С ними всё было в порядке

Доктор припарковал ТАРДИС возле дома Брайана Уильямса пять минут назад, но всё ещё стоит посреди консольной и не решается выйти наружу. Ему очень хочется дёрнуть рычаг и улететь подальше отсюда – на другую планету, в другое время, – и отсрочить тяжёлую минуту. На пару сотен лет для себя, на пару часов – для Брайана. Но какой в этом смысл? Не может же он бесконечно бегать от этого. На краю сознания маячит предательская мысль не появляться на пороге Уильямса старшего вообще. Доктор злится на собственную трусость, открывает дверь ТАРДИС и выходит на улицу. Он не может оставить Брайана в неведении. Он должен сказать ему. Сказать, что его дети живы, хотя теперь он никогда их больше не увидит. Доктор до боли сжимает пальцы в кулак и идёт вперёд. Несколько метров от ТАРДИС до дома кажутся ему бесконечными. Он ускоряет шаг, останавливается у порога и резко жмёт на кнопку звонка. Брайан открывает дверь, видит Доктора, приветливо улыбается, но спустя мгновение эта улыбка сползает с его побледневшего лица. Он, конечно, сразу всё понимает. – Ты потерял их, да? – Его голос неестественно спокоен. – Да, Брайан. – Доктор тяжело сглатывает. – Потерял. – На мгновение он позволяет себе отвести взгляд, а потом, будто опомнившись, говорит: – Но они живы! Живы и будут жить ещё долго, просто не рядом с нами, а в другом времени. – Просто, – эхом повторяет Брайан, отходит в сторону, пропуская Доктора. Тот колеблется, оглядывается назад, смотрит на ТАРДИС, словно ища поддержки. – Ты должен рассказать мне, – говорит Брайан. – Да, – кивает Доктор и заходит в дом. Они с Брайаном располагаются на кухне, и у Доктора появляется странное ощущение, что сейчас он просто начнёт рассказывать старому приятелю одну из историй, каких он знает тысячи, сотни тысяч и даже больше. «Мы все в конечном итоге истории...» Ощущение усиливается, когда Брайан начинает заваривать чай. Доктор смотрит на его спокойные размеренные движения, на привычные, почти механистические действия, замечает, что руки у него слегка дрожат, и на мгновение зажмуривается. – Эми и Рори забрали ангелы, – наконец произносит Доктор, понимает, как двусмысленно это звучит, и добавляет прежде, чем Брайан успевает посмотреть на него: – Плачущие ангелы. Это такие существа, опасные хищники, они отбрасывают людей в прошлое и питаются энергией, которая… Доктор рассказывает об ангелах, рассказывает о Манхэттене, о «Зимнем причале», о том, как им удалось разрушить это место благодаря Рори и Эми, которая не оставила его одного. Как они решили, что всё получилось, но один из уцелевших ангелов напал на Рори, а Эми… Эми снова пошла за ним. Доктор переживает весь этот ужас снова, и оба его сердца невыносимо ноют и давят на рёбра. – Ты хотел бы, чтобы она осталась с тобой, да? – вдруг спрашивает Брайан. В его голосе нет осуждения, напротив – слышится какое-то понимание и сочувствие. – Разве она могла бы? – печально и нежно улыбается Доктор. Брайан отвечает ему точно такой же улыбкой. Какое-то время они молчат, глядя на чашки с чаем, стоящие перед ними. – Значит, – Брайан первым прерывает паузу, – с ними всё в порядке? Было… Есть? – Да, они прожили… живут сейчас в своём времени хорошей жизнью, вместе, как и всегда. Понды, – на этом слове Доктор снова улыбается, чувствуя, как начинает щипать глаза. – О! Смотри! – вспоминает он, трёт переносицу, достаёт из кармана пиджака сложенный вчетверо листок и даёт его Брайану. Это последняя страница книги Мелоди Мэлоун. Послесловие от Эми. Брайан разворачивает листок и читает текст, не скрывая слёз. – Значит, – повторяет он свои слова уже утвердительно, – с ними всё в порядке. – И припечатывает: – Было. Доктор опускает голову. Для него время течёт иначе, время проходит сквозь него самого, прошлое, настоящее и будущее – крайне размытые категории, но Брайан прав: «Было». И для него, для Доктора, Понды тоже – сейчас – были. Потому что он не может отправиться туда, где они есть, и взять их с собой, не может просто прийти и сказать «привет», да даже посмотреть на них издалека он не может. Он не может ни-че-го. И это его убивает. И поэтому сейчас – сейчас – их нет. Ни для Брайана, ни для Доктора. И потом их тоже не будет. Но да – с ними всё было в порядке. Доктору невыносимо хочется обнять свою Эми, услышать её голос, да хотя бы (хотя бы! ха!) просто знать, что у него есть возможность это сделать. Но у него нет такой возможности, и это – конец. Доктор ненавидит окончания, ненавидит прощания, ненавидит себя самого, ненавидит Вселенную за то, что та так равнодушна… Он резко встаёт со стула. Чай в чашках почти остыл. Они с Брайаном не сделали ни глотка. – Мне пора, – врёт Доктор. – Прощай, Брайан. И… прости. – Да. – Брайан выглядит как человек, который только теперь начал полностью осознавать произошедшее. Доктор берёт его руки в свои и крепко сжимает их. Он хочет сказать ему что-то хорошее, что-то утешающее, но не находит слов. Всё, что он мог, он уже сказал. Брайан берёт лежащую на столе книжную страницу и отдаёт её Доктору. – Возьми. Это твоё. Помедлив, Доктор кивает, аккуратно складывает листок и бережно кладёт его в нагрудный карман пиджака. У левого сердца. Затем медленно (хотя ему кажется, что он бежит) выходит из кухни. Когда он открывает входную дверь, его окликает Брайан: – Доктор. Он замирает и выглядит так, словно вся тяжесть мира лежит на его плечах. Затем медленно оборачивается, будто в ожидании приговора. – Не путешествуй один, – Брайан повторяет слова Ривер, и Доктор почти слышит, как они проходятся острым лезвием сочувствия по обоим его сердцам. Он странно смотрит в ответ и криво улыбается. – Я больше не буду путешествовать, – говорит он, выходит на улицу и закрывает за собой дверь.