Ибо крепка, как смерть, любовь.

Азриэл небрежно натянул перчатки на руки, выходя из дома. Стелмария неспешно следовала за ним к конюшням, находящимся поодаль от главного дома, ее лапы мягко ступали по недавно выпавшему снегу. Стоял легкий мороз, и оба предвкушали приятную охоту. - Ну-ну, - Азриэл похлопал своего коня по холке, он был взбудоражен перед предстоящим выгулом. Животное переступало с ноги на ногу, из широких ноздрей вместе с паром доносилось фырканье. - Заглянем к Коста после охоты? – небрежно поинтересовалась Стелмария, выходя из конюшни и следуя рядом с темным конем. – Мы давно у них не были. Азриэл кивнул, но ничего не ответил. Ма Коста, кормилица Лиры, жила в небольшом домике неподалеку от главного дома, у самой реки. Семья Коста была одной из самых сильных и могущественных в небольшом мирке цыган, они приходились родственниками семье Купманов, чьих детей он спас во время наводнения несколько лет назад. Так или иначе, цыгане всегда были ему благодарны, и Азриэл знал, что, отдавая дочь на попечение Ма Косте, он может быть уверен в безопасности и здоровье девочки. У цыганки был свой годовалый сын, и она с радостью согласилась ухаживать за Лирой, которой совсем недавно исполнилось семь месяцев. Примерно раз в месяц Азриэл навещал цыганку, скорее из чувства долга, чем из-за привязанности к ребенку. Он справлялся о ее здоровье, узнавал, не нужно ли им что-нибудь, наблюдал за тем, как растет девочка – и снова уходил до следующего раза. Мужчина не хотел, чтобы Лира привязывалась к нему, и отгонял на задворки сознания мысль, что это он сам боится привязаться к ней. Она была дочерью Марисы, и Азриэл, несмотря на то, что практически возненавидел свою бывшую любовницу, все же не мог о ней не думать. Он не сказал ей ни слова, он не написал ей ни строчки, и на двух-трех вечеринках, которые прошли после рождения Лиры, он даже не взглянул в лицо супруге Эдварда Колтера. Ее словно больше не существовало для Азриэла, и он надеялся, что презрение, которое он испытывал, женщина чувствует с лихвой. Едва завидев ее высокую фигуру рядом с Колтером, он старался уходить в другой конец зала или совсем покидал вечеринку. Под копытами коня поскрипывал свежий снег, тени от деревьев в лесу казались мертвенно-синими. Ярко светило солнце, Азриэл щурился от ослепительной белизны снежного покрова. Рядом с конем неслышной поступью бежала Стелмария, если бы не ее темные пятна, она практически сливалась бы с окружением. В нескольких метрах впереди мчались две гончие, почуяв оленя, они взвыли и пустились вскачь еще быстрее. Азриэл почувствовал в груди радостную дрожь возбуждения – как же давно он не был на охоте! Стелмария стремительно увеличила скорость, лошадь под ним буквально летела вперед. Морозный воздух оглашался звонким лаем собак и тяжелым дыханием коня. Между деревьями мелькнули темные рога, Азриэл, стараясь удержать на коне равновесие, одной рукой потянулся за ружьем, надежно закрепленным сбоку у кожаного седла. Собаки загнали оленя на окраину леса, и Азриэл осадил тяжело дышащего коня, вскинув ружье. На загривке Стелмарии шерсть встала дыбом, она высунула язык от долгого бега, грудь ее быстро вздымалась. Олень выскочил на прогалину, и тут же раздался звук выстрела. Животное упало, как подкошенное, снег вокруг него обагрился темной кровью. Две собаки наконец нагнали оленя, начали бешено вытанцовывать вокруг него, захлебываясь лаем. Азриэл в два счета настиг их и, соскочив с коня, отогнал собак. Он уже не дышал, под его тяжелым горячим телом снег стремительно таял. Азриэл