неудачный отпуск

Глава 3. 1968-й год. Одетый во все черное парень шел по узенькой тропинке на окраине поселка. На его плечах висело бездыханное женское тело. Это была его первая жертва. Бросив тело на лесной поляне, он начал рыть яму. - Здесь вы все и будете лежать, - сам себе прохрипел палач, - вам незачем жить, куклы! – над лесом и поселком раздался зловещий смех, переходящий в звериный рык. Наши дни. Тишину над спящим поселком пронзил женский крик. В доме полковника ФЭС тут же началось оживление. Фэсовцы быстро проснулись, и одними из первых оказались там, откуда послышался крик. Лежавшее на тропинке тело, быстро обступала толпа зевак, сбежавшихся на шум. Разогнав толпу, фэсовцы принялись за дело. - Галь, - позвала подругу Антонова, - я осмотрела тело. Значит так, умерла от асфиксии где-то полчаса назад. Плюс-минус пять минут, на теле следы. Вероятно, ее перед смертью изнасиловали. На шее след от веревки. Пусть везут в морг. Все остальное после вскрытия. Я сразу проведу вскрытие и этой девушки, и той, что вы с отцом нашли. - Хорошо, Валь. Пусть Майский тебя отвезет, - ответила глава ФЭС. - Галина Николаевна, - к полковнику подошла Юля, - мы с Костями нашли следы обуви. Только они какие-то странные. - Галина Николаевна, - перебил Юлю взъерошенный Ванька, - это следы армейских ботинок периода второй мировой войны. Только не наши, а немецкие. - Только этого нам не хватало, - вздохнула Галя. - Галь, - женщина ощутила на своей талии родные руки, - мы установили личность убитой. Это Варвара Ермолова, восемнадцать лет, студентка Политеха, приехала на каникулы к тетке. Глава 4. За всем происходящим у трупа девушки наблюдал ни кем не замеченный зритель. Он стоял в стороне от всех, прячась в тени деревьев. Простояв так около получаса парень, оставаясь незамеченным, ушел. Пройдя вглубь леса, он вошел в неприметную заброшенную лесную хижину. Спустившись в подвал, парень достал старую потрепанную тетрадь с почти выцветшими от времени чернилами, открыл ее и стал вчитываться в еле заметные буквы. «18 июля 1968-й год. Сегодня третий день как я нашел военную форму и дневник своего деда» Такими словами начиналась эта тетрадь. «Уже две куклы расплатились за предательство. Первую я зарезал. Как приятно ощущать, как холодная сталь вонзается в молодое тело. Теперь она в лесу, в земле и ни кто никогда ее не найдет. Вторую я задушил. Это такое блаженство видеть, как твоя жертва бьется в предсмертных судорогах, а ты медленно сдавливаешь веревку на ее шее. Следующая кукла сгорит, как когда-то сжигали ведьм. Ее место будет рядом с теми двумя». Прочитав это, парень достал еще более потрепанную тетрадь, исписанную химическим карандашом и обгоревшую по краям, открыл ее и стал вчитываться в размашистый почерк ее владельца. «18 июля 1943-й год. Я стал офицером СС. Я верю в идеи Гитлера, и всячески буду помогать ему их осуществлять, уничтожая красную коммунистическую сволочь. А начну я с коммунистических подстилок. На земле должны быть только настоящие арийцы. И сегодня я начну свою миссию». Парень закрыл тетрадь и задумался. «Если отец и прадед смогли осуществить задуманное ними, то почему я не могу так поступить. Тем более, что я уже начал. Я буду все делать, так как описали они. Все по их дневникам. И тогда меня точно никто никогда не найдет». Глава 5. Дачный поселок еще никогда не видел столько людей на даче Рогозиных. Издалека небольшой домик напоминал какой-то дом свиданий. За большим столом, под яблоней, сидели все сотрудники службы, разбившись по парам. Единственным холостяком среди всей этой идиллии был капитан Котов. - Что мы имеем? – отпивая из кружки горячий кофе начала Рогозина, - два трупа, девушкам было по восемнадцать лет. - Галь, они обе были изнасилованы, - прервала рассуждения Гали Валентина. - Лисицыны, что у вас? – обратилась Галя к веселой троице со звериными фамилиями. - Галина Николаевна, мы осмотрели оба места происшествия. И на берегу озера, и около тропинки мы обнаружили следы обуви. Тихонов должен был их исследовать и сравнить, - ответила мадам Лисицына. - Вань, что у вас? – следующими на очереди отчитываться были сотрудники лаборатории. - Следы обуви идентичны. Это, как я уже говорил, немецкие военные ботинки периода второй мировой. - Вы, что хотите сказать, что наш убийца солдат немецкой армии? – схохмил Сергей. - Поправочка, товарищ майор, - обратилась к Майскому Тихонова, - офицер СС. - А у них, что ботинки чем-то отличаются? – переспросил Петрович. - Да, отличаются, - ответила Татьяна, - подошва у них не много другая. - На сегодня все. Можете идти отдыхать, - обратилась ко всем Галя и, встав из-за стола, направилась в сторону озера. Ее тут же догнал Круглов. - Ты куда одна собралась? – обнимая любимую, поинтересовался Коля. - А я не одна, - хитро улыбаясь, полковник прижалась к любимому. Они медленно прогуливались по поселку. Галя думала о том, как сообщить главную в их жизни новость. Николай же, в свою очередь, думал о том, согласится ли она стать его женой. - Галь, - наконец-то прервал тишину Николай, - можно задать вопрос? - Можно, но только после того как ты меня выслушаешь, - ответила Галя. - Я слушаю, - согласился Круглов. - Коленька, я не знаю, как начать, - призналась Галя. - Говори как есть. - Коль, я беременна. У нас будет ребенок, - Галина с надеждой в глазах посмотрела на любимого. - Галка, я тебя люблю, - Круглов подхватил ее на руки и закружил, - я вас люблю. Выходи за меня замуж. - Я согласна, - прошептала Галя, обнимая и целуя будущего супруга, - что ты хотел спросить? - А я уже получил интересующий меня ответ, - крепче прижимая к себе Галю, ответил Коля, - пойдем спать. Тебе нужно больше отдыхать. - Ну все, - улыбаясь, вздохнула Галина, - началось. Ты теперь будешь контролировать каждый мой шаг. - И не только, - подтвердил ее предположение Петрович, - ты теперь без меня из дома даже не выйдешь. Работа у нас опасная, ты сама прекрасно это знаешь. Я еще сильнее буду за тебя переживать…за вас переживать, - и он, опустившись на колени, поцеловал полковника в живот, - малыш, это я твой папка. Я всегда буду рядом. Галя, наблюдая за этой картиной, незаметно вытирала слезы счастья. Зря она в нем засомневалась. И счастливое начальство пошло в свою комнату, где вся ночь была только их. Это была первая ночь их совместной жизни.