***
Драко Малфой сидел в кресле в комнате Панси Паркинсон. Сама же Панси, завернувшись в плед, съежилась на своей кровати и смотрела на друга, прожигавшего ее взглядом своих холодных серых глаз. В комнате жарко горел камин, но Панси все равно мерзла. Ее глаза покраснели от слез, а щеки влажно блестели. — Я жду, — напомнил сидящий в белоснежном кресле Драко. Панси в очередной раз всхлипнула и начала рассказывать: — На рождественских каникулах я решила навестить тебя. Я соскучилась и хотела принести тебе подарок — я сама его сделала, — Панси сглотнула, едва слышно шмыгнув носом, сминая рукой край пледа, но пока еще держа себя в руках. — Я шла через основной сад, от ворот, потому что у вас опять были закрыты все камины. Меня сначала сопровождал ваш эльф, а потом я его отослала, потому что он меня раздражал, к тому же я почти дошла. По щекам Панси заструились слезы, и она начала стирать их ладошкой. — Я увидела следы в сторону горы, где ваша усыпальница, а ведь туда обычно никто не ходит через сад. Я решила пойти туда… А там Он, стоит и смотрит, как я подхожу… Панси разрыдалась, и Драко отлевитировал ей стакан воды, заставив выпить и успокоиться. — Посмотрел, спросил, кто я. А ведь мои родители не Пожиратели, но он их все равно знает, сказал, что у меня хорошая семья. И вдруг спросил, хочу ли я вступить в их ряды. — Панси уже тоненько подвывала. И Драко встал и подошел к шкафчику, где, как он знал, были разные снадобья для Панси. Отыскав среди множества склянок нужное средство, он поднес его к губам подруги. И остался рядом, держа свою руку на ее спине. Когда зелье подействовало, и Панси перестало трясти, она вновь начала свой рассказ: — Я не хотела, Драко, я не хотела, но он принял мое молчание за согласие! Понимаешь? И он сказал мне, что я должна сделать… Что потом он примет меня в свои ряды и поможет стать великой. А если… Если я откажусь от великой чести, то… Драко, он сказал, что убьет моих родителей! Драко!!! — Панси почти пропищала последние слова, ей не хватало воздуха, но она не плакала, успокоительное еще действовало. Резко выдохнув, Панси продышалась и продолжила: — Наверное, я как-то не так выглядела, думала, что потеряю там сознание. А он вдруг так страшно-страшно расхохотался и надел мне на шею медальон, велев его потом вернуть. Сказал, что он мне поможет, раз я сомневаюсь. — Что Он тебе велел сделать? — Драко внешне был спокоен, лишь ставшее еще более бледным лицо могло его выдать, если бы Панси была в состоянии анализировать ситуацию. Но она не могла. — Сделать так, чтобы в школе стало на одну грязнокровку меньше. Всего на одну. Я тогда подумала, что можно попробовать добиться того, чтобы кого-то просто выгнали – ну, игра слов, ведь он не велел мне убивать, да? Но мне кажется, что имел это в виду… — И ты решила избавиться от Грейнджер? Почему именно от нее, никого попроще не могла выбрать? — Драко говорил холодно, и было непонятно, злит его это или нет. — Совсем дура? — Да нет же, Драко, я не думала о Грейнджер! Но в первый день в школе мне на глаза попалась именно она! И я уже не могла ее видеть, и мне захотелось сделать ей что-то плохое, — Панси уткнулась лицом в ладони, находящиеся на коленях. — Паркинсон, успокойся уже, — Драко наполнил стакан водой, протянул его Панси. — Cкажи мне одну такую вещь: с чего ты взяла, что сможешь сделать что-то серьезное? И не получить за это никакого наказания. Ты, конечно, слизеринка и весьма хитра в обычных обстоятельствах, но сейчас ты вела себя как полная кретинка! Что это было вообще? — Я… Я знала, что не смогу и начала придумывать разные вещи, хотела подсунуть ягод волчьего лыка или отвар какой-то, не знаю. Но этот медальон так на меня действовал, что я просто не могла погасить весь негатив, который поднимался во мне и нормально подумать. И в какой-то момент я поняла, что готова ее проклясть, навредить и все, что угодно, лишь бы избавиться. И меня словно тянуло именно к Грейнджер. Я везде с ней сталкивалась. Куда ни посмотри, везде эта драная коза. Страхолюдина, спаси Мерлин. — Паркинсон! — Драко прикрикнул на захлебнувшуюся