Алгебра, что ты со мной делаешь?!

      Тишина воцарилась в комнате. Я по-прежнему смотрела на свои руки, сжатые в кулаки. Мне казалось, что сейчас будет уместным убежать, сказать, что это была шутка, посмеяться и забыть о том, что было сказано мной в неизвестном мне порыве. Но я ждала. Чего ждала? Зачем? Я не знала. Просто молчала и ожидала чего угодно. — Да, я, пожалуй, пойду домой, — растерянно сказал Макс и встал с кровати, забирая свой телефон и выскальзывая в прихожую. Через несколько секунд входная дверь хлопнула.       Я продолжала сидеть и смотреть в одну точку. Неужели я такая дура? Что это было?       Начала неосознанно кусать губы и заламывать пальцы. Раньше никогда этого не делала. Повода не было. Все было хорошо, привычно для меня и совсем не страшно. А сейчас? Сейчас я боюсь за то, как я буду смотреть в глаза этому человеку, при нашей встрече в дальнейшем. Что я натворила-то?!       Несмотря на все это, с каждой секундой мне становилось легче. Немного подумав об этом, я решила, что таким, как он просто не место в моей жизни. Вообще не место.       Вздохнув и встав с кровати, я направилась на кухню, где планировала поглотить часть оставленных мною когда-то конфет. Вновь ловлю себя на мысли, что я бобер. Или хомяк. Хотя, и то, и другое сразу, я полагаю.       Дверь шкафчика скрипнула и оттуда вывалилась записочка. Я нахмурилась и подняла ее с пола.       Немного подумав, решила открыть. Но не суждено. Звонок в дверь прервал меня.       Мама, вроде, должна была прийти после половины пятого, когда у нас с Максом должны были закончится занятия. Макс уже вряд ли вернется. И больше я никому не нужна, я уверена. — Кто там? — крикнула я, заглядывая в глазок. На пороге стояла светловолосая девушка и пялилась на ручку двери. Молча, — Кто там?! — более громко спросила я. Девушка закатила глаза и посмотрела в глазок. — Оля, мать твою, открывай! Ты что, подругу уже не узнаешь? — недовольный возглас этой вечно верещащей девушки узнать было не сложно. — Аня! — я тут же принялась открывать дверь. — Оль, что у тебя случилось-то? — она вошла и начала разуваться, — Чего Макс, как ошпаренный выскочил? — Потому что он идиот, — выплюнула я, комкая бумажку в руках, — Я, под давлением его красивого тела попросила поцеловать, а он выскочил, как ненормальный, — глаза опустились, а затем закрылись. — Ого, — всё, что я могла услышать от Аньки. — Вот тебе и «ого». — Так, может, ты ему не нравишься? А пошлость, знаешь ли, у него в крови. На ряду с красивым телом и личиком, — подруга направилась к дивану и плюхнулась на него, складывая руки на животе. — Спасибо, успокоила, — закатила глаза я и последовала за девушкой садясь рядом. — Может, мне ему позвонить? — выдвинула идею Аня. — Я те дам звонить! — выкрикнула я, уставившись на подругу. — Нужно решать возникшую проблему. — пожала плечами подруга. — Н-да…       Я шумно выдохнула и раскрыла ладонь, наблюдая за бумажкой. Ещё через мгновение я раскрыла её, пытаясь вникнуть в смысл написанного: «Таких женщин я никогда не встречал, О такой богине, я только мечтал! Как видение из грез, мне предстала ты, Я потерял дар речи от такой красоты! Твоих достоинств всех не перечесть, Спасибо небесам, за то что ты есть! Ты мое спасение средь серых дней, Я наслаждаюсь любовью твоей!

Любимой Ниночке от Евгения.

