Ночной кошмар.

Вадим очнулся в открытом море, на палубной доске, среди обломков корабля. Он совсем не помнил того, что произошло, не помнил и того, почему он здесь находится. Память была чиста, словно белый лист. Страшно раскалывался затылок, боль от которого отдавала в виски и сильно давила глазные яблоки. Его взгляд лихорадочно метался вокруг, стараясь зацепиться за что-нибудь, выделяющееся из общей картины катастрофы, среди этой ужасной агонии. Совершенно очевидным было только то, что он являлся пассажиром погибшего корабля или членом его команды. Алеющие языки пламени жадно лизали доски, не успевшие отсыреть, вокруг плавали изрубленные на куски тела. Вода была рубиновой от крови, от нее же и теплой. Ветер разносил во все стороны едкий запах гари. Самойлов сильнее вцепился в доску, борясь с приступом тошноты. Было это следствием удара по голове, который он получил при гибели корабля или же вызвано кровавым зрелищем разорванных на куски людей, он точно не знал. Одно было ясно - корабль не затонул сам. Его уничтожили. Вдруг воздух сотряс леденящий душу крик. Вадим обернулся в поисках его источника. Кричали где-то рядом. Значит, среди этого царства смерти еще остался хоть кто-то живой. Ему помогут, он обязательно отсюда выберется, иначе и быть не может! Но, как только парень нашел источник звука, надежда растаяла, словно дым. Недалеко от него плавало нагромождение завалов, из которых торчала переломанная рука. Завалы венчала мачта. Рука отчаянно расчищала себе путь к свободе. Вскоре показалась окровавленная голова матроса, вместо лица - месиво, вместо одного глаза - пустая глазница. Существо, которое ранее было человеком, выбралось по пояс и закричало. Мачта надломилась и похоронила единственного выжившего под собой. Вадим остался один среди крови, соленой воды и тел, подернутых уродливым маревом тлена. Он замерз, но почти не ощущал этого. Все чувства перекрывал ужас. Вдруг вдали показалось очертание судна. Самойлов взял всю волю в кулак, чтобы вскарабкаться наверх, встать на ноги и удержаться на своей доске. Он хотел кричать, махать руками, звать на помощь, чтобы кто-то на корабле увидел его и спас, но тут же рухнул в воду, увлекаемый одной единственной мыслью. «Если корабль, где находился я, уничтожен, а люди убиты, значит, кто-то должен был стать виновником этой трагедии. А вблизи маячит всего одно судно. Кто знает, кто там? Друзья или враги?" - парень задержал дыхание, но потом взял себя в руки, вынырнул и припал к обломку. Судно на полных парусах шло к остаткам разрушенного корабля. Когда оно подплыло, Вадим вознес молитвы всем известным Богам за то, что так и не смог воплотить в жизнь свою задумку. Еще пока чужой корабль только подплывал, ветер уже принес с него запах гнили и разложения. А когда эта махина оказалась совсем рядом, то стало ясно, откуда веет смертью... Весь деревянный корпус был украшен человеческими костями, а на корме возвышались шесты, на которых были посажены отрубленные головы. На черных парусах алел непонятный символ, похожий на переплетение из нескольких букв. А мачты обрамляли человеческие позвоночники. Большего Вадим стерпеть не мог, он перегнулся через обломок корабля и его почти сразу же стошнило. Он выбрался из воды и свернулся калачиком, стуча зубами от холода, плача и желая только одного - оказаться где-нибудь подальше отсюда. Сознание милостиво покинуло его. И вернулось только тогда, когда волна выбросила обломок на берег. Вадим сполз с него в песок и проснулся, отчаянно кашляя и выплевывая воду с песчинками. Он с трудом встал – конечности после ночи в холодной воде затекли и плохо повиновались ему - бегло осмотрел горизонт и снова задохнулся от созерцания мертвых тел, которых вынесло сюда же. Многие распухли, их цвет кожи стал серым, едва ли не синим. Птицы носились по берегу и