Дождь из чистых монет

12 лет назад... Япония. В осеннем парке было пусто, холодно, и шел ливневый дождь. Большие ветвистые деревья, уже не раз за свой век бывшие свидетелями свиданий влюбленных, молчаливо ждали встречи очередной пары. Красивый светловолосый юноша нервно ходил взад-вперед большими шагами. Он не замечал, как за прошедшие два часа его плащ промок насквозь, и боевая форма на плечах и груди стала влажной. Но он не дрожал на холодном ветру. Ему не было дела ни до чего вокруг, и собственные мысли приводили его в состояние то полной безнадежности, то полной злости. Юноша сцепил зубы и ударил кулаком по стволу дерева, под которым стоял. Этот удар опустошил его, и он устало склонил голову, прикрывая глаза. Мысли путались в его голове, а сердце бешено прыгало в груди. Он являлся одним из лучших учеников мастера Кёдзи. И был по уши влюблен в самую красивую и богатую невесту в городе. Она тоже влюбилась в него. Но их любовь изначально не могла быть одобрена стороной ее родителей. Тем не менее, зная об этом, он не смог потушить в себе этот огонь. Он признался ей в своих чувствах и тем самым привлек на их головы десятки проблем. Жених его возлюбленной – жестокий и циничный человек – узнал правду и обещал отомстить за обман. Юноша очень боялся за судьбу своей возлюбленной. И самое главное для него сейчас – это было не сойти с половины пути. Сквозь шум ливня четкий слух парня уловил торопливые шаги, и он резко обернулся, молниеносно обнажив меч из ножен и приставив его к шее приблизившегося человека. Им оказалась девушка в черном плаще. Юноша узнал свою возлюбленную и быстро убрал меч со словами извинения, и девушка бросилась в объятия юноши. Они крепко обнялись. Юноша отстранился первым и огляделся, нет ли кого вокруг. Было глухо и пусто, словно в парке не было не только людей, но и даже духов. - Как ты себя чувствуешь? Тебя не били? – обеспокоенно спросил парень, внимательно оглядывая лицо и руки любимой на признак синяков. - Нет, Рой, я в порядке. Только разлука с тобой может меня ранить, - ответила она с милой улыбкой. - За тобой не следили? - Родители сейчас уверены, что я еду к своему жениху. Я заплатила шоферу, чтобы он позволил мне встретиться с тобой по дороге, но он не может долго ждать. Я должна буду поехать с ним в дом жениха. - Давай сбежим сейчас! Зачем откладывать, если ты уже здесь и за нами нет охоты? – воскликнул Рой. Он просто не понимал намерения своей любимой поехать к жениху. – Почему ты так рвешься туда, где тебе угрожает опасность? - Слишком много людей замешаны в нашем побеге. Уже зная о нас, они подвергают свои жизни опасности. Если я не покажусь в доме жениха, полетят головы. Вспомни, сколько раз они помогали нам тайно встречаться! Я не могу их подвести! Мы оба не можем! Рой нервно сжал руки в кулаки и, чтобы перевести дух, опустил их на хрупкие плечи девушки: - Хорошо, будь по твоему. Но ты уверена, что потом сможешь сбежать от него? – неуверенно и обеспокоенно спросил он. Его возлюбленная настойчиво сжала его руку в своей: - Я все смогу. Ради тебя я готова пойти против своей семьи, я перенесу все несчастья, чтобы в итоге быть с тобой рядом. Мы всегда будем вместе, Рой. Юноша прижался лбом к ее лбу и горько проронил: - Прости меня. Девушка удивленно вскинула брови: - О чем ты? За что ты просишь прощения? - За то, что тебе приходится лишать себя всего из-за меня. Девушка отрицательно покачала головой. Даже это у нее получалось изящно, так что у него дух захватывало. Она поймала его лицо в ладони и шепотом призналась: - Рой, я же сказала тебе, я на все согласна. Ты – мое все. Парень долго смотрел в глаза своей потрясающей любимой девушки и поцеловал ее. ТРЕСК! Это ветка дерева сломалась от удара молнии? Или что-то похуже? - Что это? – они испуганно прервали поцелуй и прижались друг к другу. Рой обнажил свой меч и крепко соединил их пальцы: - Я не знаю, - настороженно и четко выдыхая воздух, сказал он. Каждый шорох мог оказаться признаком приближающегося врага, в каждом кусте мог сидеть в засаде страшный противник. И, правда, из-за дерева вышел высокий и широкоплечий мужчина в длинном темном плаще и огромной шляпе. В руках он держал револьвер, направленный на пару влюбленных. Рой начал потихоньку отступать. А его возлюбленная прижималась к его плечу, испуганно ища в нем поддержку и защиту. - Я весьма недоверчив и решил сам поехать за своей невестой. Как оказалось, не зря. Неужели вы двое планировали тайком сбежать и уйти от своего наказания? Вы хоть знаете, что бывает с теми, кто нарушает священные традиции наших предков? Рой крепче сжал оружие в руках, прекрасно зная об этих последствиях. - Вас высекут. Затем парня я пошлю на публичную казнь, а тебя, моя дорогая невеста, я милостиво спасу и верну в твой родной дом, но лишь за тем, чтобы твоя собственная семья, дабы смыть твой позор, убила тебя собственноручно. - Замолчи! – крикнул ему Рой. Хоть его руки никогда и не дрожали, когда он держал оружие, сейчас они слегка вспотели, потому что его сердце очень переживало за здоровье и безопасность стоящей за его спиной девушки. Она уже едва сдерживала слезы, отлично понимая, что в случае, если они проиграют ее жениху – в худшем случае – он обязательно сдержит свое слово. И за этого жестокого человека родители безжалостно собирались отдать ее замуж! Это было для нее сродни мучительной смерти. - Я дам вам шанс, - вдруг миролюбиво сказал мужчина в плаще, начиная потихоньку шагать в их сторону. – Я был бы недостоин взгляда своей невесты, если бы так безжалостно с вами поступил. Влюбленные непонимающе переглянулись. Рой сжал пальцы на рукояти меча и поднял клинок выше, до уровня