Чай для похудения

Утречко. Солнце только-только зарделось над линией горизонта, окна жилых домов полыхали алым, не причиняя вреда сну хозяев квартир. На улице было довольно свежо для ранней осени, хотя синоптики клялись в жарком бабьем лете. Город спал, укутавшись в мягкое теплое одеяльце и зарывшись лицом в подушку, пускал слюни и смотрел ярко-чернильные сны. По сонным улицам ленивый ветер пинал уже желтеющую листву, подымал сухие веточки, зевками сдувал пыль с тротуаров и облезлых лавочек. Неправильная, диссидент, обгоняя ветер, безжалостно топтала листву. И невдомек ей было подняться на пробежку раньше восхода солнца. Ведь она не повелитель времени или избранная надежда человечества, всего лишь простая дочь среднестатистического пролетариата, студентка без хорошего метаболизма. И ничего не остается, кроме как совершать вылазки ни свет, ни заря на улицу в надежде, потерять хоть толику калорий. Нет, есть и другой выход: не есть вообще. Но печальный опыт не позволял воспользоваться этим методом. Застиранная серая водолазка, старенькие вельветовые штаны и голубая панамка – спортивная форма на каждый день. Солнечные очки и плеер – друзья-мотиваторы, благодаря которым Она не чувствовала смущение от трясущегося живота и сальных волос. В ухе трещал только один наушник для безопасности - мало ли какие еще диссиденты шатаются по пустым проспектам - второй же бесцельно болтался из стороны в сторону. Но безопасность была излишней: на лавочках редко встречались спящие бомжи в обнимку с дворовыми котами, проезжали зевающие легковушки, одиноко шатался голубь вдоль улицы. Она медленной трусцой пробегала метр за метром, и чтобы не заснуть доставала из огромного кармана штанов баночку и заглатывала сразу две таблетки эфедрина. Простенькие наручные часы показали, что пора возвращаться домой. Дома Она наспех подкрепилась, запихнула пару столовых ложек бурого риса, залила все это соевым соусом, стараясь выполнять действия максимально тихо, что бы не потревожить спящего кота. Дорогу до колледжа пыталась прожевать сухой рис, который скорее хотел задушить ее, чем зарядить тело энергией. Времени не хватало даже на поваляться в теплой постельке. Она давно для себя уяснила одну непогрешимую истину: если ты жирный, согревайся сам. Как назло автобус заполнили не бабушки-наседки, не понятно куда направляющиеся по утрам, а молодежь. Их взгляды ядовито покрывали каждый сантиметр кожи, Она в буквальном смысле чувствовала зуд и потела больше обычного. К насмешкам и перешептываниям не привыкнуть сколько не слушай. Она выключила громкость музыки на максимум и отдернула любимую фиолетовую футболку, что в данной ситуации казалась нелепой и не в тему. Она всю жизнь с рождения была ни в тему: пятый внезапный ребенок родителей, которым вообще наплевать на детей. В пять ее могли оставит на день одну в большом доме, а в пятнадцать купили квартиру в другом городе и высылали деньжат каждый месяц, сумму достаточную для того, чтобы не сдохнуть от голода и не замерзнуть от холода. Она ненавидела своих родителей. Из-за них Она задумывалась о суициде, только ради эксперимента: заметят ли? Бездумно выводя каракули на пыльном стекле, Она мечтала о нормальной семье, где ее принимали и любили, а не бросали и задабривали деньгами. Грустные мысли, прочь! Она стерла рукавом накаляканное и увидела свою остановку, поднялась и стремительно вышла, разминая затекшие от долгого сидения ноги. *** География. Мухи с размаху влетали в паутины, лишь бы больше не слышать нескончаемую нудятину, льющуюся непрерывным потоком изо рта препода. Кабинет с пожелтевшими обоями вводил в депрессию. Сонные студенты не шевелились: ни лазили в смартфонах, ни переговаривались, ни списывали. Куча безжизненных туш под монотонную лекцию по экономике стран третьего мира, не подавала никаких признаков жизни, кроме тихого сопения и слабого пульса. Она не выделялась среди остальных. Без сил валялась на парте, упулившись в одну точку, уже час находилась далеко от класса географии. Особенно на таких бесполезных занятиях ее сознание отключалось от реального мира и переходило в параллельную вселенную. Это пространство имело много красивых, сочиненных ею имен, но главным, в точности определяющим его было: «Вселенная Нытья». Погрузившись в собственный мирок, Она сочиняла сюжеты для фильмов, что никогда не выйду в