Рукия
Что он? Кто он? Янтарного цвета глаза и белоснежная шевелюра. Сидит прямо рядом с Ичиго, похожий на него как две капли воды. Оглядывается, ищет кого-то. Замечает меня и выходит наружу. -Что ты сделал с Ичиго? – голос немного дрожит, но моей смелости хватает, чтобы посмотреть на него в упор. Смеётся лязгающим смехом, приближаясь ко мне почти вплотную, слегка наклоняется и смотрит в глаза не мигая. Невольно отстраняюсь. - Я сде-е-елал.? – издевательски тянет одну букву, скалясь. Но вдруг его черты ужесточаются. – Нет. Это вы сделали. А точнее ты. – Отшатываюсь от него как от прокаженного, не понимаю, откуда? Видимо в моих глазах так явно читается испуг, что он снова смеётся и добавляет. – Я – пустой Ичиго. Занпакто, полностью подчинивший себе своё сознание. Я независим – я личность. Но я чувствую его боль. Да, Кучи-и-ики? Каково было его предавать? – на этих словах он резко сокращает дистанцию и хватает меня за горло. Пытаюсь отодрать его руку, но хватка воистину железна. Всё так же он продолжает шипеть мне в лицо. – Он теперь не ваш. Он ненавидит всех синигами! Резко отпускает руку, и я падаю на землю, заходясь кашлем. Немного отдышавшись, встаю и тут же хватаюсь за катану, но он не смотрит в мою сторону . Он смотрит на Куросаки, согнувшегося в судороге боли. Быстрее пустого подлетаю к Ичиго и наблюдаю страшную вещь. Чуть выше глаза растёт маска пустого, по видимому, причиняя жуткую боль. Растеряв весь инстинкт самосохранения, ору на пустого, чтобы тот сейчас же это прекратил. Всего лишь качает головой, на этот раз, на лице не прикипевший оскал, а полная серьёзность. - Не могу. Это не моя вина. Он пустифицирует сам себя. Вскоре, если не справится, станет пустым, очень сильным. В его душе боль и смятение, тяжесть воспоминания. - Я… могу что-то сделать? – не узнаю свой голос. На его лицо вновь наползает привычное выражение. - Да! Умри для него!!!Ичиго
Как… Как больно! Всё тело буквально сводит от неё. Волны распространяются ото лба, по крайней мере, оттуда, где он должен быть. Попытка разглядеть что-то с треском провалилась, а значит, что всё то, что произошло, не сон. Но это значит, что можно спросить пустого или… Вглядеться в реацу. Но пока это так больно, даже сил на мысли почти нет. Наконец, это отступило и я смог позвать Пустого. Ни отклика, ни-че-го. Только та же тишина, не разбавленная ничем. Надо куда-то идти, подниматься, бежать. Но зачем? Кому я нужен? Друзья уже враги, семья под арестом, к ним не подобраться. Надеюсь, с ними всё будет хорошо. Единственное, что держало меня, это один вопрос. Почему? Исида, Садо, Инуэ. Как те, кого я подпустил так близко, слепо поверили синигами? Что им сказали? Я хочу убить всех, но знаю – не смогу. Пусть теперь мы и враги, я не уподоблюсь им. Месть свершится, но она останется справедливой. Не буду бить из-за угла, как поступили они. Я найду новую цель, справлюсь, вернусь! Уничтожу дружбу, выдерну с корнем из своего сердца. Задавлю душевные порывы. Быть может тогда я смогу склеить душу и… Простить их? Совершенно не спрашивая разрешения, моими мыслями вновь завладела Рукия. Почему тот друг, которому я доверял больше всех и оказался предателем? Или может её заставили? Угрожали, использовали? Нет, точно нет. Хоть на её лице и были слёзы, ей никто не угрожал. Она сама пришла к другим и сказала, что я слишком силён. Давя на её близких не поставить ультиматум, в отличие от моих, ведь Бьякуя силён, потрясающе силён. Месть надо начинать с неё, но… Всегда это «но»! Я просто физически не могу убить того, кто стал частью моей жизни. Причинить вред кому-то из ребят, значит уничтожить частичку себя. Месть? Жизнь? От этого меня отвлекла трепыхающаяся реацу, напоминавшая о зиме. Холодно-голубой цвет был объят алым испугом. Зачем она пришла? Поднимаюсь и пытаюсь приблизиться к ней, но она отходит, держась на расстоянии. Зачем?! Не уходи! Вновь убегаешь? Предательница… В области груди словно полоснули раскалённым металлом.