довольно улыбнулся. Мариса сидела в кресле у камина, завернувшись в белоснежную легкую шаль. Ей было холодно, но ни легкая шерсть, ни тепло от камина не могли ее согреть. В соседнем кресле устроился Озимандиас, он смотрел в огонь, и Мариса видела языки пламени, отражающиеся в его темных глазах. - Сегодня очень холодно, - почти радостно возвестила служанка, вошедшая в гостиную с горой белья в корзине. – В парке залили каток. Мариса поморщилась от ее голоса, висок прострелила боль. - Вы не идете кататься? - Нет, - процедила Мариса, и горничная ретировалась, поняв наконец, что женщина не расположена к разговорам. Служанка посчитала, что виной тому траур женщины по умершему ребенку. Бедняжка, они так ждали рождения наследника, а тот умер, едва родившись. Вот уже больше полугода она не видела на лице своей хозяйки улыбки. Мариса с удовлетворением подумала, что надоедливая девчонка потеряла бы сознание, узнай она всю правду. Не было ни дня, чтобы Мариса не думала о девочке и ее отце, но она с удовольствием бы стерла себе память, чтобы не возвращаться мыслями к этому каждую ночь. Какая она сейчас? Кто за ней ухаживает? Как ее зовут? Азриэл сам дал ей имя или просто отдал ее в приют? Мариса ничего этого не знала, и разрывалась от двойственных ощущений: с одной стороны, она хотела забыть об этом, как о страшном кошмаре, а с другой стороны – ей было безумно интересно, как распорядился ребенком Азриэл. Ей было сложно представить мужчину заботливым и любящим отцом. Она даже фыркнула от представленной картины, и это услышал Эдвард, резко вошедший в гостиную. - Забавляешься? Его голос был необычно тихим и источал яд, и Мариса с удивлением взглянула в побледневшее лицо супруга. Его губы были сжаты в тонкую полоску, щека пару раз дернулась, ноздри раздувались, и Мариса вдруг поняла, что он еле сдерживает гнев. Гнев? Что произошло? - Эдвард? – она чуть нахмурилась, глядя на мужчину. – Что случилось? - О, ровным счетом ничего, - он сжал руки в кулаки, опустился в кресло, Озимандиас едва успел спрыгнуть. Казалось, Эдвард вообще ничего не замечает вокруг, только его глаза, впившиеся в женщину напротив, поблескивали, отражая огонь. Мариса хмыкнула и встала, намереваясь уйти в другую комнату, но он внезапно резко прошипел: - Сядь! Мариса медленно опустилась обратно в кресло, испугавшись тона Эдварда. Что произошло? Почему его гнев направлен на нее? Он вдруг резко встал и направился к ней, Мариса внутренне сжалась, но он просто подошел и встал рядом с ее креслом. - Подумать только… - он почти прошептал, его руки медленно опустились на голые плечи женщины, с которых соскользнула шаль. – Мне казалось, ты умна. - Эдвард, хватит меня пугать! – Мариса вскочила, сбросив его руку, и прямо взглянула ему в глаза. – Объясни мне, почему ты так ведешь себя? - Ты думала, - он тяжело задышал, речь мужчины была медленной, словно он пытался справиться с самим собой, - ты думала, что можешь вот так просто наставлять мне рога с кем попало, а потом выдавать своих ублюдков за моих детей? В комнате повисла тишина, внутренности Марисы словно скрутило в тугой узел, в горле моментально пересохло. Она молила бога, чтобы Озимандиас не выдал их волнение. - Что за бред ты несешь? – Мариса постаралась вложить в голос как можно больше презрения, чтобы скрыть дрожь. – Ты пьян? Его рука внезапно мелькнула в воздухе, щеку вдруг обожгла резкая боль, женщина чуть не упала, схватившись за кресло. Она автоматически прижала ладонь к месту удара, внезапно осознав, что Эдвард дал ей пощечину. - О нет, - прошипел он, - я