wicked game.

- Ты, прямо, Грейс Келли для бедных. Она уже встречала таких, точнее такого. Дикая смесь из прошлого, настоящего, желаний и реальности смотрит на нее своими зелеными глазами. А улыбается он ей так, что призрак брата вновь начинается появляться в голове, пока что только неясным силуэтом, пока что только шепотом. Прямо сейчас ей нужно уйти из бара, вернутся к мужу (у них через три дня семь лет совместного брака, и она все еще не знает, что ему подарить), пока ситуация не достигла отметки «критично». По наглой роже хочется съездить кулаком, но вряд ли это поможет. С братом вот никогда не помогало. Такие говорят «я знаю, что тебе нужно» уверенные в своем всемогуществе, они полагаются только на интуицию и свое собственное эго. Кларисса еще в возрасте шестнадцати лет научилась сбегать от таких, даже если она на тонких каблуках и в платье. Такие отчего-то вбивают себе в голову идеи и дают им себя разрушать. Кларисса знает, что если вовремя не уйти или не уничтожить, то взрывной волной (когда он таки съедет с идеального пунктирного маршрута) её заденет обязательно. У таких вера в то, что единственная ситуацию не усугубит, а может все наоборот исправить или хотя бы вывести на принимаемый обществом уровень. Кларисса думает, что отношения или даже one night stand с мальчишкой (так легче абстрагироваться от нарастающего в голове «Кларисса»), которому два дня назад исполнилось восемнадцать (ей плевать, что она не знает, сколько ему – навешивания дат и ярлыков пока что всегда работало, как средство от желания сблизится и понять), точно не принимается ее обществом. И уж точно не принимается ее семьей. Но она остается сидеть на месте, позволяет заказать себе синий коктейль, позволяет себе разговор (не по душам, а на отстраненные темы), позволяет себе сбежать ровно в двенадцать часов ночи, превращаясь из Белль в Золушку. Вместо туфельки не оставляя ничего, кроме образа в его голове. Изабель находится рядом, танцующая с Саймоном и абсолютно счастливая, Клэри решает ее не беспокоить и уходит в Институт. Прячась за руной Невидимости (наносит два раза, просто как меру предосторожности). В голосе Уорнера отчетливо слышится знакомое низкое «Скучал по тебе», а может ей просто слышится. Она не хочет ничего знать, не хочет ни о чем думать, поэтому дома закрывается у себя в мастерской, не готовая дать ответ Джейсу, почему это сбежала с вечеринки. Он ее, конечно же, находит. К тому моменту в ее голове уже во всю живет Джонатан, у которого с попеременным успехом глаза то зеленые, то черные, а у неё начинаются проблемы с взаимо- и просто пониманием, на горизонте загорается лампочка «ментально нестабильная», а страх перед Безмолвными братьями и любыми вмешательствами заставляет тихо страдать в одиночестве. Шанс на искупление прошлых грехов. Вот, что отвечает ему Кларисса, когда он спрашивает, зачем согласилась на время бросить все и уехать посмотреть картины в Лувре и устроить фотоохоту на оленей. Вместо оленей в лесу ей снова попадаются демоны, от которых уже тошнит. Объектив камеры оказывается испорчен, а у Уорнера рана прямо под ребрами. В квартире она видит все те шрамы на спине и это заставляет ее дрожать. Он, совершенно бессовестно манипулируя, откровенничает о том, что у отца были странные представления о подарках на день Рождение. На свой страх и риск она задает вопрос: - Они болят? Получает ожидаемое, но все еще бьющее под дых: - Всегда. Осознает, что оно так не шокировало, даже когда она видела всё впервые. В нем слишком много того, что Кларисса не приемлет, и от чего ей лучше бежать подальше. Но уверенность в том, что в этот раз она все сделает правильно заставляет остаться там, с ним, даже после того, как слышит обо всем, что он делал. Почему-то убийцы находят ее общество довольно занимательным. У этого она наверняка будет кем-то вроде штатного психолога по вызову. Только вместо кресла – кровать, а вместо душных стен – прогулки вдоль озер и магазинов. Уорнер ей особо не угрожает, не втыкает иголки под ногти, она даже не особо жалеет о своем выборе (родные ведь в безопасности), он просто просит выслушать, иначе он расстроится и может кого-то убить. - Такая внимательная к деталям. – Он смотрит на ее рисунок-пейзаж, поднимает его повыше, чтобы в свете дневных лучей получше рассмотреть мост и ратушу. – Невероятно. Какое-то время она ожидает фразы о «рисовании кровью, играх на инструментах войны», но пока что ее нет. Кларисса говорит о том, что когда-то Уорнер встретит ту самую, единственную и прекрасную, заранее прося прощения у этой бедной девочки. Уорнер считает так же. Он описывает все до самых последних мелочей, прерываясь на то, чтобы отругать Клариссу за разбросанные вещи. Кларисса рада, что этой «особенной» оказывается не она сама. Их маленькое почти_что_романтическое путешествие обрывается словами: - Я нашел её. Глаза у него не безумные, но горят не хуже чем у любой адской твари. Горькое осознание того, что у нее второй раз не получается спасти и вытащить из бездны, заставляет без остановки осушить стакан с виски. Она уверенна, что когда умрет, то среди ее внутренних демонов найдутся два очень между собой похожих, и там она от них уже никуда не сбежит.

The world was on fire No one could save me but you.