своим потоком слов Панси. Та начала качаться на месте. Но Драко безжалостно спросил: — Что мешало тебе снять медальон? — Я не могла. Никак. Даже при мысли о том, что кто-то захочет с меня его снять, я могла убить. Этот медальон, он просто насквозь пропитан темной магией, это чувствуется очень сильно. Я не смогла с ним расстаться, я не хотела о нем никому рассказывать. Тогда, уйдя от Него, я сняла медальон, и дома я спрятала его в дальний тайник и старалась не вспоминать. А перед возвращением в Хогвартс надела. Когда он был в моих руках, я чувствовала, как какая-то злая сила, словно кровь, начинает течь в моих венах. Я подумала тогда, что он поможет мне сделать то, что я должна была, чтобы спасти родителей. Драко даже застонал в отчаянии. — Тебя же с детства должны были учить не трогать Темные Артефакты и тем более не надевать их на себя! — Его мне дал Он, — пропищала Панси. — А ты что, его ярая последовательница? — Что ты говоришь? — Панси была в ужасе. — Я не могу, не могу идти против, он такой страшный… Драко лишь вздохнул: — Медальон мешал тебе думать логически! Похоже, он вообще не давал тебе думать хоть как-либо! Какая же ты… —, но продолжать не стал, заметив влажный блеск глаз Панси. — Я знаю, я совершила глупость. — Глупость? Ты называешь ЭТО глупостью? Ты надела на себя темномагический медальон с неизвестным тебе действием! — заметив вспыхнувшее отчаяние в залитых слезами глазах, Драко заставил себя замолчать и попросил, — продолжай. — Я совершила глупость, — как-то совсем тоненько пискнула Панси. — Когда я надела медальон, то с каждым часом становилась все злее и агрессивнее. Но снять его я уже не могла. Грейнджер попалась мне тем утром первая, на ком я могла сорвать злость, она же и показалась мне подходящей жертвой. Тогда мне хотелось ее убить, чтобы продемонстрировать Ему, что во имя чистоты крови я очистила мир хотя бы от одной грязнокровки, — Драко вновь дал Панси стакан с водой и заставил выпить. Она допила, мелко стуча зубами о край стакана, и продолжила: — Когда мы были на уроке зельеварения, у меня еще не было никакого плана. Но ты пришел в класс вместе с ней, я из-за этого медальона ощутила такую ревность, словно ты мне с ней демонстративно изменяешь, понимаешь? Я уже не могла разобрать, где настоящие чувства, а какие возникли позже, из-за темной магии. А потом Грейнджер села со мной за один стол! Мне снесло крышу, я даже с трудом помню какие-либо чувства, кроме ярости, и где-то в глубине мелькнула мысль, что надо бы успокоиться, и я выпила сок. — А тебе достался дурманный настой, так? — заметив непонимание на лице Панси, Драко пояснил, — увеличивает горячность и опрометчивость. — Да, думаю да, потому что после этого во мне все вскипело, а Грейнджер снова пошла к тебе!!! Дальше я не помню. Думаю, что меня спасло то, что заклятиями Темной магии я не владею. И лишь поэтому вы оба живы, прости меня, Драко, прости, я чуть тебя не погубила! Драко поморщился: — Да прекрати ты, я жив, это у тебя проблемы. — Я очнулась, когда Лонгботтом схватил меня за руки, а палочки у меня уже не было. Кажется, ее выбил заклинанием Снейп. А из меня словно ушла часть действия амулета, и я его смогла снять и выбросить, когда Лонгботтом отвлекся на тебя и Грейнджер. Но именно в тот момент, когда он отвлекся и отпустил меня, я почувствовала, что темная магия медальона продолжает на меня действовать и, кажется, я чуть не потеряла сознание и начала падать. Лонгботтом схватил меня за локоть, и снова возникло это чувство облегчения, словно во мне появился щит, который оберегал меня. Ну, а дальше ты знаешь, я думаю. Панси перестала рыдать и сидела с совершенно потерянным видом. Драко решил дать подруге передышку и обнял ее одной рукой. Панси благодарно уткнулась в его плечо и задышала ровнее. Драко же почти задыхался от ужаса. Панси выбросила медальон, который ей нужно было вернуть Темному Лорду — да он убьет ее! Но похоже она даже не задумалась о последствиях того, что натворила, и Драко не знал, как сообщить ей о том, что ее может ожидать. Постаравшись успокоиться, Драко задумался