Оторва

Патриция открыла глаза и выдохнула, увидев знакомые лица на фоне потолка. Луссурия, Занзас, родители. Что ж, значит она или умерла и они вместе с ней, или все же жива. Судя по чьей-то горячей руке, сжимающей ее руку, — все же выжила. Ничего не болело, на спине раны не оказалось. Девушка улыбнулась и нараспев протянула: — Чего такие кислые лица? Самое оригинальное бракосочетание, которое вы видели в своей жизни! И тут все наперебой стали трещать о том, как волновались, как переживали и вообще. Гам поднялся в палате жуткий, такой, что Занзас по немой мольбе то ли жены, то ли невесты, выпроводил всех вон, даже тещу и тестя. Последних с превеликим удовольствием. Патриция уже села на кровати, бледненькая, в больничной рубахе, но такая живая, как никогда. Девушка улыбнулась, потягиваясь: — Видел бы ты свою рожу, когда меня подстрелили — атас просто. — Ну, ты и дура, — Занзас крепко прижал ее к себе. — Вечно что-то с тобой не так. — О, я тоже тебя люблю, — Патриция похлопала его по спине. — Так мы все-таки женаты, или не очень? В дверь палаты постучали. Заглянули родители Патриции, и ее отец проговорил: — Там контракт принесли, кольца тоже. — Отлично, папань, несите все это и ручку, — засияла девушка, подпрыгнув на месте. — Никогда не думала, что замуж выходить так весело. Занзас стукнул ее по лбу и уложил обратно на подушки, заботливо завернув в одеяло так, чтобы не могла рыпнуться лишний раз. Мужчина очень злился. Снайпер, который попал в Патрицию, целился на самом деле в него. Вот только был засечен охраной, которой в округе была целая армия. Когда он спускал курок, в квартиру заскочили люди из Варии и рука снайпера дрогнула. Вместо головы Занзаса пуля попала в легкое Патриции. — Милая, мы подумали с папой, — проблеяла мать, и Занзас по ее виноватому взгляду понял, что что-то не так, — что… — Хватит рассусоливать. Занзас, мы выплатим неустойку, но свадьбы не будет, — твердо проговорил отец. — Патриция вернется домой и выйдет замуж за другого. — Нет! — вскрикнула Патриция. — Занзас, скажи им, что ничего не выйдет! Девушка схватилась за его руку, умоляюще уставившись своими серыми глазками, которые тут же окутались пеленой слез. Но на Занзаса это мало подействовало. Мужчина нахмурился и прорычал: — Ее вещи я передам со своими людьми в течение недели… — Занзас! Не отдавай меня им! — Помолчи, — твердо проговорил отец. — Не видишь, что нам не до твоих капризов? — Тогда и валите оба из моей палаты! Не хочу слышать, как вы мною торгуете! Или уходите вы, или ухожу я! — девушка принялась сталкивать бывшего уже жениха с койки. Отец только безразлично махнул рукой на дверь палаты, сказав, что тут слишком шумно, чтобы решать что-то. Как же Патриция ненавидела их всех в этот момент. Отца, которому вздумалось торговать ей и подкладывать то под одного, то под другого, мать, которая все это позволила. И главное — Занзаса, который после всего предал ее и отдал обратно родителям, зная, что она пережила! Мать села на койку и взяла ее за руку, ласково погладив Патрицию по руке: — Милая, не переживай, мы найдем тебе самого настоящего принца. — Заткнись. — Я понимаю, ты расстроена, но ты скоро забудешь о нем, обещаю, — продолжала свои увещевания мать. — Заткнись-заткнись-заткнись!!! Ты такая же, как они! Торгуете мною, как лошадью! Ненавижу! Девушка оттолкнула мать и выскочила в коридор, где наткнулась на… — Дядюшка, дайте мне свой пистолет и обойму. — Патриция, зачем тебе? .. — Просто дайте! У вас их два все равно! — девушка сторожко оглянулась по сторонам. — Скорее! Греко с чистой совестью отдал дочери босса и своей постоянной подзащитной оружие и та пробежала дальше по коридору. Патриция злилась. Патриция ненавидела весь мир и больше не собиралась этого терпеть. Влетев в подсобку вслед за какой-то медсестрой, она защелкнула дверь и навела на нее пистолет: — Мне нужна твоя одежда. Живей. Девушка тут же принялась раздеваться. Получив одежду медсестры, Патриция быстро переоделась и, услышав голоса родни в коридоре, гаркнула: — Когда я выйду, досчитай до десяти и визжи, что есть сил. Медсестра кивнула, Патриция, спрятав пистолет в карман халата, выскочила из подсобки, закрыв ее на замок. Один… мимо нее пробежал Занзас, крича по телефону, что какой-то мусор сбежал. Два… Патриция стянула волосы в хвост и взяла карточку, уставившись в нее и поспешив к выходу. Три… Четыре… Пять… Шесть… Вызвать лифт. Семь… Восемь… Ждать. Ожидание тянется и тянется. Девять… Десять… — ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ КТО-ТО! Ее визг слышно через весь коридор. Патриция зашла в лифт, обернулась и встретилась взглядом с Занзасом. Двери лифта закрылись и он не успел ее остановить. — Наверх! Живо! — закричал Занзас на весь коридор. — Помогите! — обратилась она к стоящим в лифте медсестрам. — Тот мужчина — ммой жених. Если он меня поймает — мне не жить! Можете поехать сейчас на крышу? Я выйду на следующем, а вы едьте дальше и не говорите ему, умоляю! .. Пасажиры закивали, согласившись. Патриция поблагодарила их и выскочила на следующем этаже, нырнув в подсобку. Мимо пробежали люди Занзаса, он сам ругался с кем-то. Девушка увидела в мусорке использованную униформу для операций и натянула ее на себя. Скрыла под колпаком волосы, под маской лицо и вышла из подсобки, сжимая в руке окровавленный халат. Ее не узнали. Патриция прошла мимо людей Занзаса, мимо отца и самого Занзаса. Зашла в палату, пока там никого не было, забрала сумку матери и вышла. Снова зашла в лифт и замерла рядом с Занзасом. Тот и внимания не обратил. Девушка сняла с пальца кольцо и незаметно бросила в его карман, а затем вышла на первом этаже. Первым делом — снять деньги с карточки. Она выбросила медицинскую форму в урну и побежала к банкомату. К счастью через золотую карту матери можно было снимать деньги во всех банкоматах и большими суммами. Поэтому уже через час на руках у Патриции было двадцать тысяч евро. Зайдя в ближайший магазин, она быстро схватила нужную одежду с полок, обувь и рассчиталась. Переоделась в ближайшем туалете, спрятала деньги в носки, карманы, обувь и даже лифчик, оставив в рюкзаке пять тысяч, и взяла на вокзале билет до Венеции. Нет. Она не даст собой командовать. Никто не посмеет торговать ею!