Follow your heart

- Я тоже тебя люблю, Кукла, — так же тихо ответил Тобиас и прижался своими губами к моим губам. Дни шли настолько быстро, что Беатрис казалось, будто каждый раз когда она моргает — целые сутки. Нет, дни даже не шли, они просто летели! За все это время она сблизилась с Тобиасом еще больше. Она все меньше смущалась, когда он смотрел на свою девушку с другого конца коридора, провожала его взглядом, целовала его губы, не отдаваясь тому ощущению, которое указывало, что это неправильно. Алан уже успел принести много хлопот. Большая часть обуви Трис стала погрызенной (ботинкам Калеба тоже досталось), её вещи, оставшиеся на виду, могли оказаться в любой части дома. Один раз она нашла свой лифчик на плите на кухне. Благо, Калеб тогда ничего не заметил, а родителей не было дома. Брат еще спрашивал: «Почему ты покраснела?» Девушка нервно хихикала в ответ, а он непонимающе разводил руками, как бы давая понять, что его сестра — чокнутая, и он ни в чем не виноват. В общем Алан — душка. Трис не устает благодарить Тобиаса за него, парень даже смущаться стал. Так мило выглядит. Смутить холодного, хмурого Четыре не может никто. Зато доброго, улыбчивого Тобиаса смутить не сложно. Эти парни — совершенно разные люди для Беатрис. С Тобиасом она определилась давно — человек, которого любит. А вот Четыре… Кто же он? Ответ прост — он Тобиас. А Четыре — всего лишь цифра. Маска, иллюзия. Его не существует. Раньше она часто задавалась вопросом: «Кто же для меня Четыре? Парень, друг или же соперник?» Никто. Четыре нет, есть только её Тобиас. Именно её. И когда она успела стать такой собственницей? Сегодня тридцать первое декабря. Да-да, Новый Год совсем скоро. Неделю назад у друзей завязался разговор об этом. — Никак не могу дождаться! — восклицал Зик, сидя в огромном сугробе. Разумеется, это заслуга Трис. Они играли в крепости, а Зик подбегал совсем близко, и под конец терпение девушки лопнуло. Она выбежала из укрытия, стараясь разогнаться посильнее, и налетела прямо на парня, свалив его в снег и закидав подготовленными ранее снежками. Он так и остался в снегу, разве что сел, а не продолжил лежать. — Поскорей бы Новый Год! Мы с Юраем пригласили Шону и Марлен на ужин домой в новогоднюю ночь. Отец возвращается из командировки через пять дней, сказал, что все успеет. Ах да, еще у нас будет Гектор, младший брат Шоны. Ему вроде четырнадцать, если не ошибаюсь. Мама Шоны гаркнула, что он только мешать им будет и подсунула его нам. — рассказывал Зик. Беатрис припоминает Гека. Он выше её, несмотря на разницу в возрасте. Неплохой мальчуган, Шоне вроде не перечит, ведет себя нормально, хотя иногда выходит из-под контроля. Но ведь это нормально для его возраста. Тем более, он же не девчонка, себя как мышка вести. Если судить по логике Трис, то она тоже не девочка. Хотя эта логика странная, что доказывает, что она женская. — Простите, ребят, мы хотели вас пригласить, но нас уже и так много в доме. — слишком уж фальшиво грустно сказал Зик, смотря то на Беатрис, то на Тобиаса. — Ничего, Зик, переживем. — огрызнулась она, следя за его хитрой ухмылкой. Трис с Тобиасом пошли ко мне домой. Он часто просто так приходил к ней. Они пили чай, разговаривали, смотрели кино, веселились… Словно дети. И ей это нравилось. — Мамочка, мы пришли! — крикнула девушка маме. Она уже привыкла к тому, что Тобиас постоянно у Беатрис торчит. Разве что не ночует. — Кушать будете, Беатрис? — поинтересовалась мама, наблюдая за тем, как Трис безуспешно пытается развязать узел шнурка у себя на сапоге. Тобиас уже разделся. — Тобиас, хочешь есть? — спросила у парня Трис. — Нет, спасибо, Натали, я не голоден. — Натали кивнула и снова пошла на кухню. — Давай помогу. — уже тише произнес он. От его тихого бархатного голоса у девушки побежали мурашки, и она снова покраснела. Он всегда заставляет её смущаться. Тобиас, не дожидаясь её