Наследник Гриндевальда

С благодарностью приняв помощь Кэти и Невилла, Гермиона добралась до больничного крыла. Мадам Помфри вправляла вывихнутое плечо Джорджа, когда гриффиндорцы толпой ввалились в её владения. — От этого квиддича сплошные проблемы… — ворчала мадам Помфри, но, увидев бледную Гермиону, мигом забыла про своего пациента. — Что такое? — всполошилась целительница. — Ребенок?.. — Мне нужна огромная плитка шоколада, — велела Гермиона, — согревающее зелье и пергамент с пером. Необходимо срочно отправить сову Брустверу. — Шоколада? — удивилась мадам Помфри. — Но дорогая деточка, не хотите ли вы сказать… — Потом, — отмахнулась от неё Гермиона. У неё не было никаких сил лишний раз объяснять произошедшее. Поджав губы, оскорбленная мадам Помфри скрылась за ширмой. Гермиона повернулась к притихшим, ничего не понимающим друзьям. Кого из них можно отправить за Снейпом? Про его реакцию было даже подумать страшно. — Невилл, — наконец решила Гермиона. Он убил Нагайну. Он был самым смелым. — Пожалуйста, найди профессора Снейпа и приведи его сюда. Только Снейпа, слышишь. Не надо беспокоить остальных. Вернулась мадам Помфри, принесла шоколад и зелье. Молча поставила на прикроватный столик чернильницу и положила кусок пергамента. Кинув в рот сразу несколько плиток шоколада, Гермиона запила их зельем и взялась за перо. «Дорогой министр, — написала она. — Сегодня в Хогвартсе на меня напали три дементора. Полагаю, это именно по их вине патронусы стали нападать на волшебников. Боюсь, что вам или кому-то из ваших поверенных необходимо прибыть в школу. Остальное объясню при встрече, Грейнджер». Она отдала пергамент Кэти и попросила немедленно отправить сову в Лондон. Кэти молча покинула палату. И в этот момент пришел Снейп. Его лицо было землистого цвета с красными некрасивыми пятнами. Глаза казались абсолютно черными, непроницаемыми. Завидев его, остальные, включая недолеченного Джорджа, поспешно убрались вон. Снейп закрыл за ними дверь и коротко велел Гермионе: — Рассказывай. Под его пристальным, немигающим взглядом она проглотила еще пару кусочков шоколада, всерьез опасаясь, как бы лакомство не встало комом в горле. Потом, тщательно стараясь контролировать свои эмоции, голос и выражение лица, совершенно спокойно начала рассказ. Снейп слушал не перебивая. Когда Гермиона закончила, он некоторое время молча сверлил её взглядом, а потом спросил голосом, не предвещающим ничего хорошего: — А скажи мне, дорогая моя, почему ты понеслась в Визжащую хижину в одиночку? Почему тебе даже в голову не пришло сообщить об этом письме мне? Хороший вопрос. Отличный просто. Потому что поддельный Гарри просил никому не говорить? Потому что в её памяти намертво впечаталось, что они с Гарри вдвоем, а Снейп против них? Первое безотчетное инстинктивное движение — защищать. Ничего не проходит бесследно, и те времена, когда они с Гарри вдвоем прятались ото всех и выживали изо всех сил, всё еще остались где-то в глубинах её разума, затмевая всё, что произошло после. У Гермионы не было такого ответа на этот вопрос, который бы устроил Снейпа. — Потому что, — облизнув губы, произнесла она, — ты не в ладах с Гарри, и мне не хотелось… — Ложь! — обрушился на неё Снейп, и его шипящий, полный ярости голос наполнил собой больничное крыло. — Стоило твоему ненаглядному Поттеру тебя попросить — и ты сразу помчалась неизвестно куда, совершенно забыв о собственной безопасности и безопасности ребенка! А теперь ты мне врешь прямо в глаза, потому что думаешь, что я не способен понять твоей чрезмерной привязанности к этому безответственному выскочке. Ты на полном серьезе все еще опасаешься, что я способен причинить ему вред. Гермионе потребовалось все её мужество, чтобы не опустить глаз. Наоборот, она как можно выше подняла голову и расправила плечи, принимая с открытым забралом налетевшую