Стрекоза

Северус слегка ошибся, предсказывая истерику нашего шебутного подопечного. Нет, не с самим фактом попытки высказать претензии и его субъективной оценки происходящего и наших действий, а со временем. Завтрашнего утра Поттер ждать не стал, да и утро — это для слабаков. Только полночь, только хардкор! Я даже не сразу поняла, почему проснулась и что это такое глухо жужжит и вибрирует под ухом, проникая в сон и вызывая смутную тревогу. Рука ностальгично отправилась в рефлекторный поиск моего желтенького жизнерадостного телефончика, а в полусонных мозгах билась истеричная мысль, что если Лилька опять поругалась с бойфрендом, я отправлю ее в путешествие по моему лабиринту, чтоб больше было неповадно беспокоить мою нервную ведьмовскую персону ночью по пустякам… Так, стоп! В лабиринт нельзя, мне самой там уже страшно, несмотря на то, что это творение моего собственного разума, отражающее всю глубину моей больной и извращенной фантазии, а Лилька все же моя подруга. Подруга, оставшаяся в другом мире. Как и желтый айфончик! Пальцы скомкали пустую простыню, образ привычного девайса растаял вдали, а я окончательно проснулась. Жужжание и вибрация, будоражащие сознание сквозь сон, никуда не делись. — Убью Поттера, — глухо пробормотали мне в затылок и еще сильнее подгребли под себя. — Что это? — я окончательно определилась с реальностью и даже оплакала потерю, но природное любопытство взяло вверх. — Поттер! — ответ был не менее информативен, но ясности в происходящее не внес. Мужчина раздраженно выдохнул и, вытянув руку, начал шарить по постели, как недавно шарила я, но более удачно. Из-под подушек показалась причина издаваемых звуков, предсказуемо оказавшаяся сквозным зеркалом. — Поттер! — рявкнул Снейп, активировав артефакт. — Я теряюсь в догадках, какое событие могло привести в ваши куцые мозги столь самоубийственную мысль, как будить меня среди ночи, если второе и третье пришествие Волдеморта не явилось причиной для оповещения профессоров! О как! Если он своего хозяина всуе упоминает, то он не просто зол — он в ярости. У Глазастика талант доводить нашего штатного Упивающегося до бешенства. С той стороны волшебного зеркала испуганно пискнули, а затем неуверенный голос осторожно спросил: — Профессор Снейп? Профессор Трелони? Упс, кажется, было опрометчивой идеей воспользоваться зеркалом в постели. — Вы хотели услышать кого-то другого? — Смутить Северуса, казалось, невозможно, а от его интонации даже у меня мороз по коже пошел. — Я все еще жду, Поттер. Какое невероятное событие нельзя было отложить до утра? — В двух словах, Гарри? — включилась я в беседу, резонно полагая, что озвучивать свои проблемы, мнимые и не очень, зельевару знаменитый подросток не рискнет. Первый шок, вызванный изящным решением проблемы родственников, уже прошел, и включились мозги, как и извечная гриффиндорская подозрительность к действиям слизеринцев. Да и пакость со стороны мрачного профессора уже предстала во всей красе. — Он забрал палочку и мантию, — пробормотал Очкастик. — А это не либеральный Хогвартс, мистер Поттер, привыкайте! — осклабился Снейп. — Но… — Что ты там бормочешь, Потти? — раздался недовольный голос, знакомо растягивающий гласные, а по взъерошенной шевелюре прилетело подушкой. — Спи или заглушающие чары накинь! — У нас нет палочек, Малфой, — привычно огрызнулся подросток. — А без палочки вы уже ни на что не способны? Какое разочарование, — издевательски хмыкнул Северус, а отражение в зеркале гневно засопело, подыскивая достойный ответ. — Да, чуть не забыл, месяц чистки котлов вам обеспечен! — Мы не в Хогвартсе! — взъярился Поттер, гневно сверкая глазами. — Каникулы не длятся вечно, — саркастично заметила эта ходячая язва. — Наслаждайтесь, пока можете. Отбой! Снейп отключил зеркало, игнорируя пылающее возмущением лицо ученика, и снова засунул его под подушку. — Спи, до утра еще далеко, — пробормотал он, устраиваясь удобнее. — Мне показалось, или ты действительно был с ним чересчур мягок? — Дженкар свяжется с нами ближе к вечеру, сама поймешь. Но когда-нибудь я точно прибью поганца. Спи. Я, ромашка наивная, искренне полагала, что помашу платочком вслед удаляющемуся Хогвартс-экспрессу, увозящему несколько сотен причин непреходящей головной боли, и настанет облегчение, нирвана, дзен и радостные индийские танцы на лоне дикой природы. И так до первого сентября. Ага. Прям счаз-з! Черти мои марсианские давно так не смеялись! Отчетность, отчетность и еще раз отчетность! По моему предмету даже СОВ и ЖАБА сдавали. А также подведение итогов, педсовет, сметы на закупку инвентаря и учебных пособий на следующий год. И финансовый отчет. Годовой. Вызвавший больше всего споров и совершенно непедагогичной ругани. По итогам мадам Хуч