головы медленно наступающего на них мужчины. Так что если бы тот быстро побежал на них, он бы без труда смог его обезглавить. - Я считаю, что наши традиции уже устарели, и публичная казнь и прочее – это лишнее. Это не совсем соответствует моему пониманию о наказании. И юноша, и девушка замерли в ожидании последующих слов. И мужчина полностью удовлетворился их запуганным состоянием. Они оба были в его руках, как птички в клетке. И он с превеликим удовольствием вынес им приговор: - Видите в моих руках револьвер? В цилиндре одна пуля. Я великодушно позволю вам решить, кому она будет предназначаться. Одного из вас я убью, а второго отпущу восвояси, даже если это будет моя невеста. Выбирайте. Рука напряженного до предела Роя дрогнула, и девушка поспешно схватила его за нее: - Не верь ни единому его слову, Рой. Я уверена, что в револьвере есть пули на каждого из нас. Он не прощает тех, кто его унизил. Он никому из нас не позволит уйти. Поэтому мы не должны так просто сдаваться. Мужчина промолчал, позволяя юноше мыслить еще несколько секунд. Но когда девушка ласково положила ладонь на плечо возлюбленного и повторила, что будет с ним всегда, он смел все остатки сомнения. - Ваниль права, тут нечего выбирать. Ни я, ни Ваниль ни в чем не виноваты. И умереть должно только такое чудовище, как ты. Он стремительно бросился с мечом на противника, но мужчина вдруг обогнул его, и раздался выстрел. Этот звук оглушил парня. Ужаснувшись, он остановил атаку и резко обернулся. Ваниль непонимающе и испуганно замерла на месте, она медленно прижала ладонь к животу, которая довольно быстро стала ярко алой от крови, затем обессиленно упала на бок. Мужчина с револьвером громко рассмеялся. У Роя опустились руки и задрожали колени. Он на ватных ногах подбежал к своей возлюбленной и поднял ее с мокрой и грязной земли. Он быстро стер частички грязи с ее лица и убрал несколько травинок, которые попали на ее прекрасные белоснежные волосы. - Нет, мы так просто не сдадимся, Ваниль. Не ты ли обещала всегда быть со мной? Так что даже не думай умирать! Девушка слабо, но счастливо улыбнулась, и парень поднял ее, одной рукой прижав к себе. В другой руке у него был меч, и он наставил его на мужчину. Хоть он и осознавал свою уязвимость перед огнестрельным оружием, он все еще был уверен в себе и своих способностях, как ученика Кёдзи. Он начал отступать к скале. Ваниль все время без сил выскальзывала из его объятий, и ему приходилось постоянно подхватывать и придерживать ее. С ней на руках он не мог оказать противнику достойное сопротивление. Видимо, тот решил ему помочь и снова неожиданно выстрелил в них. Рой ловко подставил клинок под пулю и отбил ее. Она срикошетила за их спины и со свистом улетела далеко, неожиданно исчезнув в слое воздухе. Этот звук показался Рою подозрительным, и он бросил быстрый взгляд назад – позади них уже не было деревьев или скал – был лишь крутой обрыв. - Рой, я люблю тебя, и не жалею, что встретила тебя тогда, на ярмарке… - Прекрати говорить так, словно прощаешься, - осадил ее парень. – Я не сдамся без боя. Я тебя защищу. Ты только не закрывай глаза и не теряй сознания. И тем более не вздумай умирать. Мужчина нахально рассмеялся: - Против меня у тебя нет шансов. Сдайся и, возможно, я вызову ей помощь. - Так я тебе и поверил. Ты сам сказал, что отпустишь ее только ради того, чтобы помучить еще больше. Ее я тебе никогда не отдам. - Что ж, твоя взяла, - внезапно сказал мужчина и выстрелил. Рой почувствовал, как Ваниль выскользнула у него из рук, и в следующую долю секунды он упал на колени, сбитый ею в сторону. Он вскинул голову, когда осознал, что враг в него не попал. А судорожный выдох Ваниль отчетливо подсказал, в кого прилетел выстрел. Ваниль замерла над ним, в ее чистых глазах сверкнула последняя искра жизни, из-за мощности выстрела она по инерции сделала несколько шагов назад и зависла над пропастью. - Нет! НЕТ! Ваниль! – отчаянно крикнул парень, вскакивая с земли и подбегая к ней, но он протянул руку к падающей девушке слишком поздно, и та спиной опрокинулась со скалы. Рой в ту же секунду потерял способность адекватно мыслить. Он до последней секунды глядел на падающее тело любимой, и видел, как она камнем упала в воду. Он отчаянно поднял взгляд к небу и страшно закричал: - НЕТ!!! – он развернулся и подхватил свое оружие, которое откинул, когда безуспешно пытался спасти свою возлюбленную. - Ты не представляешь, что наделал! – с этими словами юноша бросился на противника и одним яростным ударом меча выбил револьвер из его рук. Однако мужчина тоже не медлил и успел перед этим сделать выстрел последним патроном. - Если так хочется, то иди за ней, - прошипел мужчина напоследок, вытирая свою окровавленную руку о край своего плаща. Рой упал на колени, сраженный не столько ударом противника, как потерей любимой. Но прежде, чем сделать последний вздох, он должен был хоть на йоту загладить свою вину перед Ваниль. - Нет, - с трудом произнес Рой, поднимая ненавидящий взгляд на врага, - такой зверь, как ты не должен жить после того, как умирает любовь… - и вложил все остатки силы в последний удар. Последнее, что он помнил перед тем, как отправиться в Мир Духов, это свой рывок, когда он, как копье, отправил свой меч во врага и попал прямо в цель, и его звериный крик… *** Китай. Высоко в горах Китая, в широком ущелье между двумя гребнями, расположился особняк древней династии. Эта семья уже несколько веков скрывалась от глаза простого люда и вела затворнический образ жизни. Уже два тысячелетия ни один простой шаман не был здесь в гостях, а доступ на богатые торжества даже для представителей знатных и состоятельных