Монетки на счастье

      Зевая, я села и огляделась. Я находилась посреди леса – и, судя по его виду, очень старого. Деревья были выше всех, которые мне когда-либо доводилось видеть в книгах или в жизни, и шире дома моего детства. Доктор лежал на земле в паре футов от меня и беззвучно спал. Я подползла к нему, думая, что никогда еще не видела его спящим. Мне всегда казалось, что все свое время он проводит в комнате управления. Его лицо было спокойнее, безмятежнее и счастливее, чем когда-либо. Грудь медленно поднималась и опускалась и, надеюсь, он видел приятный сон. Я коснулась его плеча и осторожно потрясла.       – Доктор, – почти прошептала я. Он несколько раз неторопливо моргнул, щурясь против яркого света, падавшего сверху сквозь кроны деревьев. На мгновение, казалось, копна листьев над головой снова его успокоила, но затем лицо его сосредоточилось, и он резко сел, лихорадочно оглядываясь вокруг.       – Где мы? – спросил Доктор, умудряясь каким-то образом выглядеть одновременно устало и немного испуганно. Он обхватил мое лицо ладонями, пристально глядя в глаза. – Клара, ответь, это очень важно. Как мы сюда попали?       Я открыла рот, чтобы ответить что-то умное, и тут неожиданно осознала, что ответа у меня нет. Мне не приходило в голову, что мы не должны находиться в тысячелетнем лесу. Мы просто были там, и до этого мгновения другого объяснения мне было не нужно.       – Я... я не знаю, – запинаясь, проговорила я. – Я только что проснулась. Я даже не помню, как заснула.       В отдалении слышался рев водопада. Судя по звуку, он находился далеко, но слышен был хорошо: это означало, что водопад довольно большой. Откуда-то сверху раздавалось пение птиц. Такой звук часто слышишь в мультфильмах, когда персонажа ударяют битой по голове: вокруг нее начинают летать и петь птички. Доктор взглянул вверх, выискивая источник звука на ветках       – Доктор, ты знаешь, где мы?       – Догадываюсь, – тихо ответил он, изучая, казалось, каждый сантиметр леса вокруг нас. – Но не уверен, что это возможно.       – О, это возможно, Доктор, – раздался голос за нашими спинами. Доктор вскочил и резко развернулся к нему одним движением, четким и грациозным. – Ты же не думал, что я так просто сдамся, правда?       – Как ты здесь оказался? – холодно спросил Доктор. Я повернулась к голосу.       Это был невысокий мужчина, приземистый и одетый приблизительно в том же стиле, что и Доктор, хоть и несколько отличающемся: полосатая рубашка, застегнутая на все пуговицы, твидовый пиджак и красный галстук-бабочка, дополнявший его странный вид. Доктор не сводил с этого мужчины ледяного взгляда, и я поняла: кто бы ни был этот человек, он нам не друг.       – О, ты же не думал, что избавился ото всей этой дурацкой пыльцы, правда? Нескольких сохранившихся песчинок хватило, чтобы пробраться в центральную консоль, а когда это произошло, остальное было слишком просто. Я уже очень долго контролирую твои сны, Доктор. И Клары тоже, – все еще сидя на земле, он посмотрел на меня и щелкнул языком. – Какой у нее разум! Поначалу она смогла меня оттолкнуть, взять власть над своими снами. Но я становился все сильнее. И внезапно она потеряла эту способность, правда, Клара?       Я стояла, глядя в затылок Доктору, смотревшему куда-то себе под ноги.       – Последние три или четыре месяца мне снятся кошмары, Доктор. Как он об этом узнал? – Доктор не поднимал головы и не шевелился, уткнувшись взглядом в землю. – Доктор, скажи мне, откуда он знает.       Доктор обернулся через плечо, выражение его лица было нечитаемым.       – Он уже сам сказал, ты что, не слушала? – огрызнулся он. – Он их контролировал. И мои тоже. Я должен был понять раньше. Мне больше не снятся сны, уже очень долгое время.       Я снова повернулась к коротышке, но тот исчез. Я огляделась, вертясь вокруг своей оси и пытаясь понять, куда он делся.       – Кто это был, Доктор? – спросила я. Он вздохнул и наконец повернулся ко мне всем телом, засунув руки в карманы и излучая такую тревогу, что это меня напугало.       – Его зовут Повелителем Снов, – сказал он своим привычным тоном. – Не так давно я с ним уже сражался, он всего лишь горстка нелепой сонной пыльцы, которая каким-то образом пробралась в ТАРДИС. Он не настоящий. Этот лес – не настоящий. Мы спим.       – Прямо сейчас? – спросила я, снова озираясь. – Мы спим прямо сейчас? Но нам обоим снится одно и то же. Как это вообще получается?       – Это психопыльца, – сказал коротышка Повелитель Снов, появившись прямо передо мной. – Я же говорил, у меня было достаточно времени, чтобы как следует укрепиться в консоли. Маленький сквознячок – и пыльца влетела в систему вентиляции и нашла дорогу к вам обоим.       – Где мы? – спросил Доктор. – В ТАРДИС, прямо сейчас, где мы спим?       – Ну, ты в главной комнате управления, – ответил Повелитель Снов, указывая на Доктора. – Вообще-то, ты должен был проспать намного дольше, но наша дорогая Клара тебя разбудила. Ты, так сказать, был в эпицентре взрыва. А она в библиотеке, – он ткнул в мою сторону большим пальцем.       – Хорошо, следующий вопрос, – сказал Доктор, слегка выпрямившись и медленно приближаясь к Повелителю Снов. – В какую игру ты играешь в этот раз? Я знаю, как с тобой бороться. Ты не можешь причинить нам вреда в реальном мире. Я умру прямо здесь и прямо сейчас, и все будет кончено.       – Прости, что ты сказал? – вклинилась я, уставившись на Доктора. Он проигнорировал меня и опустился рядом с Повелителем Снов на корточки. Клянусь, когда-нибудь я возьму в руки рулетку и докажу, что у него ноги длиной с милю. – Мы умрем? Доктор!       – Ах, ты был невнимателен, – самодовольно отозвался Повелитель Снов. – У меня было очень много времени, чтобы интегрироваться в консоль. Я теперь могу манипулировать реальными предметами. Только незначительными, признаюсь. Воздух в системе вентиляции, координаты в компьютере и тому подобные мелочи.       Он повернулся и двинулся прочь, на ходу бросив через плечо:       – Игра все та же, Доктор. Победи пришельца – и выиграешь. Потерпишь поражение – и я сменю курс ТАРДИС и столкну ее с Галлифреем.       – Это невозможно, – ответил Доктор, поднимаясь и легонько улыбаясь. – Галлифрей заперт во временном замке. Мы не можем просто отправиться туда.       – Возможно. Но что, если вы столкнетесь с самим временным замком? – сказал Повелитель Снов и окончательно испарился. Я оторвала взгляд от того места, где он только что стоял, и медленно перевела его на Доктора. Тот тоже смотрел куда-то в лес, но на лице у него был написан откровенный ужас.       – Доктор, – медленно проговорила я, – что случится?       Он поднял перед собой руки, пристально глядя на них.       – Мы... – с трудом отозвался он, подыскивая слова. – Мы расщепимся на атомы. Галлифрей заперт во временном замке, ТАРДИС не сможет пересечь границу и выжить. Она не сможет даже наносекунду существовать одновременно в нормальной и заблокированной временных зонах.       Он посмотрел на меня – в его глазах плескался страх. Развернувшись на месте, Доктор заорал в небо:       – ТАРДИС не позволит тебе ввести эти координаты! Она прекрасно понимает, что случится, если мы врежемся в замок, поэтому она перейдет в режим блокировки. Ничто не сможет проникнуть внутрь или выйти наружу, пока я не использую переключатель, спрятанный где-то на корабле. Она ТАРДИС 40-го типа, она одновременно живой организм и кусачая сумасшедшая дамочка, и ОНА ТЕБЯ ОСТАНОВИТ!       Смеясь, Повелитель Снов материализовался перед Доктором.       – О, я бы об этом не беспокоился. У меня было много времени, помнишь? – Он повернулся и вновь начал уходить в лес. Отойдя на некоторое расстояние, он оглянулся. – Ах, да, а еще вы ограничены во времени, Доктор, так что поторопитесь.       Повелитель Снов растворился, снова оставив нас одних.       – Сколько у нас времени, Доктор? – спросила я. – Я не расслышала.       Доктор огляделся, одновременно смущенно и решительно.       – Он и не сказал. Это первая загадка. Во сне время движется иначе, чем в реальном мире. Мы могли проспать уже несколько часов – а, может, всего пару минут. Так что мое первое задание – определить, сколько времени во сне мы имеем, чтобы разобраться с пришельцем.       Доктор двинулся прочь по направлению к далекому водопаду. Я быстро догнала его, и вскоре мы миновали границу леса и оказались на вершине утеса, окружавшего озеро, в которое падал водопад. Меня удивило то, что такой огромный источник мог быть таким тихим, но затем я заметила окружавший нас мир. Повсюду, насколько хватало глаз, простирались горы, долины, леса и поля, переходившие друг в друга. Это было самое невероятное из мест, которые мне доводилось видеть.       – Как красиво, – благоговейно сказала я.       – Разумеется, – отозвался Доктор, разводя руки и жестом указывая на планету. – Это райская планета под названием Ап...       Он резко умолк, спешно закрыв нос и рот воротником своего сюртука. Затем начал поворачиваться по кругу, будто пытаясь понять, куда бежать.       – Что такое? – спросила я, чувствуя, как внизу живота сгущается паника. Доктор мгновение смотрел на меня, а затем, будто что-то осознав, опустил воротник.       – Планета называется Апалапучия, – сказал он. – И я только что понял, сколько у нас времени. Когда я был здесь в последний раз, на планете бушевала болезнь, называемая однодневной чумой. Заразишься – и умрешь через двадцать четыре часа. Но эта планета не настоящая. Это всего лишь сон, копия Апалапучии. Здесь болезнь не существует. Она убьет меня – и я проснусь в реальности. Повелитель Снов этого не желает, – он потер ладони, – значит, мы ограничены этим временем. Двадцать четыре часа.       Он посмотрел на меня, улыбнулся, и я не сумела сдержать ответной улыбки. Доктор оглядел окружавшее нас пространство и нахмурился. На лбу у него пролегла морщинка.       – Доктор? – спросила я, поворачиваясь, чтобы проследить за его взглядом. – Что такое?       – Двадцать четыре часа, – ответил он, оборачиваясь и оглядывая планету. – У нас всего двадцать четыре часа.       – А это плохо? – спросила я. – Всего минуту назад все было в порядке.       – У нас всего сутки на то, чтобы обыскать целую планету и найти одного крошечного пришельца, который, вероятно, тоже нас ищет. Ну, – добавил Доктор, – разве что только наша цель – все понять самим. В прошлый раз дело было именно в этом.       – В прошлый раз, – сказала я, встав перед ним, чтобы он не смог отвернуться. – Ты уже с ним сражался.       – Да, очень давно. Тогда он был лишь кучкой дрейфующей пыльцы. Тогда ставки не были так высоки. Ну, поначалу я этого не знал, но в конце концов сообразил. – Доктор быстрым шагом двинулся прочь вдоль края обрыва. Чтобы не отстать, мне пришлось почти что бежать.       – Значит, ты уже сражался с этим пришельцем, – сказала я. – Как он выглядел? Может, он тоже здесь, и нам просто надо его найти.       – Нет-нет, в прошлом сне мы были в Лидворте. Пришельцы вселились в тела пожилых людей. Сейчас мы посреди райской планеты. Мы ищем нечто совершенно другое. Повелитель Снов умен, он спрятал пришельцев на самом виду. Нужно просто смотреть, – он остановился, глядя куда-то поверх деревьев, – внимательно.       – Ну, все лучше, чем просто стоять тут и говорить об этом, – сказала я. – У нас будет больше шансов найти его – чем бы он ни был, – если мы исследуем как можно больше пространства.       Доктор кивнул, и мы снова зашагали, он – заучивая каждый дюйм планеты, а я – стараясь не отставать и вместе с тем оглядываясь по сторонам.       Внезапно Доктор резко остановился, выкинув в сторону руку, которая ударила меня в живот, выбив из легких остатки кислорода. Сперва я подняла взгляд на Доктора, и ощутила, как желудок ухает куда-то в пятки. Его лицо застыло, и написанные на нем шок и гнев едва не вышибли землю у меня из-под ног. Я никогда не видела такой неприкрытой, дикой эмоции, такой чистой ярости. Я оторвала от него глаза, проследила за его взглядом и сразу увидела причину: столб черного дыма, поднимавшийся из-за леса.       – Доктор, что горит? – спросила я, стараясь не выдать голосом своей паники. – Лес? Повелитель снов хочет сжечь всю планету?       – Нет, – тихо ответил Доктор. – Это Чи. Он сжигает Чи.       – Чи? – переспросила я. – Это же вроде китайская жизненная сила, нет?       – Чи был столицей Апалапучии задолго до того, как китайцы открыли это слово. Как по-твоему, откуда люди берут все свои слова? На Апалапучии никогда не было войн – она оставалась мирной со времен колонизации, которая произошла много, много лет назад. Примерно как Швейцария на Земле. Ну, пока. Вот увидишь, когда начнется Четвертая Мировая Война, швейцарцы зададут всем жару! – Он оборвал себя, поняв, что только что нарушил одно из собственных правил – никогда не рассказывать мне о будущем Земли. – Нужно идти туда, – поспешно закончил он.       – Как это, к горящему городу? – ахнула я. Он что, шутит?       – Чийцы – самая миролюбивая раса во Вселенной. Они никогда не сожгли бы свой город. Это он. Повелитель Снов. Он хочет, чтобы мы направились туда.       Доктор повернулся и обхватил мое лицо ладонями, касаясь лбом моего лба.       – Клара, как можно сильнее сосредоточься на том, куда мы идем. Мне нужно кое-что попробовать. Сосредоточься на Чи.       Я закрыла глаза, и в мой разум хлынули изображения города.       Он был прекрасен. Каждое здание поддерживал ряд сверкающих серебристых колонн. Дети бегали по улицам и смеялись, но никого это не смущало. Я вспомнила, что Доктор говорил о миролюбии апалапучийцев. Должно быть, в их главном городе вообще не было преступности. Я увидела образ центральной городской площади, толпу людей, болтающих и делающих покупки. В самом центре площади стоял гигантский фонтан с металлической фигурой, своими линиями повторявшей горы, возвышавшиеся позади зданий. Вода тонкими ручейками стекала по склонам и собиралась у подножия в резервуар. Дно его было усеяно маленькими металлическими дисками, как мне подумалось, местным аналогом монет. Наверное, именно отсюда произошла традиция загадывать желания у фонтана.       Образы исчезли так же быстро, как и появились, и я почувствовала, как Доктор отстраняется. Открыв глаза, я обнаружила, что стою рядом с тем самым фонтаном, который только что видела. Он был еще больше, чем на виденных мной изображениях, по меньшей мере в пару десятков футов высотой и почти вдвое шире.       – Клара, – позвал Доктор, сжав мое предплечье и вырвав меня из забытья. – Сработало. Мы знаем, что это сон, а значит, можем хоть немного контролировать его. По крайней мере, по части перемещений.       