осталась без новых метел, мадам Помфри — без артефакта, и при этом почти все сочувственно покосились на меня; Авроре осталось только грустно вздыхать и мечтать о новых астролябиях, мне урезали бюджет на чаепития, деканам Слизерина и Хаффлпаффа — на индивидуальные проекты, то есть редкие растения и ингредиенты к ним соответственно. Нумерология, маггловедение и руны лишились новых учебных пособий, Флитвику пожелали обойтись своими силами и природной смекалкой, МакГонагалл патриотично была готова тоже чем-то пожертвовать… Короче, никто не ушел не обиженным и не остался не обделенным. Ну разве что Хагрид, который ничего не просил. И профессор истории магии, которому на проблемы живых было сугубо фиолетово. Бумажная волокита грозилась растянуться на пару месяцев, не меньше. К тому же, памятуя о предстоящем в следующем году событии и нашествии иностранных студентов, учебные планы я прорабатывала детально, а не как обычно «на отвяжись». МакГонагалл подмахивала их не глядя, соответствующий отдел в Министерстве магии — аналогично. Но чует мое сердце, что в следующем году такой финт ушами не прокатит. Да, и, — сюрприз! — оказывается, Хогвартс не настолько независим от Министерства, как хочет казаться. Впрочем, ежегодно собираемая приемная комиссия на это недвусмысленно намекает. Но все равно находятся личности, которые усиленно не желают замечать очевидного. Зеркало завибрировало как раз в самый напряженный момент составления учебных планов для семикурсников: лавирования между вопросами итогового экзамена и желания впихнуть дополнительных тем от себя лично. — Привет, мелкий! — артефакт активировался, но я даже не подняла головы. — Добрый день, — недовольно проворчали с той стороны, — это подстава. Вы в курсе? — Словно ты ожидал чего-то иного, — не повелась я. — Тебя предупредили о личности организатора лагеря. Или у твоих опекунов было бы лучше? — Это был подлый прием, я знаю, но и потакать Очкастику я не хотела. — Да нет, — потянул он, — здесь примерно то же самое, но работаю не я один. Кстати, Малфой даже не знает, с какой стороны лопату брать! — просветлел он и сверкнул широченной улыбкой. — Научат, — рассеяно кивнула я, — а ты привыкай. Ты же хотел в Аврорат после школы. Там тоже казарменная муштра, только не такой ослабленный вариант, как в детском лагере, не забывай про возраст и специфику направления. Молчаливая пауза, затянувшаяся после моих слов, заставила отвлечься от конспектов — в зеркале отражалась серьезная нахмуренная мордашка и подозрительный, прищуренный взгляд. — Это, конечно, все забавно и увлекательно, — отмер наконец он, — но в меру. Свободу я люблю больше. Меня отправили сюда за этим? — Нет конечно! — фыркнула я. — В лагере есть возможность колдовать на каникулах, тебя научат некоторым интересным вещам, которые ты вряд ли узнаешь в школе, и ты сможешь завести знакомства, которые здорово пригодятся тебе в будущем. А общий труд, знаешь ли, сближает! — У нас отобрали палочки, — недовольно фыркнул мелкий, — а труд и Малфой — вещи несовместимые! — Труд сделал из обезьяны человека, а Малфой — маг. Его путь будет короче, — пробормотала я, кося глазом в свое творение. Поттер улыбнулся светлой и озорной улыбкой. — Думаю, я понял. Все, я побежал — копать нам еще долго! Артефакт потух, отображая в зеркальной поверхности мою недоуменную мордашку в домашнем антураже с подхваченными ободком волосами и в масочке. Лиловой. А ведь даже не намекнул! Зараза мелкая! Дженкар, как все приличные люди, на связь вышел вечером, когда мы в ожидании ужина сидели в мягких креслах около камина в покоях декана Слизерина, лениво потягивая вино из личных погребов Малфоя. Сиятельный лорд, как и многие родители моих учеников, регулярно снабжал Северуса универсальным средством релаксации. Понимает, как тяжело работать под руководством великого светлого и непогрешимого. Это был сарказм, если что. — Хм, — первое, что выдал после приветствия и взаимных представлений отставной аврор, внимательным взглядом окинув открывшуюся ему в узком окне из языков зеленого пламени картину. Намек я, конечно, поняла, но шевелиться было лень. Снейп на правах хозяина небрежно махнул рукой, на мгновение в широком рукаве мантии мелькнула палочка, а в сторону камина полетел бокал, на ходу наполнившийся рубиновой жидкостью. А довольно удобно, надо заметить. Седой маг ловко перехватил презент, также размеренно взмахнув артефактом и умудрившись не расплескать ни капли. Филигранная точность — я по себе знаю, какая карусель в каминной транспортной сети. Собеседник довольно откинулся в низком кресле, отсалютовав бокалом и слегка пригубив. — Отменный букет, — покатав напиток на языке, с видом ценителя выдал он вердикт, — ценит тебя Люциус. А вот детей вы