И все радуются за Цунаде

Она сидит недовольная, зверьком затравленным смотрит исподлобья на него. Колечко обручальное крутит на пальце, осекаясь на желании снять его и кинуть в эту нахальную, бледную физиономию напротив себя. Он ведь всё равно вернёт колечко обратно на безымянный палец и скажет что-то про то, что хорошие жёны так не поступают. Уже наизусть все повадки эти змеиные знает. И выть хотелось от этой безысходности. Как бы Цунаде не пыталась вывести его из себя - он лишь улыбается, что-то говорит ласково, пока с силой крутит саниншей, словно куклой. Заставляет подчиниться своей воле, хочет ли Цунаде этого или нет. "Ты моя жена" Вновь ласково доносится из бледных уст. А она уже слышать эти слова не может, её тошнит от этой надменности и спокойствия. Орочимару был невыносимо терпеливым. Настолько, что это злило Цунаде ещё сильнее. Но ничего поделать было нельзя: змей терпит все её выходки, с действительно змеиным спокойствием каждый раз давал указания заменить сломанную мебель, отстроить здание, принести другой ужин. И вроде бы, всё прекрасно. Орочимару тихий, заботливый, ни разу даже тона на Цунаде не повысил. Берет её за руку на людях, высокомерно сверкая взглядом на прохожих, всегда вежлив и учтив. И такому мужу завидует уже большая половина женщин всех пяти Великих стран. И хоромы для буйной Цунаде отстроил, и казино для неё открыл, и никогда злого слова не скажет. А она, пожалуй, самая скверная жена из тех, которых только можно было найти. Кричит на Орочимару, чуть что, вещами бросается. Сопротивляется, отрицает каждое слово змея. То комнату начисто разрушит в знак протеста, то кастрюлю с едой в обед опрокинет и новый сервиз разобьёт, который взамен разбитому вчера принесли. Перечит, грубит в ответ на его ласку, постоянно пытается прицепиться к его словам и вывести своего благоверного из себя. Цунаде ведь далеко не дура, всё понимает. Мучает колечко обручальное, исподлобья на него, довольного, смотрит. Бедный-бедный Орочимару. Ужасная-ужасная Цунаде. А ведь Орочимару знал, на что идёт. И к побоям этим готов был, и к истерикам. Знал, как же сильно возненавидет его Цунаде в браке. Но всё равно всё подстроил так, что она и развестись с ним не может, и замуж за него вышла насильно. И теперь он - примерный семьянин, а она - его истеричная фурия-жена. Всё как у всех, и не прикопаешься даже. Орочимару далеко не идиот и прекрасно знал, что делает. Цунаде с детства с ним знакома, незамужняя, красивая. К такой партии никто не прикопается. Если один санин взял в жены другого - всё в порядке, расходимся. И ведь все действительно думают, что он её любит до беспамятства всю свою жизнь. И что он, бедняжка, на все эти зверства ради Цунаде и шёл. Хотел ей подарить древесный геном - выгнали за зверства бедного, не знающего, как ему быть, Орочимару. И ходил он потому обиженный на весь мир, выплескивая обиды направо и налево, стремясь к бессмертию. Все жалеют Орочимару. Все радуются за Цунаде. У него тело юнца двадцатилетнего, и недюжинные сбережения. И при этом мышление настолько гадкое, что Цунаде тошнит от того, что она перед собой видит. Но ничего сделать не может. Ну не любит она его, что поделать. Не любит и не может даже подумать об этом без отвращения. И всё крутит обручальное колечко, смотря на него исподлобья, пока он пытается ей комплименты делать, по щекам бережно гладит. а она только и думает, как бы смыться отсюда подальше, чтобы никогда не возвращаться, и никто не нашёл. Она далеко не дурочка, и сидит на месте. Терпит все его выходки. Знает же, что Орочимару всё равно отыщет, вернёт. И не скрыться от зорких змеиных глаз нигде. Да и что родное селение подумает? Вот, мол, он такой умница, всё для неё делает, а она - неблагодарная такая, в бега ударится. Такой услуги своему муженьку не окажет. Потому и сухо прислоняется губами к его щеке на людях, за руку держится. А все так же жалеют Орочимару. И радуются за Цунаде