Уврачуй мою душу...

Эдит не была в особняке Кушингов в Буффало меньше полугода — не так уж и долго, но ей казалось, что прошло уже несколько лет. Когда она уезжала отсюда, девушка верила в то, что нашла своё счастье в лице сэра Томаса Шарпа. Теперь она вернулась и была вынуждена признать, что её мечты потерпели крах. И всё же Шарп остался с ней — Эдит сама так решила. Им обоим предстояло заново научиться доверять друг другу, найти своё место в жизни и примириться с прошлым. Задача не из лёгких, и миссис Шарп, право, даже не знала, с чего начать. Особняк на Мастер-парк был родным местом для Эдит, а вот Томасу здесь всё казалось непривычным. Когда в прежние времена они с Люсиль покидали Аллердейл Холл, Шарп знал, что им суждено вернуться, и старался не обращать внимания на обстановку в других домах — всё равно ему не вырваться надолго из лап Багрового пика. Теперь баронету пришлось свыкаться с мыслью о том, что его домом отныне является новое место. Томас был бы счастлив этому, но безоговорочному счастью мешали минувшие трагические события. — Тебя больше не беспокоят призраки? — собравшись с духом, спросил он однажды у жены. Эдит сидела в кресле у камина, думая о чём-то своём. — У них больше нет повода, — усмехнулась она. И сразу же посерьёзнела. — Я думаю, что они не могут покинуть пределы Аллердейл Холла, даже Люсиль, как бы она ни стремилась быть с тобой. Томас поморщился. — Когда она закрыла меня в доме, я снял с руки кольцо, которое Люсиль в своё время подарила мне, — сказал мужчина. — И швырнул его на пол после слов о том, что люблю тебя. Мне кажется, в тот момент сестра поняла, что я и в самом деле больше не принадлежу ей. Эдит ничего не ответила на эти слова мужа. С момента возвращения в Америку супруги ещё ни разу не разговаривали о том дне, когда им удалось покинуть поместье Шарпов, и девушка не горела желанием вспоминать эти события. Равно как и многие другие… Томас тоже замолчал. Миссис Шарп наблюдала за игрой огня в камине, а баронет смотрел, как блики от пламени отражаются на щеках жены. Он в который раз залюбовался ей. Правда, сейчас это была уже не та Эдит, которую Шарп в своё время влюбил в себя. Та девушка запомнилась Томасу как совсем юная особа с тёплой, ласкающей улыбкой, наивная, но вместе с тем очаровательная в этой наивности. Та девушка была эмоциональной, готовой вспыхнуть, как спичка, если её задеть, или поцеловать мужчину, наплевав на приличия, если её увлечь. Нынешняя Эдит улыбалась нечасто, и, даже когда это случалось, взгляд её оставался немного печальным. Такая улыбка была похожа на улыбку самого Томаса. Родной дом и родной климат пошли миссис Шарп на пользу, и её самочувствие существенно улучшилось, но природная живость и лёгкость словно утратились после пережитого. Мистеру Шарпу очень не хватало прежней весёлости Эдит, но ему некого было винить, кроме себя. Он лишь мог надеяться, что к девушке постепенно вернётся вкус к жизни — вопрос только в том, мог ли баронет ей в этом помочь. Доктор МакМайкл тоже рад был бы сделать всё, что от него зависит, лишь бы услышать беспечный смех Эдит, но Алан не заблуждался на свой счёт — ему такие чудеса были неподвластны, ведь сердце его давней подруги принадлежало другому. МакМайкл не хотел, чтобы девушка чувствовала себя обязанной ему, да и видеть рядом с ней Томаса ему было больно, поэтому Алан старался не заглядывать к Шарпам без необходимости. Однако Эдит, испытывая огромную благодарность за всё, что он сделал для неё, стремилась засвидетельствовать доктору своё хорошее отношение. Она нередко приглашала МакМайкла отобедать в особняке. Вскоре, однако, миссис Шарп поняла, что общество Томаса слишком тяготит Алана, и решила навестить его сама. — Согласно этикету, замужняя дама не должна посещать другого мужчину без сопровождения, — заметил доктор, когда девушка нанесла ему неожиданный визит. — Ты прекрасно знаешь, Алан, что мне всегда из рук вон плохо удавалось соблюдать правила приличия, — парировала миссис Шарп. — Пожалуй, твоя правда, но сегодня ты превзошла саму себя. — Настолько не рад меня видеть? — Напротив. Рад даже больше, чем было бы позволительно. Эдит улыбнулась краешком рта. Конечно, сложившаяся ситуация создавала затруднения в общении с Аланом, поскольку они оба задевали больные чувства друг друга, однако многолетняя дружба не могла пройти даром. За долгие годы у молодых людей сложилась своя манера вести диалог — с иронией и подшучиваниями, — и она никуда не