воспитывать не умеете. Оба. Нарциссу бы слушали — Блэки знают толк в воспитании. — Вы это Сириусу скажите, — хмыкнула я. — Воспитан он правильно, — отмахнулся седой маг, — как колдун неплох, очень даже. А вот то, что крышей поехал, так это у них семейное. Увы. И воспитание специфическое на то и направлено, чтоб купировать этот побочный эффект. Силы немеряно, вот и давит. Не все справляются. В том поколении Сириус и Беллатрикс. У Поттера и юного Малфоя уже те же признаки прослеживаются: порывистость, непримиримость, эмоциональная нестабильность, вспыльчивость, агрессия и сила. Много силы. Если с Драко все понятно, он Блэк наполовину, хотя я бы сказал, что и больше: внешность классическая малфоевская, а вот темперамент по наследству от Нарциссы, однозначно. Гарри — носитель крови темного семейства отдаленно, а вот ситуация один в один. Гремучая смесь… В общем, не справились вы с воспитанием. — Поттера магглы воспитывали, — угрюмо проворчал Северус. — Видел я этих магглов, — кивнул Дженкар, — ребенка их еще правил. У меня много вопросов к Хагриду появилось. Там по прошествии времени одной финитой вопрос уже не решается. Свари пацану курс зелий, Поттер оплатит. Список и ингредиенты завтра принесет ворон. — Конкретику можно? — Северус был лаконичен, а я нахмурилась: да, было в каноне что-то такое неприятное при первой встрече с лесником… — А ваш дружелюбный и недалекий полувеликан хвостик кузену-магглу наколдовал. Поросячий. При попытке в свинью обратить. А с Поттера обещание взял молчать. Дурсли хвост купировали, но, сам понимаешь, этим проблема не снялась. Разбор полетов с ребенком я провел, с опекунами поговорил. Все прониклись и готовы к сотрудничеству. На следующее лето пацана я снова заберу. Я смотрела на седого ветерана и мысленно восхищалась. Внешне что Дамблдор: благочестив, опрятен, улыбка добродушная, разве что выглядит приличным человеком, а не эстрадным артистом — из тех, что берут экстравагантностью. Пока в глаза не посмотришь. Даже я затрудняюсь сказать, что там вижу, но уже прониклась и тоже готова к сотрудничеству. Любому. И это так, взгляд вскользь — ко мне претензий вообще не поступало. Кстати, против Дженкара я интриговать даже пытаться не буду. Ни за какие коврижки! — Хагрид лишен палочки решением суда, — заметил Северус. — не знал, что он и без артефакта на такие выкрутасы способен. — Обломки в зонтике, имей в виду, — Снейп задумчиво кивнул, приняв информацию к сведению. А я припомнила Рона Уизли и его сломанную палочку, до которого целый год не было никому дела. Очередные двойные стандарты, м-да. — Кстати, как вы умудрились их в одном общежитии поселить? — не то чтобы меня этот вопрос очень сильно мучил, но все же. — Они же без скандала обойтись не могут. — Казарма, — поправил меня маг, — это в школе общежитие. А воспитывать курсантов на самом деле просто: палочки в сейф, лопату в зубы и копать флоббер-червей до обеда. — Зачем? — удивился Северус — видимо, с такими мерами воспитания он еще не сталкивался. — Чтобы после обеда закапывать? — предположила я, вспомнив примитивный юмор армейских анекдотов родины. — Нет, — хохотнул аврор, — это расточительно по отношению к ингредиентам. Они денег стоят. Пусть и кнаты, но тоже навык. А мысль интересная… — задумчиво потянул маг. — Дарю, но только без авторства, — быстро сориентировалась я, — мне их еще учить, а я не Северус, чтоб напугать до трясущихся коленей одним лишь движением брови. — Желание леди — закон, — отсалютовал пустым бокалом ветеран. Северус понятливо наполнил наши бокалы и легким движением направил в камин бутылку. Жизнь среди магов мне нравилась все больше и больше. Всегда мечтала иметь возможность телепортировать вкусняшку по собственному желанию на любое расстояние. А тут очередной сумеречный гений не только воплотил в жизнь одно из самых заветных желаний человечества к быстрым перемещениям, но еще и достаточно бюджетным, судя по цене дымолетного порошка! А возможность вживую разговаривать с собеседником, находясь в разных концах страны, и при этом при должной сноровке совместно распивать элитные напитки, м-м-м… Или это незадокументированная возможность? Кажется, у меня появился новый кумир на почетное второе место и претендент на бессменные лавры и почести от потомков к памятнику в полный рост. И у меня возникла крайне интересная мысль, которую обязательно стоило обсудить с седым магом без чересчур пристрастного Северуса. На секунду встретившись взглядом с собеседником, я аккуратно направила визуальную картинку — и Дженкар слегка прикрыл глаза, выражая согласие пообщаться без свидетелей. Жаль, такие умиротворенные вечера были редкостью. Я как в воду глядела, предрекая кару небесную в виде отчетности, планов и прочих бюрократических