выклевывали им глаза. -А ну прочь! - закричал Самойлов и швырнул в них горстью песка, но падальщики отлетели недалеко и обосновались небольшой стаей у утеса, ожидая, когда же Вадим отступит и даст им вдоволь насладиться мертвой плотью. Неожиданно, сознание взорвалось тысячей алеющих искр, болью отдающихся в висках и затылке. У него есть мама, у него есть младший брат, и уродливый, украшенный человеческими костями корабль поплыл как раз туда, откуда плыло его судно. "Где мы жили? - силился вспомнить Вадим, но никак не мог, - Где?! Где мы жили?! Был ли это портовый город или населенный пункт, расположенный далеко от берега?! А что, если моим родным тоже угрожает этот корабль?" Он ясно представил себе порубленного на куски брата, потом маму, с которой могли сделать еще и не такое. Волна отчаяния захлестнула парня. "Я должен помочь им, должен добраться домой и спасти, или... Или умереть, защищая родных!" Мысль была благородной, вот только невыполнимой. Куда нужно плыть? Домой. А домой, это куда? Вадим с ужасом смотрел перед собой, где до самого горизонта носились пенистые барашки волн. "Ладно, мы с этим разберемся. Обязательно, вот только потом. А сначала, нам нужны обломки, нужно собрать так много досок, как только получится!" - решил он и бросился к самой большой груде. К полудню юноша собрал древесины на неплохой фрегат. Помимо обломков его корабля, нашлись так же добротные ветви неизвестного дерева, которые ломались с трудом, но на плаву хорошо держались. Голову сильно напекло, продолжал болеть затылок. Вадим набрал руками воды и смочил нагревшиеся на солнце волосы. Соль попала в рану, заставив Самойлова согнуться в три погибели и громко закричать, роняя крупные слезы. И все-таки, голову немного охладило, вот только тошнило не переставая, да после солнечного дня смрад разложения окутал береговую линию. Теперь предстояло выяснить, где же дом. В какую сторону ему плыть, и как сделать так, чтобы не снесло? Вадим опустился на песок и с тоской всмотрелся в горизонт, отгоняя от себя мысли о том, что жуткий корабль на костях уже добрался до его предполагаемого родного города. Он должен успеть. -Вадим... - окликнули его, заставляя вздрогнуть и удивленно завертеть головой в разные стороны. "Странно, я-то думал, я здесь один", - встрепенулся парень, но немного успокоился, никого не обнаружив. "Должно быть, я на солнце перегрелся", - вздохнул он, но зов повторился, - Вадим... Труп! Труп ближайшего моряка деловито полз к нему, изучая остекленелым взглядом. Его полуразложившиеся руки разрыхляли песок, и с них клоками слезала кожа, обагряя стухнувшей кровью золотистые песчинки. Вадим сжался от страха, но почему-то не решился бежать. Мертвец не дополз до юноши нескольких метров, потому что птица, одна особо наглая из той самой стаи, спикировала ему на голову и вырвала прядь волос с куском плоти. Но жертва нападения не обратила никакого внимания на свое досадное лишение. -Вадим... - прохрипело оно, - Куда ты решил отправиться? -Домой... - осторожно ответил Самойлов, задыхаясь от желания сбежать и спрятаться где-нибудь в лесу. Все это неправильно! Мертвые не восстают и уж тем более не разговаривают! Но оцепенение никак не спадало. -А где твой дом? - продолжило допрос это нечто. -Не знаю, где... - честно ответил Вадим, которого расспросы мертвеца уже начали донимать, - Я ничего не помню. -Возьми меня с собой, Вадим... Возьми хотя бы голову... И я выведу тебя туда, где твоя семья... Похорони меня на родине... Иначе... Черное проклятие, сгубившее всех нас, настигнет твою семью... И маму... И брата... -Ты знаешь мою семью? - Самойлов обезумел и вцепился в подгнившую одежду, - Знаешь, где мой дом? Говори же, не молчи! Знаешь моих маму и брата?! - но труп снова стал трупом, мертвой куклой, которая больше никуда не ползла и не разговаривала. Плот