Он разжал пальцы и, сделав несколько шагов к фонтану, заглянул в него. Достав со дна монетку, Доктор протер ее пальцем и внимательно рассмотрел, а затем положил в карман и развернулся, глядя в противоположную сторону. Я повернулась туда же и осознала, что нас окружал пылающий город. Люди кричали, задыхаясь от дыма, бежали в разные стороны. Но на площади огня не было. Она была совершенно цела, и на ней стояли только мы двое.       – Доктор, – начала было я, но, повернувшись, увидела, что он уже направляется к ближайшему горевшему зданию. Я ринулась следом и догнала его у самой границы пожара. Мое сердце замерло, когда до меня дошло, что происходит. Апалапучийцы все еще бегали, кричали, задыхались, но вместо того, чтобы убегать от пламени, они рвались к нему. Куда ни глянь, люди разбивали окна и размахивали факелами, поджигая то, что, по их мнению, горело недостаточно жарко. И в то же время, каждый из них звал на помощь.       – Кто-нибудь, спасите нас! – рыдая, крикнула женщина, паля по двери из огнемета. Ребенок звал свою маму, стреляя по окнам третьего этажа из пистолета, который был для него слишком велик. Муж и жена звали друг друга на помощь, избивая один другого металлическими ломами.       Доктор прошел мимо меня, направляясь в середину улицы, невзирая на палящие вокруг него пистолеты и огнеметы. Я снова догнала его, пытаясь понять, куда он идет так решительно. И тогда, в нескольких шагах впереди, я заметила ее. Рукава и подол ее короткого платья были опалены, как и волосы. Но, в отличие от остальных, она просто испуганно стояла на дороге. Она не кричала, не плакала и ни в кого не стреляла – просто стояла и оглядывалась вокруг. Мы подошли ближе, и Доктор тут же сжал в ладонях ее лицо и вгляделся в него. Она подскочила и, поняв, что он не собирается отпускать, попыталась вывернуться, но вскоре замерла и просто уставилась на него.       – Кто ты? – спросила она лишь слегка дрожавшим голосом.       – Я Доктор, – рассеянно ответил он. – Вопрос в том, кто ты? Почему ты не кричишь, как все? – спросил он, жестом указывая на окружавший нас город.       – Я... я не знаю, – запинаясь, проговорила она, снова оглядываясь. – Я так и делала. То есть... я кричала и нападала на людей, и все такое. Я... я убила ее. Она пыталась меня убить, и я сама убила ее.       Она вдруг согнулась, упала на колени, закрыв лицо руками, и разрыдалась. Я опустилась рядом и обняла ее.       – Эй, успокойся, хорошо? – сказала я, надеясь, что голос мой был успокаивающим, а не командным. – Все будет хорошо. Это Доктор, а значит, он все исправит. Правда, Доктор?       Я посмотрела на него, но Доктор уже стоял к нам спиной. Он смотрел на царивший вокруг хаос, уткнув свои длинные руки в бедра.       – В общем, он спасет весь город, – продолжила я. – Как тебя зовут? Я Клара. Я путешествую с Доктором.       – Я Амелия, – выдавила сквозь рыдания женщина. Доктор резко развернулся, глядя на нее. На его лице снова отразился искренний ужас. Эти неприкрытые эмоции прорывались так часто, что я подумала, что этот сон действует на него сильнее обычного.       – Приятно познакомиться, Амелия, – улыбаясь, сказала я, хотя из-за Доктора уже начинала откровенно бояться того, с чем мы имели дело. А еще того, что рано или поздно он сорвется. Потеряет самообладание.       – Ты сказала, кто-то пытался тебя убить. Кто?       – М-мелоди, – сказала она, снова срываясь в рыдания. – Моя дочь. Ей было всего четыре года. Но у нее был кухонный нож, и я не могла ее успокоить. Я убила ее.       – Клара, – сказал Доктор, и голос его был хриплым. Я подняла голову, и он схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. – Мы уходим. Сейчас же.       Он потащил меня прочь от Амелии, продолжавшей рыдать посреди улицы.       – Нет, – сказала я, вырвавшись из его хватки. – При нашей первой встрече ты сказал, что мы никогда не уходим. Чего ты так испугался? Это всего лишь сон. Она не может быть тем пришельцем, с которым нам надо сразиться.       – Мне нужно подумать, – сказал Доктор. – В этот раз Повелитель Снов зашел слишком далеко. СЛИШКОМ ДАЛЕКО! – рявкнул он в небеса, и голос его ощутимо дрогнул.       – О чем ты? – спросила я. Он опустил на меня взгляд, в его глазах стояли слезы. Мое сердце упало. – Доктор, что происходит?       – Спроси, как зовут ее соседа. Клара. Иди и спроси ее, – Доктор толкнул меня к Амелии. Я подошла и снова опустилась рядом с ней на колени. Она почти взяла себя в руки, и за это я была очень благодарна.       – Амелия? – позвала я, и она подняла на меня взгляд. – Доктор попросил меня узнать, как зовут твоего соседа. Он сказал, что это важно.       – Кого, Сару Джейн? – переспросила она, немного смущенная и напуганная моим вопросом. – Она бы и мухи не обидела. Ну, обычно. А что, что-то случилось?       Амелия даже вскочила на ноги и завертелась, словно разыскивая подругу.       – У нее сын, с ним что-то случилось?       – Нет, нет, – сказала я, положив руку ей на плечо. – С ними все в порядке. Доктор, наверное, что-то увидел и хотел с ними поговорить. Я должна вернуться, спасибо за ответ, Амелия.       