заморочек. Вы же не думаете, что мы бюджет за одно собрание согласовали? Чтоб черти марсианские Дамблдора с Маккошкой в чертоги свои уволокли! Тремудрый турнир внезапно всплыл! Не то чтобы это было новостью… Забыли, что в бюджет нужно включить иностранных студентов. И я не только питание имею в виду. А факультативы, клубы по интересам, что находятся в ведении практически каждого преподавателя? Обязательных, между прочим. С доплатой по контракту! Кстати, на внеклассную деятельность заместитель директора вообще не желала средств выделять. Не понимает она страсти к чаепитию и обсуждению вопросов в неформальной обстановке. Ну, с одной стороны, у нее как раз нет ни факультативов, ни кружков с ее-то загруженностью. Директор с легкой руки скинул на нее большую часть своих собственных обязанностей и проблем с коллективом, если уж говорить прямо. В Хогвартсе вообще слаженности как не было, так и не предвидится. Ладно, на заварке чая я не разорюсь, но, судя по многообещающим взглядам Спраут, Вектор и Бабблинг, что пришли к аналогичным выводам, Минерве это еще припомнят. Помона вообще практикует традиционные чаепития в факультетской гостиной не реже раза в неделю и ущемление традиции не простит. Но это проблемы нашей ярой поборницы нравов. Тот еще каламбур на самом деле. Я пыталась разгрести свои бумаги. И если с отчетностью и планами я разобралась относительно быстро, то вот дополнительная нагрузка, на которую я неосмотрительно согласилась, приводила меня в ступор. Креативное название кружка еще нужно подогнать под основную деятельность, да так, чтобы расхождения в тематике занятий не слишком бросались в глаза. Иностранцы (как быстро я привыкла называть всех небританцев так — саму удивляет) вряд ли заинтересуются, а вот Минерва нос свой кошачий сунет непременно. Инициативная группа, сильно расширившаяся в составе к концу года, не прекратила своей деятельности, а наоборот, только вошла во вкус и завалила меня письмами с идеями и вполне разумными выкладками, что тоже требует моего непосредственного участия и пристального внимания. Причем эта сторона моей деятельности привлечет абсолютно всех. Тяжело в закрытом пансионе с развлечениями. Одно радует: тут я не одинока — участвует большинство преподавателей, то есть ученики представляют на согласование уже готовую конструктивную концепцию со списками задач, их создателей и способами реализации и организации. У них даже имеется негласный рейтинг, многоступенчатый кастинг и подпольный тотализатор. Но мы на это милостиво закрываем глаза. Кстати, среди младшего состава инициативной группы лидирует Лавгуд со своим изощренным подходом и нестандартными решениями. Я же говорила, барсук-законник — страшная сила, даже не от мира сего Луна была ювелирно влита в коллектив, и никто не сообразил, как это произошло. Но в идеально подходящую для нее компанию. Сама Сьюзан тоже у меня в списках числится и все многозначительно поглядывает, намекая на новую интересную задачку. Понравилась ей роль серого кардинала. А вот Больничное крыло — это непрекращающаяся головная боль! Сколько мы с Поппи времени убили, чтоб свести воедино статистику, аналитику и карточки студентов. И донести все это до руководства, а главное — достучаться. С последним проблема. Они притворяются, что их нет дома. Помфри звереет. А ауру разъяренной целительницы даже Северус с трудом выдерживает. Я трусливо сбегаю и мне совершенно не стыдно. Вот ни капельки! У Поппи даже черти марсианские под веником сидят и не отсвечивают! В Мунго, изучив наши выкладки, очередная спешно собранная комиссия присвоила мне какой-то ранг. Не целительницы, само собой, но то, что дает мне полное право на работу с детьми, и даже в самом госпитале. Правда, забрать официальный свиток и выяснить наконец, что за ранг, я до сих пор не удосужилась. А Сметвик, проявив свой мерзопакостный характер, уже вторую неделю интригу выдерживает, надеясь заполучить меня на прием и устроить фирменный допрос. Все ради науки, разумеется. Самым занимательным событием начала благодатного периода опустевшего Хогвартса стало официальное письмо от Августы Лонгботтом, среди ровных строчек которого с витиеватыми традиционными отступлениями притулилась скромная просьба принять ее любимого внука в мой личный кружок. Невилла, этого скромного, застенчивого и слегка пухлого мальчика, я хорошо помнила. Ребенок выглядел рассеянным и неуверенным, но я видела — и канон не даст соврать — в нем крепкий стержень, пока еще обложенный пышной ватой и незаметный при беглом взгляде. Таким классическим английским леди не отказывают. Ни при каких обстоятельствах. Поэтому в ответном письме сова унесла мое искреннее согласие видеть ее внука на моих посиделках и уточнение, в каком направлении