семей был заказан. Нынешний глава династии – Тао Юн – месяц назад заключил мирный договор с главой японского клана Коноэ, с которым уже несколько столетий к ряду велась холодная война. Тот, в свою очередь, в обещание соблюдать мир, согласился на помолвку своей единственной дочери и наследника династии Тао. День официальной помолвки был назначен на завтра, и в родовом особняке все уже было готово к проведению торжества. Прибытие маленькой невесты ожидалось сегодня, и, согласно древним традициям, глава принимающей семьи должен был лично встретить ее на нейтральной территории. Что тот и собирался сейчас сделать. Тао Юн – высокий мужчина с черными волосами, завязанными в высокий хвост – вышел через главные двери и, в сопровождении двух духов-приспешников, широкими шагами пересек длинную каменную лестницу. В глубине души он немного волновался за предстоящую встречу, ведь уже давно мечтал прекратить многолетнюю вражду с кланом Коноэ. На кону стояло не только благополучие двух древних династий, в перспективе было их сотрудничество в бизнесе, где счет велся на тысячи миллионов юаней. Внизу лестницы Юна ждал его отец. Он был ниже сына на две головы, однако, в свое время, в течение тридцати лет успешно руководил семейным бизнесом и был блестящим главой династии Тао. Юн остановился в двух шагах от отца и приветственно поклонился, несмотря на то, что тот стоял к нему спиной. Сын терпеливо ждал, когда отец соизволит говорить, но и торопить его не смел. Тот сложил руки за спиной и медленно проговорил: - Ты говорил с братом? - Да, отец, - кратко ответил Юн, никак не комментируя этот незамысловатый вопрос. Ен – его младший брат – придерживался других взглядов, нежели глава семьи Тао и был категорически против мира с кланом Коноэ. На их счет у Ена были совсем иные мысли и доверять он им совсем не хотел. Отец, зная о непростых отношениях между своими сыновьями, повернулся к старшему из них лицом: - Юн, ты стал главой нашей семьи в 17 лет, и с тех пор, за все 15 лет твоего правления, я никогда не сомневался в твоих решениях. Я всегда поддерживал тебя. И некоторым образом ты стал учителем для меня и своего младшего брата. Но сейчас я не могу не спросить тебя: все в порядке?.. Но сын опередил отца: - Я основательно думал над этим договором. – Уверенно и четко произнес он, немного грустно улыбаясь. - Прежде, чем заключить его, я изучил всю историю нашей вражды и пришел к выводу, что это – единственный способ сохранить две великие семьи. Рен – наш единственный наследник. Их дочь – тоже. Только объединившись, мы сможем противостоять нашим врагам. А их все время становится больше… - Я спрашиваю не о договоре, а о твоем состоянии? Ты в порядке? Ты не будешь жалеть о том, что назначаешь своего сына залогом за мир? Он у тебя всего один. Будет не совсем правильно, если ты пожертвуешь его счастьем во имя бизнеса. Однако Юн твердо стоял на своем: - Я уверен, что это решение правильное. И я об этом не пожалею. Уже завтра мы заключим этот договор официально, и с многовековой войной, наконец, будет покончено. Вдруг раздался звонкий мальчишеский голос на другом конце лестницы: - Отец! Разговор пришлось прервать, и отец Юна и он сам обернулись и посмотрели туда. По лестнице живо сбежал маленький мальчик с фиолетовыми волосами, но, увидев деда, резко остановился на некотором расстоянии от отца – строгое воспитание дедушки не позволяло приближаться к старшим на более близкое расстояние. После некоторой внутренней борьбы со своим любопытством, мальчик переборол легкий страх перед дедом и обратился к Юну: - Куда ты едешь, отец? Юн расцепил свои руки за спиной и расслабленно опустил их вдоль тела – с сыном он мог разговаривать на одном уровне. - Я встречу твою невесту и ее родителей и вернусь с ними. Это займет всего пару часов. - Ты видел ее раньше, чем я. Это же несправедливо. Разве моя невеста не должна сначала встретиться со мной? - мальчик сложил руки на груди и забавно нахмурился. – А если она мне не понравится? Юн присел на колени перед сыном, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ребенок был обижен, и это любящий отец понял сразу. Он ласково улыбнулся и положил руку на плечо сына: - Рен, она тебе обязательно понравится. Она шумная, смешная. Как раз этого не хватает нашему дому…. – эта аргументация, видимо, не удовлетворила Рена, и Юн продолжил: - Я не выбрал бы девочку, которая тебе не понравится. Ты ведь мне доверяешь? Именно в этот момент маленький Рен, наверное, понял, как сильно отец заботится о нем, и он улыбнулся взглядом, хоть и оставался по-детски серьезным: - Да, отец. Юн погладил сына по макушке и удовлетворенно кивнул. Он встал и выпрямился, расправив подолы своего одеяния. - Молодец, Рен. А сейчас я должен ехать. Мы же не хотим заставлять твою невесту слишком долго нас ждать? - Да, а то вдруг она передумает? – умилительно сказал маленький Рен и поспешно попрощался со своим отцом. Он побежал к своей матери – прекрасной, как лесная нимфа, которая стояла наверху лестницы и взглядом улыбалась мужу. - Будьте осторожны… - одними губами прошептала она ему на прощание. Юн сдержанно кивнул ей, и она изящно помахала ему веером, оставаясь при этом необычайно гордой и красивой. Мужчина глубже вдохнул, словно был способен на таком расстоянии уловить легкий аромат любимых духов, и, вмиг посерьезнев, повернулся к отцу. - Отец, - он в знак уважения поклонился ему в пояс. К нему подвели его черного коня, и он вскочил на него. За ним, как тень, стояли два всадника – его телохранители – лучшие мастера кунг фу, которых когда-либо поработила его семья. Перед тем, как поехать, Юн повернулся к отцу, который как раз повернулся