Потерять всё...Потерять навсегда...

      Холодно...Жарко...Нет, всё же холодно, очень холодно. Странно, но я не могу разомкнуть веки. Нет, у меня открыты глаза... Просто вокруг лишь тьма. Чувствую ли я страх? Нет, скорее спокойствие. Даже ощущаю себя на секунду свободной. Хм...Странное тепло на кончиках пальцев. Я касаюсь чего-то тёплого и мягкого. Это что, перья? А где я? Я сплю? А что было вчера? Или сегодня? Чёрт, ничего не могу вспомнить! Или просто не хочу? Такое чувство, что меня выжили, как лимон. Сил вообще нет. Чувствую себя такой беспомощной. Такое противное чувство! Хочу избавиться от него, проснуться! Но ничего не выходит! Ах...Что-то холодное прошлось у меня от ложбинки меж грудей и до пупка, заставив невольно вздрогнуть и затаить дыхание. Тут же место той мягкости и тепла, которую я ощущала пальцами, я почувствовала что-то липкое и слегка прохладное. Это...паутина? Когда-то в детстве я любила пауков, а потом моего двоюродного брата укусил один, и его еле успела спасти скорая. После этого я их скорее ненавижу, чем боюсь. Мне кажется, что я что-то слышу. Стоит прислушаться...Да, действительно чьи-то голоса. Я уже различаю их слова. — И ты снова пытаешься забрать то, что принадлежит мне, — обладатель этого голоса, кажется, ухмыльнулся. Это был знакомый голос, но всё же слегка искажённый. — Ты уверен, что эта душа твоя? — с похожей усмешкой поинтересовался второй голос. — Не отдам, — лишь хмыкнул первый — Смотри, чтобы я не забрал её быстрее! Рука, которая оставалась у меня на животе, резко надавила, причём с нечеловеческой силой. — Гра! — я резко подскочила, сильно ударившись коленями об парту. — Бл*ть... Я тяжело дышала, держась одной рукой за живот и сильно сжимая ткань футболки. Та боль, которую я ощутила была очень реальной. Меня просто проткнули рукой... Сейчас сердце сильно колотилось, отбивая чечетку. Сейчас урок английского, и мы писали очередную самостоятельную. Я хоть ненавижу этот предмет, но с ним у меня проблем нет, поэтому я всё написала за первые десять минут урока. Боль отпустила, и я, облегчённо вздохнув, положила всё ещё трясущиеся руки на парту. Странно, что Михаэлис не сделал мне замечание, ведь он всегда их делает, когда я засыпаю на уроке... Да и почему он меня не разбудил?! Стоп, а где он вообще? Я стала оглядываться и, не обнаружив учителя, лишь ухмыльнулась. Кстати, что-то не было давно фраз соседа, подобных «Ах, Себас-тян такой горячий! ». Я повернула голову направо, надеясь увидеть Грелля, но... — Ух ты ж бл*! — я было чуть не грохнулась со стула, если бы чьи-то мужские руки не успели схватить меня за запястье и потянуть на себя, тем самым не дав упасть. Почему-то место Сатклиффа сидел Себастьян. — Аккуратнее, — ухмыльнулся он. — А также доброе утро. — А...Я...А...А я не спала! — фыркнула я, отвернув лицо от мужчины. — Я заметил, как и половина класса, — обречёно вздохнул брюнет. — А почему вы здесь сидите? И где этот любитель красного? — спросила я, невольно зевнув. — Сатклиффу стало не по себе, поэтому я отпустил его домой, — объяснил учитель. Он не ответил на первый мной заданный вопрос, но я не стала переспрашивать, так как не стремилась узнать ответ. Вот и звонок. Все одноклассники, как один, быстро собрали вещи и выбежали из кабинета, а я продолжала сидеть за партой, уже устало опустив голову. Как не странно, я чувствовала на себе тяжёлый взгляд Михаэлиса. — Почему же вы не идёте домой? Это ведь у вас последний урок, — заметил учитель, подходя к своему столу и начиная разгребать какие-то бумаги. — Я же дежурю, — напомнила я, лениво подняв взгляд на тёмноволосого. — Хм...Знаете, давайте лучше сегодня вы всё же пойдёте домой, ведь темнеет очень рано, и я не хочу, чтобы вы в потёмках блуждали по улицам, — улыбнулся он. Я лишь хмыкнула и, поднявшись с места, взяла рюкзак и молча вышла из кабинета.