желает развиваться Невилл, поскольку увлечения ритуалистикой я за ним не наблюдала. Как оказалось, друидизм. Внезапно. Кажется, именно на упоминании друидов наша поборница чистоты нравов начала хвататься за сердце на той памятной трапезе. Незнакомое для меня направление, но тем не менее крайне захватывающее. Сразу вспомнились фентезийные энты и прочие ништяки при креативном подходе в защите жилища. В хранилище наверняка есть соответствующая подборка, а скромный мальчик поделится со мной семейными наработками, ведь иначе как я могу проконтролировать и проверить его? Не стоит забывать, что такие кружки по интересам поддерживаются родителями именно за то, что преподаватель вовремя может спустить с небес на землю и не дать случайно самоубиться. Или фатально покалечиться. Все же некоторые прописные истины доходят до подростков только после посещения Больничного крыла. И то не с первой попытки. Но Августа Лонгботтом — тетка мировая и предусмотрительная. Мой поверенный сообщил о поступлении на мое имя бандероли с экслибрисом Лонгботтомов, а уже знакомая надменная сова притащила увесистый сверток с парой бутылок чего-то явно алкогольного без этикеток, но с переливающейся магической пломбой с фамильным гербом, подтверждающим качество. Северус как-то особенно хитро усмехнулся, глядя на эти непрезентабельные емкости без привычной всем магам вычурности. — Знаменитая настойка Лонгботтомов, — продекламировал он, — Дамблдор умрет от зависти. Раньше его изредка баловал Френк, а вот Августа — никогда. Такую не купишь, можно получить только в дар. Этакая марка Лонгботтомов, жест искреннего доверия. Я удивленно рассматривала презент, удивляясь, за что железная леди, славящаяся своей параноидальной подозрительностью и несгибаемым характером, раздает мне такие авансы. Но постепенно мою собственную подозрительность вытеснила другая свербящая на краю сознания мысль, что я о чем-то давно забыла. И вот эта вот настоечка, которую жадным взглядом пожирает невозмутимый декан Слизерина, с чем-то у меня ассоциируется… — Клюква! — внезапно воскликнула я, метнувшись вглубь своих покоев и напугав Снейпа не столько своими громкими воплями, сколько внезапным переходом на русский. Поспешивший следом за мной колдун узрел странную картину сидящей около распахнутого шкафа ведьмы, с благоговением обнимающей большую бутыль с рубиновой жидкостью. — Что это? — озадаченно поинтересовался он, с подозрением взирая на меня. Я же пристально вглядывалась в емкость, внутри которой медленно перекатывались шарики ягод в такт моим потряхиваниям. Никаких подозрительных явлений и примесей, обесценивающих мою работу, не наблюдалось, а судя по прошедшему времени, настоечка уже вполне годна к употреблению. Невзначай вспомнилось, что дед, в бытность своих экспериментов, надевал на емкости медицинские перчатки и ориентировался на готовность, когда плоды его трудов задорно помахивали ему в ответ. Да, и я забыла профильтровать свой шедевр. — Клюквенная настойка, — без задней мысли по-русски ответила ему, задумчиво вглядываясь в бутылку. Снейпа мой великий и могучий не смутил, хотя, зная о славянских друзьях в узком кругу по интересам, не удивлюсь, что с подобным божественным напитком он знаком не понаслышке. — Интересно, — хмыкнул он и, забрав у меня добычу, направился обратно в гостиную, задумчиво изучая насыщенный цвет. К тому времени, как я добралась до гостиной, бутылка уже была вскрыта и прозрачная жидкость ювелирно разлита по хрустальным стопкам. Которых, кстати, у меня в хозяйстве не водилось. Но трансфигурация животворящая позволяла решать и не такие проблемы. — Ну, вздрогнули, — просветил о своем знании великого и могучего мой собутыльник и одним махом опрокинул стопку, — хорошо пошла, — с жутким акцентом продолжил он и даже демонстративно занюхал рукавом. Ясно, в тесном элитном клубе магических радикалов они не только воевали и готовились к решению политических казусов, но и активно делились культурными особенностями и традициями дружественных народов. Интернационал, блин. Балалайку с медведем и шапку-ушанку из рукавов мантии он, увы, не достал, а я так надеялась, что меня продолжат развлекать заезженными стереотипами потерянной родины. Жаль. Ностальгией прямо повеяло. Однако пристальный и ожидающий взгляд зельевара постепенно менялся на подозрительный, явно вызванный моим промедлением, но, поскольку Северус за горло в предсмертных судорогах хвататься не спешил, я тоже решила рискнуть. Резко выдохнув, я сглотнула жидкость, даже не почувствовав вкуса, — и из глаз мгновенно брызнули слезы, а рука рефлекторно засунула в рот первую попавшуюся закуску. Оказалась конфета. — Слишком крепко, — пробормотала я, когда окончательно отдышалась, но при этом уверенно