Я вернулась к Доктору, стараясь сделать вид, будто не заметила, что все это время он следил за нами, скрестив руки на груди.       – Что она сказала? – пожалуй, слишком быстро спросил он.       – Просто женщина по имени Сара Джейн и ее сын. Обычные люди, Доктор, – я заметила, как при упоминании имени его лицо напряглось. – Похоже, они с Амелией друзья.       – О, не сомневаюсь, что так могло бы быть, – сказал он себе под нос. Лицо Доктора расслабилось, и теперь, казалось, он смотрел куда-то сквозь меня. – Я бы никогда не решился встать между ними...       Он умолк и даже легонько улыбнулся. Словно совершенно забыл о царившей вокруг жуткой войне.       – Доктор! – взвизгнула я, бросаясь на землю, когда окно у меня за спиной разбилось. Из-за окружавшего хаоса я не заметила, почему это случилось. Доктор вырвался из ступора, упал рядом и закрыл меня своим телом. Убедившись, что никто в нас не стреляет, он, тяжело дыша, поднялся на колени.       – Ладно, сначала главное, но не обязательно в таком порядке... первое: мы должны найти пришельца, и у нас на это двадцать четыре часа. Второе: нужно найти какой-нибудь умный способ его победить. «В»... а, нет, третье: нужно победить его успешно. И четвертое: нужно спасти этот город, что может иметь, а может и не иметь прямой связи с нашей основной задачей.       Он хлопнул в ладоши, мгновенно вскочил на ноги и развернулся на месте.       – Подожди, – сказала я, тоже поднимаясь. – Хочешь сказать, что вся эта ерунда со сжиганием города дотла вообще не входит в игру Повелителя Снов?       – Разумеется, входит, – отозвался Доктор, нахмурившись. – Я просто еще не понял, каким образом. Но одно я знаю точно: он пытается меня разозлить.       Доктор сорвался с места и зашагал к Амелии. Гадая, что же он имел в виду, я бросилась следом.       – Амелия, – сказал он, – мы можем найти местечко потише? Может, у тебя дома?       – Конечно, – кивнула Амелия. – Ты прав, там наверняка безопаснее, чем на улице.       И внезапно мы обнаружили, что стоим прямо у порога ее многоквартирного дома. Она провела нас по лестнице на третий этаж, едва увернувшись от стула, которым какая-то женщина пыталась разбить окно. Амелия открыла дверь с выбитым замком. Квартира оказалась уютной и необычной. Доктор уселся на диван и вытянул ноги.       – Амелия, – сказал он, очевидно понемногу привыкая обращаться к ней по имени. – У тебя нет чая? Я бы сейчас не отказался от чашечки.       Амелия кивнула и отправилась на кухню в противоположном конце квартиры.       – На Апалапучии есть чай? – подумала я вслух.       – О, человечество, – пропел Доктор. – Всегда-то вы уверены, что все изобретаете только самостоятельно.       Он умолк и посмотрел на меня, словно ожидая, что я до чего-то додумаюсь.       – А что? – тихо спросила я, чувствуя, что только что сделал Доктор. – Каким образом он пытается тебя разозлить?       – А то, – сказал он и, помолчав, нервно потирая ладоши, продолжил: – Амелия, Сара Джейн. Я... путешествовал с ними. В прошлом. И готов поспорить, что каждый житель в этом городе носит имя того, кого я когда-то знал.       – Но зачем это Повелителю Снов? Чего он таким образом добьется? – спросила я. Доктор бросил на меня взгляд, снова потирая ладони. Затем он неожиданно остановился и потянулся к карману.       – Клара, – сказал он, округлив глаза. – Как много людей в этом городе не бегают вокруг как умалишенные?       – Насколько я могу судить, только один, – медленно проговорила я. – Амелия. А что?       Доктор вынул из кармана монету, которую достал из фонтана, и поднял вверх, держа ее между двумя пальцами.       – В этом фонтане было около двух тысяч монет, – сказал он, и в голосе его послышалось волнение. – И все вот такие сверкающие, словно новенькие! Что значит, их положили туда одновременно. Много ты знаешь фонтанов, в которых монеты все одинаковые?       – Ни одного, – ответила я, начиная постепенно складывать картинку. – Значит, монеты контролируют людей?       – Монеты контролируют людей! – рассмеялся он. – Психо-монетки, это что-то новое!       – А если мы вытащим монеты из фонтана... – начала я, догадываясь, как нам победить Повелителя Снов.       – Город вернется в норму, – закончил за меня Доктор. Он встал и улыбнулся Амелии, вернувшейся в комнату с подносом, на котором стояло три чашки чая. Доктор взял свою чашку, тут же повернулся и поставил ее на вполне земной кофейный столик.       – Эми, мы остановим Повелителя Снов!       – Простите? – ошарашенно спросила Амелия, когда Доктор схватил ее за руку. Я успела подхватить поднос до того, как тот упал, и поставила его на пол. Доктор почти дотащил Амелию до двери прежде, чем она успела продолжить: – Почему ты назвал меня Эми?       Он отпустил ее руку и преодолел оставшееся расстояние до двери несколькими быстрыми шагами.       – Идем, По... – Доктор поспешно осекся, обернувшись в дверном проеме. Губы его все еще были раскрыты, словно готовясь произнести последнее слово. Он молча сделал несколько глубоких вдохов и только затем продолжил.       – Идем, – наконец выдавил Доктор и вышел. Шаги его растворились в царившем снаружи шуме. Амелия повернулась ко мне, приоткрыв рот и нахмурив брови.       – Нам стоит пойти за Доктором, – сказала я, пытаясь сменить тему. У меня было не меньше вопросов, чем у нее, и так же мало ответов. – Не хочу надолго с ним расставаться. Никогда не знаешь, на кого мы наткнемся.       Я сбежала по лестнице, не желая оказаться в лифте с Амелией. Я слышала ее шаги у себя за спиной, и вскоре вместе с ней неслась по той дороге, по которой мы с Доктором сюда пришли. Мы нагнали его у самого края городской площади. Он держал в руке звуковую отвертку, направляя ее в воздух.       – Доктор? – подбегая, хором проговорили мы с Амелией. Затем переглянулись и начали хихикать.       – Ну честное слово! – возопил Доктор, оглядываясь на нас. – Сейчас не время! Я столкнулся с небольшой проблемкой. Но у меня есть план!       Мы с Амелией взяли себя в руки, и вместе с Доктором повернулись к фонтану.       – Что за «небольшая проблемка»? – спросила я, подражая его тону.       – Мы не сможем подойти к фонтану, – ответил он. Я уставилась на него, собираясь спросить, что, ради Апалапучии, он имеет в виду. – Вокруг него поднято какое-то виббли-воббли силовое поле. В точности по периметру площади. Должно быть, оно там было, когда мы прибыли. Наверное, оно одностороннее: на войну попасть можно, но от нее уже никуда не денешься.       – Значит, мы тут застряли? – спросила я, не веря своим ушам. – Мы застряли посреди города, который сам себя рвет на куски, и ничего не можем с этим сделать?       – О, конечно мы можем кое-что сделать, – с осуждением проговорил Доктор.       – И что же?       – Не знаю, я все еще говорю, – отозвался он, а потом повернулся к Амелии, выудил из кармана серебряную монетку и протянул ей. – Когда в Чи начали загадывать желания у фонтана? – спросил он. – Вы никогда так не делали, с чего начинать сейчас?       – Доктор, это всего лишь сон, – напомнила я. – Это игра Повелителя Снов: он, наверное, может создать все, что вздумается.       – Нет, это реальная история. Повелитель Снов не может этого изменить, как бы ни был силен. У этих людей есть реальные воспоминания, реальная история. Изменены лишь их разумы.       Он снова обратился к Амелии и кивнул ей, прося продолжать.       – По легенде, – начала Амелия, дернувшись, когда кто-то выбил дверь у нее за спиной, но быстро собралась, – давным-давно, когда только был построен фонтан, жил один человек. Когда заложили первый кирпич, он выступил вперед, назвавшись Богом Мечтаний. Он сказал нашему народу, что наложил на фонтан могущественные чары: самое сокровенное желание любого, кто кинет в фонтан монетку, будет исполнено. Люди веками бросали туда монетки.       – Нет, это не так. Они просто так думают, – сказал Доктор. – Повелитель Снов изменил ваш разум, поставил простой фильтр восприятия. Однако легенда требует гораздо большей мощи. Воспоминание в сон поместить гораздо сложнее, чем обычный физический объект. В этот раз он бросил в ход весь арсенал. Он стремится к победе. Вот почему все монеты выглядят новыми – они в самом деле новые.       – Значит, Мечтатель изменил нашу память? – спросила Амелия. Доктор откровенно смущенно уставился на нее. – Мечтатель, Бог Мечтаний.       – Ах, ну конечно! – улыбнулся он, хлопнув ее по плечу. – Но нет, он этого не делал. Он не может быть так могущественен. Это просто очень мощный фильтр восприятия – он может запустить в фонтан любую идею, и вы все немедленно окажетесь под ее действием. Вот как он проецирует эти идеи – через фонтан.       Доктор умолк, явно потерявшись в собственных мыслях. Я щелкнула пальцами у него перед глазами, мгновенно вернув в реальность.       – Доктор! – громко позвала я. – Проблему это не решает. Как нам попасть к фонтану?       – Не знаю, – признался он. – Нужно как-то заблокировать сигнал, перекрыть его чем-то более мощным.       Он крутанулся на месте, раскрыв звуковую отвертку и направив ее в небо. Она зажужжала, на кончике загорелся зеленый огонек, и он пристально уставился на нее. Снова повернувшись к улице, он направил устройство на ребенка, перебегавшего дорогу, и зажмурился. Мальчик остановился, медленно, но верно выходя из-под фильтра восприятия Повелителя Снов. А затем, стоило ему лишь на мгновение стать самим собой, как Доктор открыл глаза, и мальчишка снова рассвирепел. Он ринулся к магазину шляп на другой стороне улицы, громко зовя на помощь.       – Что ты сделал? – взволнованно спросила Амелия. Доктор снова закрыл отвертку и убрал ее во внутренний карман.       – Я перекрыл фильтр восприятия. Ну, всего на мгновение. Теперь нам нужно лишь усилить эффект. Мы оттолкнем фильтр назад к его источнику. Чем больше людей придет в норму, тем больше фильтр будет отступать, пока не окажется...       – Здесь, – закончила за него я.       – Именно. А конкретно – внутри площади, в единственном месте, где он не нужен Повелителю... то есть, Мечтателю. Созданный им резонанс прорвет барьер, и мы сможем подойти к фонтану и окончательно все это остановить. Это всего лишь базовое поле, нагнетенный фильтр с легкостью его сломает!       Улыбаясь, как мальчишка, Доктор взволнованно потер ладони.       – Доктор, это гениально! – воскликнула Амелия. – Как нам его усилить?       – Легко, я просто правильно настрою звуковую отвертку и соединю с консолью ТАРДИС. Она сработает как гигантский динамик и разошлет блокирующий сигнал по всему городу.       – Доктор, у нас нет ТАРДИС, – сказала я. Он застыл, глядя на меня.       – Точно, – пробормотал Доктор, осознав пробел в своем гениальном плане. – Ясно, тогда мне нужно сделать что-то невероятно умное и найти другой способ усилить сигнал!       Внезапно Амелия испустила душераздирающий крик и упала на землю, закрыв голову руками.       – Амелия, – крикнула я, опускаясь рядом с ней. Она перестала кричать и вместо этого снова заплакала. – Что такое? Что случилось?       – Не знаю, – выдавила она сквозь рыдания. – Я хочу тебя ударить, Клара. Почему я хочу тебя ударить?       Я подняла глаза на Доктора, сверху вниз смотревшего на Амелию.       – Доктор, почему она снова становится агрессивной? Я думала, мы это исправили, когда вынули ее монету из фонтана.       Он шлепнул себя по лбу, вид у него сделался сосредоточенный.       – Какой же я идиот, – сказал он. – Монеты – всего лишь отвлекающий маневр. Мы имеем дело с чем-то еще. Чем-то совершенно другим.       – То есть? – спросила я, краем глаза следя за Амелией, которая, закусив губу, села на свои руки.       – Монеты только усиливают то, что делает город агрессивным, – глядя на фонтан, Доктор положил ладони на невидимую стену. – Что бы это ни было, оно должно быть где-то на площади.       – Значит, нам по-прежнему нужно проникнуть сквозь барьер, – заключила я. – Чем нам усилить сигнал?       – Мощными колонками, причем очень большим количеством. Но я даже не представляю, где нам найти столько без ТАРДИС. И найдем ли мы их вообще.       – Можно использовать радиоприемники, – вдруг предложила Амелия, с трудом поднимаясь на ноги. Она крепко сцепила руки у себя за спиной.       – Гениально, Амелия! – похвалил Доктор. – Я точно знаю, что нужно делать! Ну, надеюсь. Клара, Амелия, мне нужно, чтобы вы пошли в каждый дом по всему городу, в какие только сможете, и настроили все радиоприемники на канал, – он помолчал, вынул отвертку и посмотрел на нее, – 376. Поняли?       – В городе царит хаос, – напомнила я ему. – Мы погибнем, не успев добежать до конца улицы.       Доктор улыбнулся, вынул из кармана два ключа и протянул их нам.       – Это запасные ключи от ТАРДИС, – сказал он. – Как и сама ТАРДИС, они генерируют фильтр восприятия. Никто не должен вас заметить в этой суете. Я попробую найти самую высокую точку в городе, чтобы как можно больше усилить сигнал.       Доктор поправил бабочку, и крикнул, а я повторила одними губами, поворачиваясь к Амелии:       – Джеронимо!       Мы с Амелией разбежались, она – к домам по левую сторону улицы, я – по правую. Доктор был прав: мы взбегали и спускались по лестницам и мчались по улицам, а люди едва замечали нас. Казалось, всего через мгновение мы включили все радиоприемники, какие смогли найти, увеличили звук до максимума и настроили их на канал 376. Затем мы обе встретились там, где в последний раз видели Доктора, и едва не повалили друг друга, пытаясь отдышаться.       – Где он? – спросила Амелия. Мы стали осматривать горизонт, и наконец я заметила его на крыше дома, во многом напоминавшего Белый Дом в Америке. Доктор шатко балансировал на шпиле, крепко держась за него одной рукой и размахивая в воздухе звуковой отверткой, которую держал в другой. Я ждала любого намека на то, что наш план сработал, но горожане продолжали как безумные носиться по улицам.       А затем, в тот же самый миг, все каким-то чудом уцелевшие окна вокруг нас взорвались. Увеличенный динамиками в каждом доме, по городу пронесся голос:       – Привееееет, Апалапучия! – проорал Доктор. – Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, сейчас вас примет Доктор!       Вскоре голос перекрыло жужжание звуковой отвертки, отражаясь от каждой поверхности, и все вокруг немедленно замерли. Я закрыла уши ладонями, и внезапно на меня накатило оглушающее ощущение радости и спокойствия. В тот же миг все негативные мысли выветрились у меня из головы, оставив вместо себя лишь счастье. Я улыбнулась, заметив, что и Амелия, и все остальные горожане тоже улыбаются. Я закрыла глаза, все сильнее погружаясь в этот океан безмятежности. Если бы на Земле существовали спа, где использовали бы такие виды лечения, я бы никогда их не покидала.       