Болоньезе

«Тело — это наименьшее из того, что женщина может дать мужчине» ©

       В полицейском участке города Портленд, устало отложив отчёты, детектив Ник Бёркхардт, посмотрел на время и тяжело вздохнув. Работа детектива включала в себя не только улов нарушителей правопорядка, но и нудные отчёты, которые так и забирали силы хранителя закона.       - Ты думаешь идти домой? — спросил Хэнк, который тоже закончил с отчётами.       - Да, сейчас поеду, — как-то тяжело ответил Ник.       - Почему у меня складывается впечатление, что ты не хочешь идти домой? — Хэнк прекрасно знал друга, и видел его желание задержатся на работе, лишь бы позже попасть домой.       - С чего ты это взял? — спросил детектив.       - Я умею сложить два и два. Ты уже который день задерживаешься на работе, без уважительных причин. Эти отчёты можно и дома написать, или на выходных, которых между прочим, ты совсем не берешь. У тебя проблемы с Адалиндой? — чутьё детектива, что сказать.       - Да нет же, с Адалиндой всё хорошо…       - Мне ведь соврать не получится, дружище. Почему ты не спешишь к сыну домой?       - Хэнк, может хватит копаться в моей голове? С Адалиндой у меня всё просто прекрасно, — с явным сарказмом, ответил молодой отец.       - Она тебя выводит из себя? Или вы опять стали заклятыми врагами?       - Лучше бы врагами стали — честное слово. Просто…я не могу на неё спокойно смотреть. Она слишком идеальная. Она готовить еду, убирает дом, следит за порядком, делает всё, что бы мне было уютно в доме, но при этом она ведет себя со мной так, как будто я хочу её убить. Она сторонится меня, практически не разговаривает со мной, не просит помощи. Единственное о чём она меня попросила-это быть хорошим отцом и защищать Келли не смотря ни на что.       - Я запутался. Тебя бесит тот факт, что она идеальная «супруга» или то, что она не обращает внимания на тебя как на мужчину? — усмехнулся Хэнк.       - Хэнк… — со злостью произнес Ник.       - Что сразу «Хэнк»? Я не виноват что ты в неё влюбился. В конце-то концов, жить с привлекательной женщиной под одной крышей, тем более что это мать твоего сына, крайне тяжело, я тебя в какой-то степени понимаю, — явно с подколом ответил детектив Гриффин.       - Довольно. Это бессмысленный и крайне глупый разговор. Я короче домой. Меня в действительности ждет сын, — поднимаясь с кресла и выключая оборудование, произнёс мужчина.       - Ну это не такой уж и бессмысленный разговор, как ты считаешь. Если вся проблема в том, что Адалинда боится тебя, то тебе просто надо сказать и показать, что ты не причинишь ей вреда. Она сейчас без магических сил. Она простой человек, смертный человек. Давай не будем забывать, что Диану она уже потеряла, и она ужасно боится потерять Келли. Может она считает, что как только он сможет обходится без матери, ты её убьешь.       - Я бы в жизни с ней так не поступил. Ребенку нужна мать. Ладно, я поехал, — ответил Ник, и накинув курточку вышел с полицейского участка.        На улицах осеннего Портланда царила тишина и спокойствие. Вздохнув полной грудью, Ник сел в свою машину и завёл мотор. Часы показывали начало десятого вечера и детектив Бёркхардт тяжело вздохнув завёл мотор и отправился по практически пустым улицам домой. Продолжая нажимать на педаль газа, гримм всё же размышлял над их недоотношениями с Адалиндой. Чего уже там скрывать, в словах Хэнка есть доля правды. Но холоднокровный гримм не хотел признаваться даже себе, не то что кому-либо ещё. Слишком тяжёлыми и крайне не простыми были его отношения с Адалиндой. Просто стало интересно, что будет чувствовать их сын, когда поймет что между мамой и папой совсем нет любви? Обиду? Горечь? Или он будет винить во всем себя, как это делают все дети, когда между папой и мамой какое-то недопонимание? Хотя, «недопонимание» звучит слишком мягко. Мама пытается вести себя нейтрально, а папа ведет себя как идиот и ломает голову, как найти подход к матери собственного ребенка. Отличная семейка — ничего нельзя здесь больше добавить.        