***
- Ну же, Юи! Думаю, что они должны понять тебя. Ты можешь довериться им. Ребята обязательно помогут тебе спасти твоего друга. - Ашура приподнялась и подперла голову рукой. Подняв взгляд она всматривалась в синее небо, где одинокое мягкое облачко бороздило его бескрайние просторы. Полевая трава щекотала ноги, а вокруг стал кружить рой цветных бабочек, что летели на нектар цветов растущих неподалеку. - Довериться? А что если они не послушают и убьют его? Ты ведь сама говорила мне что никому верить нельзя, и надо полагаться только на себя. - Юу снова общался со своим демоном во сне. Узнав о том, что Микаэла жив, в нем просто бурлила энергия от желания забрать его из лап вампиров при первой же их встрече. Но на его пути стали ставать реальные задачи и возможности дальнейшего процесса событий, что не обещал его новообращенному другу ничего хорошего в городе, что был под покровительством японской имперской Демонической армии. Иногда казалось, что Юичиро и Ашура поменялись местами: первый стал боле осторожным и недоверчивым к окружающим его людям, а она же под его предыдущем влиянием стала более открытой, лелеющей теплые надежды. - Тогда просто слушай свое сердце. - она потрепала его черные волосы и невольно заглянула в его зеленые глаза, что так манили ее. - Слушать свое сердце?... Интересно, у всех ли оно есть?***
"Мне сняться сны..." Темноволосая приоткрыла еще сонные глаза, и заметила лежащую рядом сестренку, обнимающую ее. Бесцеремонно рассматривая ее, она улыбнулась и поцеловав ее в макушку, обняла в ответ, понимая как же она ее любит, осознавая как крепка их связь на протяжении всей их жизни. "... о тех временах, когда я была с ним..." Длинные черные ресницы задрожали и девушка, с волосами цвета разбавленного вина, открыла свои алые глаза, словив на себе взгляд своей сестры. - Доброе утро Куруру. - Ашура мило ей улыбнулась, но не так как это делали все остальные, а со всей своей искренностью и неподдельными теплыми эмоциями. - И долго ты не спишь, рассматривая меня? - казалось это немного удивило Ашу, и заставило почувствовать неловкость. - А может и долго... - ее голос приобрел игривые нотки, которые тотчас ввели Крул в легкую краску. - Ты ведь у меня такая лапочка. - эти слова заставили ее попросту закрыть свое лицо подушкой, чтобы не показывать ей свое смущение. - Хватит меня смущать. "... каждую ночь, видя их, я вспоминаю все. Но стоит мне открыть глаза, как все воспоминания тают, не оставив и следа. Лишь его голос из глубины тех времен, пока мы еще могли держаться за руки, хоть и во сне, звучит в моей голове. Буд-то стучась в закрытую дверь, он умоляет меня открыть ее, выйти к нему. Но я не могу."***
"Быть одному больно, как и не быть любимым. Я знаю это лучше чем кто-либо..." Забившись в углу своей комнаты, оставшись совсем одной, обливаясь слезами, она просила лишь об одном: - Прошу, хватит! Прекрати! Мне больно... "Конечно же я буду любить тебя." - Я больше не могу! "Я не хочу тебя ранить." Каждое слово эхом отдавалось отовсюду, вызывая сильную головную боль, заставляя принять эти воспоминания, он все сильнее стучался в стальные двери ее сердца, не желая сдаваться. И вот не выдержав, она снова упала в нежные объятия сна, не желая испытывать подобную боль.
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.