Орхидея

На левой руке расцветают розы и лилии, переплетаются стебли маков и каких-то дивных синих цветов, которых и на свете-то не существует. На правой плывет русалка. Причудливый изгиб её хвоста заканчивается ближе к локтю, а светлые волосы разметались на предплечье. Джуд немного стыдится этой татуировки, того, что выглядит она по-детски и того, что лицо русалки немного похоже на её собственное. А рисовать на человеческой коже ничуть не труднее, чем на бумаге. Напротив сидит парень. Темные волосы его в холодном электрическом свете отливают фиолетовым, и Джуд заинтересованно подвигается вперед – ей нравится этот оттенок. Надо будет запомнить и использовать его в следующем эскизе. Темно-фиолетовый цветок, похожий чем-то на орхидею… Джуд закрывает глаза, но додумать не успевает – прерывает музыка. Джуд улыбается – у парнишки хороший вкус. - Да, мам, все хорошо, – говорит он в трубку, нервно поправляя громадные очки. – Конечно, я знаю. Не волнуйся, скоро буду. Ага, и папе передавай привет. Улыбка Джуд против её воли приобретает насмешливо-снисходительный оттенок. Сколько ему лет – двадцать пять, больше? А до сих пор живет с родителями. Неужели он настолько беспомощен, что не в состоянии найти и оплатить съемную квартиру? Это ведь не так уж и сложно. Сама Джуд уже давно живет одна, с тех пор, как бросила университет и поссорилась с Ребеккой. Это было будто вчера, а сколько лет прошло на самом деле? Года четыре точно. В этот момент Джуд кажется себе очень старой, старше даже тех почтенных дам, что бросают на неё неодобрительные взгляды с другого конца автобуса. Впрочем, она привыкла. Она любит свои татуировки, а до остального Джуд нет дела. Ещё Джуд любит джинсы и рок, спагетти и свою подругу Кристу, сестру, несмотря на то, что в ссоре с ней. А больше она никого не любит. Даже Рика. Сквозь призму трех лет его лицо вспоминается с трудом. Рыжий, это Джуд знает точно. А какие у него были глаза? Какой голос? Нет, не припомнить. Смех душит, вырывается наружу, и девушка поспешно зажимает рот ладонью, чтобы не расхохотаться на весь автобус. Забавно ведь – когда-то она стольким пожертвовала ради него, изменилась так, что с трудом теперь узнавала себя в зеркале. Неужели она – та самая Джуди Хэймвэй, девочка, что любила длинные платья и ни о ком не говорила дурно? Не верится. Она привыкла к коротким волосам, остриженным после неудачной покраски (Рик как-то упомянул, что больше любит брюнеток), привыкла к практичным джинсам и легко могла дать отпор любому уличному хаму, вздумавшему пристать к симпатичной девчонке. Волос жальче всего. Джуд помнит их густоту, приятный золотистый цвет и вздыхает: такого ей уже не добиться. Они уже никогда не станут прежними; до конца дней Джуд обречена маяться с блеклым русым цветом. Если, конечно, она не вздумает вновь их покрасить. «Не в этой жизни» - думает Джуд, заправляя скачущую перед глазами назойливую прядку за ухо. Парнишка закрывает книгу и кладет её в пакет. Джуд успевает рассмотреть название. Что-то о микробиологии. Неинтересно. Она впервые за поездку глядит ему в лицо. Кого-то он ей напоминает; быть может, они знакомы? Один из друзей Кристы? Вряд ли. Они учились в одном универе? Или это знакомый Рика? Вполне может быть. Но кем бы он ни был, Джуд не помнит его, а потому поворачивается к окну, потеряв к парнишке всякий интерес, и не видит, с каким удивлением он смотрит на русалку на её плече. Он морщит лоб, словно пытаясь что-то припомнить, вглядываясь в лицо Джуд. Даже подается вперед, желая спросить, но передумывает и встает с сиденья, собираясь выйти. Джуд смотрит в окно и думает, что следующей её татуировкой станет орхидея. Непременно – орхидея.