не пьян. Пока не пьян, - поправился он, - но собираюсь напиться, а затем удавить Азриэла в его собственной постели вместе с твоим ублюдком. Колени Марисы подкосились, но она постаралась удержать себя на ногах. - Ты соображаешь, что говоришь? – голос все-таки задрожал, но она сглотнула и продолжила: - Кто наплел тебе всю эту… Он ударил ее во второй раз, Мариса словно со стороны услышала звонкую хлесткую пощечину, и в этот раз она все же не смогла удержать равновесие и упала, больно ударившись плечом о резные ножки кресла. - Тебе еще хватает стыда все отрицать, - в его голосе не было вопросительной интонации, он констатировал факт. – Ничего, это поправимо. Мариса в ужасе подняла на него затравленный взгляд. Откуда, откуда он мог это узнать?! - Сначала я пристрелю его, а потом найду девчонку, - продолжил Эдвард, даже не смотря на нее. – А потом займусь и тобой, дорогая. Коул! – вдруг крикнул он, и через мгновение в гостиной появился телохранитель. – Смотри, чтобы она, - кивок вниз, на женщину, - не переступила порог этого дома. Отвечаешь за это своей головой. Коулу не нужно было повторять дважды, он молча кивнул, а Эдвард взял из ящика стола пистолет, положил его в карман – Мариса следила за этим со все возрастающим ужасом – и стремительно вышел из комнаты. - Нет! – к ней наконец вернулся голос, она вскочила и побежала за мужем. – Нет! Стой! Эдвард! Но из комнаты ей не дал выйти все тот же Коул, она просто врезалась в него, и мужчина преградил ей выход. Мариса яростно стала бить его сжатыми кулаками, но он никак не отреагировал. - Стой! Эдвард! Господи, стой, стой! Не делай глупостей! Эдвард! Но бесполезно, она услышала громкий хлопок двери и бросилась к окну, чтобы с оцепенением наблюдать, как внизу ее муж садится в машину и через мгновение уже исчезает за углом. Мариса с остервенением ударила кулаком по стеклу, оно вдруг раскололось и с оглушающим звоном рассыпалось на куски, поранив ее руку. По коже из глубокого пореза немедленно побежала кровь, Коул охнул и громко позвал горничную, но Мариса ничего этого не чувствовала и не слышала. Ее внезапно одолела такая слабость, что она просто сползла по стенке, не обращая внимания на то, что пол усеян острыми осколками. - Миссис Колтер! – в комнату вбежала горничная. Увидев рыдающую Марису, чья рука была в крови, служанка охнула и снова выбежала за аптечкой. Мариса рыдала так, что в горле немедленно засаднило. Все ее существо окатило таким беспросветным ужасом, что ей просто захотелось умереть. Господи, что она наделала? Что она наделала? Что будет дальше со всеми ними? Эдвард не шутил, он убьет обоих: и Азриэла, и их дочь. Впервые Мариса подумала о девочке с каким-то сожалением. Она ведь даже не знает ее имени. - Господи, о чем ты думаешь? – прошипел Озимандиас. Вид крови, стекающей на пол отнюдь не тоненькой струйкой, его отрезвил. – Нам срочно нужно что-то придумать, какое-то объяснение для Колтера. Но что тут придумаешь? Мариса прижала раненую руку к горлу, тело ее сотрясалось от рыданий. Что тут придумаешь, если Эдварду известна вся правда? Что он сделает после того, как убьет Азриэла и девочку? Убьет и ее тоже? Мариса понимала, что это не пустые угрозы. Эдвард влиятельный человек, он может выйти сухим из воды даже за тройное убийство. - Миссис Колтер! – к ней приблизилась горничная, в руках ее был таз с водой и медикаменты, она осторожно опустилась на колени рядом с женщиной. – Вам нужно перевязать руку… Мариса судорожно всхлипнула, даже не услышав служанку. Ее колотила невероятная дрожь. - Милорд! – еще издалека