соорудился на удивление быстро. Недалеко от пляжа росло дерево, с которого спускались гибкие и прочные лианы. У одного из мертвецов Вадим нашел нож, так что срезать их оказалось легко, стянуть ими доски - и того легче. Даже мачта нашлась, тот самый обломок, который стал смертельным для одного из выживших. Вадим тщательно оттер его от крови и водрузил сверху. Плот получился нелепым, с трудом держался на плаву, но другого у него не было, и выбирать было не из чего. "Что ж, теперь - последний штрих!" - подумал он и затащил на свой импровизированный корабль мертвеца, лианой привязал его к палубе. Сначала он всерьез думал о том, чтобы взять одну только голову, но как дошло до дела, оторвать ее не смог, решил, что места хватит и полуразложившемуся телу. -Ты обещал, - сухо сказал он останкам, как только плот понесло течением в никуда, - Ты обещал, что выведешь меня к родным, если я тебя с собой возьму. Выводи! Ночью начался шторм. "Корабль" Вадима швыряло по волнам, закручивало в воронках. Доски откалывались от него и уплывали в никуда, но плот все равно оставался на плаву. Самойлова трясло от страха, почти панического ужаса пойти камнем на дно, так и не успев помочь своей семье, но удача крепко вцепилась в этого выжившего юношу. К утру налетели птицы. Они кружились в небесах, то и дело пикируя на мертвеца. Вадим гонял их, как мог, но они все равно продолжали атаковать. Одну, особо наглую, парень схватил за крыло и швырнул в воду, откуда она уже не взлетела. Ее собратья отвлеклись, но ненадолго, и через несколько минут снова продолжили атаковать. К вечеру у мертвеца остался лишь один глаз, пара прядей волос, слипшихся в ком, кожа на голове, которая в некоторых местах была откусана. "Интересно, это как-то повлияет на наш договор? Он все еще помогает мне?" - мучился догадками Вадим, посматривая на своего спасителя. Ему было страшно и плохо от созерцания этого существа. "Это неправильно, так нельзя, мертвые должны лежать в земле, а не мозолить глаза живым своим обезображенным обликом!" К вечеру морскую гладь заволокло туманом. Из белого марева вдруг неожиданно выступил черный борт из лакированного дерева, покрытого человеческими костями. Вадим, которому на несколько минут удалось забыться тревожным сном, в котором птицы стали огромными и охотились уже за его глазами, тут же встрепенулся и с ужасом посмотрел на корабль. "Успел, неужели успел?!" - подумал он, - "Теперь можно плыть с ним до самого дома, а там постоять за жизни родных!" Но вдруг его взгляд скользнул на корму, вдоль которой на длинных шестах возвышались головы. Все его тело пробила предательская дрожь, а со лба заструился холодный пот. Среди голов появились две свежие. -Нет! Нет! Не-е-ет! - закричал он в ужасе. Головы неожиданно повернулись, сфокусировали свои остеклелые взгляды на его лице и заговорили. -Мы так ждали тебя, братик, - начала вихрастая, принадлежавшая совсем еще мальчишке. -Мы ждали, что ты спасешь нас, Вадик... - вторила женская, которой смерть так и не обезобразила идеально собранную высокую прическу, перехваченную золотой заколкой, инкрустированной рубинами. -Нет! Нет! - Вадим в отчаянии вцепился в свои волосы, - Как такое могло с нами произойти! Как такое вообще могло случиться! -Ты подвел нас, братик, - продолжило то, что когда-то было Глебом, - Ты бросил нас в самый ответственный момент! Меня, маму... -Свою команду, - услужливо подсказал оживший труп. -Мы все мертвы, Вадик! Мы все мертвы из-за тебя! - завыли все трое, их вопль тут же подхватили остальные головы, у костей прорезались очертания лиц, которые надрывно подпевали, - Отомсти за нас, Ва-а-адим! Отомсти за наши души! Ва-а-адим! Отомсти за наши жизни! Парень спрыгнул с плота и быстро поплыл за удаляющимся кораблем, не обращая никакого внимания на реками льющиеся слез. "Я не успел! Я не