Я чувствую твою боль.

Харука села на своё место, вся покрасневшая от слез. Ну как, как можно было так завалить полугодовую? Неужели девушку оставят на второй год из-за этой проклятой геометрии? — Эй, Харука, — к ней подошёл милый мальчик, — что такое? Оу… — с сочувствием пробормотал он, осматривая ее оценку в дневнике, написанную жирными красными чернилами, — это плохо… — Сатоши, отвали! — буркнула Харука, отталкивая парня, — надоел со своими сюсюканьями! — она отвернулась, а с глаз потекли слезинки. Она ведь любила Сатоши, но постоянно грубила ему, когда тот к ней приставал. — Ну нет, Хару-Хару, — ласково забурчал он. — Хару-Хару? — тупо переспросила она, — чего? Кто тебе разрешил так назвать меня? — Хару-Хару, — снова поддразнил Сатоши, — Хару-Хару — так мило звучит! — засмеялся он, хватая Харуку за косичку, — Хару-Хару! — лукаво повторил он. Харука издала непонятный звук, такой, как у многих бывает, когда ты плачешь и смеёшься одновременно. — Не называй меня так, — смущённо пробормотала она, накручивая волосы на палец. — Хару-Хару! — громко крикнул он, каким-то торжественным голосом. — Ты что, все слова другие забыл? — засмеялась Харука, дружески толкая Сатоши. Слезы исчезли, вся грусть испарилась, и сейчас девушка хихикала от безудержного веселья. — Харука, Сатоши! — возмутилась учительница, — в геометрию продолжить могу, или вы до конца урока будете дурака валять? Быстро садитесь, — приказал грубый женский голос. — Ой, извините, миссис… — запнулся Сатоши, начиная смеяться ещё громче, -… Хару-Хару! Харука ещё раз хихикнула и села на место, оглядывая глазами предмет обожания. «Вот умеет девушек привлекать!» — подумала она, не убирая взгляда с одноклассника, который наконец сел на своё место. — Ну ты даёшь, Сатошик… — пробормотала его соседка по парте. «Сатоши… Сатошик? Я не ослышалась, Хикари назвала его… Сатошиком?» — Хика-Хикари, — поддразнил её парень. Синевласка покраснела, накручивая волосы на палец, точно как и Харука некоторое время назад. Хикари — заклятый враг Харуки, они постоянно дрались, но имели общую черту — обе до безумия любили Сатоши, но вот беда — парень подлизывался к обеим, и нельзя было понять, кого же любит он… «Хика-Хикари?» — огорчилась Харука, — «а как же Хару-Хару?» Прозвенел звонок, и в класс вошла жирная, старая, светловолосая… Классная руководительница, в общем. — Сатоши! — изумилась она, — ну-ка быстро отсядь от Хикари! Я запретила тебе сидеть с ней! Немедленно сядь к Харуке, и никогда не сходи с того места! — Суперклеем его? — спросил Кенго — друг Сатоши, — прикольно же он будет выглядеть со стулом на зад… — Мистер Кенго, что за словечки! — возмутилась учительница, — если Сатоши отсядет от Харуки — все получат по двойке по истории в четверти! Все, без исключения! И скажете спасибо вашему Сатошику… Ой! — покраснела учительница, — … Сатоши. В общем, я пошла. И помяните моё слово! Сатоши без слов сел к Харуке. — Ну что, теперь сидим вместе? — спросил он, — ты рада? Я рад, моя Хару-Хару! Харука тут же залилась краской, осмотрев парня. Прозвенел звонок, и в класс вошла русичка. — Итак, результаты вчерашнего диктанта были разные. Харука, Хикари, Кенго, Шу и Ситорн — по пятёрке, все остальные четвёрки…  — Да! — не удержалась Харука. — … Кроме Сатоши, у него двойка. — Ч… Чего? — изумился парень, —, но я отличник! — Ты сидел с Хикари, и постоянно хихикал. Вот результат. Именно поэтому ты будешь сидеть с Харукой вечно — она девочка смелая, хорошая, хихикать будешь, она да и треснет хорошенько. — Ну, мадам Юрика, — смутилась Харука, — не такой уж я и идеал, знаете ли… Учительница засмеялась, а затем серьёзно настроилась и отвернулась к доске. Харука улыбнулась и взглянула на нового соседа по парте. Сатоши изменился полностью, он не пустил ни одну шуточку, не поддразнил её! Он сидел… Глаза его блестели, и не смотря на шум в кабинете, Харука услышала, как сердце парня очень быстро бьется, как он сжимал кулаки и тяжело дышал, сдерживая слезы. — Са… Сатоши? — спросила она, положив свою руку на руку друга, — ты в порядке? — Хару… Хару? — тупо спросил он, и тут же отвернулся, злобно отдернув руку. Харука вздрогнула, со слезами смотря на него. Сердце стало биться ровно, как у него, она так же тяжко задышала… — Прости, двойка… Ну… Первая за восемь лет, сама понимаешь. «Да, знаю… Но почему мне так плохо, будто это МОЯ двойка? Нет, у меня тоже есть… Но я не переживаю за неё так! И это не первый раз, я часто, когда рядом с ним, испытываю с ним одни и те же чувства! Вот это да… Я даже с Шуу так не чувствовала себя…» Шуу — бывший Харуки, он уехал в другую страну и перед этим кинул Харуку — ещё в шестом классе. Но она не переживала так за него, как переживает за Сатоши. «Боже мой, как плохо…» — подумала она, теряя сознание. Краем глаза она заметила, как «Сатошик» тоже провалился в обморок. Она очнулась одновременно с ним в медпункте. Их откачали и отправили на перемену — которая только началась, было врем обеда, и Харука, ничего не понимая, шла вперёд. — Сатоши, что это было? Почему мы упали в обморок? — спросила она. — Не знаю, Хару-Хару, — романтично усмехнулся он. — У тебя ведь сердце болит, да? — спросила Харука. — Ты права. — Ты чувствуешь себя ужасно, хочется на всех накричать, убежать и плакать… Плакать, да? — Угу, — сказал он, хватая поднос с едой, — как ты догадалась? — Не знаю… — зашептала наша «Хару-Хару», — просто я это… — Не задерживай очередь! — рявкнула Хикари, толкая Харуку, — либо бери поднос, либо вали отсюда! — девушка запустила поднос в соперницу, но та успела пригнуться, и железяка полетела прямо в губу Сатоши, брызнула капелька крови. — Сатоши! — закричали обе девочки, бросаясь к парню, — ты как? — Отстань, Хикари! Надоела! Пойдём отсюда, Хару-Хару! — буркнул он, хватая подругу за руку, тащя её прочь из столовой. Вдруг в губе закололо, создавалось ощущение, что ранили не Сатоши, а её. «Это НЕ моя боль!» — догадалась Харука, — «это боль Сатоши, это он чувствует! Я чувствую Его Боль!» — Хару-Хару? — спросил парень, — что с тобой… — Боль, Сатоши, боль… Я чувствую твою боль, — шепнула она, — уже давно. Только сейчас я поняла это. — Ты уверена? — шепотом спросил он. — Да, Сатоши. Это Твоя боль, не моя. Я чувствую именно твою боль.