***

       Темнеет и правда быстро. Я шла домой неторопливым шагом. На улице почти никого не было. Странно. Хм, и всё же странный сон, очень. Как такое возможно? Боль ведь была настоящая...Или нет? Чёрт, я запуталась! О, первый человек за всё это время! Он похож на нашего классного руководителя. По крайней мере, из далека. Что-то не по себе стало. Чем он ближе, тем на сердце тревожней. Главное просто пройти мимо. Спокойно...Фуф...Я ускорила шаг, чтобы побыстрее пройти мимо и почувствовать облегчение. Сейчас, давай! На секунду мне показалось, что мы встретились взглядами. В сердце что-то сжалось. Этот взгляд... Такой ледяной... Будучи в мыслях, я случайно запнулась и упала. — Ай...— шикнула я. Конечно, не приятно, когда итак замёрзшие руки погружаются в снег. — Извините, вам помочь? — тот мужчина, который проходил мимо, обернулся и подошёл, протягивая ладонь в чёрной перчатке. Я с секунду колебалась, но потом всё же приняла помощь. Нога ужасно болела. После того, как я встала, я тут же упала прямо в руки мужчине из-за боли. — Вы неудачно упали, — констатировал факт, блин. — Вы сами не дойдёте. Давайте я помогу вам добраться до Травмпункт. Возможно, я и выгляжу смелой, но я боюсь простой больницы. От запахов всяких препаратов хочется повеситься, и я не преувеличила, вовсе нет. — Нет, не надо! — вздрогнув, сразу же сказала я. А дальше пошло, поехало, прямо по стандарту. Он начал уговаривать меня, говоря, как это может быть опасно, то, сё. Но я на отрез отказывалась от этой задумки. — Что ж, — сдался мужчина, поправив съехавших очки на переносице, — тогда позвольте отнести вас домой. Скажете адрес? И всё же он до ужаса похож на нашего руководителя. Цвет глаз такой странный... Тёмно-жёлтый... Может это линзы? Да, наверное. Я фыркнула и назвала адрес. Мужчина, почти незаметно усмехнувшись, поднял меня на руки. Я сначала была против, а потом смирилась. — Я, кстати, Саша, — хмыкнула я, — Саша Туманова. — Клод, — также хмыкнул собеседник, чуть подкинув меня для удобства, — Клод Фаустус. Ответил в той же манере, что и я? Ну-ну. Что, ещё один иностранец, который прекрасно говорит на русском? Что же мне так на них везёт то? Через пару минут мы уже стояли у подъезда. Я подала свои ключи, которыми Клод и воспользовался. Как только мужчина нажал на кнопку лифта, я сразу же вздрогнула, сглотнув. — Хм? Если хотите, то можем и пешком, — предложил желтоглазый. Я лишь не смело кивнула. Чёрт, и он реально пошёл пешком! Прикиньте, пройти семь этажей с девушкой на руках, так ещё и, походу, не устать! Офигеть! Он вообще человек?! — Позволите мне войти в вашу квартиру? Этот вопрос заставил даже думать, что он вампир. Где-то в детстве я вычитала, что вампирам нужно приглашение, чтобы войти. Аж не по себе стало. И вот от меня он только увидел очередной кивок. Я просто была слегка шокирована и на большее не способна. Пройдя в квартиру, он снял обувь и, узнав, где моя комната, быстрыми движениями переместился туда и положил мою тушку на кровать. — Можете положить своё пальто на стул, — предложила я, уже сняв свою курточку и откинув её куда-то на пол. Сейчас у меня был почти полный порядок, кроме рабочего стола, ведь на нём не бывает порядка вообще. Фаустус всё же положил пальто на стул, вздыхая. — Мне нужно осмотреть вашу ногу, если вы, конечно, не против, — брюнет сел рядом, — но для этого вам нужно оголить её. Я выйду, чтобы вы переоделась. — Не стоит. У меня под джинсами шорты, — зевнула я. — Зачем же вы надели поверх них джинсы? — поинтересовался Клод. Он уже начинает раздражать. — Просто я сегодня ночью заснула на столе, поэтому проспала и опаздывала. Дальше, видимо, объяснений не требовалось. Кажется, он был слегка удивлён, хоть и не подавал виду, тем, что я так просто, ни капельки не смущаясь, снимаю при нём джинсы, хоть и под ними и присутствует ещё одна вещь из гардероба. Когда с джинсами было покончено, темноволосый стал осматривать мою левую ногу. — Вы доктор? — спросила я, вскинув брови Он ненадолго ушёл в мысли, а после ответил, в очередной раз поправив очки: — Верно. Десять минут, пока он вертел мою нижнюю конечность (иначе я не могу выразиться), мы провели в молчании. Но за это время я ещё лучше смогла его рассмотреть. У него достаточно стройное