о том, к кому мог попасть медальон. Ему было известно, что в классе последними оставались Лонгботтом, Поттер и старшая Гринграсс. Снейпу было не до того. Грейнджер, Паркинсон и себя можно было смело вычеркивать из списка. О Дафне можно попробовать узнать от Забини, но, скорее всего, либо медальон остался лежать там, куда его бросила Паркинсон и был подобран Снейпом или учеником следующего класса, либо его взял Лонгботтом. Надо было вернуть медальон любой ценой, и для этого необходимо было вернуться в Хогвартс, и чем скорее — тем лучше. В этот момент Драко почувствовал, что Панси завозилась под его рукой и потянулась к нему, все ближе и ближе к его губам. Драко не стал спорить, хотя они и договорились, что продолжать слишком близкие отношения не стоит, хотя бы из-за чувств Панси. Но Драко понимал, что девушке сейчас нужно утешение, что-то большее, чем просто объятия и дружеское участие, и ответил на ее поцелуй. Его руки скинули плед, в который куталась девушка, и скользнули под ее майку.***
— Блейз, мне нужна твоя помощь! — без предисловия начал Драко, стоило лишь стихнуть приветственным возгласам в слизеринской гостиной. Забини вскинул брови и лишь спросил: — Где ты хочешь поговорить об этом: здесь или отойдем куда-нибудь? — Пойдем в нашу спальню, Тео куда-то ушел, мы сможем спокойно поговорить. Когда они вошли в комнату, Блейз устроился на своей постели напротив Драко и приготовился слушать. — Панси потеряла один важный медальон. Здесь, в школе. Если она его не найдет, проблемы могут быть такой величины, что я даже озвучивать не хочу. — Есть какие-то подробности? — Блейз стал само внимание. — Начну с того, что она потеряла его в той неприятной ситуации, после которой ее исключили из школы. Медальон темный, у надевшего его изменится характер, ну, ты помнишь поведение Панси, а чем закончится — один результат ты уже тоже видел. Для Паркинсон медальон вполне вероятно может стоить жизни. Блейз сжал зубы и нахмурился: — Это все, что тебе известно? — По сути да. — А где именно она его потеряла? — Сняла и выкинула после того, как взорвала к чертям шкаф с ингредиентами и зельями. Блейз закашлялся и поднялся. Драко молча смотрел, как он прошел по проходу между кроватями и вернулся обратно: — Сняла и выбросила медальон, который может стоить ей жизни? Драко, ты ничего не путаешь? Малфой невесело усмехнулся: — На это были причины, Блейз. Припомни, что было после того, как все произошло? Забини задумался, продолжая ходить по проходу между кроватями. Драко сумрачно наблюдал за ним, пока, наконец, не попросил: — Не мельтеши, ты похож сейчас на заводного мишку, который был у меня в детстве, это не добавляет серьезности нашему разговору. Блейз снова сел на кровать и начал вспоминать вслух: — Остались Дафна, Поттер, Лонгботтом. Теоретически они могли заметить, что Панси что-то выбрасывает, но фактически, когда такие проблемы с твоими товарищами, то вероятность этого очень низкая. Это мог быть и Снейп. Насколько я помню, в следующие два дня были отменены занятия, и он что-то там такое делал в классе зельеварения, я так понимаю, что изучал то, что на вас попало. Там же мельтешила и Амбридж — разве без нее может пройти хоть какое-то событие в Хогвартсе. На этих словах Драко застонал — Амбридж вносила своим присутствием неприятные коррективы. Без нее проблема выглядела намного проще. Но Забини продолжал: — Опять же классы после уроков убирают домовые эльфы, но я не знаю, убирались ли они в те дни — ведь им могли запретить? Но если убирали часть класса, то есть вероятность, ведь Паркинсон же не кидала своим медальоном в вашу сторону, скорее как раз наоборот — в другую. — Об Амбридж и эльфах я не подумал, — протянул Драко и потянулся за пергаментом, чтобы записать имена. — Скорее всего, это не Дафна, я не заметил в ней никаких перемен, разве что она его прячет, но с высокой вероятностью - нет, я бы узнал. Поттера я бы, пожалуй, тоже особо не рассматривал — он не отрывал взгляда от своей подружки, хотя… Нет, он пару раз косился на Панси с таким видом, словно готов ее убить — может, что и