к нему: - С завтрашнего дня в истории нашей семьи начнется новая глава. Я сделаю для этого все возможное. Отец, надеюсь, что вы и брат Ен будете на моей стороне. Он пришпорил коня и, сопровождаемый двумя хранителями даосов, поскакал вперед. Ехать верхом ему пришлось почти час. Дорога в горах была опасной, но Юн знал эти места, как свои пять пальцев – еще подростком они вместе с Еном исследовали вдоль и поперек все ущелья и пещеры. А потому, когда за ближайшим гребнем замелькали несколько ловких черных теней, как раз в том месте, где главу династии Тао дожидались представители клана Коноэ, он сразу насторожился. Юн пришпорил коня и поскакал еще быстрее. Двое его телохранителей безмолвно последовали за ним. Он подозревал, что кто-нибудь из недоброжелателей его семьи попытается сорвать помолвку Рена и наследницы Коноэ. Но думал, что это произойдет не раньше, чем завтра вечером, уже на балу. Однако все худшие опасения Юна подтвердились, когда он выехал на равнину, где начиналась нейтральная территория, и застал идущий яростный бой в самом разгаре. Кареты семьи Коноэ были перевернуты и разорены, богато украшенные занавески были разорваны. Повсюду была кровь, громко лязгали мечи. С десяток людей в красной одежде, видимо, охранники Коноэ, лежали убитыми, а трое выживших бились на мечах с напавшими и явно проигрывали тем в мастерстве и в числе. Из одной из перевернутых карет доносился детский плач, и туда же направлялась одна из бесшумных черных теней. Все выглядело так, будто на представителей японского клана напала шайка разбойников. Но Юн сердцем чувствовал здесь подвох – уж слишком профессионально дрались «разбойники». Из-за этого внезапного нападения все усилия главы династии Тао могли полететь к чертям, и он должен был сиюминутно прекратить этот беспорядок. Юн спрыгнул с коня и сразу ринулся к нему. Он на бегу вытащил Меч Грома и раскрыл его, вселяя в него своего духа-хранителя, и точным ударом расправился с одним из разбойников. Двое хранителей даосов за его спиной, приставленных к нему его отцом и призванных защищать его любой ценой, тоже бросились в атаку. Юн быстро приоткрыл занавеску и увидел красивую женщину, пытавшуюся успокоить свою маленькую дочь. Он никогда не видел жену главы клана Коноэ, но по богатой одежде догадался, что это она. - Вы в порядке? – спросил он поспешно, но ответа он не дождался, потому что ему снова пришлось применить меч против другой тени. Когда от сильного удара фуриоку, противник просто рассыпался пеплом, мужчину озарило: - Продажные духи-охотники! – разозлено процедил он, крепче сжимая в руках меч. И буквально полетел в бой. Он был полон злости, в основном на себя: за то, что все пошло не так, как он хотел, за то, что своими руками подвел один из самых знатных родов Японии к уничтожению, и что вообще подверг маленького ребенка такому риску для жизни. Что бы с ним было, если бы в таком опасном положении оказались его жена и дочь? Или маленький Рен? - Остановитесь! – громко повелел он, и его было сложно не услышать. Но черные тени не обратили на него никакого внимания, они лишь продолжали бездушно выполнять приказы своих хозяев. Они перебили последних охранников японского клана и окружили его главу. Юн ворвался в этот круг и встал с ним спина к спине. - Тао! – воскликнул тот, узнав его. Глава клана Коноэ – Коноэ Шу – мужчина одного с ним возраста с каштановыми волосами в темно-красной одежде – был удивлен и в какой-то степени удовлетворен. Наверное, в голове он по-своему связал предложение Тао о мире и внезапное нападение на его кортеж, и он был явно рад, что эти догадки оказались неправдой. Духи-охотники, повинуясь неслышным человеку приказам, атаковали снова, и Шу начал яростно биться с ними. Лязг мечей и атаки фуриоку возобновились с новой силой. - Коноэ, где ваши хваленые хранители? – воскликнул Юн, присоединяясь к нему. - Перебили. Всех до одного! – отрывисто рассказал он. – Тао, я думал, что эту ловушку устроили вы, однако рад, что это не так. Юн кивнул, принимая извинения. Коротко оглядевшись, он понял, что и его охранников уже убрали, а потому единственными, кто был еще способен защитить их, были они сами. Они начали отступать к карете, в которой прятались жена и дочь Шу. Он неплохо держал себя в руках, но предоставил право на разработку стратегии своему стороннику. - Что предлагаете сделать, Тао? – спросил он, точными движениями уклоняясь от ударов и отвечая противнику яростными выпадами. Юну же досталась роль руководителя, как человеку, хорошо знающему эти места и в данной ситуации мыслящему более трезво. - Предлагаю быстро отступить на нашу территорию, они не посмеют пойти за нами. А если и посмеют, там их будут ждать наши духи-приспешники. Быстро отведите свою жену и дочь за этот гребень, я задержу их. - Только без самопожертвования, пожалуйста, иначе наши семьи возобновят вражду, - вставил глава японского клана. Юн оценил его иронию короткой усмешкой, и они молниеносно поменялись местами – Тао внезапно возник перед духами-охотниками, а Шу развернулся и рванул к своим. Он резко откинул занавеску на окне кареты, так что его жена шумно и испуганно вздохнула, и в двух словах ввел ее в курс дела: - Сёри, выходите, вам нужно быстро уходить. Шу помог жене выйти и взял на руки маленькую плачущую дочь. Они стремительно пересекли равнину и спрятались за пригорок. Едва они пересекли границу, словно из воздуха, как и предупреждал Юн, появились духи-приспешники Тао и нависли над ними. Но на них не нападали. - Сёри, здесь начинается территория Тао. Здесь вы в безопасности. Но, на всякий случай, уйдите еще на некоторое расстояние дальше. Я помогу Тао. Женщина