Шестнадцатилетнее наказание.

      Пойдя к двери, я замер на месте. Что-то мешало во так легко взять и открыть дверь. Чувствовал ли я вину? Безусловно, да! Я чертовски виноват перед этой девушкой, я не рассчитываю, что она меня простит. Буду хотя бы надеяться на то, что не прострелит мне голову ночью. Постучав в дверь, за ней сразу же раздался голос:       - Входи.       Аккуратно открыв дверь, я вошел в комнату и заметил Дину, сидящую на краю кровати. Девушка теребила что-то в руках. Подняв голову и посмотрев на меня замученными глазами, она снова опустила взгляд и откинула в сторону белую нитку. Похлопав ладонью по кровати, Дина сложила руки на груди. Присев на другой край, спиной к ней, я все-таки заговорил:       - Зачем звала?       - Отпусти меня, - проговорила девушка.       - С чего бы это? - удивился, хотя сам прекрасно понимал, зачем ей это.       - Глупый вопрос, не находишь? - тяжело вздохнула Дина и встала с кровати, повернувшись ко мне. - Что тебе надо, не пойму?       - Ничего, -посмотрев на нее, пожал плечами я.       - Ну, а что тогда? - изумилась та, складывая руки на груди. - Я не подписывалась здесь находится. Отпусти меня, лучше по-хорошему.       - Давай только без угроз, - устало отмахнулся я и тоже встал. - Вся эта напускная крутизна тебе ни к чему.       - Чё? - протянула она, морщась. - Какая к черту крутизна? Отпусти, сказала!       - Если у тебя только это, то разговор окончен, - кивнул я и направился к двери.       - Хорошо, - вздохнула она, и следом послышался звук перезаряжавшегося оружия. - Я же сказала, отпусти лучше по-хорошему.       - Детка, не нужно так, - достав пистолет и перезарядив его, я направил его на девушку. В груди все защемило, я понимал, что мой поступок только оттолкнет ее, но где-то в глубине души надеялся, что это и припугнет девушку.       - Отлично, - протянула та, поиграв бровями.       Раздался выстрел. Прикусив нижнюю губу, я прижал руку к ноге. Кровь быстро просочилась через джинсы, образовывая большое кровавое пятно. Усмехнувшись, я поднял на нее взгляд. Девушка, крепко сжав пистолет, сверлила меня пристальным взглядом. Ноздри раздувались при дыхании, между бровями от напряжения пролегла складка. Снова перезарядив пистолет, она заговорила:       - Следующая в голову.       - Отлично, - кивнул я, а на глаза навернулись слезы. Но не от боли, нет. Я ее почти не чувствовал. - Только я бы на твоем месте не стал этого делать.       - Это еще почему?       - Я не могу тебе пока этого рассказать, - облокачиваясь об стену, грустно усмехнулся я. Рана больно саднила, но бывало и похуже. - Прошу тебя лишь об одном, не уходи, останься, хотя бы на время.       - Зачем тебе это? Я никак понять не могу! - выкрикнула она.       - Ты так похожа на нее, - выдохнул я, и улыбнулся.       - Ч...что? - выдохнула она. Губы задрожали, руки немного потряхивало.       - Очень похожа, - продолжил я, - особенно, когда злишься.       - Не говори о ней! Не смей говорить о ней! - выкрикнула она.       - Прости, - опустившись на колени, говорил я. - Прости меня, если можешь. Я очень, очень виноват перед тобой. Я не должен был оставлять ее одну, не должен! Я виню себя за это, вину... Нет, я не смею просить прощения, - отрицательно покачал головой, не отрывая от нее взгляда, - хотя бы просто попытайся не ненавидеть. У меня нет больше никого, кроме брата, а теперь и тебя.       - Уйди, - опустив голову, проговорила она, шмыгая носом. - Уйди!       Кое-как поднявшись с пола, я открыл дверь и вышел, оставляя ее одну. Было ужасно больно. Довел до истерики не только себя, но и ее еще. Но я попытаюсь завоевать ее доверие.

