Это не любовь!

Как болит голова. Кёхей с трудом открыл глаза и огляделся по сторонам. Он лежал на полу в гостиной, под головой джинсы, а под боком сбившаяся в комок рубашка. Нога задела банку из-под пива, и та с грохотом откатилась в сторону. Послышался недовольный стон. Кёхей замер: это был не он. — Чёрт бы побрал это утро! — пробормотал он и попытался встать. Правое плечо болело, как будто на нём всю ночь лежало что-то тяжёлое. И, судя по ощущениям, продолжало лежать. Кёхей медленно повернул голову на бок и окаменел: у него под боком спала Накахара. Голову она положила ему на плечо, грудью и животом прижималась к его боку и по-хозяйски закинула на него ногу и руку. Они лежали под пледом, и Кёхей готов был поклясться, что под этим самым пледом на них нет ничего, кроме белья. Что за ерунда? С каких пор они с Накахарой настолько на короткой ноге, что она позволяет видеть себя без одежды? И как они вообще здесь оказались? Последние воспоминания касались бутылки текилы, которую им оставил Ранмару. Кёхей помнил, как принёс кружки, как выпил первую порцию, а дальше была темнота. Это было удивительно, потому что раньше провалами в памяти он не страдал. Молодой человек ещё раз скосил глаза в сторону Накахары. Может, у неё спросить? Сунако спала и выглядела очень умиротворённой и расслабленной. Ничего общего с жуткой девочкой, мастерицей доводить окружающих до нервного срыва одним взглядом. Кёхей осторожно провёл ладонью по её спутанным волосам и усмехнулся. Это был второй раз за последние несколько месяцев, когда он видит её спящей. И это было очень приятное зрелище. Голова снова отозвалась пульсирующей болью. Что бы они там ни пили прошлым вечером, дрянь это была редкостная. Кёхей осторожно высвободил плечо, положил голову Сунако на свои джинсы и встал. Сунако что-то пробормотала под нос, завозилась, но почти сразу успокоилась и снова уснула. Он бы полежал рядом с ней ещё, потому что это было приятно, но что-то ему подсказывало, что, когда Сунако проснётся и увидит его так близко, ему крупно не поздоровится. Когда надо, Кёхей мог быть отчаянным, но самоубийцей он не был. Было около шести часов утра, парни вернутся нескоро, Сунако ещё не раз успеет до этого проснуться, так что никто не узнает, чем для него с Накахарой обернулся минувший вечер вдвоём. Ничего особенного не произошло, но, Кёхей был уверен, придурки навоображают себе бог весть что, а им с Сунако потом расхлёбывай. Им ещё повезло, что сюда не явилась Мине. Она всегда была мастерицей неожиданных появлений. То-то бы она обрадовалась, застукав их спящими в обнимку. Кёхей готов был поспорить на всю зарплату, что тогда тётушка развела бы кипучую деятельность по подготовке к свадьбе. Интересно, удалось бы ей запихнуть Сунако в белое свадебное платье? Мысленно это представив, Кёхей хихикнул и тут же поморщился. Нет, это никуда не годится, надо что-то делать с этой головной болью. В шкафчике нашлись таблетки аспирина, и Кёхей проглотил две не разжёвывая. Немного полегчало, но этого было всё равно мало, поэтому он принялся рыться в шкафчиках в поисках кофе, попутно костеря Накахару на чём свет стоит за то, что на её: «чёртовой кухне сроду ни хрена не найдешь» Когда Сунако проснулась и вошла на кухню, Кёхей на мгновение умилился. Она была завёрнута в плед как в тогу и сонно потирала глаза. Накахара была похожа на маленькую девочку, только что проснувшуюся и спустившуюся к завтраку. Увидев Кёхея, девушка едва заметно побледнела и нервно натянула повыше край пледа на груди. В особняке так сильно пахло свежесваренным кофе, что, кажется, этот запах можно было почувствовать даже в подвале, но она всё равно не связала этот аромат с Сияющим созданием. — С-сияющее создание? — удивлённо выдохнула она. Кёхей угрюмо посмотрел на неё красными глазами и буркнул: — А что, ты кого-то другого ждала? — Нет, — она покачала головой. — Что ты так рано здесь делаешь? — Кофе пью. Обожаю, знаешь ли, пить кофе в шесть часов утра в воскресенье. Иначе день прошёл зря, — съязвил Кёхей и уставился в свою кружку. Сунако удивлённо моргнула. Если бы она знала, что он здесь, ни за что бы не пришла на кухню да ещё в таком виде. — Тогда я попозже зайду, — пробормотала она. Ей было стыдно и неловко находиться рядом с ним, особенно после вчерашних признаний. Его голос до сих пор отчётливо звучал в памяти, вывести его никакая текила не могла. А она-то сама… Хороша, ничего не скажешь. Ведь теперь будет над ней потешаться, жизни не даст. Сунако поёжилась и решила прибегнуть к самой проверенной тактике ухода от проблем: к бегству. — Эй, Накахара, — позвал её Кёхей. Он сделал большой глоток густого и чёрного, как гудрон, кофе и поморщился. — А что вчера вообще произошло? Я… Он осёкся и в ужасе уставился на Сунако. Тёмная аура, которую она начала излучать, стоило задать этот с виду безобидный вопрос, была такой чёрной и плотной, что у Кёхея невольно зашевелились волосы на затылке. Плечи Сунако дрожали от гнева, а волосы, кажется, зашевелились, обратились в чёрных змей и потянулись к нему. Накахара была не зла, она была в бешенстве. Не помнит. Он ничего не помнит. А она-то пол-утра переживала, маялась, не знала, как поступить. Надеялась и боялась, когда представляла его реакцию на недавнее признание. А он не помнит. Не помнит. Какое счастье! Да как он смеет?! — Не помнишь? — по-змеиному прошипела Сунако, оборачиваясь. Кёхей побледнел, едва не перевернул чашку кофе и слабым голосом пролепетал: — Эй, Накахара, ты чего? — Не помнишь, значит? — повторила она. В её руке не было ножа, но Кёхей отчетливо понял, что сейчас у него есть все шансы не дожить до прихода парней. Он начал осторожно, бочком выбираться из-за стола, бормоча: — Ты чего? Почему завелась? Ну не помню и не помню, подумаешь. Можешь же и сама рассказать… «Ты мне тоже нравишься, Сияющее создание». Рассказать? Да как бы не так! — Я убью тебя! Слышишь? Убью! — взвыла она и напала. Кёхей увернулся от атаки, стул, на котором он сидел, с грохотом рухнул на пол, а кружка опрокинулась, и кофе разлился сначала на столешницу, а потом водопадом полился через край на пол. Сунако поскользнулась на луже и дала Кёхею несколько драгоценных секунд, чтобы сбежать с кухни. — Я убью тебя, Сиющее создание! — взвыла она и понеслась следом за ним. — Да что опять не так-то? — закричал в ответ Кёхей. Трое парней застыли на пороге и с интересом следили за парочкой, носящейся по особняку. Кёхей бегал в одних трусах, а Сунако — в пледе. И постороннему человеку могло показаться, что это просто ссора двух любовников. — Мы оставили их только на одну ночь. Что между ними случилось? — удивился Юки. — Вероятно, бутылка текилы, — пошло хихикнул Ранмару и, довольно насвистывая незатейливый мотивчик, направился в свою комнату. Юки с Такенагой вздохнули. Как ни пытайся, эти двое никогда не изменятся. И по-прежнему с любовью это не имеет ничего общего.