С тобой или без тебя

В доме царил запахи индейки, соуса из крыжовника, пунша и голубой пушистой ели, составляя ни с чем несравнимую атмосферу Рождества. Единственный мужчина семьи Хиддлстон в ожидании праздничного ужина коротал свое время за просмотром телевизора. И хотя программа развлекательных передач не отличалась от той, что была в прошлом году, она казалась интересной и добавляла к атмосфере сочельника немаловажную частицу завершенности. Из кухни слышались женские голоса. Два, что звучали моложе, наперебой прерывали друг друга, делясь новостями, а третий, звучавший тише, но не менее звонко, пытался придать сумбурной беседе последовательности и такта. Сестры и мать Тома по заведенной в семье традиции готовили праздничный ужин, ароматное многоголосие которого распространилось по всему дому. - Том! - из кухни показалась голова младшей сестры. - Мы нашли для тебя работу! - Иду, - растеряно сказал он, даже не поворачивая головы. Едва получив от брата согласие, Эмма спешно скрылась в обители праздничных блюд. - Нужно украсить оливками блюда, - Сара без промедления ввела брата в курс дел, - справишься? - Конечно. Слова сестры немного обидели его. Сара часто вела себя так словно перед ней стоит несмышленый малыш Томми, который ничего не может сделать самостоятельно, без опеки матери или сестры. Ну как взрослый мужчина может не справиться с тем, чтобы прилично разложить оливки в блюдах? Как оказалось, талант декоратора у Хиддлстона отсутствовал напрочь, поэтому оливки сгорбленными кучками несуразно короновали каждое блюдо. - Я помогу, - старшая родственница мгновенно появилась рядом, словно почувствовав неладное. - А ты сложишь салфетки! - женщина игриво потрепала его за щеку. Мужчина лишь тяжело вздохнул и направился к высокому столу с сотней салфеток, выпущенных к праздникам. Сара есть Сара и никогда не перестанет считать себя ответственной за младших детей семьи, хотя те уже давно выросли. - Том, когда придет Сюзанна? - раздался голос матери. - Скоро, - уклончиво ответил ей сын. На этот многообещающее "скоро" женщина лишь сдержанно кивнула и вернулась к натиранию столового серебра. Эту священную обязанность она никогда никому не доверяла. От Тома не укрылось то, с какими отчуждением прозвучали ее слова, как решительно и быстро мать повернулась, возвращаясь к чистоте столовых приборов. Больше ни она, ни дочери не сказали и слова - кухня погрузилась в напряженное молчание. - Вот и Сюз! - с облегчением произнес Хиддлстон, едва заслышав дверной звонок. Едва мужчина открыл дверь, как в дом вплыла красивая девушка в элегантном коротком полушубке. Волосы ниспадали волнистым каскадом, вырез платья насыщенного синего платья обнажал плечи до линии ключиц, губы в красной краске широко улыбались, а красивые ноги, обутые в черные туфли на высоком каблуке, спешно и напряженно ходили по холлу. - Ты опоздала, - тихо прошептал он, помогая снять девушке шубку. – Ты обещала помочь на кухне. - Знаю, - спокойно ответила Филдинг, - я опоздала в салон – вот и задержалась. Прежде, чем Том успел сказать еще хоть слово, в холле появились его сестры и мама. - Сюз, - он приобнял девушку за талию, - это моя мама и сестры, - легкое движение руки поочередно указало на девушек, - Сара и Эмма. - Я так рада! – красные губы обнажили ряд белоснежных зубов, казавшихся еще белее из-за оттенка помады. Улыбка ее была вежлива, но натянута. Это движение губ воспитанные девушки дарили каждому, с кем им пришлось познакомиться. - Проходите, - миссис Хиддлстон пригласила гостью в столовую. Весь вечер разговор никак не клеился – вскоре Том бросил всякие попытки наладить между женщинами беседу и, единожды взглянув на тарелку, больше не поднимал глаз. Тишина угнетала и звенела громким колоколом над головами собравшихся, лишь только Сюзанна была спокойна словно происходящее было для нее привычной моделью праздника. - Мне пора! – Сюзанна кинула взгляд на наручные часы. – Рада была познакомиться! Спасибо за ужин и радушный прием! - Так быстро? – Том спешно поднялся, следуя за ней. Казалось, что внезапный побег Филдинг огорчал только его, на лицах других можно было прочесть лишь облегчение. - Мне пора, правда, - холеные пальцы Сюзан очертили его лицо. Она смотрела на него как терпеливая мать, которая объясняет ребенку простейшие истины, что тот в силу возраста не в состоянии понять. - Хорошо, - спустя несколько секунд лицо мужчины смягчилось, - позвони завтра. Алые губы расплылись в зазывающей улыбке, а локоны благодаря небрежному жесту руки легли поверх норкового меха. Подарив возлюбленному легкомысленный поцелуй, Сюзанна скрылась в темноте улицы. Вернувшись в гостиную, он застал свою семью за просмотром телевизора, шел фильм «Один дома», над которым сестры всегда смеялись. Стоило Тому сесть на диван, как Сара и Эмма обняли его. Эти объятья были похожи на знак снисходительной поддержки будто бы он совершил глупую ошибку, над которой они все вместе еще посмеются. Как бы то ни было, Хиддлстон притянул сестер ближе и подарил каждой по теплому поцелую в макушку. Оковы, крепко сдерживающие его еще несколько минут назад, словно спали, предоставив мужчине возможность глубоко и ровно дышать. Все шло своим чередом, спокойно и размеренно: правильно. Сейчас он чувствовал себя сыном и братом, а не известным актером, которому сотни фанаток каждый день признаются в слепой любви. Редкие моменты близости с семьей делали его воистину счастливым, только рядом с сестрами и матерью его душу наполняло чувство спокойствия. Тому не приходилось постоянно улыбаться, говорить умными цитатами, что толпа воспримет на ура, не поняв того смысла, который актер вложил в эти слова, не нужно было следить за своей речью, опасаясь сказать что-то лишнее, слишком личное, обнажающее душу. Откровенно говоря, Хиддлстон боялся представить публике свои слабости, свое естество: слишком уж раним он был. Тяжелые раздумья оставили след на его красивом лице, сделав точечный взгляд голубых глаз пустым и холодным под занавесью опущенных ресниц, брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию – все это придавало лицу сосредоточенную мрачность больше присущую скульптурам, нежели людям. - Это Дэн! – Эмма радостно подскочила на диване, едва заслышав мелодию звонка. – Идем! – она обратилась к сестре. Как только девушки скрылись на втором этаже, мужчина, усмехнувшись, покачал головой. Если Сара никогда не перестанет их опекать, то Эмма никогда не перестанет советоваться с сестрой по маломальским пустякам. Внезапно его взгляд остановился на матери, которая смотрела со всей той любовью, на которую способно материнское сердце. Но взор ее был и строг, и требователен, и мудр словно ей доступна вековая мудрость. Что-то волновало женское сердце, обеспокоенное за сына. - Подойди, - миссис Хиддлстон ласково похлопала по подлокотнику кресла. – А ты вырос! – тепло рассмеялась она, когда сын сел на указанное место. - Немного, - Том мягко ей улыбнулся. – Тебе понравилась Сюзанна? – воспользовавшись отсутствием сестер, он задал волновавший вопрос. - Она красивая девушка, вежливая, достойная, - женщина перечисляла достоинства Сюзанны, - но ей не нужно твое сердце. И только актер хотел уточнить, что именно мама имела в виду, как в гостиную с шумным смехом вернулись сестры. - Спасибо, - тихо прошептал он, поцеловав ее морщинистую щеку.