***

POV Дина.       Рухнув на кровать, я тяжело вздохнула и провела руками по лицу. В области сердца все сжалось от непонятной мне боли. Хотелось крушить и метать, что ж, кажется, было бы глупо, если бы я отказала себе в этом удовольствии! Достав нож из сапога, я быстро перерезала подушки и порвала одеяло. Перезарядив, я спустила весь магазин в настольную лампу, телевизор и шкаф. Снеся вазу с пинка, я оглянулась. Осталось невредимым лишь кресло. Что ж, прекрасно! Изрезав кожаную обивку, я отшвырнула в сторону и его.       Присев на край кровати, я начала улыбаться. Сердце бешено колотилось, к глазам подступали слезы. Истерический смех стал меняться на всхлипы. Обхватив себя за голову, я повалилась на кровать и стала рыдать, что есть сил. Было ужасно больно, и очень обидно. Обидно за свое бессилие, за положение, в котором оказалась. А больно... Не знаю, почему. Стало в добавок и неимоверно стыдно за свою тупую выходку. Вспомнив его лицо, искаженное болью, не только физической, но и моральной, я заплакала еще сильнее.       Господи, за что? Ну, за что мне все это? Почему я не умерла раньше? Почему меня не разорвал вервульф? Почему вампиры не высосали всю кровушку? Вдруг дернувшись, я привстала и, тяжело вздохнув, посмотрела на себя в зеркало. На меня смотрела растрепанная девчонка с опухшим лицом и красными глазами от рыданий. Смахнув пряди волос, я встала с кровати. Придется задержаться, пускай на время, но мне придется задержаться. Но я обещаю, что выберусь отсюда, во чтобы это мне не встало.       Собрала спутанные волосы в хвост. Благо, в комнате была раковина. Умывшись и придя немного в чувства, я посмотрела на свое отражение. Изумрудные глаза бегали из стороны в сторону. Ужасно болела голова, так, что было тяжело смотреть. Тяжело вздохнув, я вдруг поняла, что безумно хочу есть. Сжав руки в кулаки, я отшатнулась от раковины. Приподняв стул и присев на него, я стала рыться в тумбочке, стоявшей рядом с кроватью.       В этой тумбочке хранился, по сути, один хлам. Вынув все на пол, стала рыться в барахле. В основном это были какие-то бумаги. Складывая все обратно, я предварительно читала эти бумажки. Написан был всякий, непонятный мне бред, что-то типа воскрешения души. Последнее, вот уж что действительно бред, так это способ превращения демона в человека. Как так возможно, чтобы темная душа стала светлой, я так и не поняла! Сложив все бумаги обратно, я наткнулась взглядом на маленькую коробочку, открыла ее. В ней лежал необычный, на мой взгляд, кулон: человеческое лицо с рогами на тонкой кожаной веревочке. Не стала вдаваться в подробности, а спрятала все на место.       Как только я встала, в комнату постучали. Быстро присев на край кровати, я сложила руки на груди, и крикнула:"Войдите". Дверь открылась и в комнату заглянул, как его...Сэм, кажется. Он окинул меня недовольным взглядом. Небось, за братца обидно стало...Ну, уж не смотри так, и без тебя тошно невозможно как, еще ты своими зенками сверлишь. Отведя взгляд и сглотнув подступившую слюну, он кашлянул и заговорил:       - Если ты голодна, то идем со мной.       В душе я обрадовалась. Очень обрадовалась! Про меня не забыли, мне предложили еду! Но на лице у меня отразилась отнюдь не радость. Я напряглась и отвела взгляд. Переступив с ноги на ногу, мужчина снова недовольно посмотрел на меня. Откажусь, сдохну от голода, не откажусь, покажусь слабой. Но живот предательски заурчал, а я еще сильнее сжалась.       - Идем же, - кивнул Винчестер. - Никто тебя не тронет и упрекать не будет.       - Он сам виноват, - не выдержала я.       - Тем более, что сам, - просто повел плечами мужчина. - Идем уже...       - Хорошо.       Я встала и направилась за ним. Почему-то, из-за своего маленького роста я очень неловко чувствовала сейчас себя рядом с ним. Он такой высокий, а я такая маленькая. Сэм обернулся ко мне и улыбнулся. Я невольно улыбнулась ему, но потом быстро опустила взгляд. Выйдя в ту комнату, где я очнулась, мы прошли еще немного и завернули на кухню. За столом сидел мой "любимый" папашка и, кряхтя, что-то делал. Сразу было не понятно, но, когда я подошла по ближе, то увидела, как тот достают пинцетом из ноги пулю.       