делась. Миссис Шарп оглядела кабинет доктора. Её внимание привлекли висящие на стене зарисовки, которые изображали строение глаза. — Раньше их здесь не было… Любопытные схемы. — Да, но сами по себе безнадёжно устарели. Я всё собираюсь себе заказать макет — это было бы куда лучше, чем просто рисунки. — Не думаешь, что особо впечатлительным пациентам такой макет может показаться пугающим? — Я же веду приём в соседнем кабинете, Эдит. А этот — мой личный, пациенты сюда редко заглядывают. — Да, сюда может проникнуть только неутомимая женщина-писатель, которая везде хочет засунуть свой нос… МакМайкл не смог сдержать улыбку. — Кстати, как твой роман? Ты всё ещё хочешь, чтобы его напечатали? Я бы с радостью получил бы экземпляр с твоей подписью. Девушка нахмурилась. — Люсиль сожгла всё, что я привезла с собой в Аллердейл Холл. Впрочем, может, оно и к лучшему. Сейчас я пишу новую книгу, но не знаю, выйдет ли из этого что-то стоящее… — Я верю в твой талант, Эдит. Буду с нетерпением ждать твоего нового шедевра. Фраза про шедевр прозвучала слегка иронично, но девушка знала, что Алан действительно поддержит её в любом начинании. И когда она вернулась домой после визита к другу, то вдруг осознала, что на душе стало немного теплее. …Томас протянул руку и нерешительно погладил Эдит по щеке. Мистер и миссис Шарп ночевали вместе — не было возможности скрыть от слуг раздельную ночёвку, это породило бы множество слухов и пересудов. Эдит ответила на жест мужа, взяв его ладонь в свои. — Сегодня ты выглядишь умиротворённой, — сказал баронет. — Общение с Аланом пошло на пользу, — ответила девушка и, заметив, как Шарп изменился в лице, невольно рассмеялась. — Не пойми меня неправильно, Томас! Мы с доктором МакМайклом дружны с детства, он замечательный человек, и, когда я вижусь с ним, то словно перемещаюсь в прежние времена… От Алана исходит ощущение надёжности, если можно так выразиться. — Чем я похвалиться явно не могу… — Ты столько врал мне, что мне сложно сейчас считать тебя своей опорой, — нехотя согласилась миссис Шарп. — Мне больно вспоминать, что все твои слова о чувствах ко мне были обманом, так как тебе нужно было влюбить в себя глупую наследницу богатого отца. Чувства вскружили мне голову. Я до сих пор не могу забыть наш с тобой вальс, мне казалось, будто мы уносимся в волшебную страну грёз… А ты лишь пытался завлечь меня в ваши сети. — Это не так! — горячо возразил мужчина. — Ты запала мне в душу с нашей первой встречи. И во время танца я испытывал небывалое волнение, думал только о тебе. Ведь ты действительно идеальная партнёрша, Эдит. — Хотелось бы мне поверить тебе, — сказала девушка. – Но, Томас, я ведь прекрасно понимаю, что тебе просто нужно было произвести на меня впечатление. — Даже тогда, когда я ещё не знал, что ты — дочь мистера Кушинга? Эдит в недоумении посмотрела на мужа. — Ну же, вспомни нашу первую встречу, — продолжал он. — Тогда я бегло прочёл несколько страниц твоей книги, и она по-настоящему заинтересовала меня, хотя я не имел представления о том, кто является её автором. Миссис Шарп поражённо молчала — вот об этом факте она совершенно позабыла и сейчас не знала, что ответить Томасу. — Что ж, эта маленькая деталь греет моё сердце, — признала Эдит в конце концов. — Не могу её оспорить, в тот момент тебе и правда не было смысла мне льстить. Девушка потянулась к Шарпу и положила голову ему на плечо. Он затаил дыхание. Томас истосковался по супружеской ласке, он страстно хотел целовать жену всюду, прижать к себе и… — Хотя, если честно, мои писательские навыки явно оставляли желать лучшего, — пробормотала Эдит. — Сейчас я это понимаю, а тогда моё сочинение казалось мне заслуживающим внимания. — Оно таковым и было, — сказал баронет, с трудом борясь с возрастающим желанием. — Стиль выдавал твою неопытность на писательском поприще, но многие мысли и сюжетные ходы были крайне любопытны. — Рада, что ты так считаешь, — прошептала миссис Шарп мужу на ухо. — Что ж, возможно, Алан прав — он советует мне не забрасывать это начинание. — О, раз Алан так советует, какие могут быть сомнения, — в тоне Шарпа послышался холодок. — Только не говори, что ты ревнуешь, — с этими словами Эдит хитро взглянула на Томаса. А затем, вдруг ощутив, что не хочет больше сдерживать себя, сама потянулась к губам мужчины. Спустя пару мгновений сэр Томас Шарп и думать забыл о книгах, докторе МакМайкле и обо всём прочем. Всего его мысли и чувства растворились в объятиях любимой.