ответа, сел на одно колено перед девушкой и посмотрел на неё снизу вверх. Она мужественно выдержала его взгляд, и когда он отвел его, направив на злосчастный шнурок сапога, Беатрис облегченно выдохнула. Она принялась наблюдать за тем, как его пальцы уверенно перебирают запутавшиеся шнурки. Его пальцы такие тонкие, длинные, изящные. Пальцы мастера, предназначенные для искусной работы. Он очень быстро справился с проблемой, Трис даже разочаровалась, прервав свое наблюдение. Но ведь у неё еще много времени полюбоваться парнем. Они, взявшись за руки, прошли на кухню. Миссис Прайор приготовила им чай. Чтобы хоть о чем-то поговорить, а не сидеть молча, как на похоронах, девушка начала говорить о том, как Зик с Юраем будут отмечать Новый Год. — Так вас они не смогли пригласить? — переспросила мама. — Хм… Понятно. Ее глаза странно блеснули, но Трис не обратила на это внимания. — Тогда что вы будете делать? — еще более непринужденно поинтересовалась она, вызвав у дочери кое-какие подозрения. Заметив её взгляд, Натали быстро ушла в гостиную. А ведь Тобиас и Трис ей так и не ответили. Все было спокойно, тихо, Беатрис с Тобиасом разговаривали, смеялись, все как обычно. И тут звонок в дверь. Через полминуты на кухню зашла Эвелин. — Ой, Тобиас, и ты здесь? — она говорила слишком наигранно. Понятно, что делала мама. — Я думаю: «Проведаю я Натали!», зашла, а ты, оказывается, с Беатрис тут сидишь. Как у вас дела? Есть какие-нибудь планы на Новый Год? Тобиас объяснил ей ситуацию с Педрадами. Он «разочарованно» поцокала языком. — Бывает и такое… — и ушла к Натали. Через несколько минут они подсели к детям за стол. Думая, что они не замечают, женщины поперешептывались. — Ой, мы тут подумали, было бы неплохо, чтобы Итоны к нам на ужин зашли, верно? — невинно спросила Прайор, как раз тогда, когда Трис делала глоток чая. Она поперхнулась, и Тобиас неуверенно похлопал её по спине ладонью. Его щеки покрылись румянцем. В последний раз, когда они отмечали Новый Год с Итонами, Трис с Тобиасом подрались. Ей было девять, ему — десять. Как-то само вышло. Но ведь сейчас все по-другому, теперь они пара. Идея отличая, в самом деле. Девушка хотела бы встретить грядущий год с ним. Но это странное ощущение… — А мне нравится эта идея. — не сразу откликнулся Тобиас, а Беатрис не смогла сдержать улыбки и чтобы ее скрыть, уткнулась носом в тарелку. — Хорошо, я согласна. — пробубнила она и почувствовала руку Тобиаса на своей коленке. Нет, он ни на что такое не намекал, он поддержал её. Он тоже счастлив. Сейчас девушка покорно сидела на стуле перед зеркалом, наблюдая за тем, как её мама делает из её волос что-то красивое и замысловатое. Она сказала, что знает какую-то сложную прическу и предложила заплести и накрасить дочь. Та согласилась. Натали начала постоянно жаловаться на то, что ей трудно заплетать Беатрис. Мол, волосы слишком длинные. Девушка вспомнила, как Тобиас тоже говорил про её волосы. Раздался звонок в дверь, и я пошла открывать. На пороге стоял Тобиас. — Ой, я тебя не ждала… — смущенно проговорила я. Конечно, когда ты стоишь в майке, которая тебе мала, да еще и без лифчика и коротких домашних шортах, непричесанная еще с утра, еще и не так себя почувствуешь. — Прости. — он запнулся и покраснел. — Мне просто хотелось тебя увидеть. Я, наверное, пойду… — Нет! - я, испугавшись его ухода, схватила парня за рукав куртки. — Пожалуйста, проходи. Он молча кивнул и зашел в дом. Я, как обычно, сделала Тобиасу зеленый чай без сахара, его любимый. У меня в доме этот чай есть всегда, и купила его я, несмотря на то, что терпеть его не могу. Но ведь Тобиасу он нравится. Мы сидели вместе на диване, пили чай и смотрели кино. Периодически Калеб спускался вниз, смотрел на нас и уходил обратно к себе в комнату. Когда я наконец взорвалась и спросила у брата, что же ему надо, он, надувшись как индюк, важно ответил: «Пока