видел. Они сидели и обсуждали, как можно выяснить наличие медальона и что можно предпринять, решив, что с Дафной поговорит Блейз, а Драко выяснит все, что можно у Снейпа, в том числе и про эльфов Хогвартса. Но что делать с Поттером, Лонгботтомом и Амбридж было не ясно. Забини ушел общаться со своей подружкой, а Драко сидел на кровати и припоминал то, что именно рассказывала Панси. Получалось, что самая высокая вероятность обнаружения медальона была у Лонгботтома, возможно, он видел, как Панси что-то выкидывает, хотя она утверждала, что сделала это, когда он отвернулся — стоило ли верить воспоминаниям, одурманенным на тот момент злобой. Драко встал с кровати, одернул одежду, накинул мантию и отправился к профессору Снейпу.***
Северус Снейп сидел в пол оборота к Драко и внимательно слушал, о чем рассказывает ему крестник. Медальон. Темный Лорд. Панси. Домовиков можно было не брать в расчет: темная магия волшебников на них почти не действует, а значит, они не могут быть одурманены медальоном настолько, чтобы его забрать себе, а все, что находится в кабинете зельевара, они передают Снейпу, а в его отсутствие в школе, что бывает редко, директору. Если медальон подобрала не Дафна, а, по словам Блейза, рассчитывать на легкое решение проблемы не стоило, то оставались только два гриффиндорца и Амбридж. Снейп нехотя пообещал присмотреться к директору школы. — Директору? — брови Драко приподнялись — этого он не знал, отец был занят в последнее время и никаких особых новостей о школе не сообщил. — Из-за происшествия Дамблдор временно отстранен от своей должности, на его место пока поставили профессора Амбридж, — холодным сухим голосом поведал Снейп. Он почти никак не отреагировал на повествование о Панси, хотя по тому, что голос Северуса стал почти безжизненным, потеряв в своих интонациях любые эмоции, Драко понял, что он, как минимум, сильно раздражен. И Малфой осторожно поинтересовался: — Есть еще какие-то проблемы? Снейп недовольно покосился на крестника и столь же сухим тоном произнес: — Из-за разборок в школе Дамблдор может не успеть привезти один редкий ингредиент, и мисс Грейнджер может погибнуть — тогда у Паркинсон в любом случае будут большие проблемы. Глаз Драко непроизвольно дернулся — какая же Панси дура! Если Грейнджер погибнет, то с одной стороны ей будет грозить заключение в Азкабан за убийство, с другой — сразу станет известно об утерянном медальоне, и тогда лучше не знать о возможной реакции Темного Лорда. Если Грейнджер выживет — то у него и Блейза будет шанс найти медальон, и у Панси появится надежда на благополучный исход. Значит, чтобы спасти Паркинсон — нужно спасти Грейнджер? Драко помнил, как до попадания в больничное крыло он считал, что будет счастлив, если Грейнджер умрет. Но сейчас, когда эта возможность была близкой реальностью, хотел ли он этого? Да не сказал бы — проблемы Паркинсон из-за этого его волновали больше, чем нежелание видеть Грейнджер в школе. Да и такого ли уж нежелания? Если быть честным с собой, Драко нравилось доставать гриффиндорскую троицу и Грейнджер в частности. А к Панси у него были теплые чувства, пусть не любовь и даже не что-то близкое, но она была его другом с самого детства, и Драко не хотел, чтобы для нее все так глупо закончилось. И Драко решительно спросил у Снейпа: — Что за ингредиент необходим, профессор? Зельевар повернулся к нему и внимательным цепким взглядом посмотрел ему прямо в глаза: — Что вы задумали, мистер Малфой? И Драко честно признался, что хочет попросить своего отца о помощи ради Панси. Снейп долго с сомнением глядел на своего крестника, а потом произнес: — Я не думаю, что ваш отец согласится помочь мисс Грейнджер даже ради мисс Паркинсон. Но в вашей просьбе не будет ничего страшного, ваш отец ценит проявления истинной дружбы, если она не вредит личным интересам. И чем Мерлин не шутит — может быть это и поможет. Но у меня для вас еще одна новость, Драко. — Какая? — Драко стало не по себе, мерзкий холодок пробежал между лопаток. — Через две недели ваш отец ждет вас дома. Лорд хочет объявить ему о своей награде за его