смог защитить их! Не смог умереть вместе с ними! Зато, я смогу отомстить за каждого, кого сгубил этот корабль!" - думал он, задыхаясь от боли моральной и физической. Но благородным мыслям не суждено было сбыться. Судно ушло вперед, а плот остался позади. И вернуться к нему не было никакой возможности. Парень обернулся, но его встретила лишь туча брызг, брошенная в лицо играющей волной, да холодные пейзажи ночного океана. "Вот и все, - на удивление равнодушно решил Самойлов, - Вот и закончились мои страдания. Мама, Глебушка, я иду к вам. Скоро, мы будем вместе!" Он шумно выдохнул из себя весь воздух и нырнул вниз, собираясь остаться на дне навсегда, но попал в водоворот, который быстро понес его в сторону и почти сразу выбросил на берег. -Смерть опять обходит меня стороной, - прошептал он, разгребая руками песок. В темноте замелькали очертания города - белоснежных, каменных зданий, с темными крышами, скорее всего красными, черепичными. "Город захвачен теми, кто расправился с моими родными! Я найду свой дом и убью всех, кто посмеет мне помешать!" - решил Вадим и уверенно направился вперед, горящий жаждой мести. Под ногами замелькали знакомые гладкие камни, которыми была вымощена тропинка. Он уверенно двинулся вперед, мимо чужих домов, которые все никак не всплывали в памяти. Интуиция тянула его сама, не давая потеряться в этом некогда уютном городишке, ныне захваченном врагами. И все же, парень его не помнил. Не помнил улиц, не помнил себя, идущего по ним в более юном возрасте. Память не делала поблажек, увы. Неожиданно, внутри потеплело. Вадим остановился напротив одного ухоженного домишки с голубыми ставнями окон, у подоконника которого, со стороны улицы, росли малиновые цветки. Это здание определенно было знакомо ему - пожелтевшие кружевные занавески, голубоватая дверь с крестиком под самой аркой, эти невзрачные цветы, которые так нравились маме... Это был его дом, тот, в котором он жил. "Значит, интуиция меня не обманула, привела куда нужно. Теперь, эти уроды получат по заслугам за то, что сделали с моими родными!" - парень сжал кулаки и подошел к двери. Он точно знал, что сзади нет никакого замка, всего лишь одна щеколда, а потому спокойно срезал ее все тем же ножом, который умудрился каким-то чудом остаться при нем после всего пережитого. Внутри было темно и пыльно, словно тут уже много лет никто не жил. И только приглушенно болело внутри, давая понять, что домом он не ошибся. "Как много лет я не был здесь?" - вдруг подумал Вадим, хотя ничего из своей прошлой жизни не помнил. Он пересек коридор, минул столовую и кухню, затем гостиную, а потом оказался в спальне. На кровати кто-то спал, закутавшись в его плед. "Твари... Убили мою семью и даже не побоялись остаться в моем доме! Они умрут медленно и мучительно!" - пообещал себе Самойлов. Он был готов к собственной смерти, но нужно было как можно больше народу забрать с собой. А так, на этой грешной земле его больше ничто не держало. Вадим подобрался к кровати, занес руку с зажатым в кулак кинжалом, но опустить не успел, поскольку кто-то подошел сзади и мертвой хваткой вцепился в его запястье, большо царапая ногтями кожу. Парень вывернулся и нанес несколько ударов смертоносным лезвием по нападающему. Тот упал Самойлову под ноги. Он небрежно пнул ботинком труп. Лунный свет бросил косой луч через окно и осветил лицо истекающего кровью человека. Вадим упал на пол и отчаянно заскулил, окончательно потерявшись в цепи событий. Окровавленная рука, ранее зажимавшая рану, коснулась его лица. -Сыночек... Вернулся... - только и выдохнули посиневшие губы. -Мама... Но как... - только и смог простонать он, царапая руками доски на полу. "Это сон, это бред, так не бывает!" Но все происходило наяву. Мама замерла на полу, ее взгляд потускнел и остекленел. -Вадик? - существо, лежащее на