К горлу подкатил ком. Перед глазами все поплыло, и я вцепилась мертвой хваткой в край стола. Полив рану перекисью и морщась, Дин выдавил какую-то неведомую мне мазь на бинт и приложил ее к ране. Затем, размотав еще больше бинта, он обмотал им ногу и зафиксировал, сделав под конец аккуратный бантик. Мне стало так неудобно, так жалко его. Я доставила ему столько боли, сразу же позабыв о своей обиде на него. Заметив меня, он сразу же убрал ногу со стула и, отодвинувшись, пригласил меня жестом присесть. Сэм отнес аптечку и окровавленный пинцет к раковине.       - Ты уж извини, - пожал плечами Дин, как-то виновато улыбаясь. - У нас сегодня только каша. Никто же не знал, что будут гости.       - Мне все равно, что есть, - кивнула я, отворачиваясь. На глаза снова навернулись слезы, но я попыталась их сдержать. - Я не привередливая в этом случае.       - Как я прям, - горько усмехнулся мужчина, а я невольно улыбнулась. Незаметно смахнув слезы, посмотрела на него, внимательно изучая.       Только сейчас я смогла его рассмотреть по лучше. Хоть он и улыбался мне, глаза его были пустыми и безжизненными. Единственное, что я смогла уловить в его взгляде - это вина. Он чувствовал себя виноватым передо мной. Теперь я понимаю, за что мама его полюбила. Я еще не знаю его характера, но могу сказать одно - он очень симпатичный, даже красивый. Хоть сейчас он был и не в лучшем расположении духа, это ничуть не устрашало его. Глаза, как и мои, изумрудные. Мама всегда говорила, что у меня особенные глаза, доставшиеся мне от отца, которого я до сегодняшнего момента не знала.       - Приятного аппетита, - тихо проговорил он и пристально посмотрел мне в глаза. Я быстро опустила взгляд на тарелку и, взяв в руки ложку, стала уплетать кашу. Мужчина ничего больше не сказал, лишь усмехнулся и стал есть принесенную, как и мне, кашу.       Сэм присел рядом и, подперев рукой подбородок, стал листать какую-то газету. В комнате повисла неловкая тишина. Я старалась как можно медленней есть, не знаю даже, почему? Отодвинув стул в сторону, Дин, беря в руки тарелку, хотел встать, но я вдруг дернулась, беря его за руку.       - Я сама, - буркнула я, все еще не понимая своей "инициативы".       - Хорошо, - согласился мужчина и присел, отодвигая ногу в сторону, чтобы было удобней сидеть.       Взяв в руки посуду, я подскочила к раковине и открыла горячую воду. Быстро помыв свою и его тарелку, я отставила их в сторону и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки. Все мои действия сопровождались гробовой тишиной. Мне с каждой минутой становилось все труднее находится рядом с ними. И, кажется, что эти стены сейчас раздавят меня, и вообще все сейчас раздавит меня. На секунду стало трудно дышать. Неужели снова? Только не это!       Единственное, что мне сейчас было необходимо - это воздух. Крепко ухватившись в края столешницы, я все еще продолжала стоять к ним спиной. Воздуха, мне катастрофически мало воздуха! В области груди стало все болезненно ныть, в горле образовался непонятный ком, который я нещадно пыталась проглотить. Руки вспотели, и кажется, что я слышу биение собственного сердца. Немного пошатнувшись, я стала оседать на пол, хватаясь руками за горло.       Дин и Сэм, вскочив со стульев, полетели ко мне, приземляясь рядом. Согнувшись "калачиком", я непроизвольно дернулась, больно ударяя Сэма локтем под живот. Я слышала их голоса, но никак не могла понять, что они говорили. В глазах стало мутнеть. Я ничего не вижу! Совсем ничего! Тело стала пробивать крупная дрожь, я глотала воздух ртом, словно рыба, выброшенная на сушу. Вдруг, кто-то резко берет меня на руки и подбрасывает вверх. Я вскрикиваю. Сердцебиение участилось, но стало немного легче дышать. Открыв глаза, я тяжело задышала, оглядывая перепуганных мужчин бешеным взглядом.       - Что, что это было? - взволнованно спрашивал Дин.       - Не видишь? - выкрикнул Сэм. - Приступ панической атаки, - тут он перевел на меня взгляд, а я лишь измученно кивнула.       Как сейчас помню, я должна была выступать от школы с докладом на школьной конференции. Волновалась я сильно, и вот, выходя на сцену, меня охватил жуткий страх. Я боялась открыть рот перед этими людьми, которым и дела-то до меня нет. Прямо на сцене я упала в обморок, но перед этим мне катастрофически не хватало воздуха, сильно болело сердце и в глазах постепенно мутнело. С того самого момента это преследует меня вот уже добрых четыре года. Раньше всегда помогала мама, а теперь без нее мне сложнее это контролировать.       - И давно это у тебя? - проводя рукой по лицу, спросил Дин.       - Не особо, - выдавила я из себя, поднимаясь с помощью Сэма.       - Что я еще должен знать?       - Ничего, - буркнула я. - Больше ничего.       - Отлично, - протянул он.       Сэм отвел меня в новую комнату. Пока он застилал мне кровать, я разрывалась между двумя случаями: попросить его остаться, потому что приступ может появиться снова, или же все-таки задохнуться и больше не мучиться и не мучить никого вокруг себя. Сэм повернулся ко мне и кивнул в сторону кровати.       - Тебе нужно поспать.       - Как ты понял, что нужно именно напугать? Ведь везде написано, что нужно наоборот успокоить.       - Не помню уже, прочитал где-то, - усмехнулся он.       - Слушай, - все-таки решилась я, - я все пойму, но...       - Что-то случилось? - он сразу стал встревоженным.       - Не можешь ты остаться со мной, я просто... ну, пока боюсь что ли.       - Да, конечно, - легко согласился он. - Я все прекрасно понимаю.       Благодарно улыбнувшись ему, я "заползла" на кровать и, подложив ладошку под голову, стала смотреть в стену. Сэм, присев на кресло, стоявшее рядом с кроватью, устроился поудобнее и сложил руки на груди. Тяжело вздохнув, я уткнулась носом в подушку и заговорила:       - Почему мне нельзя уйти?       - А ты хочешь? - вдруг спросил он.       - Да, хочу! - а может и нет, даже не знаю.       - Я тебя понимаю, ты в обиде на него. Только я хочу тебе сказать одно, и сейчас я не стараюсь его выгородить, - Сэм немного помолчал, но потом заговорил, - если бы он знал, что у него есть ребенок, он никогда в жизни бы не бросил вас. Он и с мамой твоей расстался лишь из-за того, что не хотел подвергать ее опасности. Ты сама охотница, ты знаешь, что монстры будут мстить.       - Я знаю, - буркнула я.       - Я уверен, он хочет с тобой наладить контакт, хочет подружиться.       - Не знаю, - буркнула я. - Только не сейчас. Сейчас я не готова к этому. Насрал в душу, а теперь хочет, чтоб все с рук сошло.       - Ну, тут я согласен, - усмехнулся Сэм. - Даже, если ты его простишь, он сам себя не простит.       - Так он еще и с закидонами? - удивилась я. - Как сопливая девчонка?       - Почти, - кивнул мужчина. - Он считает себя виноватым почти во всем, что происходит в нашей жизни.       - Например? - тихо спросила я, водя пальчиком по покрывалу.       - В смерти нашего отца, в смерти нашего друга Кевина, в смерти нашей подруги Чарли, в начале апокалипсиса, в том, что делал в Аду, в том, что делал в Чистилище, в том, что был Рыцарем Ада.       - Кем? - мой голос по непонятной мне причине дрогнул. - Рыцарем Ада?       - Ох, это слишком долгая история, - отмахнулся Сэм. - Тем более не интересная.       - Я хочу знать, - настаивала я на своем. - Я хочу знать, что было с моим...отцом.       - Хорошо, - согласился Сэм. - Когда мы пытались закрыть врата Ада, к нам из прошлого "пришел" наш дедушка.       - Из прошло?       - И такое возможно, - усмехнулся мужчина. - Он скрывал ключ от этого места от Рыцаря Ада Абаддон. Но та смогла попасть сюда, и осталась тут на некоторое время, хотела поработить мир, стать королевой Ада и все такое, - тут он завел глаза, а я улыбнулась. - Короче, нам нужно было убрать ее, поэтому Дин вступил в следку с Каином.       - С тем самым, библейским Каином? - моему удивлению не было придела.       - С ним самым, правда, это было без меня... Я бы ему не позволил так поступить, - тут мужчина тяжело вздохнул и опустил взгляд, - тот передал ему свою метку, метку Каина, чтобы с помощью нее убить Абаддон... И он убил, только эта метка ужасно на него влияет, порой он теряет над собой контроль, что приводит меня в ужас, я знаю, что должен спасти его, но пока у меня ничего не выходит... Так вот, в это время другой засранец, писарь Божий, Метатрон выходит из подполья и хочет править небесами. Дин пытается остановить его, входит с ним в схватку, но тот козел убивает Дина.       - Как так? - прошептала я, ничего не понимая. - Но ведь он...       - Да, жив, - кивнул Сэм. - Метка не позволила умереть своему хозяину, только воскрес Дин уже Выцарем Ада.       - Но это ведь ты спас его?       - Да, я, - слабо улыбнулся тот, - но не до конца, от метки избавиться никак не удается.       - Поэтому он такой подавленный? А тут я еще, как пыльным мешком по голове.       - Знаешь, я думаю, что ты - это лучшее, что случалось в его жизни, просто он сам пока этого не понял еще, да и ты не поняла. Вам просто нужно время, вот увидите.       - Надеюсь, - пискнула я, снова утыкаясь носом в подушку.