* * *
11 лет. — Ромка-а-а, выходи-и-и! Хватит спать! — Темноволосый мальчишка в серых шортах, в белой футболке и повернутой набок кепке, сложив руки рупором, кричал под окном дома своего лучшего друга, пытаясь разбудить его. Одиннадцать часов дня, жизнь кругом кипит, каникулы начались, а этот сурок спит и спит! Тут окно внезапно открылось, и из него появилась заспанная физиономия. — Ты чего кричишь? Каникулы начались, дай выспаться, — сонно бурча, Ромка пытался пригладить свои темно-русые, взъерошенные после сна, волосы. Максим заулыбался, увидев друга в таком виде. Сейчас он больше всего смахивал на какую-то птицу, название которой мальчишка вспомнить не мог, но сравнение Ромки с пернатым вызывало у него смех. — Пошли на нашу базу, я книги принес. Мне отец несколько разрешил взять, — Макс нетерпеливо скакал на месте, дожидаясь полного пробуждения товарища. Печально вздохнув о том, что выспаться так и не удастся, Рома махнул рукой: — Ладно, уговорил, книгочей. Щас приду.* * *
— Это вот Диккенс, а это Гюго. Папа сказал, что я их еще не пойму. За маленького принимает, — фыркнув, Максим продолжил показывать другу новые книги, сидя по-турецки на полу их базы. Базой у них считался заброшенный деревянный домик, состоящий из двух комнат, одной из которых был узкий коридорчик. Маленький двор, окруженный редким деревянным забором, зарос высокой травой и кустами настолько, что было видно только старую, покрытую мхом крышу, и пробраться к нему, не зная обходного пути, было невозможно. Случайно наткнувшись на это место, мальчишки сразу же решили, что эта избушка просто обязана быть их тайным местом, где они будут собираться, делиться своими сокровищами, обсуждать военные стратегии и планы на будущие проказы. Несмотря на тесноту, в домике было довольно уютно. Стены друзья обклеили плакатами с известными рок-музыкантами, прибили полочки для книг, пол каждый день подметали, смахивали паутину с углов, притащили в дом радиоприемник и настольные игры. Зимой тут, естественно, было холодно, и ребята не появлялись, но как только сходил снег и температура воздуха поднималась выше пяти градусов тепла, они бежали в свой штаб и устраивали генеральную уборку, приходя домой грязные, уставшие, но абсолютно счастливые. Только родители были не особо рады, когда видели своих сыновей в недавно купленных, но уже рваных штанах, с перьями и паутиной в волосах и грязными лицами, на которых, как солнце, сияла улыбка… — Да-а, большие книги, — одобрительно посмотрел на печатные издания Ромка, бережно взяв в руки том Сэлинджера. –Но мы их прочтем. Пусть не считают нас детьми! Мы взрослые уже! — Задрав голову, мальчишка улыбнулся. Друзья очень бережно относились к книгам. Роман читал, но с неохотой, и то, только потому, что боялся неодобрения со стороны друга, который не представлял себе вечера без интересной книги. Максим мог так укоризненно посмотреть на товарища, который лениво рассматривал обложку книг, что тот сразу же хватал том и начинал вникать в сюжет. Макс задумчиво пролистал сборник Лондона, нахмурившись и явно о чем-то глубоко размышляя: — Знаешь… А давай станем братьями по крови? Как в книге? — мальчик быстро продолжил, вглядываясь в настороженное лицо друга. — Ты не бойся, я уже все продумал. Это не страшно, никого вызывать как в прошлый раз не придется. — Паренек запнулся, вспомнив, как они вызывали дух Петра Великого, а потом две недели спали с включенным светом. Мальчик заинтересовано посмотрел на друга, который был мастером на всякие выдумки: — Давай, а как? Отложив книгу, Максим достал из заднего кармана