Типичные будни Slipknot

Студия не пустовала уже несколько дней подряд — от нечего делать мы собирались, бренчали на гитарах, пили пиво и играли в настольные игры. Уже через несколько дней этим посиделкам должен был настать конец — Сид уезжал по своим делам в Нью-Йорк, Мик с женой уезжали за город, Кори вместе с семьей собирались на отдых в Италию. В городе оставались только я и Крейг — остальные же не посвятили нас в свои планы этим летом. Этот день обещал пройти как обычно. Мы сидели на диванах и разговаривали на разные темы, я настраивал гитару, Сид ушел куда-то еще час назад, а Мик минуту назад вышел покурить. Ребята смеялись и подкалывали друг друга, пока в комнату не вошел довольно мрачный Мик. — Я не хочу прерывать нашу идиллию, — издалека начал Томсон, — но, кажется, Сид решил покончить жизнь самоубийством, — эти слова послужили для него едва ли не облегчением. Когда все покосились на Мика, он продолжил: — Пока я курил, он стоял на краю крыши и что-то царапал на листочке, все время посматривая вдаль. Видимо, завещание писал. Желали посмотреть на самоубийство Крысеныша все — кто-то как будто верил, что он сбросится с крыши и сдохнет. Скорее всего он потом встанет на ноги и пойдет своей дорогой. Преодолев лень и тот факт, что лифт не работает, мы дружной ордой двинулись сквозь семь этажей на крышу, чтобы лично лицезреть это чудо природы. По дороге мы потеряли Шона и Крейга, которые после семи бутылок пива не могли спокойно передвигаться, мучаясь в необходимости опорожниться как можно скорее. Мик, чертов гипертоник, застрял прямо перед финишной прямой — на шестом этаже, с жуткой отдышкой. Крис сказал, что пока он не допьет бутылку, он никуда не пойдет. Сид стоял на самом краю, на бордюре, на его лице был листок, который он усиленно приматывал скотчу к своей голове, безжалостно склеивая свои короткие волосы. Я, мягко говоря, охренел, ибо даже самоубийство для меня не было бы такой новостью, как то, что Сид приматывает бумажку скотчем к своей голове. Алессандро и Джей, пока еще не привыкшие к выкрутасам Уилсона, были в полном недоумении, Кори хохотал во весь голос, я же хотел дать Сиду пинка. — Я узнаю твой смех из тысячи, Тейлор! — отозвался Сид, поворачиваясь к нам лицом. К нему была присобачена продолговатая бумажка, на которой синим маркером были нарисованы два косых глаза. Это, видимо, и было то завещание, о котором говорил Мик. На крышу поднялись Шон и Крейг. Крэан лег со смеху сразу же, а Крейг стоял и улыбался. Маркер валялся подле ног Сида, когда тот спрыгнул с бордюра, я еще удивился, почему он не прибил листок к своему лбу гвоздем. Но я не понимал самого главного — почему именно глаза? — Это глаза Марлона Брандо, — коротко пояснил Уилсон, осторожно подходя к нам. Все его лицо было в скотче, волосы — тоже, а глаза, чем ближе он приближался, выглядели еще страшнее. После этой фразы Тейлору, видимо, стало плохо, и он упал в руки Крейга и Алекса. Думали на сердечный приступ, но через секунду Кори застонал от смеха и задергал ногами, поэтому ребятам пришлось положить его на бетон. — СИД, КАЛИФОРНИЯ, МАТЬ ВАШУ, В ДРУГОЙ СТОРОНЕ!!! — Тейлор бил кулаками по бетону и просто захлебывался смехом. Я думал, до меня будет очень долго доходить суть всего происходящего, но простая истина пришла ко мне почти сразу. «Ты не сможешь увидеть Калифорнию без глаз Марлона Брандо!» — припев песни Eyless был на столько тупым, что его значение никто не понимал кроме Тейлора, который и царапал лирику к этой песне. Это предзнаменование спустилось к нам летом прошлых годов, когда в Калифорнии мы встретили шизофреника, катавшегося по асфальту и кричащего что-то. — Ну тогда ладно, — буркнул Уилсон, решив дойти до противоположного бордюра и постоять там. На крышу поднялся Мик, следом за ним — Крис; эти двое с неописуемым удивлением рассматривали заклеенного скотчем Сида, который стоял уже на другом бордюре. — Ну к черту эту твою лирику, все она лжет! — Сид опасно покачнулся на краю крыши, и в нас уже разгорелась надежда на то, что он упадет, но мне все-таки стало его жаль, и я подбежал к нему, схватил за руку. Воспользовавшись моментом, Сид на ощупь запрыгнул ко мне на руки. — Неси меня, Персик, я теперь твоя принцесса. Тебе еще завтра меня в аэропорт провожать. Я лечу в Калифорнию, сучки! — заголосил Сид, продолжая хохотать и наслаждаться тем, что я несу его на руках.