телосложение, что само по себе привлекает, также высокий. Только заметила, что у него не такие уж и «жёлтые» глаза, а скорее жёлто-карие. У него очень хитрый взгляд, напоминающий хищника, от него в дрожь берёт. Тонкие, но не сильно, конечно же, брови. Волосы чёрные, не длинные и прямые. Ну и стильные чёрные, прямоугольные очки. Одет в чёрный (кто бы сомневался) деловой костюм с такой же чёрной бабочкой и белые перчатки. Не похоже на доктора. Блин, зачем перчатки в доме? Стоп, у него же чёрные сначала были! Он переодел? Или же просто чёрные сверху натянул? А ещё мне что-то про шорты и джинсы говорит! — У вас, как я могу предположить, коленный сустав подвержен вывиху, — закончил осмотр Клод. Вывих? Да я каждый раз неудачно падаю, и ни чего подобного не было! Блин, а ведь я просто упала... Как я вообще не убилась тогда?! Подвержен... Блин, такое чувство, что я в звёздных войнах в роли космического корабля выступаю! — Давайте для начала приложим лёд, он же у вас имеется в квартире? — спросил брюнет, поднявшись с места. Я это посчитала, как риторический вопрос, поэтому Фаустус, всё поняв, через минуту стоял со льдом и каким то полотенцем, в которое после закутал лёд, передо мной. Приложив компресс, он почему-то стал уже рассматривать меня со стороны. Нет, я это не видела, просто ощущала. Взгляд по тяжести такой же, как у Михаэлиса. Чёрт, я уже во всём их сравниваю! Не в моём, конечно, стиле дарить благодарности, но я себя буду чувствовать не комфортно, если не скажу это такое ненавистное мной слово. — Спасибо, — буркнула я, скрестив руки на груди. — Мне уже пора, — оповестил мужчина. — Постарайтесь не тревожить ногу и соблюдайте постельный режим. Следующие два дня стоит уже прикладывать тепло. Вывих не сложный, поэтому дале помощь врача не так уж и нужна. Пока он говорил, он одевал пальто. И вот я уже вижу его в коридоре. — Всего хорошего, Александра, — слабо улыбнулся он, перед тем как пропал, и раздался стук входной двери. — Ушёл...— констатировала факт я. Я очень сильно устала за этот день, поэтому мне побыстрее хотелось уснуть, и Морфей исполнил моё желание, забрав в своё сонное царство. Всё же странная моя жизнь. Сначала этот учитель, потом новый одноклассник, а теперь ещё и этот...,«доктор». Может мне стоит обратиться к психиатру? Вдруг это всё моё воображение? Ну уж нет! Я, конечно, та ещё дура и сказочница, но различить реальность от своих фантазий вполне способна.

***

К счастью, в этот раз мне ничего не снилось. Это вполне хорошо для моей психике, ведь я всё ещё не могу забыть тот сон, да и вообще ежедневные мои сны и то влияют на неё не очень хорошо. Хм... Сегодня суббота, и бабушка сегодня может выспаться, ведь на работу ей сегодня аж у двум часам дня. Сквозь сон слышу звонок в дверь и торопливые вздохи бабули «Иду я, иду!». Я поморщилась и, взяв соседнюю подушку, накрыла свою голову ей. Но и это не помешало моему острому слуху различить голоса в прихожей: — Здравствуйте, а вы к кому? — это голос моей бабки. — Добрый день, сегодня Саши не было в школе, и я забеспокоился, всё ли в порядке? — ох, ну только не он, кто угодно, но не он. Фортуна, за что ты со мной так? Что же я тебе такого сделала? — Тогда проходите, а я как раз таки ухожу, — по голосу я поняла, что она улыбается. — Не хочу опоздать на работу. Всего вам доброго! Хлопнула дверь... Эх, оставила меня одну с ним. А вдруг изнасилует, не подумала, нэ? Эх, ну это же моя бабушка, чему тут удивляться? Скрип моей двери. Вошёл таки, ну и ну, даже без стука! Ай-Ай-Ай, как не стыдно! Фу таким быть, фу! — Саша, неужели вы проспали весь день? — раздалось у меня над самым ухом (хоть голова и под подушкой, но это было очень близко). Я аж подскочила от неожиданности. Блин, не привыкла я к тому, чтобы меня так будили! — Мистер Михаэлис, не делайте так больше? — попросила я, схватившись за сердце. — Почему же? — он явно издавался. Любая бы раскраснелась вся, будучи вместо меня сейчас! Увидев моё недовольное выражение лица, он улыбнулся и выдал: — Понял, понял. Ну и что же ты понял, а? Блин, голова разболелась. Стоп, раз он здесь, то школа закончилась. Значит сейчас почти два. Я ведь уснула примерно в шесть вечера! Я и вправду проспала чуть ли не сутки?! Охереть! Это же рекорд! — Так почему вас не