прокат, книг, что никогда не напечатают, возлюбленных, что никогда не дотронуться до нее, и жалобы, которые никто никогда не услышит. Сейчас в который раз вставал ребром вопрос: «Зачем она бросила школу? Зачем пошла именно в эту шарагу? Ведь это просто пустая трата времени, что ей здесь делать, к чему стремиться, чему учиться?». С другой стороны, отучись она еще два года в школе, куда ей идти потом, что делать дальше? То, к чему лежит душа? Заниматься любимым делом? А какое дело ее затягивает и интересует?» Ни на один из эти вопросов ответ она не нашла. Это разочаровывало и огорчало, погружало в глубины депрессии и тоски, и делать ничего не хотелось. Лень сковывала тело, и если бы органы нуждались в ее участии, хотя бы небольшом усилии, Она бы тут же умерла от остановки сердца. С трудом оторвав свою тушку от парты, Она сменила позу и разлеглась на спинке стула. Закинув голову назад и жутко хрустнув шеей, Она попыталась вспомнить, где находится и кто такая. - Бананы? – ответила Она первое, что пришло в голову после слов «Африка» и «валюта». - Что бананы? – проворчал удивленный преподаватель. Давненько он не слышал чужие голоса, кроме своего на лекциях. - Денежная валюта в Африке. - Не смешно. – Послышался полу-зевок с последних парт. Преподаватель прокашлялся, Она, пожав плечами, снова упала на парту. - Продолжим. Наконец-то прозвенел задорный звонок, сигнал для движения массы из одного места в другое. Масса дело не сложное, главное - знать как и куда ее направить. Без контроля она растечется, убежит, словно молоко. Но именно этот звонок давал полное право массе утекать куда подальше. Она встала, убитая экономикой и постоянными зевками, достала баночку эфедрина, оттопырив большим пальцем крышку, потрясла над открытым ртом. Ответом была тишина , внутри банки толпился только воздух без намека на твердое тело. Таблеточки закончились. Она запаниковала и начала усиленно трясти беспомощную белую баночку надо ртом. Безрезультатно, пустая баночка полетела в конец класса и гулко ударилась о стену, покатилась в темный угол под книжный шкаф. Заторможенный мозг едва ли соображал и судорожно вспоминал места, где может продаваться что-нибудь, способное вернуть Ее к жизни. Ничего кроме ближайшей дешевой кофейни в голову не приходило. Ну, подумала она, это не далеко, доползу, а там уж и видно будет, возможно, мозг немного придет в себя и придумается чего путного. Главное в жизни – это смекалочка. Немного силы воли и все получится. Колокольчики радостно зазвенели, извещая о новом посетителе. Она поморщилась. Внутри полу-пустой пошарпанной кофейни за одним из трех столиков сидела маленькая сухая старушонка и попивала зеленый чаек из крохотной кружки. Старушка признаков жизни не подавала, но от кружки шел легкий пар. Не обращая на нее внимания, Она заглянула под барную стойку, откуда доносился приглушенный голос. Стоит отметить, что здесь довольно странная планировка: три небольших окна на двух смежных стенах, три столика один в центре и два по бокам, вместо стульев - диванчики, а напротив от входа стоит непонятная громадина – барная стойка с тремя высокими стульями. Не заостряя внимание на обстановке и несуразности интерьера, Она заглянула под барную стойку, где обнаружилась маленькая рыжая шапка волос. Рыжая шапка в мелкий барашек без остановки и неразборчиво шептала кому-то на другом в конце провода, в то время как девочка вертелась из стороны в сторону, не желая показаться навязчивой и невежливой, терпеливо дожидалась конца бесконечного диалога. Терпение кончилось через пять минут, Она внезапно вспомнила, что является посетителем и вообще очень занятой женщиной, поэтому прокашлявшись, потребовала свой кофе. - Есть только чай. – Огрызнулась раздраженная шапка. - На вывеске же кофейня написано! - На заборе тоже много чего написано. - Ладно, давайте тогда черный чай. - Есть только зеленый. От злости закипала кровь в венах, пар со свистом выходил из ноздрей. Хотелось схватить эту хамоватую невесту сатаны и впечатать в стену, но силы почти покинули тело, поэтому, скрепя зубами, согласилась взять отвратительный зеленый чай. То, что налила женщина (да, под шапкой скрывалась типичная бабенка средних лет) даже чаем назвать трудно. Какая-то зеленная жижа в высоком стеклянном стакане. Ничего не попишешь, пришлось довольствоваться малым. Головная боль