Картины осколков. Темнота

Ичиго

- Зангетсу!!! Не умирай, только не умирай! Я всё сделаю, только очнись, пожалуйста! Я точно знаю, ты можешь, выживи! – я уже сорвал горло, но мои крики не достигали ушей Старика. Паника нарастала, прибавляя щемящее чувство одиночества, несравнимое даже с тем, что я испытывал, находясь в Гнезде Личинок. Благо, пробыл там я недолго, высвобождение сил пустого, неделя – и я уже на эшафоте. Вдруг меня, как ушатом холодной воды, окатило тупой ноющей болью, будто меня обо что-то приложило. Это отрезвило и я вспомнил о простейших вещах, свидетельствующих о наличии жизни. Пульс, пульс… Есть ли вообще у занпакто пульс? Не могу нащупать, пойдём более простым путём, проверим, дышит ли он. Секунда, три, пять. Да! Слабое-слабое дыхание, но раз он дышит, ещё можно помочь, уже это внушает надежду. Значит, всё что осталось, это придумать, как залечить эти язвы. На глаза попадается клинок, весь в налёте. Неосознанно начинаю вертеть его в руках, так лучше думается, и случайно задеваю ногтём крупную пластинку этой «накипи», которая тут же отваливается. Старик выгибается дугой, но вижу, что на правой руке подтёков стало меньше. Значит, других вариантов всё равно нет. Начинаю аккуратно счищать, но это нечто всё равно ломается, а кое-где оно присохло. Смотреть на страдания тяжело, но других идей я не вижу. И снова очищаю катану, осторожно поддевая ногтями этот налёт. Чёрт! Оказывается, эта дрянь не везде так легко отходит. Один из ногтей почти на треть сломан, кровит ужасно, но приоритет – старик, нечего нюни распускать, не помру. А вот Зангетсу… Так, не думать об этом! И вновь поддеваю пласты непонятного вещества. Пальцы онемели уже на трети работы, но мои труды дали результат: теперь лицо и руки Старика выглядят куда лучше, но, судя по всему, Занпакто не до конца связан со своим воплощением, поэтому полного результата это не даёт. Продолжаем «разговор». Да что же это за материал? Чем больше я счищаю, тем больше он твердеет! Или тут дело во времени? Значит, надо работать быстрее. С-с-с… Доработался! Ещё пара ногтей сломана! И, главное, что они даже не длинные! Как теперь чистить? Ладно, прорвёмся, не через такое проходили…       Да! Я сделал это! Катана очищена, то что осталось от язв теперь больше напоминает неглубокие подсохшие ранения, без гноя, а это уже радует. Регенерация у него повышенная, а значит жизнь Старика вне опасности. Дыхание выровнялось, а лицо по цвету перестало напоминать мокрый мел. Слава всему! Теперь можно сесть, успокоиться, а потом пойти вымыть руки и лицо. Благо, воды здесь – хоть залейся. А теперь надо подумать об этой птице с дырой пустого. Что она вообще делает здесь? Что она вообще такое? Сколько вопросов… И ни одного ответа. Кто ж мне это объяснит? Ответ неутешительный: никто. Ну и как мне теперь поступать, что делать с этим? А если это чудовище в следующий раз захватит уже другого Зангетсу? И так одержимый жаждой получить моё тело, подхлёстываемый «птичкой», он с превеликим удовольствием устроит мне Армагеддон. Мда, положеньице… И, как всегда в ответственный момент, я ни-че-го-шень-ки не могу сделать! Хоть иди и об шпиль Старика самоубивайся. А что? Оригинально…       Сначала надо узнать хотя бы минимум об этой птичке. Если Пустой меня о ней не предупредил даже намёком на это «веселье», делаем вывод, что об этом госте он не знал. Единственный информатор это тот, кто сейчас не в состоянии что-либо поведать по причине отключки. Подойти и заглянуть в провал? Надеюсь, это не выманит монстра. Смотреть туда тяжело. Оказывается, внутри зданий хаотично мелькают искорки, прямо как в реальности после казни. Больше пугают глаза, светящиеся из темноты. Неожиданно я почувствовал прикосновение к плечу и голос. - Что, Ичиго, страшно смотреть вглубь себя? Это твои страхи, все, все до единого. – я вздрогнул и обернулся. Старик стоял позади меня, одной рукой держась за грудь, на которой засочилась кровью потревоженная рана. Удивительно, как он вообще стоит, с такими-то повреждениями. Пусть и неглубокие раны, но количество их переходило все разумные границы. Поддерживая мои размышления, он покачнулся и чуть было не упал, благо, я успел придержать его и аккуратно уложить. Надо бы что-то ему подложить под голову, но подходящих вещей в зоне доступа не наблюдалось. Немного поразмышляв, я пришёл к выводу, что рукава мне не так уж и нужны, всё равно, как только из внутреннего мира выйду, они восстановятся. Отодрав их и свернув в валик, я подложил их под голову Занпакто, на что получил благодарный кивок. Видимо, он заметил, что я полон вопросами и произнёс, с некоторым напряжением выговаривая