Как прожить смерть. Повесть Джо.

Глава 10 -Думаю, все прошло более, чем удачно. -Ты так считаешь?! Мы с Филом обсуждали мое первое путешествие по аду. Я только что закончил пересказывать свое приключение. -Ты считаешь это удачным?! -Да, а почему бы и нет? – невозмутимо спросил Фил. -А то, что мне набили морду? Это тоже удачно? Я был немного взбешен реакцией Фила. Он даже не посочувствовал мне! -Ну, со мной тоже такое частенько бывало. Представь, ты забрал душу какого-нибудь грешника и направляешь его ад. Представь, что на его месте ты. Ты бы не злился? Подумав, я согласился. Я бы был в ярости. Просидев минут сорок на полянке в раю Фила, мы пошли внутрь дома. Фил и правда здесь убрался. Ну… Почти. На полу теперь ничего не валялось, а вот на стенах теперь висели различные механизмы различных размеров и форм, множество нарядов и, как бы это ни странно выглядело, игрушек. Я опять задал свой вопрос: -Все же, зачем тебе так много всего? Ты можешь просто запомнить, а потом воображать себе эти вещи когда угодно. -Я так и сделал. Это все копии того, что я видел. Умершие не могут ничего взять из мира живых. Поэтому я все запомнил и скопировал. -Но зачем тебе все это здесь и сейчас? -Просто приятно иногда посмотреть на все, что скопилось. Наверное, при жизни я был коллекционером. Он широким взмахом руки обвел все свои «сокровища». Лицо Фила выражало высшую степень удовольствия. Придя Домой, я не знал, чем мне заняться. Я хотел отдохнуть от своего происшествия. Я вообразил себе проигрыватель и пару колонок. Поместил все это я в комнату отца. «Не пропадать же месту». Создав несколько любимых пластинок группы Beatles (моей любимой, кстати), я поставил альбом Yellow Submarine и сел в кресло, которое поставил прямо перед колонками. Звук был потрясающий. Мне было хорошо. Волкодав прилег рядом с моим креслом, прислушиваясь к словам. Похоже, что ему нравилось. Начала играть All you need is love. Эту песню мы пели с Джу на школьном балу. Мы долго ее репетировали, у нас получалось, как говорили нам друзья. И тут пришло оно… Одиночество. Чувство того, что я один, пришло внезапно и будто окатило меня из ведра несчастьем и унынием. Мне было горько осознавать, что я не увижу Джу, а если и увижу, то она изменится, заведет себе другого и так далее. Я осознавал себя одним в этом раю, который мне был не нужен. Я так много потерял, умерев, так много оставил. Я вскочил на ноги. Пришло время навестить знакомых. Я прошел на улицу и посмотрел на алое солнце, которое таяло в море, и казалось, что из него сочится красная краска и кругами расходится по воде вокруг. Вздохнув, я открыл воронку в Цюрих. На улице было тепло, кое-где еще лежал снег, но по большей части все уже растаяло. Я вынырнул из воронки прямо перед дверью своего дома. Странно было видеть его стены с жалкими островками краски и его почти обвалившуюся крышу. Но я улыбнулся: я был дома. Пройдя сквозь дверь, я взбежал по лестнице и оказался в своей комнате. Все было так же, как у меня в Доме. Только на столе стояла ваза, которую я разбил от злости в раю. Я услышал какие-то голоса, доносящиеся из коридора. Спустился вниз. Передо мной стоял отец, который что-то бурно обсуждал по телефону. Я подошел ближе. Из трубки был слышен женский голос. Я услышал только последние предложения. -…она не справилась. Только к вам я могу обратиться с просьбой о поддержке. -Да, я понимаю, - он судорожно вздохнул. - Да как же мне не понять, если у меня случилось почти то же самое, - отец судорожно вздохнул - Вы хотите встретиться? -Да, умоляю вас. Отец и дама из трубки договорились о встрече в парке, недалеко от магазина, где работал отец. Как-то раз, осенью, в этом парке мы с Джу собрали кучу опавших листьев и пролежали на них больше 3-х часов. Пряный аромат, который исходил от них, проникал внутрь нас, релаксировал, и мы максимально расслаблялись, лежа на этой огромной куче и разговаривая обо всем: школе, будущей жизни, родителях, детях… Мне очень хотелось вернуться в этот день, обнимать Джу и целовать ее нежные губы на груде опавших осенних листьев… Отец одел пальто и вышел на улицу. Было уже около десяти часов вечера, на улице было прохладно, с неба падали мелкие снежинки, но мне было все равно. В джинсах и футболке я следовал за отцом, разглядывая улицы и улочки, в которых я не бывал уже очень долго. Я посмотрел на отца. Его лицо вытянулось. Скулы выпирали, казалось, что его лицо постоянно напряжено. Глаза его стали холодными, блеклыми. Он смотрел вперед решительно и серьезно, будто уверен, что впереди ждет его судьба. Сам он стал ниже, ходил