понимающе кивнула и, взяв на руки своего ребенка, осторожно пошла вперед. Духи-приспешники имели грозный вид и явно ее пугали, но она старалась не показывать свое беспокойство. Шу полсекунды провожал ее взглядом и опрометью побежал назад. Когда он достиг половины равнины, духи-охотники окружили Юна и обезоружили его. И тому пришлось отбиваться без духа, применяя все свое мастерство владения восточными единоборствами. - Тао! – Шу казалось, что он бежит слишком медленно. – Отступай! Но Юну было некуда отступать, со всех сторон у него были бездушные враги, и ему только и оставалось – что сражаться голыми руками. Духи-приспешники были прикреплены к земле его семьи и не могли защитить его на нейтральной земле. И это было самое ужасное. К моменту, когда Шу пересек равнину и сравнялся со сражающимися, один из охотников пронзил своим оружием главу династии Тао, и тот, прежде чем упасть на колени, в отместку ударил того его же мечом, и тот рассеялся в воздухе. Та же участь постигла еще двух охотников. Потеряв много сил, Юн упал сначала на колени, затем повалился на спину. Шу с несдерживаемым гневом разделался с оставшимися пятью противниками и бросился к раненому Тао. Тот держался за глубокую рану на своей груди, и из нее сочилась алая кровь. Она быстро пропитала витиеватый герб, вышитый на одежде Юна, своим цветом изменяя его рисунок и значение. - Говорил же, без самопожертвований! – пропыхтел Шу, изрядно перепуганный таким развитием событий. Он разорвал манжет своей одежды и приложил ткань к ране Тао. Затем он попытался аккуратно поднять Юна на руки, но тот так громко выдохнул, что Шу ужаснулся, как бы этот выдох не оказался последним у главы великой династии. Он опустил Тао обратно на землю и всмотрелся в его лицо, которое побледнело, как смерть. Тот собирался что-то сказать, и это требовало от него титанических усилий. - Меч Грома… - он с трудом повернул голову в сторону и взглядом указал на меч, лежащий в нескольких метрах от них. Шу подскочил на месте и быстро принес его к нему, аккуратно вложив его в руки Юна. Тот протянул его обратно. - Передай его моему сыну… - Ты сам передашь ему… Так, сейчас я тебя подниму, потерпи немного. Я не хочу, чтобы ты умирал в метре от своего дома… Юн криво усмехнулся, отлично понимая, что скоро отправится в Мир Духов. - Я боюсь одного: что мой брат отменит наш договор… - прохрипел он. Затем он собрал все свои силы и взял Коноэ за запястье. – Слушай, защити свою семью и помоги моей, если она окажется в трудной ситуации. - Я клянусь, - с готовностью кивнул Шу. Юн относительно успокоился и почти тепло – почти по-дружески – улыбнулся ему: - Коноэ, жаль, что все так вышло. Мы бы могли стать хорошими друзьями… - это было последнее, что он сказал. Сделав свой последний вздох и окинув прощальным взглядом родные горы, он навсегда закрыл глаза. *** Япония. Семейная фазенда Такаси находилась в одном из самых живописных мест Японии на берегу моря. Дела на фазенде процветали благодаря целительной силе морского воздуха и стараниям всех работников фермы. Здесь выводили редчайшие виды лошадей: некоторые ценились за свою красоту и благородное поведение - впоследствии они становились в упряжи карет, а некоторые породы славились своей выносливостью и силой, и их труд применялся, прежде всего, в хозяйстве. К территории фермы, где днем в загонах резвились молодые жеребята, прилегал большой и просторный особняк. Он хорошо вписывался в прибрежный пейзаж своей светлой и тёплой цветовой гаммой. В это время года здесь было особенно чудесно. Сейчас был конец рабочего дня, и все работники фазенды отправились по домам. В особняке остались только глава семьи - старик Такаси, его сын Тецуя и внучка. После ужина они традиционно вышли подышать свежим воздухом на террасу. Осенними вечерами ветер становился куда холоднее, но, несмотря на это, они любили подолгу смотреть на море и небо, разноцветное в лучах садящегося солнца. - Я уложил Флор. Без Аи она совсем не хотела засыпать, но я постарался. С каждым днём у меня это получается все лучше и лучше, - молодой парень не упускал ни единой возможности похвастаться перед отцом своими улучшающимися навыками. - Когда она вернётся? - В семье её лучшей подруги что-то случилось. Её попросили помочь. Ты же её знаешь - никому ни в чем не может отказать, - Тецуя вспомнил дорогое сердцу лицо и умиленно улыбнулся. Отец был погружен в свои мысли: - Да, добрая душа, я рад, что у тебя есть она. Мне так намного спокойнее. На секунду он тоже вспомнил лицо своей невестки, и буря на его душе действительно немного приутихла. Старик как-то грустно вздохнул, вспомнив свою жену, которая была самой доброй и верной женщиной в мире. Она всегда ассоциировалась у него в мыслях с заходом солнца, но сейчас он думал о ней не с тоской, а с некоторого рода предвкушением. И он обратился к сыну: - Тецуя, какой сегодня красивый закат. Тот кивнул, переводя взгляд с окна комнаты дочери на втором этаже на линию горизонта, за которым скоро должно было скрыться солнце. - И правда, - согласился он. Они некоторое время стояли молча, вслушиваясь в шум прибоя, доходящий прямо до сердца и доводящий до мурашек. Тецуя неосознанно поежился, и его отец краем глаза заметил это: - Сегодня уже холоднее, чем вчера. Не нужно долго стоять со мной, заходи в дом. - Идём вместе, - тут же предложил его сын, и старик, не выдержав, рассмеялся: - Мальчишка, сколько тебе лет, чтобы так себя вести? - он покачал головой, улыбаясь. Он пожурил сына и затем похлопал его ладонью по плечу. Его счастливый взгляд вдруг сменился на необычайно серьёзный: - Я всегда был рад, что именно ты - мой сын. Тецуя, весь вечер чувствовавший