»       Челюсть от удивления поцеловалась с коленкой. Это какой ещё Евгений там моей маме пишет-то?! Я, конечно, понимаю, что после развода она — свободная женщина, но чёрт возьми! — Ань, ты, конечно, прости, но сейчас в нашей семье будет допрос, на котором не должно быть чужих ушей. -на одном дыхании выпалила я, обращаясь к подруге, которая тоже подофигела от записки. — Ага… Конечно… — промямлила та и даже подала мне телефон, попутно вставая с дивана и плетясь к выходу.       Через несколько минут я уже упрекала маму в том, что она мне врёт, касательно таких вещей и что это до безумия плохо. Мы поменялись местами. Мир сошёл с ума.       А когда же горе-влюблённая раскололась, я вообще чуть не подавилось слюной. Оказывается, что её «возлюбленный» — отец Макса. И самое главное, что они планировали свадьбу. И Макс уже в курсе этого. Вот только почему дочке невесты они ничего не поведали — большая, блять, тайна!       Со скоростью звука я набирала номер моего «репетитора», чтобы начать сыпать на него проклёны и мат. А что, нельзя было рассказать о таком? И как-то даже забылось то, что всего полчаса назад терзало мой разум и душу.       Трубку взяли не сразу. Пришлось подождать с полминуты, нервно расхаживая по комнате. — Алло! — резко выкрикнула я, сама поражаясь своему тону. — Оля? — как-то растерянно начал Макс. — Нет, блять, Наполеон! — съязвила я, — Ты чего, гад эдакий, не поведал мне тайну о наших молодожёнах? — с ходу начала я, без прелюдии. — О ком? — удивился тот, но после секундного молчания что-то на той линии упало, — А тебе не сказали? — Волков, если бы мне сказали, то я бы хрена с два тебе позвонила бы! — Логично. От меня-то ты чего хочешь, Ромашка? — устало протянул тот. — Объяснений. — твёрдо выпалила я. — Каких? Это я, что ли, твою мать с отцом свёл? Нет. Поэтому, отвали. — О как! Охренительно мы запели, Волков! — крышу сносило нереально. Хотелось убить всех за то, что они тупы, глупы, наивны и вредны. — Да чего ты хочешь?! Хочешь, чтобы я приехал, Романова? — сорвался на крик парень. — Да, блять, приезжай! — ответно крикнула я, отключаясь и швыряя телефон на диван.       Только спустя несколько минут я поняла, что во время крышесносного гнева телефон — мой враг. С языком на пару.       А спустя ещё несколько минут в дверь громко стукнули. Кулаком.       Я подпрыгнула на месте и поспешила открывать. Хотя, увидев по ту сторону двери разъярённого Макса, желание пропало. Захотелось забиться в тёмный угол, обхватить коленки и кататься туда-сюда.       Но, собрав всю волю в кулак, я распахнула дверь, гордо вздымая подбородок и смотря «противнику» прямо в глаза.       В долю секунды парень оказался у меня в квартире, с грохотом закрывая дверь. Ещё через мгновение я была прижата к ближайшей стене. Вся смелость испарилась. А потом случилось то, чего я ожидать никак не могла.       Макс с нетерпением дотронулся до моих губ своими, проникая языком в открытый от удивления рот. Его руки крепко держали меня за талию, а он сам словно хотел вжать меня в стену. Он вовсю хозяйничал у меня во рту, водя языком по зубам, по моему языку. Спустя секунд пять до меня начали доходить печальные мысли. Казалось, что только поцелуем не закончится.       Я упёрлась руками в грудь парня, пытаясь отодвинуть его от себя. Получалось плохо, но мои сигналы были замечены и Волков отстранился, сверля во мне дырку своими глазами. Они были словно затуманенными желанием. Я испугалась. — Не этого ли ты хотела, Романова? — протянул Макс, делая пару шагов до противоположной стены и упираясь об неё спиной.       Я лишь ошарашено смотрела на него, не понимая, что можно сказать в этом случае. Вместо тысячи слов, я густо покраснела, отводя взгляд. Мой ответ был больше близок к «да».       Максим глухо рассмеялся и опустил взгляд в пол. — Кончила уже? — без доли шутки вдруг сказал он, отчего я широко открыла рот от возмущения. — Ах ты пошляк! — возмущенно выкрикнула я, ставя руки на бока. — Я об алгебре, озабоченная… — ухмыльнулся парень, устало потирая переносицу, — Мы так и не закончили с ней. Я на секунду замялась. — Да к чёрту алгебру!       Я сделала решительные шаги в сторону «репетитора» и ловко обвила его шею руками, притягивая к себе. Несколько мгновений я наблюдала за опешившим парнем, пока он вновь с желанием не впился в мои губы. Его руки поползли вниз по спине, останавливаясь на ягодицах и с силой сжимая их.       Сквозь тонкую материю одежды я уже ощущала его стояк.       Страх, смущение, всё это пропало так же неожиданно, как и одежда на мне и Максе. Между нами только несколько сантиметров воздуха, которые не сдержат никого. Да и те сантиметры скоро пропадают, позволяя двум телам касаться друг друга. Стон.       Чёрт возьми, алгебра, что ты с нами сделала?