Дина

Двенадцать дней я лежал. И на тринадцатый… Возможно, так начиналась бы история моей жизни, но… Меня ждал другой сценарий. Я выматывался на работе, которой с какой-то стати не лишился. В мой расчёт не входило что-то подобное. Но вот, вышел я из мест заключения не безработным. Сейчас я обосновался в квартире, не рассуждая обо всяком. - Мы должны найти её, - пробубнила Катя, посмотрев на меня со стула. Я лежал на кровати, тихо напевая какую-то дурацкую песенку, которую услышал у одной из студенток. Кате, видимо, она нравилась, потому что она покачивала в такт головой. Я ещё два раза повторил припев и замолчал. - Найти Дину? – она серьёзно, верно? Почему я нахожу приют только у серьёзных женщин, которые готовы к приключениям? Я не готов, клянусь. Почему, как только я устраиваюсь на одном месте, всех их несёт куда-то в разные стороны. Туда-сюда, я не успеваю за ними – из-за чего становлюсь отвратительно робким, застенчивым, теряюсь и комплексую. Не идёт мужчине – комплексовать. А тут такой ужастик – ну что поделать? Спрятался ото всех. - Да, послушай, у нас есть что-нибудь для начала? – я вспомнил, как мне сказали, что за меня внесли залог. Не думал, что так он так высок. Лучше бы я отсидел пожизненное, чем испытывать такие муки. Причём это не какие-то там муки и радости, как у Ирвинга Стоуна – тут всё гораздо серьёзнее. Я задумался о Микеланджело. Что там у нас? Стоит ли мне ныть, если сравнивать наши судьбы? Нет! Я свободен и волен делать что угодно, а он гений и не мог отклониться от своего курса. Ну и вот, красавчик, а я только парень нетрадиционной сексуальной ориентации – будем честны: педик я тот ещё. Я внезапно вспомнил о той коробке, которую нашёл при поиске зонтика в один из наших добрых дней вместе. Резко упав с кровати, я залез под неё. Пусто. Ничего нет - я содрогнулся. Ну и всё! Ах, чёрт! Забрала – не оставила мне ни черта. Даже эту дурацкую картонную коробку. Я расстроился. Расстроился, потому что я давно не видел её, расстроился, потому что повсюду были её вещи, её запахи, всё ещё было так, как она оставила. Я расстроился, потому что я был зол на себя за такую уродскую любовь. Расстроился, потому что ничего не мог сделать для Дины. Ни-че-го. - Что стряслось? – Катя подлетела ко мне, поднимая с пола, я не хотел вставать – так и лежал. Не знал, что ей сказать. Я не мог признаться в своей слабости, а оправдание я придумывать не желал. Поэтому пришлось отмалчиваться, как партизан. – Не молчи, пожалуйста, - попросила Катя, пристально глядя на меня. Я нашёл её глаза и стал изучать каждый нанометрик. Очень красивые янтарные глаза. Она посмотрела на меня, не пугаясь прямого контакта. Я выдерживал это испытание. Но я молчал – не мог и слова сказать…