участие. Вы все узнаете на месте, Драко. Как ваши занятия Окклюменцией? Малфой сжал край парты так, что его пальцы побелели — он не знал. Снейп поднялся. Он что-то усиленно обдумывал, а потом произнес: — Драко.. Тебе нужно переключить все свое внимание на собственную концентрацию, на контроль эмоций, именно твой взрывной характер не дает тебе сосредоточиться на защите собственных мыслей, — голос Снейпа стал мягче, и он даже перешел на неофициальное обращение к своему крестнику, которого избегал в школе, даже когда они были вдвоем. — Вспомни, о чем я тебе рассказывал, когда мы начинали заниматься: все важное убери на задний план, представь, что твои мысли спрятаны за какой-то крепкой стеной, и выведи на первый план то, что не важно, но в чем твои эмоции проявляются ярче всего. Драко, внимательно слушая Северуса Снейпа, представил себя на просторах бесконечных лесов и лугов поместья Малфоев, а свои мысли, представления и эмоции, касающиеся Пожирателей Смерти, собраний и самого Волан-де-Морта, запер в огромном доме, куда никто не мог войти без разрешения хозяев. Все так и было когда-то, совсем недавно — прошлым летом. И воспоминания о том, как они с Кали носились по лесу на магобордах, как останавливались на полянках, вызывая эльфов с корзинкой еды и устраивали пикники, а потом лежали в обнимку на траве, глядя на загорающиеся в теплом летнем небе звезды — все это нахлынуло летним ласковым дуновением и вышло на передний план. Драко и не заметил, как Снейп наставил на него свою палочку и невербально попытался прочесть его мысли, что ему не удалось. Но стоило Снейпу произнести ровно одну фразу чуть раздраженным голосом: «Что вы хотели, мистер Поттер?», и концентрация Драко лопнула мыльным пузырем. Никакого Поттера рядом не было, Малфой, как мальчишка, попался на простую уловку. Снейп же холодно произнес, прожигая крестника взглядом: — С сегодняшнего дня вы ежедневно будете находиться в компании кого-то, кто вас раздражает, чтобы тренировать ваши хладнокровие и возможность сосредоточиться на самом важном в любых условиях. Драко удивленно поднял глаза на зельевара и побледнел: — Это так необходимо? — Это жизненно важно для вас, — отрезал Снейп. — С сегодняшнего вечера вы начинаете свою пятидневную отработку с Гарри Поттером — я перенес его наказание до вашего выздоровления. Драко вскочил с места так, что стул, на котором он сидел, с грохотом полетел на пол. Снейп взмахнул рукой в жесте отрицания, не давая произнести крестнику ни слова: — И ваше поведение доказывает, что я абсолютно прав. Вас нужно вытащить из вашего уютного гнездышка, чтобы вы уже наконец повзрослели настолько, насколько этого требуют возникшие вокруг вас обстоятельства. Отработки с Поттером будут не единственным вашим уроком, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы научились держать себя в руках, мистер Малфой, и мне жаль, что я не могу найти повода поселить вас в башню гриффиндорцев, чтобы ваша стрессовая ситуация стала вашей жизнью на ближайшее время. Вам все понятно? — Куда уж понятнее, — зло фыркнул Малфой, на его щеках выступили некрасивые красные пятна. — Держите себя в руках, где ваша собранность, где ваша холодность, где отсутствие эмоций? — Снейп уже практически шипел на него. — Мне все понятно, профессор, — старательно спокойным голосом отозвался Драко, пытаясь дышать глубже. — Вы свободны, жду вас в семь. И сообщите Поттеру о начале отработок. Драко не стал реагировать на последнее поручение, уже взяв себя в руки, и молча вышел из класса. Снейп проводил его взглядом и удовлетворенно кивнул.***