У меня за спиной раздался громкий звон разбивающегося стекла. Мы с Амелией нырнули вперед, закрывая лица и головы от осколков, которые должны были вот-вот посыпаться сверху. Однако, открыв глаза, я поняла, что это был всего лишь звук разорвавшегося барьера, который не выдержал напора фильтра восприятия.       Через пару минут жужжание прекратилось, и я огляделась. Все жители, стоящие вокруг нас, с облегчением обнимались, благодаря небеса за свое освобождение. Амелия тоже стиснула меня в объятиях, но я знала, что агрессия может вернуться в любой момент, если мы не опустошим фонтан.       Наконец, Доктор появился на улице и побежал сквозь толпу, и весь город присоединился к нему. Я поднялась на ноги и потащила Амелию за собой к фонтану. Остановившись у самого его края, я махнула людям, чтобы они подходили ближе. Доктор подвел толпу к фонтану, взобрался на один из кранов и принялся размахивать руками.       – Привет, я Доктор, – крикнул он. Горожане со счастливыми улыбками повернулись к нему. – Я хочу, чтобы вы все вынули из фонтана по монете. Это они заставляли вас быть жестокими. Как только закончите, сможете начать отстраивать свой город заново.       Люди бросились вынимать монеты, кто по одной, кто сразу по нескольку. На наших глазах дно постепенно опустело, и Доктор спрыгнул на землю.       – Это было великолепно! – сказала я. Доктор улыбнулся и снова поправил бабочку. – Чем ты перекрыл фильтр восприятия?       – Счастливыми мыслями, – ответил он. – Я подумал обо всех своих счастливых путешествиях и усилил эмоции. Сработало как оберег. Так, а теперь насчет нашего увертливого пришельца, – сказал он, вынимая из фонтана кирпич. Тот выскользнул с удивительной легкостью, внутри у него оказалась полость. Я подошла ближе и заглянула внутрь.       – Это червяк, – сказала я, давая Доктору посмотреть. Он снял сюртук и, используя его как перчатку, вынул из камня толстого красного червя.       – Это трифорит, – сказал он, крепко держа пришельца. – Он близкий родственник червя памяти, которого я собирался использовать на тебе в Викторианской Англии. Только вместо воспоминаний он питается эмоциями. Заставив горожан против их воли уничтожать все вокруг, он создал столько страха, что, я уверен, он до конца жизни сможет существовать на той энергии, которую поглотил за это время. Обычно они просто падальщики: заставляют свою жертву делать что-то простое – спотыкаться на ровном месте, забывать, зачем они вошли в комнату – и питаются ее испугом.       – Значит, они везде? – спросила я. – И на Земле тоже?       – Разумеется, – ответил он. – С тобой никогда такого не случалось: ты сказала что-то, не подумав, а потом даже не могла вспомнить, почему вообще это сказала? Это работа трифорита. Обычно они не способны контролировать целый город, но фонтан и монеты настолько усилили сигнал, что его на это вполне хватило. Но мы об этом позаботимся.       Он подошел к Амелии и улыбнулся ей.       – Прощай, Амелия.       – Пока, Доктор, – ответила она, улыбнувшись в ответ. Она обняла его за пояс, и он ответил объятием свободной руки, другой держа трифорита как можно дальше от нее.       – Клара, представь место в лесу, где мы проснулись. Мы отправимся туда. Готова?       Он взял меня за руку, и я кивнула. Зажмурившись, я представила поляну, где проснулась этим утром. Доктор выпустил мою руку, я снова открыла глаза и пошла следом за ним, когда он двинулся в сторону водопада.       – И как ты собираешься от него избавиться? – спросила я, когда мы подошли к краю обрыва.       – Трифориты – водные существа, – ответил он, в последний раз взглянув на червя. Затем он сбросил его с утеса, и тот с негромким всплеском приземлился в пруд. – Вот почему он прятался под фонтаном – там достаточно протечек, чтобы поддерживать для него жизнь. Учитывая, сколько страха он насосался в городе, он может не искать пропитания до конца своей жизни.       Он взял меня за руку и оттащил от края в тот миг, когда я уже готова была рухнуть вниз. Он упал на землю рядом со мной. Перед глазами все поплыло.       – Доктор? – сонно выдавила я.       – Мы просто просыпаемся, – сказал он, закрывая веки.       Я проснулась и села в библиотеке ТАРДИС. Все было как прежде, словно ничего и не случилось. Выбежав в коридор, я быстро нашла дорогу в комнату управления. Доктор уже проснулся и сидел в своем кресле-гамаке под консолью, возясь с проводами.       – Что ты делаешь? – спросила я. Он снял очки-гогглы, размахивая ногами, словно ребенок на качелях.       – Вшиваю вирус в системы ТАРДИС, – ответил он, указывая на ворох проводов, словно это было очевидно. – Чтобы она смогла выследить каждую частицу психопыльцы и удалить ее из организма. Выпустить ее в космос.        Он мягко похлопал провод. ТАРДИС кашлянула, и я подбежала к дверям. Распахнув их, я обнаружила снаружи открытый космос, заполненный облаками золотистой пыли, плавно дрейфующей к звездам.