Час луны

Причина неприятного запаха была самой, что ни на есть фантастической: — Опять ты сачкуешь? Магичка долб... — но договорить она (понять, что это она, я смогла только по голосу, его обладательница пока что не соизволила представиться мне лично) не успела. Громкое покашливание Лохматого перебило её. — Я тоже рад тебя видеть, Эвглениа. Где бы ты не находилась, — его голос был довольно озлобленным. — Ну почему же «Где бы»? — тут же передо мной возникло какое-то чёрное пятно, постепенно обретая очертания женской фигуры. Но разглядеть лицо дорогой гостьи я не могу, она стоит ко мне спиной. Однако, судя по выражению лица Лохматого, это его знакомая, и, скажем так, у них не самые прекрасные отношения. Перед глазами маячил чёрный сгусток пыли, от которой першило в горле. — Заболела типа, да? — девушка развернулась ко мне лицом. Мой взгляд просто впился в светло-серые глаза. Тонкие губы изгибались в язвительной улыбке. — Ты чего так позеленела? Что, не ожидала? — Но произнесла она это как-то не очень уверенно. Эта Эвгления за пару минут общения оказалась такой, мягко говоря, неприятной, что я не удержалась. — Не беспокойся. Зелёный - цвет надежды, — запах плесени постепенно выветривался, но приступ тошноты всё не проходил. Видимо поэтому вид у меня был немного не стандартный. — Больная, а острить умудряется. — Ты что-то сказала? — Нет, ничего. Выздоравливай. Бледнолицая развернулась ко мне идеально ровной спиной и лёгкой походкой направилась в сторону выхода. — И, кстати, не забудь, послезавтра поездка на пра-кти-ку. Так что, выздоравливай поскорее, а не то придётся ехать с гномьим отваром подмышкой, — и дверь за необычной гостьей захлопнулась. Как только шорох шагов в коридоре затих, Лохматый тяжело вздохнул и закрыл лицо ладонями. — Ты чего? — нет, я, конечно, понимаю что Эвгления не самый приятный и долгожданный гость, но зачем, так убиваться-то? — Я совсем забыл про эту практику. Можем и не успеть. — Что не успеть? — Эмас вернуть. И тебе придётся быть там вместо неё. — М-да. Предоставили мне честь. А что хоть за практика? — Ну, в общем Эмас учиться на шестом курсе Академии, на факультете боевой магии. Раз в три месяца их факультет едет за город на практику. Но вся проблема в том, что принимает практику Морфей. А он никогда не позволит своим студентам пропускать её. — То есть мне придётся на этой практике позориться за Эмас? — Ну, в упрощённом смысле, да. — Мило. И каковы же наши дальнейшие действия? — Ну, учитывая то, что тебя тошнит, от присутствия Эвглении, то нас могут в скором времени и раскусить, если мы что-нибудь не придумаем. — И что странного в том, что меня от неё тошнит? И что это ты, а точнее мы должны предпринять? — Ну, во первых от Эвглении тошнит всех, правда только в переносном смысле, а у тебя вид в её присутствие был довольно оригинальный, одним словом: «Зелёный — цвет надежды», — он усмехнулся. — А вот насчёт того, что мы должны предпринять, этого я пока не знаю, не придумал, — и он замолчал. Судя по выражению лица, обдумывал дальнейшие действия. — Слушай... — протянул он. — А ты вообще, какой расы? — Европейской, а что? — Это как? — Ну, вообще-то люди делятся на ... — А, так ты человек? — Ну да. — Так бы и сказала. А то начала мне тут ерунду всякую впаривать. — Что спросил, то и ответила, — буркнула я. — Ладно, не дуйся, а то лопнешь. А вот то, что ты человеческой расы, это конечно плохо. — Это почему? — Ну, понимаешь, у представителей человеческой расы очень мало магической энергии, и... — Короче говоря, меня фиг чему научишь. — Схватываешь на лету. И что же нам с тобой делать? — А я то откуда знаю? Разве что накормить можно было бы. И одежду нормальную дать, а то как-то глупо ходить по замку в одной пижаме, — Лохматый покраснел. Видимо только сейчас это заметил. — Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, — он подошёл к шкафу и скрылся за ним, махнув хвостом. Хвостом? Не поняла. У него же не было хвоста. Я ещё не успела выйти из комнаты, а этот мир удивляет меня всё больше и больше. Прошло около пяти минут, а из-за дверей шкафа не раздалось ни звука. И как это он ищет? Я сползла со стула и подошла к шкафу. Дверцы с лёгкостью открылись. Но Лохматого там не было. На вешалках висели пару туник, три пары штанов и чёрный плащ, одиноко качающийся на вешалке. Внизу на полке стояли три пары туфель. Две на высоком каблуке и одна на довольно высокой платформе. И как она только умудряется ходить на них целыми днями? Учитывая её характер и стиль жизни, как я поняла их, то следующий из этого стиль ходьбы — быстрый. За шкафом раздалась чья-то неразборчивая ругань. Я в ступоре застыла перед открытым шкафом. Затем послышался тихий скрип. Стенка шкафа резко раздвинулась, и в меня со всего размаху врезалось подобие немного уменьшенной копии пантеры. Это было настолько неожиданно, что я не успела схватиться за что-нибудь и грохнулась на пол. Пушистое чудо же пролетело немного в сторону, успев зацепить меня острыми когтями. На коже появились влажные от выступившей крови полосы. Пару секунд я лежала в ступоре, потом встала и, схватив первый попавшийся под руку клочок бумаги, приложила его к ране. За спиной раздалось злобное шипение, но