Причина для улыбки

У Куросаки чудесные мягкие волосы. Цвета утреннего солнца, наверное. Их просто невероятно хорошо касаться. Так, что сердце замирает. Но вместо этого Тэру предпочтёт дернуть как следует, чтобы неповадно было всякие глупости вытворять. Ну и чтобы, совсем чуть-чуть, скрыть смущение. Тэру до безумия любит валяться на его подушке. Пряная смесь одеколона и сигарет щекочет ноздри, и в животе от этого становится как-то нехорошо. Но всё равно приятно. Особенно потому, что подушка большая и холодная. И ещё она в дурацкий сиреневый цветочек. Совсем немного напоминает маргаритки. В квартире обычно тихо и пустынно. Когда там нет Куросаки, по крайней мере. Вместе с его приходом в незатейливом интерьере появляются по-домашнему уютные черты, и Тэру уже ничего не пугает. Ни звук капающей воды из плохо закрытого крана, ни мерный отсчет тикающих стрелок, ни странная скованность во всём теле. Всё вмиг проходит, и девушка чувствует себя самой настоящей дурочкой. Ещё и жутко пугливой, вдобавок. Но — нужно признать — как и в каждой другой квартире, у Куросаки дома есть множество незатейливых безделушек и вещичек, которые обычно привлекают внимание детей. Оказывается — не только их. В пример можно привести стеллаж в гостиной. Самый обычный, деревянный, с небольшими квадратными полками и сантиметровым слоем пыли на них. Только вот стоят на нём не книги. Как у самого настоящего программиста и совсем не гуманитария, здесь мирно доживают свои года многочисленные диски и видеокассеты с полуразмотанной магнитной лентой. Они-то Тэру и интересуют, просто до ужаса. Однажды, роясь среди этого бардака и поваленных пыльных стопок, она нашла несколько поцарапанных дисков, подписанных чёрным маркером как «Команда Курэбаяси». В тот день девушка едва усидела на месте от распиравшего её любопытства. Куросаки застревает в пробке на центральной, а сама Тэру включить видео ни за что не сможет. Приходится ждать, меряя нервными шагами кухню и хлеща холодного молока прямо из бутыли. Когда мужчина, злой, как собака, да ещё и нагруженный пакетами, появляется в гостиной, его ждет тишина и покой. На диване, перебросив ноги через спинку и свесив голову вниз, сопит довольная Тэру. На следующий день она всё-таки допытывается до Куросаки и заставляет его включить те видео, хотя хакер отчаянно сопротивляется и тщетно пытается перевести тему разговора. Да и причина у него на то имеется. Но, как говорится, «ножа не бойся, бойся вилки: один удар — четыре дырки». Короче говоря, приходится бедолаге сдаться с миром. Нелепые, непрофессиональные съемки повседневной жизни в офисе, скачущие от того, что у кого-то руки дрожат от смеха; моменты всеобщих пьянок и вдумчивые философские речи на тему технологий и современного продвижения вперед. Вот и всё, что находит там Тэру. Немного, правда? Но для неё это — шанс. Единственный, наверное, шанс заглянуть в щелочку прошлого, узнать, каким брат был на работе и наяву увидеть ту теплую дружбу, о которой взрослые до сих пор вспоминают с печальными полуулыбками. Один момент оттуда девушке запоминается больше всего. Что совершенно неудивительно, он связан с братиком. Соичиро, с царственным видом взобравшись на кресло на колесиках, читает лекцию: «Итак, из всего вышесказанного мы делаем вывод о том, что двоичная система счисления — позиционная система счисления с основанием 2. Благодаря непосредственной реализации в цифровых электронных схемах на логических вентилях, двоичная система используется практически во всех современных компьютерах и прочих вычислительных электронных устройствах. Короче, практично, современно и удобно для захвата