?»