пододвинула стопку к Снейпу. Тот, понятливо ухмыльнувшись, вновь с ювелирной точностью разлил настойку вровень с краями, выдавая большой опыт в подобных посиделках. — На чем настаивала? — профессионально поинтересовался он. — На спирте. — Какой крепости? — интерес зельевара только разгорался. — Да фиг его знает, — беспечно пожала я плечами, беря свою стопку. — А взяла где? — взгляд собутыльника снова набрал здравой подозрительности. — Трансфигурировала. — Что? — поперхнулся колдун, едва не расплескав настойку. — Какого… — замерев, он пристально уставился на стопку, затем на бутыль. — Из чего? — голос зельевара казался обманчиво мягким. Я промолчала, медленно перекатывая на языке напиток и пытаясь оценить его букет. Нет, крепкие напитки все же не мое: кажется, что идет мягко, а слезы все равно непроизвольно бегут и дыхание перехватывает. — Из сахара, — ответила я, когда смогла продышаться. — Салазарова печень, Иль! — в сердцах выругался декан Слизирина, заглушив свою стопку. И даже не заметил, как сократил мое имя. — Ты чем на продвинутой трансфигурации занималась? — Тихо ненавидела Маккошку, — обиженно буркнула я, — у нас с ней взаимная нелюбовь с тех времен. Как раз в тот период у меня родовой дар просыпаться начал, вставляло как от косяка и в самый неподходящий момент. Филиус еще сдуру попросил ее быть снисходительнее, так МакГонагалл вообще с нарезки снесло. — Ясно, — подытожил он, — питьевой спирт получают путем брожения сахаров, в простейшей реакции сахара разлагаются на спирт и углекислый газ с выделением тепла. В твоем же случае в качестве производного выступал обычный сахар, а это частный случай постоянной трансфигурации, поскольку энергетически процесс брожения менее затратен, чем трансфигурация. То, что не попало в реакцию брожения, вернулось к изначальному состоянию безобидного сахара, что, в принципе, на настойке сказалось скорее положительно… — То есть это стандартный процесс производства настоек? — я удивленно покосилась на бутылку, прикидывая открывавшиеся перспективы. — Нет, — жестко приземлил полет моих мыслей Северус, — это извращение. Нецелесообразное и энергетически невыгодное. Ты как вообще потянула? — Накопители, — недовольно буркнула я. — Ясно, — вновь повторил Снейп и тоже скосил взгляд на емкость в своих руках. — Так, хватит! Надо развеяться, иначе мы с ума сойдем. Собирайся, мы идем в Косой! — И он решительно заткнул бутылку пробкой. — Десять минут на сборы! Встретились мы в холле Хогвартса, когда уже теряющий терпение декан Слизерина нервно постукивал палочкой по ладони и многозначительно поглядывал в сторону лестниц. Я лишь обворожительно улыбнулась, полностью игнорируя его раздражение. Он же не мог искренне полагать, что леди для выхода в свет будет достаточно десяти минут на сборы? Судя по гневно раздувающимся крыльям носа, таки да, колдун пребывал в столь опрометчивом заблуждении. Но учитывая, что наконец-то ощутив радость от лицезрения моей беспечной персоны, он всего лишь молча предложил мне руку, то можно смело говорить, что, оправдывая свою принадлежность к виду человека разумного, Северус рассудительно не желал идти вопреки воле мироздания. До границы антиаппарационного барьера Хогвартса мы дошли во взаимном молчании легким прогулочным шагом, просто наслаждаясь самим фактом прогулки, а не очередным корпением над осточертевшими отчетами. Косой переулок встретил нас беспечной суетой. Всегда удивляла эта базарная улочка и беззаботные маги, словно забывшие о своей уязвимости в толпе, когда с любой стороны может прилететь проклятие, сглаз, пакостное зелье или даже портал. А ведь артефактную или рунную защиту от подобного имели единицы. Еще меньшее количество волшебников были в состоянии поддерживать соответствующие чары вокруг своей персоны. В противовес торговые улочки Барселоны и Милана, по которым протащила меня деятельная кузина, просто искрились от защитных плетений, а посетители двигались со степенным достоинством, соблюдая приличествующую этикету дистанцию, окидывали все внимательным взглядом и совершенно не чурались артефактов. И ведь так было не всегда. Когда-то и британцы относились к магии и своим коллегам с должным уважением и почтением, понимая, что каждый маг и даже сквиб — вполне себе автономная боевая единица с неизвестным потенциалом. Почему-то я со своим потребительским отношением к магии отлично это понимаю, а те аборигены, что живут и дышат этим с рождения, такую простую истину позабыли. Про маглорожденных я уже не говорю. Я их давно и прочно записала в категорию попаданцев, в большинстве своем болеющих прогрессорством в крайне запущенной форме. А остальные-то чего? Ведь таких сознательных — единицы. Тот же Северус ледоколом идет сквозь толпу, что