усиливалась, веки уже весили тонну. Она схватила стакан и выпила залпом жижу. Ей уже хотелось на прощание огрызнуться и покинуть желтые стены, облезлые диванчики и заляпанные столики навсегда, как внезапно закружилась голова, помутнело в глазах и Она встретилась лицом с холодной поверхностью пола. Придя в сознание, Она потела скулу: синяк будет ярким. Кое-как поднявшись, цепляясь за барную стойку, Она встала на ноги, отряхнулась и снова упала на задницу. Что-то было не так. Расстегнув пальто, подняв футболку, Она завопила. На месте, где раньше свисал целлюлитный жирок, красовался плоский белый животик, с розовым и правильно зашитым пупочком. Нижняя часть стойки-громадины была стеклянной и Она глядела в упор и кричала. Отражение даже близко не походило на то, что она обычно видела в зеркале: чуть волнистые блестящие волосы, не лоснились от жира, а шоколадными потоками стекали с плеч, белая, чистая кожа без единого изъяна: прыщика, бородавки или родинки, ни намека на синяки под глазами, губы не потрескавшиеся, не обветренные, блестели, шея белая тонкая, ложбинку ключиц можно использовать, как небольшую сумочку, руки тонкие, талия идеальная, ноги – сосисочки. - Что это? – завопила Она. – Я стала вампиром? Женщина с рыжей шапкой волос вылезла из-под стойки, и затягиваясь сигареткой, с интересом наблюдала за происходящим. - Понравился эффект? – она говорила без улыбки, но глаза сверкали. - Как такое вообще возможно... – Она мяла и терла руками лицо. - Вот так. Не нравится? Ничего не ответив, Она все крутилась перед зеркальной поверхностью, щипала, терла мяла свое новое совершенное тело. Вдруг воздуха в легких стало очень мало, Она стала задыхаться и, с трудом втянув новую порцию кислорода, снова упала в обморок. Вскоре очнулась снова прежней, не совершенной. Она потеряла ощущение пространства, только тупо таращилась на свое отражение, не осознавая человека, находящегося перед ней. - А ты думала: раз выпил и навсегда? – насмешливо спросила женщина, сжимая сигарету зубами. – Не мечтай, такое только в сказках бывает. Едкий голос возымел отрезвляющее действие, Она проморгалась и вскочила на ноги. С безумно горящими глазами, Она закричала в лицо хозяйке кофейни: - Цена! Говори цену, живо! Нисколько не удивившись внезапной агрессии, женщина только зевнула и отстранилась. - Потише мне тут, посетителей распугаешь. Ишь, разоралась, посмотрите на нее... Бабулька по-прежнему сопела на чашкой. В глазах хозяйки блеснуло нечто, от чего ее и так глубоко посаженные и черные глазки от толстого слоя туши и подводки, стали казаться еще меньше и темнее. Затем она сказала, как отрезала: 1000 рублёв за 100 гр. Задушив жабу, девушка достала бирюзовую бумажку, а взамен получила пакетик с волшебством. Теперь сна ни в одном глазу, дома, не снимая пальто, Она заварила чай и залпом выхлебала целую кружку. И, о чудо! Силы небесные! Зеркало, которое всегда так нещадно поносило Ее, теперь буквально трескалось и светилось от великолепия ангельской красоты девицы, смотревшейся в него. Действия небольшой кружки закончилось через пятнадцать минут. Заварив в самом большом термосе, который удачно нашелся на барахолке, Она засунула термос с чудо-чаем в стильную большую спортивную сумку, оделась в спортивном стиле, и сгорая от любопытства и волнения пошла покорять мир. Даже ее потертая футболка подчеркивала худобу, оголяя тоненькое белое плечико, а панамка ловко сочеталась с шоколадным цветом волос. Через пару метров от дома ей встретилась компания красивых парней, которые быстро приметили Ее и пригласили с собой на вписку. Она купалась в лучах внимания и восхищения, комплименты текли рекой из ртов, окруживших ее кругом парней. Но нравился ей только один из них, самый примечательный – сын местного мэра. Он разогнал толпу ухажеров своим авторитетом, как только почувствовал ее симпатию, и пригласил к себе. Только Ей стоило почувствовать безграничное блаженство и счастье от такого поворота судьбы, как чай и время действия закончились. Постепенно возвращались растяжки, целлюлит и прыщи. Не сказав никому ни слова, ни с кем не попрощавшись, Она в ужасе выскочила из квартиры и убежала, скрываясь дворами, что бы несчастный принц в обнимку с забытым ею термосом ненароком не увидел ее настоящую, ее уродливую и настоящую внешность. Отдышавшись, первое, что она сделала по приходу