он увидел, как к нему бежит какой-то цыганенок. Азриэл пришпорил коня, быстро приблизился к конюшне и узнал в мальчике Тони Косту, старшего сына Ма Косты. Его смуглое лицо было перекошено от ужаса, и в груди Азриэла моментально вспыхнула тревога. - Милорд! – мальчик почти кричал, Азриэл быстро спрыгнул с коня. – В наш дом ворвался какой-то человек, он угрожал нам, он искал вас – и вашу племянницу тоже, милорд! - Что? Что? – Азриэла словно ударили в грудь, он ничего не понимал. – Какой человек? Кто? Что случилось? Где Ма Коста и Лира? - Они спрятались в доме, в вашем доме, - мальчик почти плакал, голос его дрожал, - но он пригрозил Кериму, что убьет его и всех нас, если мы не скажем, где девочка! А отца нет дома, он… Азриэл моментально собрался, схватил мальчишку за ворот рубашки и потащил за собой, на ходу узнавая подробности. Уже на подходе к дому он услышал пронзительный визг служанки, и сердце его оборвалось. Ма Коста прижимала к себе девочку, моля всех цыганских богов о помощи. Ей больше некуда было бежать, они заперлись в темном чулане под главной лестницей в поместье Азриэла. Дыхание женщины сбилось от быстрого бега, душу обуял настоящий ужас. Крупный ястреб, деймон Ма Косты, нервно расправлял крылья и складывал их обратно, поглядывая на Пантелеймона, принявшего вид щенка. Лире понравилось, что они бежали по залитым солнцем снежным лугам, она радостно смеялась, Ма Коста даже не надела на нее шапочку, и уши быстро замерзли. Но все равно это было весело, пока они не прибежали сюда. В темном чулане было темно и тесно, и Лире не нравилось, что женщина так крепко прижимает ее к себе. Девочка начала хныкать. - Тише, девочка, тише! – умоляла ее Ма Коста шепотом. – Он не должен нас услышать! Внезапно в доме раздался чей-то визг, послышался грохот, и Ма Коста обмерла от ужаса. Это конец. Им больше некуда идти. - Где девчонка? – яростный мужской голос послышался совсем рядом с дверью, это напугало Лиру, но Ма Коста сумела с этим справиться, не дав девочке зареветь. - Я не знаю, милорд, я не знаю! – тоненький голос служанки дрожал, она заплакала. – Пожалуйста, я ничего не знаю! Послышался новый грохот и стон боли, наверняка, он отбросил служанку в сторону. Господи, лишь бы он никого не убил! Шаги внезапно стихли, Ма Коста слышала теперь только свое сердцебиение и недовольное сопение Лиры под боком. Бам! Дверь вдруг пошатнулась, Лира вздрогнула и в тот же момент заревела. Руки Ма Косты задрожали, губы беззвучно шевелились в молитве, а дверь снова задрожала, мужчина пытался выбить ее. Ма Коста осторожно посадила девочку на полку для обуви и встала, заслонив ее собой. Что ж, если он и заберет Лиру, то только через ее труп. - Колтер! – Эдвард резко развернулся, услышав за спиной голос Азриэла, и тут же получил удар в челюсть. Амисса застонала, когда снежный барс вцепился в ее шкуру. Эдвард упал на пол, потянув за собой соперника, челюсть нестерпимо болела, и он ощущал слабость, потому что Амиссу нещадно трепал в зубах деймон Азриэла. Но в руках у него был пистолет, и Эдвард попытался высвободить руку, чтобы воспользоваться этим преимуществом. Он ничего не успел сделать, Азриэл моментально выбил из его рук оружие, они оба проследили глазами, как оно прочертило себе дорогу по паркету через всю гостиную. Азриэл был сверху, и Эдвард вывернул руки, чтобы дотянуться до его горла. Лица мужчин раскраснелись, они боролись друг с другом практически молча. Эдвард почувствовал непреодолимую злость, гнев захлестнул его с новой силой. Этот мужчина посмел спать с его, Эдварда, женой, которая