инстинктивно раздается в стороны, уступая ему дорогу, но не придает значения своим странным поступкам. Издержки образования, увы. В таких деталях становится понятно, за что пытались бороться чистокровные маги под предводительством Темного Лорда. Правда, учитывая методы, что они повсеместно применяли, упадок образования и в принципе осознание действительных реалий катком прошелся и по ним. Надеюсь, выводы они сделали. Конечным пунктом нашего маршрута оказалась лавка Малпеппера. Безлюдная в связи с летним периодом. Столпотворение обычно наблюдается в период массовых закупок студентов перед учебным годом, остальные предпочитают пользоваться совиной или эльфийской почтой. Я их понимаю — запах непередаваем. Как оказалось, мы занесли списки ингредиентов к следующему учебному году, Северус умудрился и прогулку совместить с работой. Двое коллег, уставившись в исписанный мелким почерком пергамент, сходу погрузились в активный диалог, перегруженный узкоспециализированными терминами, и я мгновенно потеряла нить разговора. Их даже запах не смущал. Вот что значит профессиональная деформация! Легким движением руки, увешанной многочисленными браслетами, сформировался головной пузырь, отрезавший меня от специфичной атмосферы аптеки. Тот хитрый трюк, что я использовала при разделке змейки, менее затратен в плане энергии, но увы, недоступен — артефакт я оставила в школе. Не так я представляла себе то, что подразумевается под понятием «развеяться», ой, не так. Головной пузырь для того и предназначен, что изолирует своего носителя от агрессивной среды, но, кроме запаха, отрезает еще и звуки. Точнее, искажает до неузнаваемости. Не то что бы я жалела, меланхолично разглядывая глаза в склянках и прочие неприятные изыски тонкой науки зельеварения, все равно нить рассуждений мною потеряна безвозвратно. О том, что разговор окончен, поняла лишь тогда, когда Северус, взяв меня за руку, молча вывел из аптеки. Я лишь успела на прощание махнуть рукой магу за прилавком, с понимающей усмешкой наблюдавшему за нами. — Куда теперь? — поинтересовалась я, когда заклинание развеялось. — В банк, — коротко ответил колдун, кивнув на монументальное здание, — Минерва зашивается, попросила решить вопрос с выделением пособия для магглорожденных и сирот. В Гринготтсе мы со Снейпом разделились. В просторном холле ждал довольно скалящийся Кровохлеб, заговорщически поманивший меня пальцем. Сегодня мы сразу спустились в хранилище, минуя кабинет поверенного. На специальной подставке ждала посылка от Августы Лонгботтом. Толстая, увесистая, разве что без ленточки. Ожидаемо подарком оказались книги. — Раритет, — восхищенно поцокал языком гоблин, аккуратно переворачивая страницы, — с чего бы такая щедрость? — Ее внук со следующего года будет посещать мой кружок, — отозвалась я, любовно проводя пальцем по корешкам трех внушительных томов. Несгибаемая леди монументально подошла к проблеме и снабдила меня соответствующей литературой. — Шикарное приобретение, — одобрил Кровохлеб, — друиды на островах редкость. Да и литература запрещенная. Принесли из хранилища Лонгботтомов. Копии, конечно, но пару недель продержатся, а к тому времени я уже перепишу, — гоблин с вожделением в глазах когтем аккуратно переворачивал желтоватые страницы. — Странно, — пробормотала я, другим взглядом уставившись на подарок. — Чего странного? — не понял поверенный. — Официально Августа поддерживает политическую платформу Дамблдора, и их официальная позиция: что запрещено, то темная магия. — Фейри на вас нет! — фыркнул гоблин. — Сразу бы вся чушь разноцветная из головы вылетела. — А что, гоблины разве не фейри? — удивилась я. — Младшие, — осклабился Кровохлеб, — старшим ваш перенаселенный мир не слишком интересен. А Августа Лонгботтом может поддерживать любую политику, но, как здравомыслящий маг, работает лишь на благо семьи. Дамблдору не понять. Гоблин с шумом захлопнул увесистый том, давая понять, что разговор окончен и он жаждет приступить к более детальному изучению копий. Я кивнула и окинула внимательным взглядом хранилище. Мои изыскания по вопросу защиты памяти близки к финишу, как оказалось, я не первая из рода прорицательниц, что задалась этим вопросом. Наработки были, не хватало только самой малости: понимания, как работает память человеческая. Не сказать что ученые и в большом мире сильно в этом направлении продвинулись — мозг та еще головоломка, но с мертвой точки дело сдвинулось, оставались лишь полевые испытания. Но для этого мне нужны подходящие камни и накопители. Люблю предусмотрительных предков с синдромом хомяка, тащивших в свое хранилище все ценное. Северус уже закончил свои дела и поджидал меня в холле, сухо здороваясь со знакомыми и наглухо отбивая желание пообщаться