на неё бурю. Дементоры вдруг показались ей ничтожным испытанием по сравнению с разбушевавшимся Снейпом. — И это мне урок на будущее — нельзя оставлять тебя без присмотра. Скажи мне, Грейнджер, почему я, вместо того чтобы вплотную заняться проблемой Гриндевальда, буду вынужден тратить свои силы, чтобы контролировать твои перемещения и поступки? Прикажешь мне привязать тебя к кровати? Поставить на тебя сигнальный маячок? Или мне следует наложить на тебя заклятие империо, чтобы до рождения ребенка ты не подвергала себя неоправданному риску? — А после рождения ребенка? — тихо спросила Гермиона. — Потом я буду представлять собой меньшую ценность? — и, пользуясь его ошеломленным молчанием, добавила: — Если бы ты больше занимался проблемой Гриндевальда и меньше волновался за своего ребенка, сегодняшнего инцидента просто бы не случилось. Он отвернулся так резко, будто она ударила его по лицу. На несколько минут пала оглушительная, звенящая, тяжелая тишина. Потом Снейп сказал бесцветно: — Если ты уже достаточно оправилась — то я провожу тебя в спальню. Гермиона уже жалела о своих словах. У Снейпа и без её упреков было обострено чувство ответственности. И комплексы. Она ударила его жестоко, наотмашь — только потому, что он был так сильно испуган из-за неё, что не смог удержаться от крика. Но не успела Гермиона набрать побольше воздуха, чтобы сгладить собственную резкость, как дверь распахнулась и по всем законам подлости на пороге возник Гарри Поттер собственной персоной. Не обращая никакого внимания на неподвижного Снейпа, он ринулся вперед и заключил боевую подругу в крепкие объятия. — Гермиона, — сказал он взволнованно, — с тобой все хорошо? Ты не пострадала? Испугалась? Как ты смогла отбиться от дементоров без патронуса? Это просто уму непостижимо! Я ушам своим не поверил, когда услышал, что с тобой приключилось! От его горячего сочувствия у Гермионы защипало в глазах. Она прислонилась лбом к плечу Гарри, закрыла глаза и тут к своему ужасу услышала: — А вы, профессор Снейп? Как вы могли допустить, чтобы с Гермионой такое случилось? — Я жду вас в учительской, — сухо ответил Снейп. — Приходите, как только закончите с сантиментами и возьмете себя в руки. К своему удивлению, в учительской Гермиона увидела еще и Крама. Она-то думала, что после истории с Тедди Люпином тот исчерпал кредит доверия Снейпа. Вполне вероятно, что его пригласили сюда, лишь бы не оставаться с Гермионой и Гарри наедине. К счастью, Снейп успел ввести Виктора в курс дела и повторять свою историю заново не пришлось. — Что ж, — сказал Снейп, кивком указывая Гермионе на кресло у камина. — Из всего произошедшего я сделал один вывод: у Гриндевальда есть помощник в Хогвартсе. Этот помощник помог ему наладить связь с дементорами, он точно знал, что Поттер еще не приехал в школу и от него уже несколько дней нет вестей. И еще он знал о беременности Гермионы. Крам, резко помрачнев, сунул руки в карманы и уставился на Снейпа мрачным, недружелюбным взглядом. Тот и бровью не повел. Он вообще выглядел очень отстраненным и равнодушным. — О моей беременности, кажется, в курсе уже вся Британия, — буркнула Гермиона. Слухи о свадьбе и сопутствующих обстоятельствах действительно распространялись с невероятной скоростью. — О том, что Гарри еще не прибыл, знали все, кто следит за тренировками по квиддичу. То есть огромное количество народа. Снейп не удостоил её и взглядом. — Скажите на милость, Поттер, — холодно продолжил он, — где вас носило последние дни и почему вы не отвечали на письма? Гарри торопливо опустил взгляд, разглядывая носки своих потрепанных кроссовок. — У меня было специальное задание аврората, — сказал он быстро. — Это не имеет никакого отношения к делам Хогвартса. — Но послушайте, — прервал их раздраженный Крам, — о чем вы говорите? В Хогвартсе есть волшебник, который