домой, так это проверила запасы чая. Разорванный пакетик с парочкой чаинок валялся на столе. Достав из мешочка, в котором хранила основной запас денег, парочку хрустящих купюр, Она бегом отправилась за заветным зельем. К счастью, окна кофейни горели не смотря на глубокую ночь. Противно брякнули через чур громкие колокольчики, но на ее приход помещение откликнулось тишиной. Старушка – часть интерьера – бдела над нетронутым горячим чаем, из-под стойки раздавался еле слышный смех и гнусавое «Perfecto». Послав к черту робость и вежливость, - ситуация критическая, - не мешкая, она протянула деньги и потребовала чай. Хозяйка не сразу заметила купюры у своего лица, и несколько минут что-то наговаривала в трубку. Затем, выпятив в недовольстве огромные губы-пельмени, проворчала: - Здесь только на сто грамм. - Как? Этого хватит на килограмм! – вскрикнула раздраженная девушка. Глаза ее полыхали, а зубы грозились раскрошиться. - Хе-хе, так это утренняя цена, а что было, то прошло. Доллар растет, цены соответственно тоже. - Какой, к черту, доллар? Ты же сама эту бодягу варишь? А ну-ка быстро давай сюда! - Бодягу, значит, ты и не получишь. – Театрально надувшись, женщина собралась снова поднести трубку к уху. - Стой...те Извините. Согласна на сто грамм за вашу цену. - Нет, оскорблять и клеветать – плохое дело, на карме отражается. А карма, она как бумеранг... - И что это значит? - Доллар вырос в два раза. На лице хозяйки появилось тоже затаенное выражение лица, в губах очутилась волшебным образом сигарета. Она с садистским интересом наблюдала за изменениями в лице девчушки. Алый менялся на белый, затем снова на алый, а потом на серый цвет. Она покорно свесила голову и развернулась к выходу. - Хорошее у тебя колечко... Золотое? *** По дороге домой, дома, в душе, в постели девушка чувствовала себя мягко говоря облапошенной. Денег теперь ни копейки, холодильник пуст, а перевод родители пришлют только через месяц, да и просить лишний раз их о чем-либо – выше достоинства. Но Она не стала грузиться грустными мыслями и, тряхнув головой, переключилась на мечты о красавчике-принце. Он может и не высокий и вовсе не голубоглазый, зато мужественный и властный. Как раз ее тип. Ох и заживет она с ним, нужно только ждать, терпеть и верить. Повенчаются они сначала в церкви, с огромным банкетом после, затем в загсе скромненько оформят брак официально (хотя Она совсем не понимала, почему божий брак не был официальным, ведь бог выше любой власти и человеческого закона. Как это глупо не верить в силу и могущество, в отца нашего). Платье подберет в интернете и на форумах самое красивое, а детей позже, через годик или два, главное с этим делом не затягивать, а то потом неловко выглядеть в глазах общественности не хотелось бы. Первый наследник – мальчик Ванечка, а вторая милая и красивая девочка – Машенька. Как цветок Иван-да-Марья. Потом еще можно будет завести еще несколько, большая любящая семья – это здорово. Ей так хотелось того, чего у нее никогда не было. Никто из братьев не писал не звонил, к ее рождению все выросли и мало интересовались своей сестренкой, с ее детьми такого не будет. Она воспитает их так, что бы они любили и заботились друг о друге... Приятные размышления в два часа ночи заглушали гул в животе. *** Шли дни. Пролетали один за другим – не зацепишься, не остановишь, окликнешь - не обернется. И каждый последующий день Она выглядела краше предыдущего, вот только принц не появлялся – как в воду канул. Ни сегодня вечером, ни завтра в обед, ни через неделю в полночь. Боевой дух слабел, настрой падал в отличии от цен на чай, которые с каждым дне росли в геометрической прогрессии. К хозяйке перекочевали уже: серебряные сережки, золотой браслет, микроволновка, фотоаппарат-мыльница, ноутбук, телефон, всякая кухонная мелочь, даже диван, гадкая забрала. Но Она ничего не жалела во имя своей цели, надежда на светлое будущее потихоньку гасла, но все же слабо тлела в душе. И все было нипочем. Так прошел месяц, материальная помощь от родителей не покрывала и половину суммы чая. Дома остались подушка с одеялом, книги (пыльная дрянь, как говорила хозяйка, ей даром не нужна). Девушки от них тоже проку мало, только корешки грызть. Ровно месяц сидя на диете из корешков книг и чудо-чая, Она стала походить на приведение. Никто с ней не здоровался, не заводил