немного сгорбившись и наклонившись вперед. Он всегда мне говорил, что осанку надо держать. Помню, как в один день, он скрепил две доски в форме креста и заставил меня носить их целые сутки. Неудобно было, просто жуть. Мы подошли к перекрестку. У меня мурашки забегали по коже: это был тот самый перекресток, где я разбился. Конечно, уже никакого помятого автобуса или разбитого грузовика на месте, где я умер, не было. Вообще никого не было. Проехала только пара машин и скрылась за углом. Я посмотрел на отца и увидел, что глаза его стали влажными. Его губа дрогнула. Упав на колени, он разразился неудержимым плачем, сотрясаясь всем телом и подрагивая на ветру. Он плакал и плакал, а я смотрел на него спокойным, холодным взглядом. Это было снаружи, но внутри меня все кипело, кричало и скребло по стенкам моей души. Я не мог смотреть на это больше. Отец перестал плакать, оглянулся, не видел ли кто эту сцену, вытер глаза рукавом плаща и пошел дальше. Я пошел следом. Переходя перекресток, он посекундно оглядывался, будто опасался еще одного дорожно-транспортного происшествия с собой в главной роли. Мы направились прямо к парку. Не доходя до него около десяти метров, я заметил одиноко стоящую под тусклым светом фонаря женщину. Одета она была тоже в черное. Увидев отца, она неуверенно помахала ему рукой. В этом жесте я узнал ее. Это была мать Джу. Нет… не надо… Мой мозг начал строить логическую цепь, ведущую от услышанного мной телефонного разговора и кончающую увиденной матерью Джу. Нет… я не хотел этого осознавать! -Элеонора… -Привет, Альберт. После этого холодного приветствия они молчали минут пять. Я смотрел на них, стоящих под этим холодным светом фонаря, и мучился в ожидании новости, которую мне не хотелось слышать. Знаете такое чувство, когда знаешь, что услышишь что-нибудь неприятное, и хочешь, чтоб поскорее уже она была произнесена, чтоб поскорее закончился этот кошмар и начался новый? -Значит, вот как? – мой отец взглянул на маму Джу – Она не смогла выдержать? – он задумчиво посмотрел в затянувшееся облаками ночное небо – Как это произошло? Элеонору затрясло. -Я ушла на работу. После трех часов мне позвонили из больницы и сообщили, что Джу, - она всхлипнула. Было понятно, что говорить ей сейчас очень сложно - …упала из окна! Последние слова она выкрикнула в темноту и залилась рыданиями. Мой отец приобнял ее. Он молчал, понимал ее очень хорошо, ведь, как он сказал, такая же ситуация была и у него. Она беспомощно дрожала у моего отца в руках, а я не могу поверить своим ушам. Вот и все. Как я и боялся. Джу ушла из этого мира. На моих глазах выступили слезы. Я кинулся к тому самому перекрестку, глаза мои застилали слезы. Они стекали вниз, по щекам, а я все бежал и бежал. Выйдя на центр этого проклятого места, я закричал. Я кричал, как никогда раньше. Я погрузился в крик, крик стал мной, а я криком. Я хотел, чтобы все в этом мире меня услышали, но это было невозможно. Когда я устал от напряжения, я упал на спину, не прекращая рыдать. Слезы заливались в уши, но мне было все равно. Джу больше нет… Из-за поворота на меня понеслась машина, а я все лежал и лежал. Легковушка беспрепятственно проехала, переехав мою правую руку, а я даже не обратил на это внимания. Мне было все равно. Теперь… Интересно было бы посмотреть на себя со стороны. Привидение лежит на середине перекрестка и плачет о том, что любимая умерла. Вот бы кто-нибудь увидел это. Так я пролежал очень долго. Когда я поднялся, над горизонтом уже теплился рассвет. Я не видел проходящих мимо меня отца и мать Джу, поэтому я решил, что они все еще сидят в парке. А почему бы и нет, ведь я же пролежал здесь до утра? У меня жутко болела голова. Она просто раскалывалась, мозг жёгся изнутри, и мне казалось, что мой череп сейчас лопнет. Я вызвал воронку Домой. Меня встретил Волкодав, но, увидев мое состояние, он поджал минуту назад вилявший хвост, лизнул мне руку и убежал в лес. Я вообразил себе лежак на песке, лег и закрыл глаза. Перед глазами проплывали все яркие и счастливые моменты с Джу. Я хотел просто поспать, но мысль о ее смерти не давали мне покоя. Я приподнялся и позвал Фила. Он без задержек оказался у меня. -Джу умерла. – скорбно произнес я. -Я знаю. Я вскочил с лежака. -К-как? -Я ее проводил, - он немного замялся – и боюсь, у меня плохие новости. -Что еще? -Она в аду. Этих слов я боялся. Да, конечно, я этого ожидал, но все равно, эта фраза прозвучала для меня, как самое страшное, что я слышал в жизни. -Нет! – выкрикнул я и оттолкнул Фила. -Увы… Он смотрел в пол потупленными глазами и не знал, что