***
Ничего не подозревающий Медведь, радуясь тому, что пару дней ему никто не будет мешать, решился на серьезный шаг. И пригласил объект своей любви – Медведицу на романтический ужин в своем саду. Тщательно отгладив галстук-бабочку, нарвав самых красивых цветов, и открыв лучшее варенье, он стал ждать возлюбленную, кусая локти от нетерпения и тревожности. Но в назначенный час явилась не Медведица, а Маша, которая с порога заявила, самым негодующим тоном: - Как ты смел, врать мне! Я ётун! Ты не мой родной отец! Выглядела Маша довольно необычно. На голове красовалась алюминиевая кастрюля, к которой скотчем были примотаны рога, отломанные предварительно от настенной деревянной дощечки. Привычная челка была зачесана назад и закреплена с помощью лака для волос, который Маша «одолжила на время» - как она сама выразилась, у Даши. Из под кастрюли сверкали зеленые глазенки – пожалуй, единственное сходство с Локи, которому она пыталась подражать. Пораженный нарядом и странным заявлением Маши, Медведь несколько секунд пытался сообразить, каким образом он мог оказаться отцом девочки с кастрюлей на голове. В это время элегантной, хоть и слегка косолапой походкой, в дверь вошла опаздывающая Медведица. Не дав, как следует, опомниться Медведю, Маша решила с порога ошарашить, ничего не подозревающую гостью. - А ты мне не вовсе не мать! Вы лгали мне! Вы всегда любили только Тора! – Неумело подражая трикстеру кричала юная косплейщица , обращаясь теперь к обоим представителям медвежьего племени, - Но я докажу вам что я ваш достойный дочь! В смысле сын! Я всё равно стану царем и сокрушу Ётунхе…. – раздалось уже в дверях. Очевидно, Маша была твердо намеренна действовать. Несчастная Медведица, еще две минуты назад пребывающая в эйфории от грядущего романтического ужина, повалилась на стул и, обмахиваясь любимым веером, судорожно пыталась понять суть сложившейся ситуации. Медведь тем временем вспоминал, где он видел рога на Машином импровизированном шлеме. И мысль, о том, что Маша раскурочила его настенное украшение привезенные в качестве сувенира, из одной цирковой поездки, не покидала несчастного.***
Тем временем Маша, гремя кастрюлей, наматывала круги по всему лесу, нарекая каждого зверя на своем пути родственником, и тут же убеждая его, что он таковым не является. Главной целью новичка-киномана был фургончик скорой помощи – в её представлении Ётунхейм, который она собиралась сокрушать. Бедные волки, которых не удосужились предупредить о надвигающейся опасности их лесные собратья, как ни в чем не бывало, сидели у своего фургончика, пытаясь поймать однокрылую муху, ползающую по тарелке. С охотой сегодня явно не везло. О том, что они являются ледяными великанами в представлении маленькой фантазерки, волки узнали в самый неподходящий момент – именно тогда, когда нечастная муха была подцеплена вилкой и великие охотники думали как её разделить. В съехавшей на одно ухо кастрюле, с воплем: «Вас убил сын Одина!» на поляну ворвалась Маша, направляя на ётунов ветку, сорванную где-то по дороге, которая в её воображении должна была сразить легендарных ледяных великанов наповал. Но, к сожалению, те не разделяли фантазий киноманки. Ни в чем не повинные волки уставились на Машу в полном недоумении, не подозревая о том, что их обед благополучно соскользнул с вилки и уполз в траву, подальше от голодных хищников. - Эй, ну чего вы, в самом деле! Умирайте, давайте! - Надув губки и состроив обиженную мордашку заявила юная косплейщица. Медленно переглянувшись, волки решили, что с сумасшедшими не спорят и, дергаясь в предсмертных конвульсиях, повалились на пол. - Вот, так сразу и надо было. Киноискусство уважать нужно, - сообщила Маша. Поправила кастрюлю и важно удалилась, оставив недобитых ётунов гадать, где раздобыть новый обед.***
Вскоре изображать обиженного судьбой бога обмана ей надоело, и Маша принялась за его сводного брата. Не найдя красного плаща косплейщица решила сделать его своими силами, попросту выкрасив белую простынь красной гуашью. Вместо Мьёльнира, по мнению Маши вполне подошел кухонный молоток. Растрепав светлую шевелюру, под стать бога грома, и довольно оглядев себя в зеркале, она заключила: - Ну чем я не Асгардский бог! В таком не менее шокирующем наряде, Маша отправилась в лес воплощать свою миротворческую идею. Размахивая молотком и цепляясь простынью за всё на своём пути, она кричала о том, что является Тором Одинсоном, Асгардским богом и законным наследником. И должна вернутся в Асгард чтобы не дать своему неразумному брату разрушить Ётунхейм. Жители Ётунхейма, ранее именуемые волками, категорически возражали против того, чтобы их спасали. Поэтому, только увидев на опушке знакомую фигурку, благо красную простынь было видно далеко – молниеносно укрылись в фургончике, подперев дверь изнутри. Такое крайне странное поведение изумило Машу: - Эй, ну я же вас спасать пришла! Открывайтесь немедленно! Я не дам Локи …. Наблюдая за негодующей косплейщицей из-за грязного стекла, волки слушали завывания своих желудков. Они жалели о том, что с таким трудом добытый, а если быть честными, нахально стыренный из холодильника Медведя, кусок ветчины, остался лежать на тарелке, по ту сторону стекла. Пообедать, несчастным ётунам было не суждено.***