мама с папой на работе, я должен приглядывать за тобой. Мало ли что вам в голову взбредет.» Я не сразу поняла его. А когда поняла, покраснела и крикнула ему на второй этаж, что он дурак. Я нахмурилась, а Тобиас мягко улыбнулся мне. Под конец фильма я стала засыпать и улеглась на плечо парня. Его пальцы стали перебирать мои слегка спутанные распущенные волосы. — Не обрезай их. — тихо попросил он. — Только если ты разобьешь мне сердце. — шепотом ответила я, засыпая. Его ответа я уже не слышала. Трис встала со стула и подошла к зеркалу, мимоходом взглянув за часы на тумбочке. Уже шесть вечера, вот-вот придут Итоны. Её ладони предательски вспотели, а пальцы мелко задрожали, отчего она сжала руки в кулаки. На Беатрис смотрела невысокая стройная красивая девушка. Она. На макушке головы из волос красуется какой-то миленький цветочек, а он него по спине и плечам спускаются расчесанные длинные волосы. Глаза неброско накрашены. Чуть-чуть черного карандаша, тушь, помада персикового цвета отлично сочеталась с платьем такого же цвета. Оно не очень короткое, обтягивает тело, но не сильно. Телесные тонкие колготки. — Спасибо, мамочка. — улыбнулась девушка отражению и сжала руку мамы. Та чуть было не прослезилась, но Беатрис её остановила. - Мам, ну хватит, не плачь только. — чуть ворчливо выдала Трис. Когда плакала мама, Беатрис не считала ее слабой, просто её не хотелось видеть её слезы. А вот когда плачет девушка — она чувствует себя такой слабой, беспомощной. Бесит даже. Поэтому старается не предаваться горю. Нельзя становиться плаксой, нужно быть сильной. Вот секрет жизненного успеха. И она это знает. — Конечно, не буду, милая. — согласилась её мама. Дочь обняла её. Звонок в дверь. Этот звук заставил девушку испуганно отшатнуться от Натали. — Калеб, открой дверь! — заорала она брату, который находился у себя в комнате. Даже отделяющие их две двери и коридор не смогли скрыть его цоканья. Но уже через секунду она услышала, хлопок двери его комнаты, и как Калеб потопал по лестнице вниз. Мама Трис ободряюще улыбнулась её и пошли вслед за ним. Беатрис осталась в комнате одна, но услышав в гостиной голоса поняла, что если просижу здесь остаток вечера, — её по головке не погладят, и, собрав всю волу в кулак, встала со стула. Она медленно спускалась к гостям, молясь, чтобы их уже не было. Но направленные на неё взгляды подтвердили, что уйдут они еще не скоро. — Привет. — брякнул Тобиас. Его нелепое приветствие рассмешило девушку, и с её души камень упал. — Привет. — также ответила ему она, затем поприветствовав его родителей. — Здравствуйте, мистер и миссис Итон. — Ой, просто Эвелин, дорогая! — воскликнула мать Тобиаса. — Ты такая красивая сегодня! — расхваливала Трис она, а Маркус ограничился лишь кивком, и Тобиас не него зло посмотрел, но сразу же отвел взгляд. — Вы тоже, мис… Эвелин. — исправилась девушка. — Тобиас, прекрати меня смешить. — выдавила, стараясь не смеяться. У него было такое милое и глупое выражение лица; от гордого Четыре остались лишь воспоминания. — Не смейся. — чуть покраснел он, и Трис замолчала. Он в белой рубашке и черных штанах, и девушка готова поспорить, что он снял пиджак. Ему все это идет. Как странно. Они встречаются уже два с половиной месяца, а она до сих пор не может поверить, что такой парень, как Тобиас - её. Ведь большая часть девчонок из школы сохнут по нему, либо открыто признаваясь ему в своих чувствах, либо бегающая за ним с толпой подружек. Было несколько случаев, когда Трис демонстративно уводила его подальше от них или целовала на глазах у всех, как бы показывая, что грань дозволенного переходить не стоит. И если между ними что-то произойдет, как бы эгоистично это не звучало, она так просто не отступит. Беатрис подошла к Тобиасу, скромно поцеловав его в щеку, и они, взявшись за руки, прошли на кухню и сели за стол рядом с друг другом. Родители