кровати, выскочило из-под одеяла и застыло рядом с братом, - Вадик... Что... Вадим протянул к Глебу руки, но тот в ужасе шарахнулся от него, прижимая к себе медвежонка из грубой льняной ткани. Самойлов-старший посмотрел на свою одежду, которая вся была забрызгана кровью. Кровью их матери. Вадим закричал, отчаянно, безнадежно. Его крик напоминал волчий вой, в который он вложил всю свою боль. "Я убил свою мать... Я оставил Глеба сиротой... Но как это все могло произойти, если я сам видел..." - холодный пот струился по лицу, волосы облепили лоб, а глаза горели безумием. Вадим сдавленно охнул и бросился прочь из дома, к самому берегу. У берега стоял корабль. Тот самый, с богатым орнаментом человеческих запчастей, если предположить, что самая высшая ценность, которой мы все обладаем - это человеческая жизнь. Его непонятные флаги гордо реяли во тьме, напоминая крылья огромных, черных птиц. "Я сошел с ума", - понял парень, - "Я не мог говорить с мертвецом, не мог видеть это судно той ночью, с головами своих родных, в качестве украшения кормы... Зато сейчас я действительно виноват перед ними... Убил родную мать, оставил одного Глеба... Я не заслуживаю жизни!" Вдруг, сверху мелькнула тень, сбрасывая лестницу вниз. "Какой корабль, такая и лестница, интересно, какая там команда?" - равнодушно подумал Вадим, рассматривая хитрое переплетение из веревок и человеческих зубов, по которому ему предстояло подняться. "Забавная штука - жизнь. Ты пытаешься спасти от смерти жизни своих родных, а они ей и не нужны. Ей с самого начала была нужна всего одна, одна единственная душа", - подумал Самойлов. Он уже стоял на палубе и смотрел, как к нему плавно подплывают безликие силуэты. Вдруг, на предполагаемом лице у ближайшего ярко вспыхнули рубинового цвета глаза. Тут же горла коснулось лезвие, приятно холодившее разгоряченную кожу. -Твоя, - прохрипела тень и полоснула Вадима по горлу. -А-а-а-а-а-а! -Вадик! Вадик, проснись, мать твою! - Глеб ударил брата по щеке наотмашь, видимо, все мирные попытки разбудить его уже окончились провалом, - Вадик, проснись же уже наконец! -Что?! Самойлов-старший резко встал, вцепившись Глебу в плечи. "Так это был сон, всего лишь сон! Дурацкий ночной кошмар!" - понял Вадим. Ночь оставила на нем свой отпечаток - он тяжело дышал, с трудом переводя дух, подушка была мокрой от холодного пота, как и футболка. "Кошмарный бред... Это только сон, просто сон", - ликовало сознание. Он был дома, в Асбесте. В их маленькой квартирке-хрущевке, где не было никаких кораблей, мертвецы не разговаривали, головы не просили отомстить за утраченные тела, а тени не пытались его убить, украсив корму его ликом, нанизанным на прут. Тут не существовало смерти, не существовало тлена, разложения и смрада, не существовало боли... Здесь было спокойно и уютно везде, кроме кровати... -Отпусти меня, идиот, мне же больно! - вывернулся мелкий. Его взгляд почти сразу упал на свои плечи, где теперь красовались алые отпечатки пальцев и следы ногтей, - Ну и что ты сделал? -Мне приснился сон... - попытался оправдаться Вадим, покидая кровать. Он направился на кухню, чтобы налить себе чая или чего покрепче, если мама не убрала бутылку коньяка - подарок от благодарного пациента. Вообще-то дома старший брат старался не пить, но сейчас душа требовала алкоголя. -Что, кошмарики замучили? - Глеб упрямо последовал за ним, - Куда ты направился, три часа ночи... Завтра в школу вставать. Между прочим, не мне, а тебе, я-то высплюсь! - он уже вторую неделю болел. -Знаю, что поздно, - старший включил свет и направился к деревянному ящику, где хранились крупы. Ничуть не стесняясь младшего, он постепенно вытащил несколько пакетов, за которыми показалась пузатая бутылка, еще не распечатанная. -Мама тебя убьет, - грустно вздохнул мелкий, - Я не скажу, но была бы она уже