слова. – Ты, наверное, хочешь узнать, почему там кто-то есть? Ты ведь думал, что мы единственные жители в твоём мире? - Ну… Это правда, я так думал. – чего скрывать? Именно так я и считал до настоящего момента… - Нет. Там, внутри зданий, в твоём подсознании живут ещё сотни существ. Они не обладают интеллектом, но зачатками разума – да. У большинства нет сил попасть наружу, только огромные, такие как ненависть, могут выбраться на некоторое время. Потом они рассыпаются в прах, часто не без нашей помощи, чтобы снова восстановиться там, в глубине. Все твои эмоции отражаются не только в виде погоды, стоящей здесь. Самые стойкие приживаются в твоём внутреннем мире, глубже, чем мы. Вырываются они тогда, когда бьются стёкла. Стёкла твоих надежд, неосуществлённых мечтаний. Ты ведь искренне верил Рукии? – отрицать бесполезно. Да, чёрт, да! Я верил ей до последней секунды! До последнего своего вздоха я верил ей! Не мог принять и понять предательства, вся сущность замирала от одной только мысли, что эта черноволосая синигами может оказаться другой, не такой, какой я видел её. И даже сейчас я… я не могу смириться! Это какая-то ошибка! Её точно подменили! Или вынудили! Она, она не могла, нет… Снова эти мысли. Схватиться руками за голову и ощутить, как тёплая солёная слеза катится по щеке. Неужели я настолько сильно привязался, что это может вызвать такую боль, что хочется взвыть и выцарапать сердце, лишь бы оно перестало так сильно скорбеть по всем, кто ушёл. Пусть они не погибли, но они ушли. Сами. Наверное… Зажмурить глаза, крепко, чтобы не видеть улыбающихся лиц. Помотать головой, чтобы эти образы знакомых, привычных друзей, готовых всегда прийти на помощь, не терзали и без того измученную душу. Слишком тяжело признавать. Наверное, я поверю окончательно только тогда, когда Кучики самолично воткнёт катану мне в грудь. Найти в себе силы снова открыть глаза я нахожу в себе лишь через пару минут. С удивлением взираю на ровное стекло перед собой. - К-как? - Ты же не хочешь терять эту надежду, верно? Но, поверь, когда это стекло позже рассыплется в прах, будет намного больнее. У тебя же есть и другие вопросы, правда? – я киваю. Вопросов было очень много, но я заметил, что Старик начал уставать. - Что это за птица? Какого чёрта она здесь делает? – грустная усмешка, странные, полные печали глаза. - Это то, что ты «прихватил» с собой, вырываясь из небытия. Осколок твоей смерти, уменьшенная копия Феникса, Сокиоку. Эта птица бы не выжила тут, если бы тогда, когда ты умирал, за несколько секунд разом не разбилось столько стёкол. Сюда выбрался небольшой монстр-птенец. Его бы задавило, очень уж небольшой, хоть и появился давно, но именно эта форма приглянулась чистой силе. Какая ирония. Этот птенец был страхом предательства. – шок. Мне просто нечего сказать. Неужели я с самого начала боялся того, что когда-нибудь я стану совершенно ненужным? Что битвы кончатся, что все враги будут побеждены и меня просто… Выкинут? Как сломанную игрушку, которой не особо-то и дорожили. Вроде и хорошая, и красивая, и даже пользу приносит. А сломалась: видно не судьба, не повезло. Несите новую. Или просто наскучило, выкинем, другая лучше окажется.       Всё оказалось куда банальней: у куклы, оказывается, есть чувства и разум, марионетка может догадаться, что есть кукловод, дёргающий за ниточки. А ещё игрушка оказалась сильной. Зачем кому-то кукла, которая в состоянии причинить вред хозяину? Не нужна она, можно другую найти, такую, которая будет безропотно плясать под чужую дудочку. Эти мысли впивались в мозг. Осознание своих страхов зачастую ранит намного сильнее самих страхов. Остался последний вопрос. - Почему у Феникса дыра пустого? Ведь, если я правильно понимаю, Сокиоку состоит из тысяч занпакто, а не пустых. - Случайность. Белый, когда ты только вышел из Сокиоку, боролся, загонял этих монстров обратно. Всех, кроме этого, получилось запереть буквально за несколько секунд. С ним мы провозились минут, наверное, десяток и то только потому, что оно сращивало сущности и было вынуждено отступать из-за своей слабости. В конце концов это уже окончательно сросшееся сущностями существо, у него получилось загнать обратно, но уходя, оно буквально вцепилось ему в руку, выпив немного крови. Мы не подозревали, что это приведёт к пустификации, решив, что это нечто скоро погибнет, но, как видишь, просчитались. На самом деле, виноват я, Пустой долго настаивал на том, что лучше сразу устранить неизвестную опасность. Знаешь, - Старик вдруг посерьёзнел, - а ведь он заботится о тебе. Очень своеобразно, но всё же. Он никогда не сочтёт тебя сломанной куклой. Поэтому и называет Королём.