последовали их примеру. Эндрю включил телевизор, пошли шутки, разговоры. Девушка с парнем тихо ели, изредка поглядывая друг на друга. И наступил момент, к которому они уже прикончили свои порции, и он выдал: — Мы, наверное, пойдем наверх. А то мешаем тут… - и, не дожидаясь ответа, Тобиас потащил девушку в её же комнату, и за миг до того, как скрыться из виду, она заметила настороженный взгляд Калеба. Беспокоится за сестру. Ревнует. Тобиас распахнул дверь комнаты девушки, буквально втолкнул её туда и зашел сам, захлопнув несчастный кусок дерева. — Я соскучился. — в его голосе слышалось нетерпение и страсть. Они не виделись с того дня, когда их мамы переговорили. Уже неделю она жаждет его прикосновений. Парень прижал её к стене и схватив её руки за предплечья, завел их её за спину. Резко впился в её губы, да так, что Трис на секунду испугалась его пыла, но быстро вошла во вкус. Он буквально мял её губы своими, и она тихо протяжно застонала ему в рот. Они с трудом оторвались друг от друга, пытаясь привести дыхания в норму. Беатрис обвила свои руки вокруг его талии, он — вокруг её. Беатрис определенно стало легче. Несколько часов спустя Уже почти двенадцать. Без десяти. Родители, уже окончательно расслабившиеся, о чем-то громко разговаривали внизу. Трис с Тобиасом смотрели какой-то дурацкий фильм о любви. Делать совсем нечего. Но тут Тобиас как будто что-то вспомнил, резко отпрянул от своей возлюбленной и вылетел из комнаты, оставив её в недоумении. Он вернулся через несколько минут с двумя бокалами, бутылкой шампанского и какой-то маленькой коробочкой. Подарок. Девушка тоже вспомнила. — Стой, Тобиас, ничего не говори! — закричала она и кинулась к своей тумбе, пытаясь ничего не сломать и найти подарок парню. Наконец, она выудила заветную коробочку из кучи барахла. — Фуф… Вот, в общем. — Трис неуверенно передала Тобиасу в руки подарок. — А это тебе. — ответил он ей, указывая на свой сюрприз. Парень аккуратно поставил шампанское и бокалы на стол. Снял крышку с коробочки. Достал оттуда два одинаковых браслета из белой веревочки и бусинами на ней. Еще у него в руке появился кулон в виде сердца. Золотой. Хоть Трис и не любила всю эту ювелирную дребедень, эта вещь её очень понравилась. — Это — мое сердце. И оно отдано тебе. — тихо произнес Тобиас. — Тобиас… Спасибо. У меня просто нет слов… Ты наденешь мне его? — юноша утвердительно кивнул, и Беатрис повернулась к нему спиной. Его обжигающие пальцы коснулись её нежной кожи шеи, по которой побежали мурашки. Через секунду она почувствовала на ней цепочку холодного металла и услышала щелчок замочка. Неуверенно дотронулась до кулона, и её губы тронула улыбка. — А это — одинаковые браслеты для нас. Чтобы все знали, что мы вместе. — сказал Тобиас. Девушка улыбнулась еще шире. Он без слов взял один из них и надел её на правую руку. Трис же взяла второй и обвила вокруг его запястья, затянув веревочку. Теперь они связаны и браслетиками. — Теперь моя очередь. — произнесла она и кивком указала Тобиасу, чтобы он открыл её подарок. Он медленно потянул конец подарочной ленты и она, плавно, словно водопад, заскользила по коробочке и опустилась на пол. Теперь, уже без препятствий, парень открыл крышку. Улыбнулся. — Ключ от твоего сердца? — тихо поинтересовался он, посмотрев своей девушке в глаза. — Как ты догадался? — она удивилась. Ведь она точно бы так быстро не поняла. Подарком Тобиасу послужил кулон. Темно-синяя плотная веревочка, под стать его глазам, на которой серебряный ключ. И он прав. Ключ от её сердца. — Я просто самовлюбленный. — усмехнулся Тобиас, и Трис рассмеялась. — Ты… Ты будешь носить его? — слегка обеспокоенно и осторожно спросила она. — Конечно, Трис. Он очень нравится мне. — будто прочитав её мысли, сказал парень, и девушка облегченно выдохнула. Она одела ему на шею ключик, и Тобиас, взяв меня её руку, усадил на кровать. Он дал бокал