было в школе? — Себастьян уселся рядом, прожигая во мне дырку. — Вчера я получила вывих на ноге, когда шла домой, — зевая, объяснила я. — Какая же вы всё таки проблемная, — обречёно вздохнул мужчина, прикладывая ладонь к лицу. Ага, жест «рукалицо»! Замечательно! Что ещё умеешь, м? Дал бы ещё поспать, но нет, надо что-то говорить на ухо своим сексуальным голосом! Стоп, я это сказала? Ой, да как будто это не правда? Что тут смущаться то. — Надеюсь, это всё? А то я спать хо... — Если будете много спать, это навредит вашему здоровью. Господи, да ты единственный, кто может навредить моему здоровью! Ты и так, видимо, под словом «это» себя приписал! Свали уже! — Не навредит, — буркнула я. — Вы все бледные! Вам нужно подышать свежим воздухом! — не унимался учитель. Спасибо, уже вчера подышала, ага! Аж нога от свежести не удержалась и решила её (свежесть) передать асфальту! — Подышу как-нибудь, когда посплю, — фыркнула я. — Нет, мы сейчас отправимся в парк, — тут же мило улыбнулся он, но я то знаю, что под этой улыбочкой скрывается угроза, поэтому уже не стала возражать, главное, чтобы потом он отстал. Через пол часа я уже была одета, а в это время Себастьян куда-то исчез, но потом снова появился в моей комнате. — Как я понял, ходить вы сами не можете, — ухмыльнулся он и, подняв меня на руки (уже без моего сопротивления, ведь я уже привыкла) и вынес в подъезд, не забыв закрыть за нами дверь, после донёс до первого этажа. И тут перед собой я увидела инвалидную кресло-коляску. Представляете мой шок? Слышь, ты у какого несчастного её спёр, аферист? Охереть. И теперь мне терпеть эти взгляды и соболезнования? Это всего лишь вывих, женщина! — Зачем коляска? Я ведь могу идти, хоть и прихра... — меня, к сожалению, перебили. — Но вам же нельзя тревожить ногу, верно? — вздохнул кареглазый, а потом хитро заулыбался. — Но если хотите, то я могу вас понести. Я молча села в коляску. Лучше уж жалеющие взгляды, чем ненавистные. Теперь на мужчине была самодовольная ухмылка, а сам он вёз коляску, а меня вместе с ней, куда-то в сторону рынка. Как я знаю, за ним находится парк. Ничего не обычного в нём нет, разве что вдоль него стоят лавочки, а на против них памятники, посвящённые забытым героям войны, а тогда их было не мало. А в самом центре стоит уже огромный памятник, к которому обычно подносят гвоздики. В выходные это ведь самый людный парк! Он же специально! Я заметила, что Себастьян стал обходить рынок. Ну и на том спасибо, блин! Почему нельзя просто убедиться, что я в полной порядке и уйти хоть на все четыре стороны? Нет, надо ещё в такой мороз вытащить меня на улицу в роли инвалида! Я единственная хочу его придушить? Или до меня уже были люди? Если были, то жаль, что никто из них не смог осуществить задуманное. А насчёт взглядов я была права. Какой-то старикашка даже похлопал Михаэлиса по плечу, мол соболезнует. А этот ведь подобным выходками лишь лыбится и не отрицает ведь! Хм... А ведь он тоже никогда не снимал ещё перчатки... Подозрительно. Что-то я от темы отвлеклась. Так вот. Я не удивлюсь, если он ещё начнёт с табличкой «помогите инвалиду собрать деньги на операцию» ходить! Чёртов эгоист! Он остановился? Да, действительно. Просто встал и молча стоит, прожигая во мне дырку взглядом. — Прошу вас, не думайте обо мне плохо, — мог сказать это часа два-три назад! — Я просто не отрицаю сожаления прохожих, чтобы не ставить их в неловкое положение, понимаешь? Чёрт, ну как же мне нравится эти переходы с «вы» на «ты»! Аж ещё сильнее врезать хочется! — Я и не думаю плохо о вас, — фыркнула я, облокотив голову о кулак. — Можно мне уже домой? Я устала и замёрзла. — Хорошо. На этом, к счастью, наша прогулка закончилась, и я этому нескончаемо рада. Думала, не дождусь, пока сяду за компьютер, чтобы посмотреть какой-нибудь хоррор-фильм. Отведя меня домой, учитель ушёл, к ещё большому счастью, без лишних разговоров. Весь оставшиеся день, вплоть до двух часов ночи, я сидела, как и предполагалось, в компьютере, занятая просмотром фильмов и играми. Бабушка пришла примерно к шести вечера и сделала мне тепловой компресс, как и советовал Клод. Нельзя сказать, что этот день выдался удачно, но так же нельзя противиться этому факту. Я всё же надеюсь, что завтра будет намного лучше.