предпочитает темные искусства? Который хочет возрождения Гриндевальда? — Или просто идиот, который не ведает, что творит, — сквозь зубы процедил Снейп, глядя на кого-то в окно. Гермиона подошла и заглянула за его плечо. Внизу по яркой летней траве шагал директор Прайс в перламутровой мантии. За ним, держа над его головой кружевной зонтик от солнца, следовала насупленная Вильсемиурга Слизерин. — Кого из них ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, но Снейп только дернул плечом и ничего не ответил. Зато сказал про другое: — Что касается тебя, Гермиона, — необходимо, чтобы ты вплотную занялась окклюменцией. — Но… сэр, — с вызовом сказал Гарри, выплюнув это «сэр» с ощутимым усилием, — кажется, Гермиона и так неплохо справилась. — Это чистое везение, — кротко произнес Снейп. — Я бы не стал на него рассчитывать в следующий раз. Гермиона обернулась и скорчила Гарри физиономию, заставив его прекратить спор. Она знала, что уроки у Снейпа были одним из самых неприятных его воспоминаний. — Гарри, — Гермиона увлекла его к одной из статуй рыцаря в латах. — Ты был в Хакни? Снейп действительно виделся с моей мамой? — Да, — поморщившись, ответил Гарри. — Их беседа в основном касалась разного рода формальностей. — Каких еще формальностей? — опешила Гермиона. Гарри вздохнул и тоскливо посмотрел по сторонам. Избавление в виде Джинни уже бежало к нему по ступенькам, но Гермиона намертво вцепилась в его руку. — Гарри Поттер, — прошипела она на манер Снейпа, — или ты немедленно мне скажешь, в чем дело, или я прокляну тебя летучемышиным сглазом! Он у меня получается ничуть не хуже, чем у Джинни. — Они говорили о том, — быстро сказал Гарри, — какое наследство получит твой ребенок в случае смерти Снейпа. От неожиданности Гермиона выпустила руку Гарри из своей, и он шагнул навстречу Джинни. Но только она потянулась, чтобы обнять его, как темная фигура в пышном платье скользнула из-за каменной горгульи. Мариэтта Эджком проплыла мимо невидящего взгляда Гермионы и встала между возлюбленными. — А вот и Гарри Поттер, — глухо провозгласила она, — и как всегда — в окружении поклонниц. Гарри посмотрел на неё с недоумением и на всякий случай отступил на шаг. — Привет, Мариэтта, — сказал он, — как твои дела? Ничего? Джинни нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, когда её с женихом оставят наедине. — Мои дела сейчас гораздо лучше, чем были, — заявила Мариэтта. — Правда? — промямлил Гарри, напомнив подростка, не знающего, как избавиться от навязчивого внимания Колина Криви. — Ну и отлично тогда. Увидимся, Мариэтта! — А знаешь, почему я рассказала Амбридж про Отряд Дамблдора? — вдруг спросила Мариэтта. Гарри, который вместе с Джинни уже отошел на несколько шагов, обернулся. — Да ладно тебе, — бодро сказал он. — Кто старое помянет… — Тебе понадобилось пять лет, чтобы придумать оправдание для своего предательства? — с неприязнью прищурилась Джинни. — Мне понадобилось пять лет, чтобы набраться мужества и сказать правду, — ответила Мариэтта, и что-то в её голосе не понравилось Гермионе, заставив очнуться от спячки. Но Джинни не заметила торжествующих ноток в голосе своей собеседницы. — И в чем же эта правда заключается? Гермиона зажмурилась, всей кожей предчувствуя катастрофу. — В том, что я была до смерти влюблена в Гарри Поттера, — громко и ясно сообщила Мариэтта. — А он меня в упор не замечал, бегая за Чжоу Чанг. Гарри закашлялся. — Для чего ты говоришь это сейчас? — тихо спросила Джинни. — Ну потому что наконец-то у меня появился второй шанс, — Гермиона могла бы поклясться, что под вуалью Мариэтта улыбается, — раз уж отношения у вас совсем разладились. Джинни, дорогуша, — добавила мерзавка светским тоном, — когда будут вставать за Гарри в очередь, скажи, что я занимала после тебя. Бедный, бедный Гарри! Кажется, и его личная жизнь тоже дала крен.