Уже поздно ночью Драко сел за свое письмо отцу. Он долго думал над каждым словом, чтобы не возникло ни малейшего ощущения, что он защищает грязнокровку или влюблен в Панси, но из-за этих попыток терялся смысл — зачем ему это вообще нужно? Драко рвал пергамент за пергаментом, но так ничего и не смог придумать. От Снейпа он знал, что у Грейнджер есть еще около месяца. У Панси, возможно, не было и этого времени. Как знать, когда Волан-де-Морт захочет ее увидеть, чтобы расспросить об ее успехах. Время, словно песок вдруг начало сыпаться сквозь пальцы все быстрее и быстрее, утекая скоротечной рекой. Где-то на краю сознания брезжила мысль — есть другой выход! В котором участие отца будет минимально, а значит не нужно будет так много объяснений. Драко уткнулся лицом в ладони и принялся прокручивать все разговоры последних дней. Панси… Руки Лонгботтома… Защита… Нет, совсем не то направление. О чем они говорили со Снейпом? — Для полного излечения Грейнджер нужен еще один нераспустившийся бутон призрачной орхидеи. На данный момент были отправлены запросы всем травологам магического и магловского мира. Найти это растение чрезвычайно сложно, оно годами живет под землей, дожидаясь благоприятных условий для цветения, а во всем мире его осталось очень мало. Единственный бутон, который имелся на данный момент, ваш отец достал за большую сумму, но этого хватило только для вашего излечения, Драко. — А Грейнджер зелье не досталось? — Малфой был удивлен, что Дамблдор мог допустить такое. — Зелье досталось вам обоим, — устало ответил Снейп, —, но повреждения Грейнджер были сильнее, и существующего зелья ей было недостаточно. И несмотря на то, что сейчас состояние мисс Грейнджер стабильно, необходимо срочно продолжить лечение, а для этого нужно усилить свойства лечебного зелья путем увеличением в нем концентрации бутонов цветка, которых больше нет. — Неужели даже мой отец бессилен? — Драко даже подался вперед, он всегда был уверен в том, что для его отца нет ничего невозможного. — Ваш отец сделал все, что было в его силах, ведь он старался для вас. Остальные коллекционеры редких растений ответили, что этого цветка в их садах нет. Остался один, Хо Цжи, живущий в Китае, о его способностях по разведению и сохранению огромного количества вымирающих растений ходят легенды. Но ответа от него пока не было получено, в том числе и Люциусом. — Я знаю о Хо Цжи, отец о нем много рассказывал. В том числе о том, что хочет получить знания и опыт знаменитого китайского траволога для открытия нового филиала по созданию аналогов редких элементов зельеварения, — Драко задумался. — И теперь Грейнджер ничего не сможет спасти, профессор? Панси… ее же обвинят в убийстве… Ответ был где-то рядом.. Что же Снейп говорил дальше? — Зелья с остаточным эликсиром мисс Грейнджер хватит меньше, чем на месяц, далее смерть, хотя есть вероятность, что найдется вариант, который позволит мисс Грейнджер протянуть еще немного, но скорее всего ее мозг начнет умирать. — Профессор, неужели совсем ничего нельзя сделать? Снейп устало потер виски: — В связи с тем, что состояние Грейнджер на данный момент стабильно, очень высока вероятность того, что бутоны призрачной орхидеи можно заменить на данном этапе еще одним редким цветком — Тахинасте или Синяком Вильдпрета, который растет лишь на одном острове и, к счастью, в низинах, в которых он с недавнего времени начал встречаться, он цветет именно в конце января-феврале, а не только в апреле-мае, как это бывало раньше на вершине вулкана. Туда-то и должен был отправиться профессор Дамблдор, если бы происки Министерства Магии не задержали его в Англии. — Неужели для профессора Дамблдора разбирательство в Министерстве важнее жизни его ученицы? — голос Драко был полон удивления и сарказма. — Мистер Малфой, не переходите границы. Я не успел сообщить о том, что времени осталось мало — новый эликсир должен настаиваться лишь сутки при полной луне, но при других ее фазах необходимо две недели. Мисс Грейнджер может не дождаться. Совы, которых я отправлял, вернулись обратно, не сумев добраться до адресата. Вот оно! Вспомнив эти слова, Драко решился на короткое письмо отцу: «Дорогой Отец! Для того, чтобы спасти жизнь Панси Паркинсон, необходимо отпустить Дамблдора прямо сейчас — поверь, это очень важно! Любящий тебя сын. P.S. Я смогу объяснить все позже. Помоги.» Драко надеялся, что у отца есть возможности повлиять на Министерство, и что он захочет это сделать. В данный момент Драко сделал для Панси все, что мог, теперь он должен был переключиться на поиск медальона и на изучение собственной защиты.