открыта... Вадик, что такого тебе приснилось? Ты метался по кровати, как будто тебя убивают... Я даже разбудить тебя сразу не смог... -Примерно так оно и было, - Самойлов-старший невесело усмехнулся, - Ладно, садись, расскажу. Только свет выключи, соседи у нас как всегда язык за зубами не держат, как будто им от этого выгода какая-то. Ну, настучали, что ночью не сплю, неужели им легче стало? - он искренне удивлялся наглости, которую порой проявляли обитатели соседних квартир. -К сожалению, Асбест - большая деревня, город, в котором все друг друга знают. Еще пару лет назад я считал, что это - хорошо, - рассуждал Глеб, выключая свет и проделывая путь от выключателя до стола. Он устроился напротив брата и продолжил, - Ну, помнишь, как папа рассказывал? Если что-то случиться, можно просто выбежать на улицу и дернуть первого прохожего, все равно знакомое лицо. Сейчас же я понимаю, что страшные вещи происходят редко, если вообще происходят, - он трижды сплюнул через плечо, - А вот наплести матери про тебя может каждый. -Запомни, малой. Даже в критической ситуации надеяться нужно только на себя, потому что, если с тобой что-то случится, соседи попрячутся. Никто не выйдет на улицу, услышав крики помощи. Все слишком боятся за свои драгоценные задницы... - он тут же осекся, заметив, как странно во тьме блеснули глаза младшего, - Глеб, ты не слушай меня, пожалуйста. Есть в этом мире хорошие люди! Есть... Их немного, но они есть. Я, например, не смог бы спокойно спать, если бы знал, что мог кому-то помочь, а не помог. Я уверен, что ты такой же... Значит, есть такие люди... Сделав глоток прямо из горла, Вадим вытянул из кармана домашних шорт сигарету и затянулся. Глебу было видно, как красиво поблескивает ее кончик, переливаясь разными оттенками алого. Старший брат курил в окно, пытаясь заглушить еще не успокоившееся сердце. Младший же терпеливо ждал рассказа. "Интересно, что ввергло его в такое состояние?" - думал он, слепо веря в то, что Вадим не должен бояться ничего. А у Вадима, тем временем, дрожали пальцы рук, рискуя выронить сигарету на пол. Он посмотрел на блестящие в темноте глазищи младшего и, усмехнувшись, начал свой рассказ, опуская подробности. -Эй, что ты такое куришь на ночь? Я тоже хочу! - воскликнул Глеб сразу, как только брат договорил и затянулся, рискуя подавиться дымом, - Это же надо! Вроде поспал, а как фильм посмотрел, только круче! -Дурилка, - Вадим постепенно приходил в себя, - Сон был какой-то странный, я бы сказал, глубокий. Помнишь, как мама говорила, что во сне человек может испытывать только две эмоции? Страх и удовольствие. Так вот, я чувствовал все, как дул ветер, как пахло мертвечиной, какой холодной была вода, как кровь стекала по рукам... Все... И больно было по-настоящему... Младший как-то странно улыбнулся и ушел в комнату, оставив старшего на едине со своими мыслями. Вадим не понял, почему мелкий так быстро покинул его, даже не пожелав спокойной ночи, поэтому пожал плечами и решил отхлебнуть еще немного коньяка. Вдруг, Глеб вернулся, держа в руках странный продолговатый предмет. -Самойлов Вадим Рудольфович, что это вы такое читаете?! - праведно возмутился он, плюхая на стол книжку, которую на днях подарили его другу Саше Козлову родственники, вернувшиеся из-за границы, - Запрещенной литературой балуетесь? -И ничего запрещенного в ней нет, - Вадим подавил смешок, - Обычная книжка, просто у нас таких нет. Не то, чтобы в ней было что-то антисоветское, там вообще о политике речи не идет. Именно поэтому у нас такое и не пишут. Кому нужны пустословные сказки, полные приключений, но лишенные политической подоплеки? Не нашей стране, малой... Не ей... -Вот и кошмары откуда, - Глеб критически оглядел обложку, на которой покачивался кораблик, - Прекращай читать всякую дрянь перед сном и будешь спать спокойно!