надменной каменной физиономией. Кивнув мне, он коротко махнул рукой в сторону выхода, предлагая двигаться вперед, но далеко уйти мы не успели. — Северус? — холодный высокомерный голос остановил нас на полпути. — Ты редкий гость в Косом в этот период. Я медленно обернулась. Манерное растягивание слов, платиновые волосы, волнами спадающие на плечи, вычурная трость в руках и ледяной взгляд убийцы. Тут даже дара не нужно, чтобы понять, с кем столкнула меня кривая дорожка. — Люциус, рад видеть, — не менее холодно отозвался Снейп, так же сухо кивнув в качестве приветствия, как и остальным знакомым. Малфоя это не смутило. Он лишь перекинул трость из одной руки в другую и улыбнулся, переведя вопросительный взгляд на мою персону. — Сибилла, — правильно истолковав пантомиму соратника, подал мне руку Северус, — позволь представить тебе моего старинного друга Люциуса Абраксаса Малфоя. Люциус, моя коллега, профессор прорицаний Сибилла Патриция Трелони. Несмотря на скупую речь, Малфой явно прочитал все скрытое за рамками по одному взгляду хмурого зельевара. Слегка приподнятая в удивлении под четко выверенным углом бровь — единственная мимика, которую себе позволил аристократ. — Мисс Трелони, наслышан, — учтиво отозвался Малфой, куртуазно склонившись к моей ручке, которую я подала, чудом вспомнив про правила этикета. Пожалела об отсутствии перчаток — все-таки леди были предусмотрительны и подкованы в общении с подобными скользкими типами. Увы, но только мне стало казаться, что я пропиталась духом Британских островов, как снова попала впросак. — Северус, ты решил сделать ставку? — сразу же забыв обо мне, обратился маг к другу. — Международный чемпионат по квиддичу, Северус. Через пару месяцев, — правильно истолковав недоуменный взгляд, терпеливо разъяснил Люциус, явно не удивленный инертностью зельевара. — Хм, — задумчиво хмыкнул он, — Иви, не желаешь блеснуть талантом? — у Малфоя только нервно дернулась бровь на демонстративную фамильярность. — Я свою ставку еще год назад сделала, — беспечно пожала я плечами. — Вот как? — заинтересовался блондин. — На кого же вы поставили? — На Ирландию. — Да? — скептически потянул мой собеседник. — Виктор Крам считается лучшим ловцом последнего десятилетия. — Снитч он поймает, — согласилась я, медленно продвигаясь вслед за Северусом к высокой стойке со скалящимся гоблином, который, судя по слегка шевелящимся ушам, с явным интересом подслушивал наш разговор. Кстати, а кучка с золотишком в моем хранилище явно подросла — видимо, мне подкинули выигрыш за финалистов. Хотя странное это дело, мерить свое благосостояние по объему, наверняка мне Кровохлеб снова выскажет свое негодование из-за беспечного ведения дел. Сегодня поверенный так кстати был занят неожиданным подарком — книги он любит не меньше золота. — Желаете ставку, господа? — гоблин оскалился еще шире, демонстративно взяв в руки золоченое перо. — Тысячу на победу Болгарии, — тонко улыбнулся Малфой, глядя на мою беззаботную улыбку. — А я доверюсь коллеге. Тысячу на Ирландию, — друзья-соратники странно переглянулись, а гоблин с удовольствием принял ставки. — Не замечал за тобой ранее азарта, друг мой, — маг непринужденно вел светскую беседу, напрочь игнорируя нелюдимость собеседника, — желаешь посмотреть на игру? — Я не фанат квиддича, ты же знаешь. Я найду, чем занять время с большей пользой. — А вы, мисс Трелони? — внимание Малфоя переключилось на меня. Вежливость в голосе и колючий оценивающий взгляд вызывали жуткий диссонанс, поэтому я продолжала беззаботно улыбаться, скрывая легкую нервозность. — А зачем? — И недоуменно посмотрела на собеседника, намекая на знания итога. Надеюсь, сборная Ирландии и Крам меня не подведут, иначе будет крайне неудобно. — А как же дух игры, борьба и единение болельщиков? — продолжал настаивать блондин. — Не люблю беспорядки, — демонстративно поморщилась я, вспомнив канонное выступление тех самых болельщиков. — Признаюсь честно, в боевке и самозащите я откровенно слаба. — Вы не верите в Министерство? — деланно изумился маг, а вот его взгляд стал крайне подозрительным и колючим. — Министр обещал лично проконтролировать организацию и меры безопасности мероприятия. — Те, кто пережили прошлый учебный год в Хогвартсе и Хогсмите, на себе оценили те самые меры безопасности и организацию, так что вряд ли проникнутся доверием. Блондин понятливо кивнул и позволил легкой усмешке скользнуть по тонким губам. А вот Северус поспешил распрощаться, подавая мне руку на ступенях банка. — Где у нас еще дела? — невинно поинтересовалась я, выразительно поглядывая в сторону кафе Фортескью. — С делами мы закончили, — хмыкнул Снейп, проследив за моим взглядом, — мороженое мы возьмем, но лучше Розмерты мясо никто не готовит!