Подъехав к складу, Ник заметил горящий свет в окнах и тяжело вздохнул. Покинув машину, детектив включил сигнализацию и направился в сторону временного дома. Зайдя в него, Ник почувствовал запах вкусной еды, который так и манил. Почувствовав страшный голод, мужчина скинул с себя кожаную курточку и направился на источник запаха. На кухне большого помещения, была молодая женщина, одетая в домашнюю одежду и что-то усердно нарезая на доске.       - Привет, — начал разговор Ник.       - О Боже! — вскрикнула Адалинад и подпрыгнула на месте схватив нож.       - Прости, я не хотел тебя напугать, — спокойно произнес хозяин дома.       - Ничего. Привет. Мой руки, через десять минут всё будет готово, — крайне спокойно произнесла Адалинда и отвернулась от мужчины.       - Хорошо…        Пройдя в ванную, Ник тяжело вздохнул. Как найти подход к матери собственного ребенка? Может об этом есть какая-то литература? Помыв руки, мужчина решил зайти в комнату к сыну, которого не видел целый день. Подойдя к кровати, он увидел что малыш просто лежит и смотрит на милых зверушек, которые Монро сделал.       - Спи сладким сном, и помни: тебе никто и никогда не причинит вреда. Мы с мамой сделаем всё, что бы ты не знал ни страдания, ни боли, ни обиды. А также запомни: мы с мамой очень любим тебя, ты наше самое драгоценное сокровище, — тихо прошептал Ник смотря в глаза сыну. Тихо закрыв дверь, молодой отец улыбнулся и спустился вниз.        На столе стояли блюда, которые так и манили своим вкусным видом и запахом, но одно блюдо особенно привлекло его внимания. Во главе всех блюд, было красиво выложенное болоньезе. Идеальное итальянское дополнение к обычным спагетти. Аромат так и манил. Ник как-то вспомнил их разговор с Адалиндой за болоньезе и усмехнулся.       - Что-то не так? Ты так смотришь на стол…- спросила Адалинда, заметив странный взгляд Ника.       - Да нет, всё хорошо. Будем ужинать?       - Да, всё готово.        Сев за стол, детектив Бёркхардт не мог налюбоваться, скажем так — произведением искусства. Наложив себе в тарелку ещё тёплого итальянского блюда, Ник положил кусочек блюда в рот, и почувствовал наслаждение. Смешанный вкус овощей и мяса, а так же сыра пармезан — давал незабываемый эффект, который мужчина запомнит на долго. Наслаждаясь едой, Ник подумал что для заключения такого шедевра, не хватает бутылочки отличного вина. Встав из-за стола, детектив прошёл к маленькому шкафу и открыв его, достал бутылку отличного вина.       - Ник, я боюсь спросить, откуда у тебя бутылка вина? — поинтересовалась Адалинда, которая неотрывно смотрела за мужчиной, совершенно не понимая его действий.       - Это подарок Монро. Мы с Монро и Хэнком хотели её «приговорить» в честь дня рождения Келли. Но удобного случая нам не представилось, поэтому мы её выпьем. Тебе ведь можно пить?       - Да, можно. Кормящим матерям, даже полезно пить настоящее вино, только если оно натуральное.       - Я думаю, что Вега Сицилия Унико* 1996 года выпуска, отлично тебе подойдёт, — усмехнулся Ник, уже открывая бутылку.       - О да, это точно, — смущённо ответила женщина.       - У нас есть бокалы?       - Интересно: откуда? Ты же все вещи, в том числе и сервиз оставил на складе, — заметила Адалинда.       - Точно…значит пьём из чашек, — ответил парень и налил вино в простые…чашки.       - У меня складывается впечатление, что мы оскорбляем вино. Потому что вино за две с половиной тысячи долларов пить с простых чашек, это оскорбление. Большое, — усмехнувшись, произнесла Адалинда.       - Я думаю, вино нас простит, — Ник сам не удержался и усмехнулся.        Вкус дорого вина, действительно был дорогим. Испанцы знали толк в вине. Не заметив даже как, ребята переместились на большой черный диван, который Ник привёз совсем недавно. Хоть было на чём просто посидеть. Завязался совсем примитивный разговор, как будто между ними вовсе не было никакой напряженности или недосказанных слов.       - Как день прошёл на работе? — спросила уже слегка пьяная Адалинда.       - Да нормально вроде. Слишком много работы, не открытых дел, вот и начальство сверху пинков под зад дает, — сделав ещё один глоток вина, ответил Ник.       - Касательно нелюдей?       - Да, нельзя же всем всё объяснить. А твой день как прошёл? — решил поинтересоваться?       - Нормально. Мы с Келли провели день в уборке нашего дома, потом спали. Я не могу понять, откуда у младенца столько энергии.        Ник безотрывно смотрел на губы Адалинды и практически не слышал, что именно она ему рассказывала. По всей видимости вино было слишком хорошим. Умом Ник прекрасно понимал, что ему нельзя даже думать о том, что бы поцеловать Адалинду. Не хотелось всё усложнять до невероятной степени. То ли сказывалось вино, то ли это было воздействие комнатной температуры на организм и вообще на мозг, но гримму до безумия хотелось поцеловать Адалинду, даже не смотря на то, что он наложил на неё табу. Мысли становились всё больше не чёткими, а перед глазами была только Адалинда, которая что-то усердно рассказывала. Ник не мог уже мыслить «холодным» рассудком, он знал только одно — если сейчас это всё не прекратить, то может закончится не очень хорошо на утро.       - Адалинда… — шёпотом произнёс Ник.       - Ник, тебе не плохо случайно? Ты выглядишь как-то странно, — подвинувшись чуть ближе спросила женщина. Отец её ребенка выглядел действительно не самым лучшим образом.        Ник посмотрел в глаза Адалинды, а потом медленно спустился взглядом на её губы. Это было что-то на грани самого настоящего и чистого безумства. Адалинда всё так же не понимала что происходит. Может Ник заболел?        Начиная медленно двигаться к её губам, Ник пытался заметить хоть какое-то изменение в её эмоциях, пытаясь прочитать об этом на её лице. Но женщина словно статуя замерла и смея шевелится. Когда до её губ оставалось каких-то жалких пару сантиметров, из соседней комнаты послышался детский плачь.        Молодые родители как ошпаренные отпрыгнули друг от друга. Адалинда пробубнив что-то вроде: «Я пойду посмотрю, что там с Келли», быстро вошла в соседнюю комнату.        У Ника перехватило дыхание. Мозг, который уже потихоньку начал соображать, прекрасно начал понимать что он сделал. Мужчина провёл руками по лицу и взъерошил волосы. Посмотрев на Адалинду, которая убаюкивала сына, Ник осознал что ему это всё понравилось. Ему понравилось ощущать на её сбивчивое дыхание с запахом вина. То, что она как громом пораженная ждала его действий. То, что она его не оттолкнула…        Укачав сына и закрыв дверь комнаты, Адалинда посмотрела на Ника и тяжело вздохнула.       - Надо перемыть посуду и ложится отдыхать, — произнесла женщина и направилась к столу. Пройти мимо Ника не получилось. Резко схватив её за руку и развернув на себя, мужчина притянул её за талию и прижал к своему телу.       - Ник, не надо…- шёпотом произнесла женщина и опустила голову.       - Надо, — страстным и даже пугающим шёпотом, ответил мужчина и дотронулся до губ роковой женщины.        Как будто разряд тока или удар молнии поразил молодых людей. Страсть тягучей и такой приятной лавой, медленно начала разжигаться и разносится по вене с бешеной скоростью. Не чувствую твердой поверхности под ногами, Адалинда обняла мужчину за шею и углубила поцелуй. Что это могло быть? Вино? Болоньезе? Или просто тот факт, что они живут под одной крышей некоторое время? Ребенок? Или просто огромная и неудержимая страсть, которая сметала всё на своем пути, даже такие вещи как: стереотипы, клятвы, убеждения? А может это самая большая и искренняя любовь, которая как цветок росла, а сейчас раскрылась и опьянила двух людей своей внеземной и уникальной красотой? Никто не знал ответа на это вопрос. Двое людей поглощённые друг другом знали одно: они хотят друг друга сейчас и ничего им не помешает.        