разговора, все разом решили забыть ее и вычеркнуть из своих жизней, как ненужный пункт из списка ежедневных дел. Призраком отца Гамлета Она бродила по улицам и пыталась найти пристанище и любимого. Больше не доставляли удовольствия восхищенные вздохи, свист в спину, попытки познакомиться, а лишь раздражали и адски злили. Но перестать потреблять чай не могла, все надеялась неожиданно встретить его. Однажды, от дикого недосыпа и голода Она попыталась украсть пачку печенья. Ее заметили и почти поймали за руку, чудом удалось сбежать туда, где ее никто и никогда не найдет. В единственное место, где можно спрятаться и переждать бурю. Кофейня. И действительно, ворвавшись внутрь под тревожный звон колокольчиков, Она резко захлопнула дверь и облокотилась спиной о стену. Как ни странно здание пустовало. Ни бабульки, ни несмолкающей хозяйки. Подозрительно... Заглянула под стойку, но и там никого не оказалось. Что ж, лучше здесь, чем в руках полицейских. Интересно, родители зашевелятся, если узнают о ее аресте? Привлекут ли их за преступную халатность по отношению к дочери? В таком свете ситуация не казалась такой безрадостной, наоборот, из любопытства хотелось пойти и проверить. Но провести пятнадцать суток из любопытства - не самое лучшее времяпрепровождение, поэтому Она осталась внутри. Неслышно подошла хозяйка, прерывая ее рассуждения, и положила планшет с несколькими листами на стол. Девушка закричала от неожиданности, на что хозяйка цыкнула и поднесла палец ко рту, призывая ее к тишине. Затем достала из-за пазухи газету и кинула на стол. «Сын такого-то такого большого дяди переехал на своем ну очень крутом автомобиле слишком миленькую старушку, ветерана войны, которая убила мильон гитлеровцев и только-только начинала жить в свои 80. Пусть земля ей будет пухом». – зияло на первой полосе газеты. Чиркнула дешевая зажигалка, хозяйка задымила все так же стоя над почти плачущей девушкой. - Мой принц... – сказала она дрожащими губами. – Мой милый принц. - И над принцами существует суд. – философски проговорила, затягиваясь хозяйка. – Чего ты? Убери с глаз эту дрянь и прекрати реветь, испортишь бумаги, озерко. Вытирая слезы, градом льющиеся из глаз, она перевела взгляд с газеты на планшет. - Договор о продажи души? – спросила она проговаривая каждую букву с сомнением. Она покосилась на странную бумагу, а затем на хозяйку. – С вами все в порядке? - С тобой главное, что бы было все хорошо. О тебе же забочусь. Подпиши бумагу и забери хоть весь чай. Она помахала рукой, разгоняя сигаретный дым, и прокашлялась, хозяйка закатила глаза, но потушила окурок блюдце. - Души же ведь не существует... - Оставь философию на потом, а сейчас подписывай давай, Ницше хренов. Время – деньги, могу и передумать. Не понимая причуд хозяйки, но соблазнившись идеей безлимитного совершенства, Она без задней мысли подписала бумаги, не обращая внимания на мелкий шрифт.(Ох, если бы люди только обращали на него внимание). - Отличненько. – Хозяйка тут же выдернула бумажки из под ее носа и заложила руки за спину. Они друг другу улыбнулись в первый раз за все время знакомства, в Ее голову даже закралась мысль, что хозяйка не такая уж и плохая, придумала весь этот смехотворный контракт, что бы помочь ей, ведь просто так отдавать чай ей не позволила гордыня и вредность. Все-таки за эти нелегкие недели они сблизились и стали не чужими друг другу. Запах сигарет прочно въелся в волосы и одежду, а стирать нечем и негде, чай Она полюбила и не называла бурдой, да и эти ежедневные перепалки отдавали чем-то родным, нынче не знакомым девушке. Хозяйка за этот недолгий месяц стала ей роднее матери и отца, все потому... Улыбка исчезла, лицо вытянулось, глаза закатились так, что видны были только зрачки. Последнее, что она увидела перед тем как рухнуть на стол без чувств – улыбку хозяйки превратившуюся в жуткую ухмылку. Хохот вперемешку с звоном колокольчиков разнеся по всей кофейне. Вогрузив девушку на плечи, она перетащила ее на место, где раньше сидела старушонка, затем поставила рядом чашку с дымящимся зеленым чаем. Поглаживая сытый живот, рыжеволосое создание ада из интереса хлебнула того самого зелья ценой в девичью душу. - Гадость. – Сказала скривившись она и схватив телефонную трубку направилась к барной стойке, оставляя за собой новую постоянную посетительницу своей кофейни.