Time To Say Goodbye.

Молодой юноша сидел возле своей машины, ладонью пытаясь утереть все слезы, скатывающиеся по его щекам. Он пытался подавить тот истошный вопль, который с каждой секундой все сильнее лез наружу. Он мужчина. Мужчины не плачут. Но мог ли Прескотт считать себя мужчиной? Нет. Он просто трус, просто игрушка, которой каждый манипулировал как хотел. А ведь Нейтан не замечал этого, ведясь на поводу у каждого, кто хоть немного одарил его, таким недостающим, теплом. И парень сразу уже бежал, цеплялся, хватался за этого человека, в надежде, что тот сможет вытащить его из бездны самоуничтожения, которая с каждым днем всё больше и больше затягивала Прескотта в свои цепкие объятия, выбраться из которых в одиночку было просто нереально. А подросток не хотел этого всего. Просто не хотел. Но никто не жаждал понять юношу, убивающего любые надежды на светлое будущее, большинство общалось с ним только из-за денег. Из-за самого факта, что будут присутствовать среди окружения так называемой «элиты». Но Нейтан видел как при этом его ненавидели все, даже те, кого он мог причислить чуть ли не к самым близким. Позади раздался какой-то шорох, и юноша моментально испуганно одернулся, прикрывая ладонью рот, боясь, что пришел его учитель, мистер Джефферсон. Именно он был тем, кто приручил Прескотта, давая ему ложный шанс исправить всё то, что он уже успел натворить. Но именно после этого союза вся жизнь подростка пошла под еще больший откос. Если раньше парень еще мог выбраться из депрессии, то теперь это уже было практически нереально, потому что всё это было подкреплено наркотиками и насилием по отношению к другим людям. К тем людям, которых Нейтан знал лично. Знаете, юноша всё был готов отдать, чтобы овладеть той силой способной перематывать время. Тогда бы он точно всё изменил к лучшему, тогда бы он смог относится более тепло к той, кто мог вытащить его из этого состояния. Ведь она всегда абсолютно всем помогала. Нейтан был твердо уверен в этом, потому что сам наблюдал за происходящем в кампусе в тот день. Увы, вместо этого подросток сидит сейчас, мечтая о том, чтобы его пистолет сейчас оказался при нем. Прескотт бы просто покончил с этим всем. Прямо сейчас, в сию же секунду, но он вынужден просто проклинать себя, свою жизнь за совершенные им ошибки. Обычно ошибки учат человека, давая ему бесценный опыт, но, в случае юноши, ошибки убивали. Наверное, сейчас ни один из известных Прескотту наркотиков не смог бы успокоить его. Не смог бы подавить все те чувства, испытываемые им в данный момент. Он чувствовал боль, разъедающую его изнутри, безумный дикий страх, стыд и какое-то невесомое чувство, происхождение которого парень никак не мог понять. И что может сделать Нейтан, чтобы хоть как-то искупить им содеянное? Подросток на несколько секунд задумался, и даже слезы перестали скатываться по его измученному лицу. Ответ сам нашел его. Ведь это было просто элементарно. Как он мог забыть о том, как Джефферсон восхищено смотрел на Колфилд, говоря о том, что она просто идеально подходит для его задумки. Ведь в те моменты, Прескотт, сжимая руки в кулаки, пытался сдерживать себя, дабы не врезать молодому учителю. Вообще любые упоминания о девушке вызывали у парня двоякие ощущения. Он чувствовал ярость и что-то еще, что и сейчас присутствовало у него. Он ненавидел Макс. Всем своим существом. Как забавно, что даже сейчас парень пытался убедить себя в этом. Хотя давно уже понял, что это была вовсе не ненависть, а страх быть отвергнутым. Он любил Макс и ненавидел себя. Нейтан считал её слишком идеальной. А идеалы не достойны такого мусора, которым он и являлся. Даже сейчас парень просто мечтал о том, чтобы девушка осталась счастлива. Одна эта мысль делала счастливым и его тоже. Прескотт достал телефон, судорожно трясущимися пальцами, набирая знакомый номер телефона. Ха, даже сейчас странно осознавать, что именно её номер он запомнил наизусть, мало ли что случится. Раздались гудки. А девушка всё не брала и не брала. После пары гудков включился автоответчик. Юноша раздосадованно вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Сейчас главное — это предупредить её. Ведь его время уже на исходе.

****

- Макс? Макс, если ты меня слышишь, то, пожалуйста, уходи, как можно дальше. Ты.. Ты действительно достойна лучшего. Понимаешь, я не хотел ничего этого. Я хотел лучшей жизни, где бы я не относился к тебе как к куску дерьма. Это всё из-за того, что ты слишком хорошая для меня. Ты слишком добрая для этого проклятого мира, который буквально каждый день дает тебе пинки под задницу, заставляя тебя каждый раз падать с огромного обрыва куда-то далеко в пустоту. Но ты не сдавалась. Ты никогда не сдавалась. Ты всегда боролась с этим, в отличии от меня. Ты боролась сама и помогала другим, протягивая руку помощи каждому. Ведь ты и мне протягивала её, но я отвергнул её. Не потому что так сильно ненавижу тебя. А потому что я просто боялся. Я трус, Макс. Я просто чертовый бесполезный кусок дерьма, но скоро это всё для меня кончится. Но я не хочу, чтобы всё кончилось и для тебя тоже. Макс, это всё мистер Джефферсон. Он идет за мной, а после.. Он пойдет и за тобой. Пожалуйста, не верь ему. Чтобы он не сказал, это всё будет ложью. Я однажды поверил ему и видишь? .. Видишь, что со мной случилось? Он просто использовал, как и все остальные. Все в моей жизни лишь использовали меня.. Кроме тебя. Ты не боялась встать против. Ты не боялась дать мне отпор, но я понял, что ты особенная, когда ты отозвала своего дружка-гика от меня. Он ведь мог избить меня до потери сознания, и для тебя это было бы своего рода местью. Но ты не могла смотреть на это. Почему ты его остановила? Неужели? .. Твою мать! Макс, он уже тут. Я слышу его… Макс, знай, что я всегда тебя люби.. На этом звонок обрывался. Девушка резко затормозила, больше не в состоянии сдерживать свои эмоции, которые рвались наружу. Макс крепче сжала руль руками, будто бы она могла переместить туда свою боль, которая начала образовывать какую-то дыру где-то глубоко внутри. Колфилд прикусила губу, опустила голову вниз и… Заплакала. Сейчас ей уже было все равно. Пропало всё желание бороться с этим миром, потому что она бы так и не смогла спасти того, о ком думала по ночам. Она бы не смогла спасти Нейтана. Черт возьми, она не смогла спасти единственного человека, который больше всех заслуживал этого проклятого спасения. Тот, кого буквально довели до той стадии психического расстройства, от которого самим никогда не избавится. Но Макс могла помочь ему. Она не просто могла, но и хотела сделать это. Но не смогла. Увы, почему-то время, которое сыграло с ней такую злую шутку, решило сделать иначе. — Я тоже люблю тебя, Нейтан, — прошептала девушка, взяв себя в руки. Она решительно нажала педаль газа, зная, что она должна закончить всё это. Ради Аркадии Бэй, ради Нейтана.