Ник умом прекрасно понимал, что спешит им вовсе некуда. Но как можно сдерживать себя в руках, когда хочется целовать неистово и жадно, показывая что это твоё и больше ничьё. Когда хочется, вкусить запретный плод как можно скорее, ведь тот вкус который ты попробуешь, может дать тебе как и райское наслаждение так и уничтожить всё твое существование. Снимая губы Адалинды, Ник перестал думать трезво. Хотелось только одного - ёё. Мать его сына, бывшего заклятого врага и просто сногсшибательную особу, которая может святого совратить и определенно свести с ума. Отпустив из плена её губы, Ник перешёл на шею, понимая что у неё великолепный запах тела, который медленно сводит с ума. Запустив руку в шёлковые локоны, Ник уже не мог сдерживаться и просто терял контроль. Шальная страсть, которую уже нельзя было угомонить, бежала по венам с самой большой скоростью. На какую-то жалкую секунду, Нику показалось что всё что он сейчас делает — это чистой воды бред. Он и Адалинда? Он и Адалинда…звучит даже не плохо.        Пытаясь не спешить, Ник поднял уже драгоценную ношу на руки и пронёс на диван, любезно предоставленный Монро. Положив мать своего ребенка на диван, он почувствовал как она прогнулась и притянула его к себе по ближе. Пытаясь снять уже ненавистный свитер, мужчина готов был его разорвать. Сейчас ничто не помешает им с Адалиндой, даже злополучный свитер не станет ему преградой на пути к ней. Ник почувствовал как Адалинда начала снимать с него футболку и усмехнулся. Что ни говори, а стыдится им уже нечего. Сняв ненавистный свитер, Ник удивился тому, какое же изысканное белье носит она. От одного вида черного кружева перехватило дыхание, а страсть возросла до самых огромных высот. Уже не было сил ни сдерживаться, ни желания сдерживаться. Снова захватив во власть ей нежные и мягкие губы, Ник подумал, что такого наслаждения он ещё не испытывал. И он знал одно точно: завтра утром он ни о чём не пожалеет и не даст повода жалеть Адалинде. Как ни крути и что ни говори, они связаны на все года, прям до старости. Шальная идея настоящей семьи с Адалиндой и совместная старость уже кажутся не таким большим бредом, как казалось с самого начала. Адалинда тоже не отставала от Ника, она почти освободила его от одежды, оставались только черные боксёры. А вот что-то Ник не преуспевал за женщиной. На Адалинде были ещё домашние штаны и нижнее бельё. Сняв с неё лишнюю одежду, Ник начал покрывать всё её тело поцелуями, при это закрывая рот, что бы не дай Бог не разбудить их маленького сына, который спит мирным сном и не подозревает, чем это тут таким родители занимаются.       - Ник… — безумный шёпот давал знать, что она уже на пределе. Да что тут скрывать, он тоже не в самой лучшей форме.       - Тебе хорошо? — спросил Ник. Хм, на него это не было не похоже.       «Да…» — подумала она про себя, а точнее ее почти утопленный в желании разум, но вслух было сказано другое, не менее значимое:       - Как бы нам не пришлось пожалеть об этом на утро.       - Не придется, я обещаю.        Страсть с привкусом любви унесла их в незабываем поток наслаждения. Здесь любовь диктует правила. Здесь нету места мыслям или принципам, здесь только любовь, похоть, страсть будет диктовать правила. Разум уходит на второй план, а на первое приходит осознание того, что они созданы друг для друга. Почему они так долго к этому шли? Не было бы ошибок, если бы они не молчали, а дали сердцам возможность говорить. Великая цель всякого человеческого существа — осознать любовь. Любовь — не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.       Спустя…        Тяжело дыша и чувствую приятную и лёгкую усталость, молодые родители лежали переводя дыхание.       - Это всё из-за вина, не так ли? — спросила серьёзным голосом Адалинда.       - Нет, все из-за твоего восхитительного болоньезе, — с ухмылкой на лице произнёс Ник.        Уткнувшись в плечо любимого мужчины, Адалинда еле сдерживала смех, что бы не разбудить маленького сына…

«Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею…. И не думай, что ты можешь править путями любви, ибо если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь» ©