Так постепенно прошла неделя. Каждый день Маша удивляла лесных жителей всё новыми и новыми интерпретациями и сценками из жизни Асгардских богов. То хотят ли невольные зрители удивляться или нет – её, похоже, не волновало. Но по истечении недели фантазия и энтузиазм киноманки иссякли, и лесные звери вздохнули спокойно. А когда Маша снова укатила в гости к сестре и вовсе забыли обо всех бедах. Жизнь в лесу стала снова течь своим чередом. Волки строили коварные планы о том, где им раздобыть новый обед, а Медведь, желая реабилитироваться, снова пригласил на свидание Медведицу. Да и Пес, Коза и Хрюша отдыхали во дворе в своё удовольствие. Но также неожиданно из города вернулась Маша, возбужденная и безумно счастливая. Как же – она снова сходила в кинотеатр. На сей раз на премьеру «Голодных игр». На день Маша заперлась дома и звери уж было подумали, что на сей раз их пронесло. Наивные – они не подозревали о том, что творится в голове маленькой фантазерки.***
Мирно отдыхающие, на берегу реки Медведь с Медведицей, наслаждались долгожданным уединением и живописным пейзажем. Попивая чай из захваченного медведем термоса, слушая журчание воды и щебетание птиц, они вели неторопливую беседу. Внезапно романтический момент разрушила стрела. Пущенная явно чьей-то неумелой рукой, со свистом она плюхнулась в воду, до смерти напугав представителей медвежьего племени. На пригорке стояла торжествующая Маша. Нет, не зря она просидела весь вчерашний день дома, мастеря лук и стрелы, попутно измазывая клеем себя и всё, что её окружало. Теперь же Маша воображала себя огненной воительницей и участницей семьдесят четвертых Голодных игр. Не беда, что руки исцарапаны, а к заляпанной клеем одежде прилипли всевозможные листики и веточки. Глаза девчушки горели огнём энтузиазма, а в светлой головке поселилась новая фантазия. Одно огорчало Машу – коротенькие волосы никак не хотели собираться в косу. И промучившись перед зеркалом с полчаса, она пришла к выводу, что внешность не главное. А лук у неё есть. По-видимому, полное неумение стрелять Машу не останавливало. После второго испорченного свидания Медведь поспешно собрал чемоданы и ближайшим поездом уехал в гости к племяннику Панде. А Маша теперь бродила по лесу, паля без разбора во всё живое, на своём пути. Несчастные звери, едва отошедшие от истории с Асгардскими братьями, пытались слиться с окружающей средой, в надежде, что стрелы у новоиспеченной Китнисс скоро закончатся. Волки, забаррикадированные в фургончике, совершенно отказались от мысли пообедать. Когда Маше надоело холодное оружие, она решила устроить огненное шоу. Или попросту поджечь подол собственного платья. К сожалению, феерическая идея не увенчалась успехом. Маша осталась цела и почти невредима, обойдясь всего лишь несколькими ожогами. Чего не скажешь о доме Медведя, который, не смотря на старания юной энтузиастки, все же удалось потушить всеми силами лесного братства.***
Решительно отказавшись от идей с огнем, Маша вновь взялась за лук. Бегая по лесу в обгоревшем снизу платье, она тщетно пыталась разыскать Пита Мелларка. - Если три…. трибуты, в смысле, из одного де…. Ну как это там? Зачем столько слов понавыдумывали! А я потом путайся. Де… Дир…. Да как же это?! Вроде директора что-то…. Вот - дистрикта! И без того напуганные звери, слыша все новые и новые непонятные слова полагали, что ничего хорошего они им не сулят и старались спрятаться еще глубже. – Ну, так вот, если двое трибутов из одного дистрикта, то они могут победить вдвоем! – Окончательно сломав себе язык, но все-таки разобравшись во всех непонятных терминах, в итоге заключила киноманка. – Поэтому я должна найти Пита! К сожалению, никого, кто хоть приблизительно мог на него походить, найти не удавалось. Звери мастерски научились маскироваться и прятаться, не желая быть продырявленными. - Ну что вы, в самом деле! Где вы все попрятались? Я же уже устала, уже! Я же должна найти Пита и вернутся с ним с Голодных игр! Я Огненная Китнисс! – Звучал в лесу обиженный детский голосок. Но разжалобить ей никого не удавалось. Даже обитатели Машиного двора категорически возражали играть роль трибутов и надежно засели в самых труднодоступных углах.***
По истечении нескольких дней безуспешная затея наскучила Маше, и она решила устроить себе передышку. Заедая свою печаль конфетами, неудавшаяся огненная дева засела перед телевизором, с моськой обиженного котенка. Параллельно она думала, о том, как будет оправдываться перед медведем, когда тот вернётся, за сожженный дом. Звери, тем временем щурясь от солнца, выползали из своих укрытий и радовались тому, что заядлая косплейщица-киноманка наконец-то угомонилась. Они еще не знали, что сегодня по телевизионной программе все части «Кошмара на улице вязов».