ей в руки и налил половину сосуда. Также сделал и себе. Она снова взглянула на часы. Без трех минут. Их сердца забились чаще. В первые часы грядущего года она будет с ним. Он будет с ней. Минута. Беатрис повернулась лицом к Тобиасу. Он также смотрел на неё. Ровно двенадцать. На первом этаже послышались веселые возгласы родителей. Свершилось. Трис счастливо улыбнулась. Они слегка соприкоснулись бокалами и сделали глоток. Девушка с парнем наклонились друг к другу. Она почувствовала его дыхание на своих губах, прежде чем он коснулся их своими. Такие горячие, манящие. Девушке хотелось кричать от восторга, когда Итон целовал её. Тобиасу её губы казались еще слаще от шампанского. Но тут в комнату бесцеремонно ворвался брат девушки, изображая из себя веселого. Он долго боролся с желанием заглянуть в комнату к сестре. «Мало ли, чем они там с этим Итоном занимаются, а мы не слышим», — думал Калеб и поддался беспокойству. Но, вопреки ожиданиям, ничего необычного между ними не было. — Ну, чем занимаетесь? — весело спросил Калеб. Подростки посмотрели на него, как на ненормального. — Целуемся. — брякнула Трис. — Не видно? — Видно, видно. Ну ладно, я пошел! — воскликнул её брат и скрылся за дверью, специально оставив её открытой. Трис осталась разочарована тем, что им испортили такой момент. — Трис! Точно! Я сейчас! — воскликнул Тобиас, вспомнив про цветы, которые он принес девушке, но так и оставил в вазе на кухне у Прайоров. Мама Беатрис позаботилась о том, чтобы они не засохли раньше времени. Парень сбегал на кухню, взял пять белых роз, и, не обращая внимания на слишком уж веселые возгласы родителей типа: «Тоби, останься с нами!», он взлетел вверх по лестнице. Он снова не увидел подозрительного взгляда Калеба. Итон толкнул приоткрытую дверь в комнату Трис и вошел, улыбнувшись. Девушка закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки. Розы. Как банально. — Вот скажи, почему именно розы? — поинтересовалась Беатрис. Парень сел рядом с ней на кровати. — Хочешь узнать? — она кивнула. — Тогда слушай. Юноша сел поудобнее, а девушка легла и положила голову ему на колени, смотря в глаза возлюбленному. — Каждому сердцу открывается мир по-своему, и трудно перечесть, сколько солнц озаряет землю, как и сказать, сколько существ населяет ее. В достопамятные времена, когда приходила пора весны в горные страны и любовь пробуждала спящие долины радугой, житель гор, рискуя жизнью, взбирался на неприступные скалы. Там отыскивал он цветы эдельвейса на альпийских лугах, чтобы принести их своему кумиру. Свершив подвиг, он начинал танцевать, описывая движениями свой трудный путь, опасности, которые его подстерегали и свое чувство, что вело его к победе. И возлюбленная, захваченная порывом юноши, включалась в танец, который становился символом их общей жизни. Ведь именно ее образ был тем светом в конце пути, к которому стремился ее избранник. А в это же время житель лесов забирался в непроходимые дебри, чтобы отыскать заповедные озера и, сорвав белоснежную лилию, нес ее к своей любимой, распевая песню, рождавшуюся в его сердце. И эхо несло его голос к подруге. Она отвечала ему песней, которая помогала юноше отыскать обратную дорогу среди дикого и сурового леса. Житель прерий скакал во мраке, чтобы добыть для своей любимой сказочный цветок — Царицу ночи, что распускается при заходе солнца, светится в темноте и умирает при первых солнечных лучах. Коротко время, чтобы найти в необъятных просторах среди колючих кактусов тот, что зацветет в эту ночь, и успеть принести его к ногам возлюбленной. Быстрый скакун приходил на помощь человеку, но чтобы еще звонче стучали его копыта, возлюбленная его брала гитару и кастаньеты. И все вместе вершили подвиг любви. А в пустынях под палящим зноем юноша верхом на верблюде, замирая на долгие часы, а иногда и дни, ожидал первого и может единственного весеннего