Оторва

— Мне нравится твоя кровать, — Патриция продолжала быть прямолинейной, как ни одна женщина Занзаса. — Большая, с балдахином… Матрац хороший. Занзас угрюмо смотрел на невесту и злился. Она говорила все, что в голову приходило, привнося атмосферу абсурда в обстановку. Патриция упала на его кровать и по-кошачьи потянулась. Перелет из Рима в Палермо вымотал девушку, поэтому она буквально с ног валилась. Тем не менее, это не мешало ей осмотреть свое новое жилище и высказать мнение о каждой мелочи. Но в целом дом босса Варии пришелся ей по нраву. Особенно - сад и кровать. — Поскорей бы ее обкатать, — протянула девушка. — Завтра поедь в клинику и сдай анализы. — Сколько тебе лет, мусор? — Занзас помрачнел еще больше, отпивая прямо из горлышка бутылки. — Шестнадцать, но через месяц с хвостиком — семнадцать, — она сняла пиджак. — Кстати, мне не в чем спать. — Спи хоть голой, — безразлично протянул мужчина. — Твоя комната прямо по коридору, последняя дверь. Патриция поднялась, сладко зевнув. Она выглядела еще моложе в полумраке. Маленькая, деловитая и раздражающая. Занзас провел ее взглядом и, когда за невестой закрылась дверь, позвонил врачу из частной клиники, в которой обслуживалась вся Вария. Раз хочет подтверждение отсутствия венерических болезней — получит. В своей комнате Патриция не обнаружила ничего, что можно надеть на себя в качестве домашней одежды. Девушка, вздохнув, решила попросить что-то у Занзаса. — Занзас, мне не в чем ходить. Дай какую-то футболку и еще что-то, — девушка заглянула в его комнату. Мужчина махнул рукой на шкаф. Патриция выудила оттуда футболку и спортивные штаны. Все ей было очень велико, но другого не нашлось. Девушка схватила добычу и скрылась за дверью, оставив Занзаса наедине с собой и своими мыслями, которые были очень неутешительными. Красивая, миниатюрная, рыжая и с очень-очень нежным голосом. Невыносимо прямолинейная, немыслимо надоедливая и сплошная заноза в заднице. Мужчина посмотрел на закрытую дверь и продолжил думать о том, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Вовсе ничего. Патриция Мелони была ужасной затеей. И он бы с радостью избавился от нее, если бы только это не приносило столько выгоды. Хорошенькая жена из богатой семьи, он в качестве наследника всех этих капиталов и бизнеса… это же прекрасно. Но с другой стороны все было намного хуже. Язвительная, подозрительно прямолинейная и что главное — неправдоподобная. Она была как картинка из журнала или кадр в телевидении. Она была именно такой, хоть и старалась скрыть за бравадой свою трусость. Через полчаса Занзас отправился в штаб Варии, поручив охране стеречь дом и никого не выпускать. К счастью, штаб организации был в сорока минутах езды, и мужчина появился там довольно скоро, поспешив разгрести дела и снова вернуться домой. Мало ли что сделает эта дурища во время его отсутствия. Правда, его худшие опасения не подтвердились. Вернее, подтвердились, но отчасти. Он вернулся поздно ночью, уставший и злой. Мусор опять взбесил страшно своей тупостью, да еще и дома его ждал новый мусор, маленький и практически бесполезный. Занзас чувствовал себя владельцем маленькой злобной собачонки вроде тех, что модницы носят в своих сумках. Угораздило же из всех выбрать такую стерву и заразу малолетнюю. Пах до сих пор ныл после встречи с ее когтистой рукой, особенно при упоминании о маникюре Патриции. Мужчина уже возымел желание сломать ей пальцы, когда увидел свет в окне своей комнаты. Что ей там понадобилось?! — Мусор, получить хочешь? — прорычал он, войдя в свою спальню, и опешил: сеньора Прямолинейная Сука, свернувшись калачиком, спала на его кровати, одетая в его футболку и спортивные штаны, которые были явно велики. Отвратное зрелище. Занзас лег на кровать, радуясь тому, что она такая огромная, что ему не приходится касаться этого убогого создания. Потушил свет, попытался уснуть. Ничего не получилось. Стянул с себя форму и выпил залпом сразу полбутылки виски для сладких снов. Лег обратно. Не получилось. А вот существо рядом спало, как убитое. И Занзас обнаружил за своей невестой одну странную, как для избалованной сучки, особенность. Под утро ей, видимо начало сниться что-то дурное, потому что Патриция заорала, как резанная, и стала яростно от чего-то отбиваться. Да так яростно, что со всей дури дала ему в нос. Занзас, зажимая кровящие ноздри, ногой столкнул невесту с кровати и подошел к ней, уже проснувшейся. — Что, жить надоело, дрянь?! — гаркнул он, поднимая девушку с пола. — Прости-прости, я не хотела, — она тут же побледнела. — Мне кошмар приснился, извини. Давай, льда принесу. Забота. Фальшивая, мерзкая и лицемерная, решил Занзас. Она его боится. Так пусть боится — ему это только на руку. Пощечина разбивает ей губы в кровь, а щека моментально краснеет. — Убирайся вон, мусор! Чтоб я тебя тут не видел! — мужчина буквально вышвырнул невесту за дверь, как тряпичную куклу. Последнее, что он видел — как она сползла по стенке, закрывая разбитые губы руками. Хлопнув дверью, Занзас направился в ванную: надо было что-то сделать с носом.