шорт складной ножик: — Нужно сделать разрез на ладони. До крови. И смешать ее, пожав друг другу руки. И клятву произнести нужно. Давай? — Мальчишка внимательно смотрел на Ромку, ожидая его реакции и мысленно боялся насмешек, которые могли обрушиться на него. Ну действительно, что за детский сад! Они уже взрослые парни, в 7 класс переходят, а тут клятвы какие-то детские. Но страхи Максима не подтвердились. Роман, серьезно кивнув, протянул руку за ножиком: — Давай сюда. Я первый. А что за клятва? — Клянусь помогать моему брату по крови во всем и всегда, и ничто не сможет разлучить нашу дружбу, даже смерть, — на одном дыхании выпалил темноволосый. Задержав дыхание и зажмурив глаза, Ромка полоснул ладонь ножом, едва не вскрикнув. Это было не очень-то приятно. Резкая пульсирующая боль пронзила ладонь, но подросток сдержался, чтобы не показать свой страх перед другом. –Теперь ты. — Он протянул другу нож, держа руку ладонью вверх, чтобы кровь не закапала пол. Решительно, без малейшего промедления Максим порезал свою руку: — Давай лапу, друг. Прижав ладонь к ладони, мальчишки стройно произнесли клятву, закрыв глаза, чтобы прочувствовать всю торжественность их церемонии. Внезапная тучка закрыла солнце, погрузив комнату в полумрак, что создало еще более мрачную обстановку; через открытое окно ворвался прохладный, непривычный для июня ветер, который заставил поежиться и внутренне содрогнуться от внезапного страха. — …и ничто не сможет разлучить нашу дружбу, даже смерть…***
13 лет На улице стоял прохладный августовский вечер. Солнце, которое вот-вот собиралось закатиться за горизонт, окрашивало небо в зловещий красный цвет. Ленивые редкие тучки медленно проплывали над городом, отражаясь в мутной глади небольшого озера… — Почему ты мне раньше ничего не сказал? Почему, Макс? — русоволосый подросток с остервенением закинул в воду идеально круглый камень, поднявший тонну брызг и скрывшийся в толще озера. Паренек, сидящий рядом с ним, обняв руками колени и уткнувшись в них подбородком, едва сдерживал слезы, наблюдая за другом, который от злости хотел рвать и метать все, что попадется ему под руку. — Я не хотел… Раньше времени тебя расстраивать. Да и что теперь можно изменить… — глухо подал голос темноволосый, часто моргая. Ромка резко развернулся от озера и впился в друга взглядом, который не сулил ничего хорошего: — Расстраивать, говоришь? Ну да, чего уж. Мог бы вообще не говорить, что переезжаешь. Потом открытку бы прислал с нового места и хватит! –Ром, — Максим устало вздохнул. — Я сам узнал о своем отъезде всего неделю назад. Я надеялся, что родители передумают, но сам видишь… Я отговаривал. Но отцу предложили более выгодные условия для его карьеры. Не я виноват, понимаешь? Не все зависит от меня. — Подросток нахмурился. Вот этого он и боялся: его не понял лучший друг. Как будто Максим не пытался доказать своим родителям, что ему не выгодно переезжать в другой город! Но кто будет слушать тринадцатилетнего подростка? Доводы «у меня тут друг остается» на них не подействовал. «Другого найдешь«… Ох уж эти родители. Ну как они не понимают, что нельзя так быстро забыть старого друга и завести нового. Это же не щенок, не рыбка и не какая-нибудь новомодная приставка… Макс тихо всхлипнул от жалости к себе. Ромке, при виде совсем уж расклеившегося товарища, внезапно стало совестно. Действительно, что же он за друг такой, который вместо того, чтобы поддержать Максима в такой непростой ситуации, срывается на нем? Кто-то должен быть сильным. И это будет он, Ромка. Паренек сел рядом с Максом и легко ткнул его кулаком в бок: — Эй…Не раскисай, слышишь? В конце концов, есть скайп… Не пропаду же я. Ты только жди. «Брат по крови» благодарно улыбнулся другу, смотря на него сквозь завесу из слез: — Не пропадем. Двое подростков сидели рядом и бросали в воду камешки. Наступила тишина, которую нарушать не имело смысла.***