мира». За кадром слышится знакомый смех. Рико?.. — И ты так будешь выступать перед главой компании? — саркастически спрашивает кто-то ещё. — Знаешь что, приятель, он такого не оценит. — Да ладно тебе, это ведь всего лишь репетиция, — довольно хихикает Курэбаяси, поправляя сползающий с плеч плащ. Ногу он величественно ставит на подлокотник кресла, а свободной рукой указывает куда-то вдаль. С другой стороны его заботливо поддерживают, потому что стоять на кресле с колесиками и при этом не свалиться — просто чудо. На лице у Соичиро красуются смазанные усы, нарисованные синей пастой, что вместе с прилизанными волосами делает его сходство с Гитлером практически стопроцентным. Тэру смеется просто до коликов в животе, а потом долго умиляется пятнадцатилетнему Куросаки с длинными прямыми волосами и хрупким, почти девчачьим телосложением. Сам Дейзи отчаянно краснеет и неоднократно пытается улизнуть под шумок, ссылаясь на разные предлоги. Но ведь я, кажется, уже говорила Вам, что занятных вещей было несколько. Если конкретно, самых примечательных — две. Помимо этого стеллажа есть ещё и часы. Старинные, с деревянными завитушками медово-каштанового цвета и золочёным маятником за стеклом. Правда, они уже давно не бьют и вообще не ходят. Куросаки говорит, что от них есть ключ, но найти его теперь, спустя столько лет, уже не представляется возможным. В ответ на это Тэру ворчит и думает, что на месте этого ленивого лысика обязательно перерыла бы всю квартиру. И еще ей очень любопытно знать, откуда они такие взялись. Ну не антикварный магазин же он ограбил!

***

А когда в одно хмурое утро Куросаки вдруг опускается на одно колено, совершенно не заботясь о том, что пол не мыли уже с неделю, у Тэру вдруг грохается об пол чашка. Пол беды, будь она пустая… Но кофе, холодный и сладкий, заливает ей ноги, да и самого Дейзи тоже. И происходит всё так быстро, что девушка ни удивиться, ни понять ничего не успевает. Вот она выползает из спальни. Сонная, растрепанная и в коротенькой пижамке до пупка. Куросаки стоит у самого окна, немного наклонившись перед, и беспрерывно курит. Прямо на него сыплется колючими блестящими полосами дождь, долетающий с улицы, а он только лениво щурит глаза и периодически откидывает голову назад, чтобы влажные пряди не липли к вискам. Вид у него задумчиво-философский, и Тэру с секунду глядит на него. Ничего не говорит и просто смотрит на эти красивые, четкие линии, напоминающие ей олицетворение греческой статуи. Куросаки, наверное, и сам не подозревает, какое одухотворённое у него в этот момент выражение лица.   — Доброе утро, — наконец говорит девушка и, с трудом приподнимаясь на цыпочки, кладет ему подбородок на плечо. Кажется, за последние несколько месяцев то ли он еще вырос, то ли она уменьшилась. Дейзи озадаченно моргает, перехватывает сигарету пальцами и рассеянно улыбается ей в ответ:   — И тебе доброе.   — Давай закроем окно, м? Холодно, — и Тэру показательно поводит плечами, подхватывая со стола чашку с наполовину отпитым кофе. Она и сама толком не понимает, почему вдруг говорит с мужчиной так ласково, как с несмышлёным ребенком. Куросаки стремительно меняется в лице, досадливо вздыхает и дёргает себя за волосы.   — Не надо, — ещё раз вздыхает он. Потом нервно проводит по влажной гриве волос, будто что-то обдумывает.  — Почему? Холодно же! — упрямо повторяет недоумевающая Курэбаяси и немного приподнимает брови в знак удивления.   — Давай позже. Если не сделаю этого сейчас, потом тем более не смогу, — прячет взгляд, будто избегает. — О чем ты? — ещё больше удивляется Тэру. Странный какой-то этот Куросаки. Неразговорчивый и странный. Обычно если его заинтересовать чем или завести, то потом уже и не заткнешь, а тут как воды в рот набрал.  — Балда, я тебе предложение сделать пытаюсь! — шипит сквозь зубы мужчина и, краснея до самых ушей, встает на одно колено. Вот так вдруг, без всяких пафосных просьб и речей, без букета обязательно алых (ну или хотя бы белых) роз, в одной футболке и драных шортах. В зубах у него торчит сигарета. В руке он отчаянно сжимает маленькую круглую коробочку. Человек, столь далекий от романтика, стоит сейчас перед ней на одном колене, почти вопросительно протягивая красный футляр. На мягком бархате лежит изящное золотое колечко. «Разве так делают предложение?» — удивляется Тэру. Во всех книгах и фильмах, какие она только видела, жених заявляется к будущей невесте в шикарном дорогом костюме и с цветами в руках. А может, кричит об этом из окна, стоит ей только выглянуть на балкон. Или хотя бы, на худой конец, пишет слова признания прямо на асфальте, так, чтобы было видно не только любимой, но и всем любопытном соседям сверху, снизу, слева и справа. Тэру видит поблескивающее золотое кольцо, понимает, что оно обручальное, но никак не может понять того, что предназначено оно ей. А у Куросаки руки дрожат, и сердце как-то не на месте. (Ах, стареешь, Тасуку, стареешь!) Бьется так, что вот-вот выскочит из груди. Более волнительного момента и в жизни не придумаешь. Хорошо, что случается он раз в жизни. Курэбаяси глубоко вздыхает и делает боязливый шаг назад. У Дейзи сердце ухает куда-то вниз: а он-то был так уверен в своих силах… Отчего-то становится больно дышать. Лица он её в эту секунду видеть категорически не хочет. Слишком страшно увидеть слёзы.   — Постой, — её рывком перехватывают за руку. Глаза у него тоскливые, как у побитой собаки. Но он всё прекрасно понимает, чего уж там, не маленький же. — Если ты ещё не готова к такому уровню отношений, то просто скажи. — П-погоди, — Тэру часто-часто моргает и рассеянно трёт глаза. Сердце тяжелым комом стучится в горле, а в мыслях вообще раздор и хаос. Поэтому она упрямо хватается за тряпку: липкая лужица кофе теперь по всей кухне. Если не оттереть сейчас, потом присохнет. «Это точно происходит со мной?» — недоверчиво спрашивает себя девушка, быстро оглядываясь на Куросаки. Тот тяжело прислоняется к окну и продолжает курить, будто и не случилось ничего несколько мгновений назад. Глаз не разглядеть, но напряженно сомкнутые губы говорят о многом. А потом он замечает её взгляд и оборачивается. Тэру содрогается всем телом: смотрит куда-то сквозь неё, и в глазах тихая печаль. Будто он уже смирился со всем и готов отступить. Но девушка с этим не согласна. «Это точно происходит со мной», — ещё раз говорит себе Тэру. На этот раз с убеждением. И от осознания того, что жалкие попытки мужей, какие только существуют в этом мире, ни за что не сравнятся с тем, что происходит прямо сейчас, Тэру готова заплакать. Её нежный Дейзи стоит перед глазами на одном колене, смотрит так всеобъемлюще тепло и с такой надеждой во взгляде, что у Тэру ноги подгибаются. Она садится на пол прямо так, с тряпкой в руках, посреди кухни, и капает горячими слезами себе на руки. Её милый Дейзи делает ей предложение. Прямо сейчас. Она готова задыхаться от внезапного счастья, плакать, пока не иссякнут все слёзы… И благодарить Бога за то, что такое бывает на свете. За ту сказку, что происходит с ней сейчас. — Да… — шепчет Тэру одними губами, не поднимая головы. Но этого достаточно. Куросаки вздрагивает, вновь раскрывает коробочку и вновь встает на одно колено. Чтобы одним счастливым, полным надежды взглядом спросить: «Тэру, ты выйдешь за меня?»