В сером пальто

У него пальто — пыльное, серое, с прорехами, Кеды потёртые, шарф молью изъеденный. Лицо с морщинами, карманы с орехами, Душа со шрамами, в коей играет вальс осенний. Он передвигает ногами-палками, Волоча своё тело уставшее В старый парк с прудами и красивыми арками, Вечнозелёной листвой, так же вечно опавшей. У него за спиной пара крыльев наметилась, Не то, что бы чудо, просто подходит время. Белёсость глаз красоту не мешает подметить, Вокруг шум, гам, внутри — спокойнее темы. И не ясно кто он, не разглядеть, размывается образ. Он исчезнет в тумане, в дымке вечерней, скверовой, Поднимется в небо, дополняя собой космос, Никого не заставляя в себя верить или же веровать. Это для меня он — Бог, для тебя — Аллах, для них — Яхве, Сам себе творец, Люцифер, Иуда и все 30 серебряников. Утверждать, что он есть и что его нет, мы можем, разве? Если есть, то не создавал ли он себе поклонников. Если нет его, то тогда кому до земли кланяться? И меня, и тебя, и их — нас всегда пугал этот вопрос: Чем занять себя в выходной, если не нужно каяться? И кем оправдывать столько боли, крови и слёз? Ты вот злишься, зубами скрежещешь, глаза красные, А он стоит в пальто, в парке, в небо смотрит, улыбается. Созданные по его образу и подобию, заметь, мы — все разные, А он один, блёклоглазый старик, молодой, как же так получается? Да и книга на всех одна, на своём языке у каждого, Настолько отличительно похожая (не кради, не убей). Мы смешные такие, когда не утоляем крови жажду, И всё же, я не верю в бога, но не верю я и в людей. Часы на площади пробили двенадцать, Он оторвался от лужи и в небо поплыл. Завтра кто-то продолжит гореть и взрываться, Мир останется прежним, каким он и был. Голодные дети и жирные взрослые, Матери-одиночки, калеки, бомжи. Созданные под копирку, по одному образу. Зачем всё это? Я готов тебя слушать, ты только скажи. А в ответ философски молчит тишина, Неизвестно зачем, театральную вновь держит паузу. Мы уже все на том рубеже, когда докатились до дна, Дальше — только о стену удар из предрассудков маразма. Человек поднимается в небо в старом, сером пальто, В драных кедах, шарфе, недожёванном молью. Если он - не человек, то ответьте мне кто? Нас создавший, испортивший и убивающий... ...С той же страшной, садистской любовью.