некоторое странное напряжение в поведении отца, теперь уже окончательно перестал понимать, что происходит. Ведь тот всегда говорил, что его сын - балбес, каких свет не видывал, и часто упрекал в отсутствии собранности и ответственности. - Что с тобой, отец? - наконец, произнёс он вопрос, измучивший его за вечер. Вместо ответа тот просто улыбнулся: - Что бы в твоей жизни ни случилось, оставайся верным себе и своему наставнику - Королю Духов. На все, что происходит в нашей жизни, его воля. Последнее предложение он сказал, снова уставившись на закат. Стемнело быстро. И на террасе, больше не согреваемой солнечным теплом, стало пусто и одиноко. Тецуя быстрее хотел вернуться в уютную гостиную и посидеть перед камином с отцом и попить с ним горячего чаю из трав, чтобы восстановить его душевное равновесие. - Солнце село. Отец, давай вернёмся в дом. - Ты иди, я ещё немного постою. Тецуя кивнул и направился в дом. Но, положив руку на ручку двери, он не выдержал и обернулся: - Чего ты ждёшь, отец? Солнце не взойдёт обратно от того, что ты будешь гипнотизировать взглядом горизонт. Старик печально улыбнулся: - Ты прав, сын. Идём. Едва они пересекли порог, как услышали внезапный грохот на втором этаже, и последовавший за ним плач ребёнка. Тецуя сразу полетел в детскую комнату. А его отец, не спеша, направился навстречу своей участи. Будучи коккури - предсказателем, способным ответить на любой вопрос - он заранее знал, какая судьба ему уготована. И знал, что день, которого боятся все на свете, наступил для него сегодня. Тецуя вихрем влетел в спальню дочери и чуть не задохнулся - комната была чуть ли не чёрной от угарного газа, как будто что-то горело. Раздумывать о том, что происходит и откуда весь этот дым, у него не было времени. Он, не останавливаясь, прикрыл нос рукавом свитера и поспешил к дочери. Та сидела в своей кроватке и отчаянно плакала. У Тецуи защемило сердце. - Моя малышка, не бойся, папа рядом и не даст тебя в обиду... Он взял её на руки и обернул в детское пушистое одеяльце. То, что в комнате они не одни, Тецуя заметил только тогда, когда повернулся к двери, чтобы уйти из задымленного помещения. Путь к выходу им закрыл небольшой дух с маленьким мальчиком на руках. Что поразило парня, так это то, что черные глаза этого мальчика были отнюдь не наивными и уж точно не добрыми. - Кто вы? - спросил Тецуя, не сходя с места. - И что вам нужно? Ответ он получил от своего отца, бесшумно вошедшего в детскую спальню. Он, сложив руки за спиной, как делал всякий раз, когда ужасно волновался и пытался взять контроль над своими чувствами, прошёл вглубь комнаты и встал между сыном с внучкой и странным незваным гостем. - Это Хао. И ему нужен я. Тецуя знал только об одном Хао и, как бы ни напрягать своё воображение, не мог понять, что общего у его отца и этого шамана с чёрной душой? - Ты прав, старик. Мне нужен ты. Говорят, что ты - лучший коккури из своего рода и можешь не только ответить на любой вопрос, но и предсказываешь будущее. Говорят, что это ты предвидел моё рождение и предупредил мою семью. - Мало проку от моих видений, стало быть, если ты все ещё жив, - жёстко отрезал глава клана Такаси. Хао оценил чёрный юмор и рассмеялся, но этот смех пробуждал страх и отчаянное желание выброситься из окна. Тецуя удивлённо слушал Хао. Неужели он собирается переманить его отца на свою сторону? - Я знаю, зачем ты пришёл сюда, Хао. Тот перестал смеяться и иронично заметил: - Я и не сомневаюсь. И каков будет твой ответ? У тебя было достаточно времени поразмыслить над этим, верно? - Едва у меня было это видение, я знал, что отвечу - нет! Хао явно не устраивал отказ, и тон его голоса перестал быть пугающее дружелюбным и стал просто ужасающим: - Я постараюсь тебя переубедить. По мысленному приказу хозяина Дух Огня выдохнул огонь прямо на его сына и внучку. Тецуя в последний момент успел прикрыть руками её лицо и закрыть собой от поражающего огня. Однако жар охватил обоих, и девочка громко заплакала. Парень остановил её попытку протереть глаза, чтобы она не сделала себе хуже. Тецуя сбил огонь со своего свитера ладонью и быстро повернулся к отцу. В голове у него была сотня вопросов, но задать хоть один из них он не успел. Его отец отправил в Духа Огня одну из детских игрушек, которые оказались по рукой, и перехватил его за локоть: - Сын, бери дочь и уходи отсюда. Я задержу его, и в это время вы сможете скрыться. Однако такой расклад не устраивал Тецую: - Нет, отец! Лучше останусь я. Я сильнее тебя физически. А ты уходи с ней. - Ты прекрасно знаешь, что в борьбе против Хао физическая сила - это ничто. Ему очень нужен коккури. - Последнее предложение он сказал больше себе, чем сыну: - Его остановит только смерть. - Почему это должен быть ты, отец?! Почему не могу быть я?! - воскликнул Тецуя, крепче прижимая к себе плачущую дочь. - Наша семья не должна пропасть. Защити свою дочь и позаботься о том, чтобы наш род продолжался. - Старик перевел уверенный взгляд на Духа Огня и маленького монстра по имени Хао, которое говорило за себя. - Мы испокон веков были советниками Короля Духов. Сейчас он, как никогда ранее, нуждается в нас. Мы не можем оставить наставника. Без нас в Турнире он будет слеп, и ему будет трудно выбрать следующего Короля Шаманов. Его сын удивлённо схватил его за руку, заставив посмотреть на себя, и возмущённо воскликнул: - Ты - мой отец, как ты можешь просить оставить тебя на растерзание этому чудовищу? По-твоему, у меня нет сердца? Или ты настолько уверен, что я тебя послушаюсь? Но отец словно не слышал его, твёрдо стоя на своём: - У тебя будет одна попытка. Когда скажу, вы сразу должны убежать. Приготовься. О, Великий