сказать. А что еще он мог сказать? Я смотрел на него с необъяснимой ненавистью. Он проводил Джу в ад, когда мог в рай! Да как он посмел? Хотя, я сам осознавал, что это невозможно. Я ведь сам на должности жнеца. -Что теперь делать? -А? Он посмотрел на меня испуганными глазами. Он боялся услышать от меня вопроса, на который он не знает ответа. -Ее можно вытащить? -Что?! – он выпучил глаза, как будто я только что вытащил из горла клинок длиной в метр. -Ее можно вытащить? – я повторил. -Нет, ты что?! Никто не пытался, все понимают, что это бесполезно! -Если никто не пытался, это не значит, что этого нельзя сделать. -Н-н-но… -Никаких но! – я был полон решимости. Мне нужно было обдумать свой план по спасению Джу из ада. Я не смогу быть мертвым спокойно, зная, что из-за меня моя любимая попала в ад! -Я понимаю, - он поднял глаза и я увидел в них стопроцентное сострадание – но мы не можем ничего сделать. Я начал думать. Отмахнувшись от Фила я присел на песок. -Ты можешь привести меня в ад к Джу? Я смогу ее увидеть? Фил задумался. Я видел, что он всем сердцем хочет мне помочь. Простояв так довольно долгое время, он произнес: -Думаю, мы можем попробовать. Я встрепенулся. Может, мы все-таки способны что-нибудь сделать? -Понимаешь ли, друг мой Джо, - Фил говорил медленно и четко, чтобы я смог уловить каждое его слово – если мы попробуем переместиться в ад к Джу, взять ее оттуда и переместить в чей-нибудь рай, ничего не получится, потому что души могут спокойно существовать только там, где они могут создавать. Ты предназначен для своего рая, я предназначен для своего. Все расставлено по полочкам. Ни в каком другом раю ты не будешь чувствовать себя лучше, чем в своем, - Фил на секунду запнулся – Для душ из ада не существует рая. Они не могут себе вообразить, что спят крепчайшим сном, не могут представить себе, что перерождаются. Но это в аду. Фил многозначительно ухмыльнулся. Я внимательно слушал его и одновременно наблюдал, как разгорается над морем рассвет. -Что значит «но это в аду»? -Это значит, - он опять ухмыльнулся – что если ее переместить в место, где любая душа может воображать и создавать, то все может получиться. Я вскочил с песка. Мне в голову пришла мысль, которую Фил наверняка мне и пытался вдолбить с начала разговора. -Ты имеешь в виду… -Да, да. Именно город Гарке, - Фил потер ладони. Выглядел он весьма радостным и заинтригованным. Внезапно его ухмылка слетела с лица – но еще непонятно, что произойдет с нами по пути. -Что? Я его не совсем понял с его этим «по пути». Что сложного в том, чтобы перенестись в ад, взять Джу и переместиться в Гарке? Я так и сказал Филу, на что он ответил: -Сверху, - он направил указательный палец в небо – наверняка не будут рады тому, что душу из ада перенесут в рай. Хоть этот рай и мир, где все могут творить. Фил создал себе фужер с виски. С ним он выглядел как-то цинично. -Нас может не пропустить воронка. А если и пропустит, то черт его знает, что мы встретим внутри. -Ты же понимаешь, что я не могу вот так просто сидеть здесь, думая о том, что Джу сейчас в аду! – я вскричал. Умоляющими глазами я смотрел на Фила, который в ответ коротко кивнул. -Да, да. Конечно, понимаю. -Ты можешь не идти, - я нахмурился и пошел по направлению к дому. Мне было все равно, пойдет ли Фил или нет, я должен был сделать хоть что-то. Кто я все-таки, жнец или нет? Я и сам могу переместиться в ад. -Стой! Фил быстрым шагом подошел ко мне. Чуть запыхавшись, он сказал: -Я с тобой, - улыбка пронзила его лицо, как молния – мне уже чертовски надоело гонять душ по раю и аду, а тут такой случай повеселиться! Тем более ты не сможешь справиться со всем тем, что нас ждет, один. Я улыбнулся в ответ. Все мои мысли были мыслями о Джу: как она сейчас, где? Мне было чертовски стыдно. Она могла бы прожить отличную жизнь, умереть в старости, с хорошим мужем и любящими детьми рядом. Я желал ей эту жизнь. -Выдвигаемся. -Что?! – Фил изумленно взглянул на меня, но, увидев решимость в моих глазах, промолчал. Я зашел в дом, накормил Волкодава («Мы вернемся, парень»), за что он в благодарность лениво вильнул хвостом. Трубка и кисет уже лежали у меня в кармане, когда я выходил из дома. Мне нужно было может быть в последний раз пройтись по всему дому. Кто знает, может, я его уже не увижу. Фил терпеливо дожидался меня снаружи. -Закончил? – придирчиво спросил он. -Да. Поехали. У меня было плохое чувство, но я подавил его, думая только о своей цели. Фил, раскинув руками, открыл воронку. Она отливала по большей частью зеленым, или мне так показалось, не знаю. Мы вошли внутрь.