судя по всему, относилось не ко мне. Не менее злая, я развернулась всем корпусом к ненормальному. — Ты откуда тварь такая взялась то? — когда я называла кота тварью, я подразумевала под этим значением «творение», а не нечто оскорбительное. Но, видимо, вышло именно так. Кот прижал уши. — А чего ты под ногами путаешься? — Не поняла, — я совсем не поняла его логики. Мало того что он меня сбил с ног, так ещё и поцарапал. Учитывая всё это, он ещё умудряется на меня наезжать? Кот постепенно стал меняться и обретать белее человеческое обличье. В его лице всё больше и больше узнавались знакомые черты. — Лохматый? Ты ли это? — вот тебе раз. Оказывается всё-таки, это не были глюки на нервной почве. Я действительно видела кошачий хвост, скрывшийся за дверцей шкафа. Теперь оставался ещё один вопрос. — А ты как оказался в ... точнее за шкафом? И что ты там делал? — Да тебе вещи доставал, — видимо то, как я его называю, пролетело мимо его ушей. — А где они? — я быстро прошлась взглядом по комнате, вещей мною обнаружено не было. — В том-то и дело. Я уже собрал у Морфея всё нужное, а он как назло зачем-то вернулся к себе в кабинет. — И что? — моё воображение уже успело сообразить пару эпизодов того, что могло произойти после того как грозный Морфей застукал Лохматого за «очисткой» шкафа. Особенно если вспомнить как «Лохматая» пантера от него убегала. — В общем сижу я такой, вещи выбираю. Ну а что, думаю, ну одолжу на пару часиков, ну не заметит ведь. Вот сижу такой, сижу, и вдруг слышу чьи-то шаги в коридоре. Я раз-два, собрал всё что было, выбрать не успел и бегом, чёрным ходом. — Каким? — Ну, в общем, давным-давно, ещё на втором курсе, Эмас практиковала здесь заклинание щита. Ну и немного звуки перепутала, и стало заклинание щита заклинанием силового поля, а так как заклинание силового поля уже было поставлено, то энергии стало слишком много и она, направленная в сторону стены, просто взорвалась, столкнувшись с препятствием. Потом оказалось, что дыра совпала со старыми потайными ходами. Вот так и появился это секретный тайничок. — И как, пригодился? — Как видишь. Действительно пригодился. Ещё как! —Ну ладно, рассказывай, что там дальше было. — Да почти ничего интересного. Я юркнул в проход, при этом чуть на автомате не убрал преломление... — заметив мой недоумевающий взгляд, он пояснил: — Наколдовал иллюзию отражения… — Я знаю, что такое преломление, ты мне толком объясни, что видел Морфей. — Ему показалось что я, а точнее чей-то чёрный хвост исчез за стеной, — вместо ответа я только одобрительно хмыкнула. — Только почему же ты тогда так летел от него? — Просто он сквозь стену запустил концентрированное заклятие амаллира. — А это что значит? — Ну, амаллир — это такое вещество, которое разъедает нечисть. А концентрированное значит, что заклятие сконцентрировано на один объект и преследует его до тех пор, пока не подействует на него. Правда действует оно моментально. К счастью убивает это заклятие только нечисть, а я чист как ангел. — Чего тогда убегал? — Ну, знаешь ли, я конечно не нечисть, но амаллир на простых домовых тоже действует. После этого конечно не умрёшь, но всё же, неприятно ходить с опухшим жёлтым лицом и с ужасной болью в голове. — Ты домовой? — вот уж точно никогда бы не подумала что он "сородич" домовёнка Кузи,мультфильм про приключения которого мы все так любили смотреть в детстве! — А что, ты не так себе представляла домовых? — Честно говоря, да. — Ну, я пошёл забирать вещи из тоннеля. Пока я буду отсутствовать, приведи себя в порядок. — Что!? — это он меня типа оскорбил? Нормально. Видимо он уловил ход моих мыслей, так как последовало вполне удовлетворяющее меня пояснение. — Причешись, можешь накраситься, если хочешь. Косметика вон там, на столе, — он небрежно махнул рукой в сторону массивного белого стола. — Я сейчас притащу тебе вещи. Можешь не беспокоиться, они чистые. Морфей у нас хозяйственный. — И куда мы собираемся? — Скоро узнаешь. — М-да, заинтриговал. Он подошёл к шкафу, осторожно ступил одной ногой на край платформы. Что-то тихо скрипнуло, и Лохматый прошмыгнул в образовавшийся проход. Я посидела на ковре (именно на ковре, я упала на него из-за выше упомянутого домового), а потом пошла приводить себя в порядок. Вспомнила, как путаются в волосах опавшие семена берёзы и ольхи, хотя и не знаю, растут ли у них эти деревья, но рисковать как-то не хочется, поэтому не стала делать хвост, а просто заплела косичку. Ну, мало ли, может он меня со здешней природой познакомит. Макияж решила оставить на лучшие времена, сон давно уже прошёл, и в «боевой раскраске» не было нужды. Минут через пятнадцать вернулся Лохматый с узелком одежды. — Одевайся, — бросил мне узелок. — Ты уверен, что это мой размер? — тот одобрительно кивнул. Немного растянутая синяя футболка, непонятным балахоном свисала с моих плеч. Тёмно зелёные штаны к счастью подошли по размеру. То же самое можно сказать и об обуви. Ну, в принципе прикид ничего так. — И куда же мы направляемся? — Я сейчас познакомлю тебя с местной достопримечательностью, — а не за много ли достопримечательностей, за один-то день? Но вслух, ничего не сказала, только кивнула головой и одела протянутую мне куртку.