Король Духов, защити своих верных подданных! Его отец взял в руки другую игрушку и просто кинул её в Хао. Тот рассмеялся старику в лицо. Но в следующую секунду Дух Огня, проглотивший игрушку, вдруг взорвался на миллион маленьких огоньков, и Хао беспомощно упал на пол. Начало гореть все подряд: дорогие кресла, красивые разноцветные занавески, пушистый ковёр и даже украшения на стенах. Тецуя завороженно смотрел на эту картину. Но отец чувственно толкнул его в бок, приводя в чувство, и крикнул: - Сейчас! С тяжёлым сердцем сын оставил отца биться с Хао. И хотя он понимал весь здравый смысл сказанного им ранее, не мог и в будущем никогда не собирался себя за это прощать. Хао уже через несколько секунд восстановил контроль над Духом Огня и вернул ему его прежнюю форму. Он был слегка раздосадован, но не принял произошедшее за серьёзную угрозу. Он потер левую щеку, словно этот удар был не сильнее пощёчины, и усмехнулся: - Король Духов просто смешен, если думает, что такое слабое заклинание может меня остановить. - Он еще раз попытался властным взглядом подавить сопротивление старика. - Присоединись ко мне! Даю тебе последний шанс! Однако упрямства тому было не занимать, и он, едва держась на ногах, все ещё храбро смотрел на повелителя огня. - Мне стыдно... - вдруг сказал старик, не прерывая зрительного контакта с Хао, и тот машинально напряг слух. - Мне стыдно, что я хоть на секунду дал тебе повод подумать, будто я соглашусь и перейду на твою сторону! Хао громко и страшно рассмеялся и, не колеблясь, уничтожил его в огне. *** Англия. Мир Живых переживал один из самых печальных дней в своей истории за последние пять веков. Казалось, что на него влияет приближение Звезды Судьбы и следующей за ней по пятам Звезды Разрушения, и он собирался подтвердить теорию о том, что идет по наклонному пути. В этот день чувства людей обострились до предела: добрые стали бестактными, невоспитанные стали грубыми, а жестокие стали просто беспощадными. Мир Духов тоже был взбудоражен. Он принял сегодня много невинных душ, а действительно заслуживающие наказание так и не отправились отрабатывать свои грехи на тот свет. И такая несправедливость не могла пройти для людей бесследно. Сердце любого шамана, даже самого молодого и неопытного, чувствовало давление природы, а медиумы, находившиеся на один духовный уровень ближе всех остальных к Миру Духов, особенно остро реагировали на любые изменения в нем. Наступила полночь, и, словно из ниоткуда, полил ливень. Он громко забарабанил по крыше черного ретро-автомобиля, подъехавшего к большому старинному замку, и находящиеся в машине люди вздрогнули. Глядя на местность, по позвоночнику и вправду пробегал холодок, и хотелось инстинктивно убежать куда подальше. Молодая девушка, испуганно вжимающаяся в сидение, обитое дорогой тканью, не спешила выходить под проливной дождь. Но боялась она отнюдь не промокнуть – ей казалось, что это не вода льется с небес, а кровь всех невинно погибших сегодня шаманов. В звуке дождя ей слышались стоны беспокойных душ, хотя она, будучи медиумом, знала, что это невозможно и что теперь они все в лучшем мире. Шофер явно спешил уехать из темного и мрачного местечка и, после того, как яркая вспышка молнии осветила высокие каменные стены замка, тянущиеся к черному небу, и страшную кованую ограду, он просто заорал от ужаса: - Миссис Такаси, мы приехали! - воспитание англичанина не позволяло ему прямо потребовать у нее выйти, наконец, из его машины. Но на его лице отражалась сильнейшая паника. Медиум глубже вдохнула теплый воздух, слегка ароматизированный под апельсины, и, распахнув дверь, вышла на улицу. Она успела выпрямиться и раскрыть зонт, как автомобиль умчался вдаль, оставляя ее одну под шумом дождя и холодом осеннего ветра. Ярко блеснула молния, на краткий миг прогоняя окружающий мрак, и за ней сразу загрохотал гром, добавляя живого звука к этой угрюмой картине. Аи содрогнулась от страха и плотнее укуталась в свой шарф. Ее пальцы на ручке зонта дрожали не столько от холода, сколько от понимания о беспросветной печали природы. На другой конец света ее вызвали по важному делу. Она летела сюда полдня и провела затем в машине три часа беспрерывно. Однако теперь, достигнув, наконец, точки назначения, ноги не желали ее слушаться. Собрав всю свою волю в кулак, медиум скорыми шагами подошла к кованым воротам, и охранник безмолвно пропустил ее. Она была рада, что он не сопровождает ее до дверей, поскольку длинная тощая фигура в форме – в этом она была уверена – не могла обеспечить ей безопасность, хотя бы малейшую. В доме о ливне ничего не напоминало, и девушка закрыла зонт и постепенно начала приходить в себя. В главном холле было светло от горящих светильников, было полно красивых статуй и картин в золоченых рамах, да и каменный пол сиял чистотой, и в любой другой день медиум непременно залюбовалась бы демонстрацией хорошего вкуса хозяев замка. Однако ее дело действительно не могло ждать. Едва она сняла с себя теплое пальто, чтобы передать ее подошедшей служанке в черном платье, как из соседней комнаты вышла хозяйка – достопочтенная дама в длинном до пола платье, украшенном золотыми и серебряными нитями. В свое время она была одной из самых могущественных шаманов во всей Англии, что по ней сейчас было сложно сказать – возраст делал свое дело. Медиум вытянулась в струнку под ее проницательным взглядом. Перед матерью своей лучшей подруги, коей эта дама и являлась, она робела еще в детстве, и, чувствовала, что в ближайшие годы все так и останется. - Я рада, что вы приехали, Аи, - сдержанно поприветствовала ее дама. - Я была удивлена, когда вы позвонили