дождя. Падали драгоценные капли и тут же появлялись алые маки, волшебным ковром покрывающие землю. И звучала свирель, и дурманящий дымок извивался над огненными цветами. С тихим звоном, сверкая золотыми украшениями, подобно раскачивающемуся деревцу, танцевала девушка, и грезы самых сладких сновидений не могли сравниться с ней. Где-то на широких листах Виктории Регии юноши проносили своих возлюбленных через водопад, где-то… Впрочем, всего не перечислить. Все это происходило пока не появился на земле один садовник. Он писал стихи и считал звезды, занимался медициной и выращивал цветы. Однажды он создал Розу и подарил ее людям. Воистину, она оказалась королевой цветов. Не было на свете ни одной страны, где бы ее не признали и не поставили на первое место. Теперь многие и многие стали забывать о своих прежних обычаях, и символом любви всюду стала Роза. Но вместе с ней пришла в мир путаница. Юноша приносил розы своей возлюбленной, она отдавала ему сердце и ждала, что он будет танцевать, а он вдруг начинал петь и она не понимала его. А иной вместо того, чтобы застыть в созерцании, начинал демонстрировать свою силу и ловкость. Так, поддавшись чарам розы, люди не могли увидеть и понять друг друга и вместе с восторгами поползли слухи, что Роза — великая искусительница, цветок иллюзий и обмана. И жила на свете одна Принцесса. Конечно же была она так прекрасна, что родители и подданные прозвали ее Розой. Как на чудо съезжались посмотреть на нее бесчисленные гости, и слава о ней неслась из страны в страну. И вот, многие юноши, принцы, покинув свои края, прибыли ко двору, чтобы попробовать завоевать ее сердце. И все они приносили к ногам ее розы. Отдав свои дары, одни принцы начинали танцевать, и принцесса умела повторить их танец так, что бедные юноши совсем потеряли голову, другие принцы пели, и в ответ им звучали столь же прекрасные песни, третьи стреляли из луков, четвертые играли на гитарах, пятые скакали со скоростью ветра, но всюду Принцесса могла ответить им на их призыв, ни в чем не уступая. Вот только ни одному их них она не захотела отдать своего сердца. С разбитыми надеждами очарованные женихи возвратились по домам. Воистину, любовь заставила их испить не сладость счастья, а горечь печали. Но, верно, мало кто их осуждавших Принцессу подумал о том, что и ее уделом оказалось разочарование. Ведь она так же ждала и хотела найти того, кто смог бы подарить ей счастье. Ее ли вина была в том, что она искала совершенство? И тогда Принцесса сама отправилась странствовать по земле. Много земель посетила она, и всюду скрывала свое лицо под чадрой, чтобы не будить в людях напрасных надежд. Однажды она пришла в страну, где был погребен Великий Садовник, принесший в мир Розу. Чудесный оазис из цветущих деревьев окружал овальное озеро в беломраморных берегах. В водах его, глубоких, как небо, и спокойных, как зеркало, застыло отражение чудесного мавзолея. Стройные резные минареты, легкие изящные арки меж голубых узорчатых колонн, белые и розовые купола в оправе бирюзовых лепнин, подобно руке, унизанной драгоценными кольцами. Вся эта соразмерность и красота заставляли сжиматься с трепетом сердце. Но, подняв глаза от озера, Принцесса не обнаружила самого мавзолея. На его месте было пустое пространство, поросшее кустами прекрасных роз. Чудо живого отражения, оставшегося от исчезнувшего мавзолея, потрясло девушку. Она села на берегу, и слезы потекли по ее щекам. «Неужели наш удел видеть только отражение Истины, а не ее саму? Что же тогда значит твоя Роза, о Учитель? Любовь или ее отражение? Почему так много иллюзий поселяет она среди людей и вместо радости дарит слезы? Или вся жизнь — всего лишь сон? Подует ветер, исчезнет дворец на поверхности воды и также наша любовь и жизнь?» Так шептала она, и в косых лучах заходящего солнца ее фигура казалась поникшим, увядающим цветком. Внезапно вспыхнул яркий