15 лет «25 апреля. Привет, Макс! Что-то ты совсем потерялся. Не пишешь, не звонишь, трубку не берешь. Помнишь, ты обещал, что приедешь летом на все три месяца? Смотри мне, только попробуй не приехать! Мне тебе столько нужно рассказать и показать. Представляешь, наш старый штаб снесли, и на пустой земле сейчас хотят строить какой-то торговый центр. Как будто их мало в последнее время понастроили, появились как грибы после дождя, честное слово. Я еле успел, кстати, книги и карты наши спасти. Храню под кроватью, приедешь — покажу. Ты наверно думаешь, что я совсем рехнулся, письмо тут пишу (надеюсь, ты поймешь мой почерк), но я тут подумал, что разговоры через Интернет как-то…скучно. Нужно же оставить что-то на память, верно? Электронные тексты, письма… Фу, ну ее, эту цивилизацию. Рукописи не горят, это память, а из соцсети могу удалиться, да и комп может накрыться в любой момент. Кстати, о цивилизации. Смотрю, ты за границей побывал. Классные фотки! Только ты там какой-то кислый. Книг на русском не нашлось, что ли? Ну ничего, я тут уже составил небольшой список того, что прочитал и тебе могу посоветовать. Строго только не суди потом, ясно? Немного сопливо сейчас прозвучит, но с твоим отъездом мир каким-то тусклым стал. И лампы не горят… Мой день начинается школой и заканчивается домом. Ничего лишнего, интересного. Знаешь, кто сейчас мои лучшие друзья? Фильмы и книги. Никогда не понимал тебя. Считал, что ты просто красуешься, когда говорил, что занят, потому что читаешь. А сейчас мне ничего и не надо, лишь бы книга была хорошая. Я должен тебя, наверно, поблагодарить за то, что ты заставлял меня читать, Макс. Я пишу какой-то бред. Но ты же знаешь, что я не мастер складывать слова так, чтобы они звучали красиво. Это ты же у нас Книгочей. (тут несколько строчек зачеркнуты) Думаю, что пора заканчивать эти записки сумасшедшего. Макс, я тебя ждать буду, слышишь?Не забывай же меня, Вечно ждущий а-ля Хатико Ромка".
«5 августа. Это последнее мое письмо (или записка), Максим. Однако, здравствуйте. Почему ты не отвечаешь на мои письма? Почему ты не приехал? Я ждал тебя. Я надеялся. Ты даже не соизволил позвонить и предупредить. Письма доходят, они не могут не доходить. Что случилось? Ты обещал, что не пропадешь, но не появляешься и не даешь о себе знать. В соцсетях тебя не выловишь, заходишь только по ночам. Я переживаю. Хотя… Судя по твоим фоткам, ты не особо там скучаешь. Если ты мне не ответишь и на этот раз, то я обещаю, что больше не буду о себе напоминать. Ты, видно, хочешь забыть прошлое, да?Все еще ждущий и наивный Ромка.»
Полгода спустя. Он обещал себе, что больше не будет писать письма, но рука упрямо потянулась к листам бумаги и ручке. Роман хотел было начать с обычного приветствия, но в груди что-то больно защемило, и он вывел всего лишь несколько слов, которые подчеркнул красным маркером: «Друзья не должны теряться в километрах.». Парень потянулся за конвертом, но невидимая рука остановила его. Вместо этого Ромка, держа в руке листок, подошел и распахнул окно. В комнату тут же влетел холодный февральский ветер. Юноша сделал глубокий вдох, наполняя легкие режущим воздухом, свернул из бумаги самолетик и с грустной улыбкой пустил его с пятого этажа, надеясь, что письмо найдет своего адресата.