мне, миссис Ван Дер Риз, - поклонилась ей девушка. Старая дама не посчитала нужным ответить и кивком головы велела Аи следовать за ней. Та послушно поклонилась, и они бесшумно пересекли холл и поднялись на второй этаж. Здесь в гостиной была более обжитая обстановка. Мерное тиканье часов на стене, треск горящих дров в камине создавали невообразимый уют и клонили в сон, но Аи терпеливо ждала, что же произойдет дальше. В глубине ее души шевелилось беспокойство, и, когда дама без предупреждения повернулась к ней, она неожиданно вздохнула и чуть не поперхнулась втянутым в себя воздухом. - Аи, я толком не объяснила вам, что случилось. Но я ценю вашу помощь. - Что я должна сделать? – спросила Аи. Теперь, когда страх отступил, на первый план вырвалось любопытство. Старая дама вздохнула и повернулась к окну, задернутому темно-красными тяжелыми шторами с золотой каймой, по ту сторону которого еще лил дождь с громом и молниями. Затем она выложила: - Моя внучка Кэролайн, как оказалось, самый настоящий шаман. Аи не смогла справиться с первым смятением и бросила быстрый взгляд на даму, но перебивать ее не посмела. Ей пришлось снова опустить взгляд, чтобы не дразнить свое любопытство. - Мы узнали об этом случайно, - продолжила старая леди, - увидели, как она разговаривает на кухне с духом нашего прошлого повара и просит его приготовить мятное печенье, - кажется, ее раздирали противоречивые чувства, и если бы Аи не знала о безукоризненном воспитании этой дамы, она бы решила, что та… усмехнулась? Девушка не могла поверить тому, что услышала от нее. Ее лучшая подруга была самым простым человеком и никогда не верила в существование чего-то мистического. Даже в детстве ее привлекали не герои из книг-фэнтези, а научные статьи и публицистика. Она уже тогда была рациональной, хотя впоследствии выбрала карьеру журналиста и начала писать книги. Леди обернулась к медиуму и призналась: - Поверьте, Аи, для нас это стало сильнейшим потрясением. Мы думали, что в нашей семье больше никогда не будет шаманов, однако… мы были не правы. И оказались в затруднительном положении. После замужества ни я, ни мой муж не можем использовать свои силы, поэтому обучать Кэролайн мы не можем. Если бы вы… Аи уже поняла, что миссис Ван Дер Риз имеет в виду, однако во всем плане дамы был большой, просто огромный недочет: - Для меня это большая честь, но Мэдисон и Говард не отпустят дочь на другой конец света. Впрочем, хозяйку этого дома было очень трудно смутить: - Мы предугадали это, потому и пригласили вас. Мы не можем никому чужому доверить обучение нашей внучки. Вы – сильный медиум и близкий друг Мэдисон. Только вам она сможет доверить ее. Аи не хотела верить в то, что слышит. Каждое слово было словно ножом по сердцу – она не виделась с собственной дочерью меньше суток, а уже ужасно скучала. У нее воображения не хватало, чтобы представить, как сильно она бы скучала по Флор, если бы ту забрали на воспитание в чужую страну на несколько лет – потому что контроль шамана над собственным духом не достигается за пару лет. Этому надо учиться долго и упорно. Некоторые и вовсе до старости не могут достичь совершенства. И Аи предприняла попытку воззвать миссис Ван Дер Риз к разуму – хоть она и старалась сохранять спокойствие, эмоции били у нее били через край: - Но это же Япония! Там другое воспитание детей, другие традиции, да и отрывать ребенка от семьи – это жестоко! Не проще ли уговорить Мэдисон и Говарда переехать туда? – это предложение созрело в ее голове в последний момент, и полностью сформированным девушка услышала его только после того, как произнесла. Действительно, это было неплохой идеей. Наступило некоторое молчание. Отчетливо стали слышны мерные «шаги» часов, и ранее отдаленные звуки ливня стали громче. Дрова в камине словно начали потрескивать активнее, а родовые духи, напротив, приутихли и ушли на отдых. Аи почти не дышала, боясь, что вместе с выдохом у нее исчезнет вся уверенность в своей идее, и она свернет с выбранного пути, если миссис Ван Дер Риз вдруг начнет ее отговаривать. Девушка на всякий случай привела в голове пару аргументов «за» предложение переезжать всей семьей. Но даму весьма заинтересовало это предложение, и через полминуты глубоких раздумий она кивнула: - Думаю, это решение лучшее, что мы можем предложить Мэдисон и Говарду. Аи встрепенулась: - Вы собираетесь рассказать им, кто вы и кто ваша внучка? – честно говоря, невозможность признаться лучшей подруге в том, что она является частью Мира Шаманов, ее всегда угнетала. Всегда оставалось ощущение недосказанности. И если бы она только могла, она бы в эту же минуту все ей рассказала. Однако к этому не были готовы родители Мэдисон, и Аи оставалось только хранить все в секрете. - Нет, - категорично заявила миссис Ван Дер Риз. – И советую тебе больше не поднимать эту тему. Я скажу Кэролайн, чтобы она не проговорилась, и то же самое говорю тебе. Тон миссис Ван Дер Риз был больше просящим, чем властным, и это подкупило Аи. - Я поняла. - Сегодня оставайся у нас. Утром я сообщу Мэдисон, что ты приехала. И мы вместе постараемся убедить ее переехать в Японию. Это нужно сделать как можно быстрее, чтобы Кэролайн не раскрыла ей правду. Аи кротко вздохнула и, пожелав хозяйке дома доброй ночи, отправилась в ту часть замка, где находились гостевые комнаты – она знала, какая приготовлена для нее, ведь была здесь не в первый раз. По пути у нее из головы не выходила мысль: почему мистер и миссис Ван Дер Риз не хотят рассказывать дочери правду о себе и все тщательно скрывают? Она надеялась, что в ближайшем же будущем у нее не останется секретов от лучшей подруги. Она всегда верила в лучшее.