свет, и вместе с ним явился ее взору чудесный мавзолей, бывший дотоле лишь отражением. Открылись с глубоким гармоничным аккордом золотые решетчатые двери, и из них выступил прекрасный юноша в белом тюрбане, увенчанном бриллиантами. «Мир тебе, о Принцесса! — произнес он, — Моя любовь ждала тебя столько столетий, и ты, наконец, пришла. Знай же, что Роза — это не мечта и не иллюзия, хотя способна отражаться в сердцах, как этот мавзолей в водах озера. В лепестках Розы собраны все чувства любви и их выражения, какие только существуют на земле. Но смысл их в том выборе, который обычно делает человек. Он в том, чтобы пробудить в каждом любовь ко всему Сущему! Принять весь мир, не делая различий. Ты способна вместить это чувство и можешь войти во дворец вместе со мной. Пусть твой пример останется другим людям. Любовь ждет каждого.» Вот так, Кукла. — закончил свой рассказ Тобиас. Девушка приоткрыла глаза. Она почти уснула. — Дурак ты, Итон. — зевнула она. Парень улыбнулся, смотря на нее сверху вниз. Она такая красивая, особенно сейчас. — Я тебя просила просто объяснить причину того, что ты принес именно розы, а не рассказать мне сексуальным голосом легенду. — Мой голос был сексуальным? — Да. Он и сейчас сексуальный. — почти сквозь сон подтвердила Беатрис. Утром она с трудом вспомнит свои слова. — Тобиас… — Да? — Прости меня. — За что? — голос парня сделался неуверенным. — Ну… Это сложно объяснить. — она запнулась, но сразу же взяла себя в руки. — Просто… Понимаешь, мы ведь пара, так? — Тобиас кивнул. — Из этого следует, что должны… Ну… — Стой, Трис. Ты про секс? — догадался юноша. — Ну… Да. И, если у тебя есть потребности, а я их не удовлетворяю, то я пойму, если ты… Если тебе нужно только это… — Не говори глупостей, Трис. Если бы мне нужен был только секс, я бы пошел не к тебе. «Ну конечно. Не самая красивая, не самая желанная.» — грустно думала Беатрис. Для нее это было болезненной темой, учитывая тот случай с Эриком. Прошло уже больше полугода, но ей также не по себе. — Что ж. Ясно. — девушка встала с кровати. — Я вниз. — она уже подошла к двери, но его рука перехватила её за талию. — Отпусти. — Нет. Прости, Трис, я не это хотел сказать. Я имел в виду, что ты не из тех, кто легко отдастся. Следовательно, меня интересует не только секс. Ты нужна мне. — девушка обернулась и посмотрела в глаза Тобиасу. В них читалось некое сожаление. Теплота. Любовь. От этого у Беатрис на душе стало намного легче. — Забудем это. - она, взяв парня за руку, вернулась на кровать и легла у стенки. Сонливость вновь вернулась. Девушка бросила взгляд на часы. Уже час ночи. Тобиас, увидев то, что она почти уснула, собрался тихо выйти из комнаты, но та остановила его. — Останься со мной. Пожалуйста. Тот кивнул и лег рядом, обняв Трис за талию, и последняя почувствовала себя в безопасности. Так они и уснули. А в это время Калеб нервно поглядывал в сторону лестницы. «Что они там делают? Не собираются выйти из своего логова, хоть к родителям прийти, нет? Что же там происходит?» Наконец, Прайор не выдержал, и, встав со своего места, уверенно отправился на второй этаж. Он резко распахнул дверь в комнату сестры и замер. Трис и Тобиас мирно посапывали, обнявшись. На лице брата девушки нарисовалась злорадная улыбка безумного маньяка-убийцы, когда он увидел фотоаппарат сестры на столе. Калеб тихо подошел и взял его. Снова взглянул на пару, настраивая устройство. Его рука у нее на талии. Отлично. Парень сделал пару снимков и довольно улыбнулся, словно кот, объевшийся сметаны. Он также тихо вышел из комнаты, захватив компроматы с собой. — Посмотрите, как мило наши голубки спят! — негромко воскликнул он, показывая снимки отцу и матери. Те умиленно улыбнулись. «Теперь всю неделю родители будут доставать Беатрис расспросами об Итоне», — подумал Калеб. Он, отложив фотоаппарат, вновь уселся за стол, теперь уже спокойный.