Вместе

Ольга сидела на земле, опершись трясущимися руками прямо в колючую траву. Она тяжело дышала, силы были на пределе. Угораздило же ее полезть обезвреживать нестабильный артефакт до приезда дозорной группы. Время поджимало, а Ольга переоценила свои силы. После реабилитации прошло всего несколько месяцев, не следовало торопиться встревать в расследование, но так хотелось доказать коллегам, что она все еще ключевая фигура в игре. И вот результат: с артефактом Ольга, конечно, справилась, но едва не распрощалась с жизнью. Повезло, что при ней были три заряженных амулета, и она спалила их подчистую, задействуя магию на полную мощность. Ольга с трудом отдышалась, попробовала встать. Ноги отказывались держать. Как же не хватало крыльев. Привычка трансформироваться в птицу никуда не делась, только теперь в тело совы так просто не перекинуться, стоит блокировка, но это и к лучшему. Вот уж о чем Ольга никогда не станет жалеть, так о потере птичьей ипостаси. Лучше все-таки человеком: неуклюжим, обессиленным и перепачканным в сумеречной саже, чем комком перьев, лишенным возможности колдовать и пользоваться заклинанием магического щита. Наконец подъехали оперативники, кинулись помогать. Пришлось напрячься и сделать вид, что все под контролем и не было никакой опасности. Только вот подпитаться бы силой сейчас, и Ольга опять станет как новенькая. — Нас подождать не могла? — тихо забурчал Семен. — Гесер мне голову оторвет, как только узнает. Глянет на твое магическое истощение — и сразу меня уволит. Тебе диспетчерская на что? Достаточно было одного звонка и… — Не усложняй. Все же обошлось. — Обошлось… — печально вздохнул ей в спину Семен. — Обошлось, хвала Мерлину… Ольга демонстративно расправила плечи и пошла к машине. Все наладится. Все непременно когда-нибудь наладится. Ведь времени у них — целая вечность, еще и Сумрак в придачу. *** — Может, тебя пока в архив сослать? — спросил вечером Гесер, подойдя сзади, положив руки на плечи и притянув ее к себе. Ольга блаженно прикрыла глаза, она любила такие мгновения. Борис не сердился, не кричал — и это было хорошо. Лишь бы теперь еще ультиматум не выдвинул, и можно будет считать, что все обошлось. — Издам приказ, и ты как моя подчиненная должна будешь его выполнить, — продолжил он устало. Тихо. Слишком тихо для него. — Полгода в архиве и никакой оперативной работы. — Гесер уткнулся носом ей в волосы, тяжело выдохнул. Ольга почувствовала его беспокойство — тяжелое, вязкое, мутное какое-то, будто забродившее вино. У него и так уйма дел, когда успевает переживать еще и за нее? — Оля, ты меня слышишь? — В архиве я свихнусь. Мне нужно работать. Хочу наверстать упущенное время. — Наверстаешь. Обязательно наверстаешь. Но только не рискуй понапрасну. Я без тебя не смогу. — Повтори еще раз. — Ты мне нужна. — Я буду осторожнее, обещаю. Шелковую штору на окне отдернул резкий ветер. В шелесте тонкой ткани потонул невнятный шепот и тихий ответ. Хлынул теплый летний дождь. Впереди у них действительно была вечность. И тени на стене — сплетающиеся, дрожащие в свете одинокой свечи. Сумрак давал им передышку…