могла принадлежать только ему! Он посягнул на чужую вещь, а Эдвард Колтер не привык делиться своим имуществом с кем-то другим. Внезапно он коленом смог оттолкнуть Азриэла от себя, тот зашипел от боли. Эдвард не стал терять времени и пополз по направлению к пистолету, пока Азриэл за его спиной приходил в себя. Он уже нащупал холодную металлическую поверхность, когда Азриэл дернул его на себя за штанину. Но пистолет уже был в его руке, и он, не глядя, выстрелил назад. Послышался ужасный грохот, чей-то визг, за дверью ребенок заплакал еще громче. Эдвард с удовольствием подумал, что через мгновение убьет и этого ненавистного ублюдка, когда пистолет вдруг исчез из его руки. Последнее, что увидел Колтер в своей жизни – это то, как бледный Азриэл нажимает на курок пистолета. Послышался очередной грохот, и в глазах моментально потемнело. Он положил тяжелое оружие на пол, с отвращением отвернувшись от представшей его взору картины. Половина гостиной оказалась заляпана брызгами крови, под телом Колтера стремительно расползалась багряная лужа. Азриэл с усмешкой вспомнил, как сегодня утром он так же смотрел на подстреленного оленя. Стелмария тяжело дышала, пасть ее тоже была в крови – деймон Колтера перед тем, как исчезнуть, получил очень сильные ранения от зубов снежного барса. Азриэл хрипло рассмеялся, до ушей его донесся детский возмущенный вопль. Нестерпимо болело где-то в районе живота, куда пнул его Эдвард, саднила разбитая губа, руки дрожали, но он сумел подняться с пола. - Выходите, миссис Коста, и несите ребенка, - произнес он спокойным тоном, чтобы не напугать женщину и Лиру. Спустя несколько секунд щелкнул замок, дверь медленно отворилась, и Азриэл увидел ужасно бледное от страха лицо цыганки. На руках у нее была Лира, она отчаянно ревела, лицо покраснело, в голубых глазах плескался испуг. В тон ей подвывал маленький щенок, пока Стелмария не рыкнула на него. Он тут же испуганно замолчал, метнувшись поближе к деймону Ма Косты. - Давайте ее сюда, - Азриэл протянул руки к Лире, та перестала плакать и даже радостно залепетала, когда мужчина посадил ее себе на плечи. Ее маленькие ручки ухватились за волосы, но все равно ее голос прерывали судорожные всхлипы. - Уберите здесь, - кивнул он Косте на пол, та со страхом глянула на то, что осталось от головы Колтера, куда попала пуля. – А ты принеси вина, - велел он молоденькой служанке, которая выползла из-под стола, куда забилась в страхе, когда ее оттолкнул Колтер. Она раскрыла рот, но так ничего и не смогла сказать, направившись в сторону кухни на дрожащих ногах. - Что ж, малышка, - Азриэл подкинул Лиру на плечах, та в испуге схватилась за него, но тут же рассмеялась от радости. Все хорошо, больше они не сидят в этой темной комнате, никто не кричит, а дядя взял ее на руки, с высоты его роста так хорошо видно комнату! – Теперь все станет еще сложнее, правда? – Лире нравилось, что он с ней разговаривает, она внимательно слушала его голос. - Что будет с Лирой? – тихо подала голос Ма Коста, отмывая с пола кровь, пока Торольд и еще один мужчина оттаскивали тело Колтера из гостиной. – Вы отдадите ее матери? Лицо Азриэла исказила судорога, но он ничего не ответил. - Девочка будет с ней страдать, - продолжила цыганка. – Ее нельзя отдавать. - Даже если меня арестуют, - ответил Азриэл, - Лира не достанется Марисе. Ма Коста, удовлетворенно кивнула и снова начала тереть пол. Вода в темном тазу уже окрасилась в темно-алый цвет, и Азриэл почувствовал странную смесь тревоги и спокойствия. Что бы ни происходило – все к лучшему.